— Я беспокоюсь за него. Он казался очень взволнованным.
— Она куда-то делась. Вот он и заволновался.
— Бедный Эдвард! Зря он волнуется. Она просто чудо. Выглядит еще лучше, чем прежде.
— Ладно, — Рики встал. — Помочь тебе поискать Эдварда?
— Нет-нет. Я сам найду. Посмотрю в спальнях. Хотя что ему там делать?
— Посмотри.
Джон повернулся, пробормотал еще что-то о своем беспокойстве и вышел. Рики последовал за ним.
Гарольд Симе танцевал со Стеллой, что-то говоря ей на ухо. Музыка была такой громкой, что Рики хотелось кричать. Никто, кроме Сирса, не ушел, и всюду шатались подвыпившие тинэйджеры. Актриса беседовала с редактором. На диване, рядом с мирно спящей Милли Шиэн, сидели чересчур близко друг к другу Кристина Берне и Льюис Бенедикт.
Рики захотелось спать — от музыки у него болела голова, а все друзья, кроме Сирса, спятили. Льюис, совершенно окосевший, положил руку на колено Кристины.
Наверху упало что-то тяжелое, но услышал это один Рики. Он поспешил наверх и увидел там Джона Джеффри.
— Рики…
— Что такое, Джон?
— Эдвард.
— Он что, налетел на что-нибудь?
— Пошли скорее.
Рики пошел за ним, чувствуя нарастающее беспокойство. Джон выглядел ужасно.
— Он ушибся? Скажи же!
Джон беззвучно открывал рот. Наконец Рики услышал:
— Это я уронил стул. Не знаю, что делать.
Рики взглянул в его бледное лицо.
— Где он?
— Во второй спальне.
Поскольку Джеффри не двигался, Рики сам пошел к двери. Взявшись за ручку, он оглянулся. Джон молча кивнул.
Во рту у Рики пересохло. Желая изо всех сил быть не здесь, а где-нибудь в другом месте, делать что-нибудь еще, даже танцевать, он открыл дверь.
В спальне почти не было мебели. На кровати лежали пальто Эдварда и актрисы. Но Рики видел только Эдварда Вандерли. Он лежал на полу, прижав обе руки к груди. Лицо его было ужасным.
Рики отшатнулся и чуть не налетел на стул, опрокинутый Джоном. Не могло быть и речи о том, что Эдвард еще жив — непонятно откуда, но он это знал.
— Ты не пытался нащупать пульс?
— Пульса нет, — выдавил дрожащий Джон.
Рики заставил себя склониться к телу Эдварда. Он взял его за руку. Она была холодной.
— Что, по-твоему, случилось? — он по-прежнему не мог смотреть на искаженное лицо Эдварда. — Сердечный приступ?
— Не знаю. Может быть. От возбуждения. Но…
— Но что?
— Не знаю. Не могу сказать. Но, Рики, посмотри на его лицо.
Он посмотрел: пустые глаза и рот, открытый в беззвучном крике. Это было лицо человека, испытавшего страшную муку.
— Это не по-медицински звучит, но похоже на то, что его испугали до смерти.
Рики кивнул и встал. Эдвард выглядел именно так.
— Не зови никого. Я вызову «скорую».
Глава 6
Так кончился вечер у Джеффри:
Рики позвонил в больницу, выключил музыку и сообщил собравшимся, что Эдварду Вандерли «стало плохо». Наверх он никого не пускал, и все поспешно начали расходиться. Он искал Анну-Веронику Мур, но ее нигде не было.
Через полчаса, когда тело Эдварда уже увезли в морг, он отвез Стеллу домой.
— Ты не видела, как она уходила? — спросил он.
— Она только танцевала с Недом Роулсом, а потом как-то сразу исчезла. Я думала, она в ванной. Рики, какой ужас.
— Да.
— Бедный Эдвард. До сих пор не могу поверить.
— Я тоже, — слезы навернулись ему на глаза, и он некоторое время вел машину вслепую. Пытаясь избавиться от воспоминания о лице Эдварда, он спросил:
— А о чем вы с ней говорили?
— О, она спросила меня, замужем ли я. Я ответила: «Да, я миссис Готорн». И тут она сказала: «Да, я его только что видела. Он кажется хорошим врагом».
— Ты, должно быть, плохо ее расслышала.
— Да нет.
— Ерунда какая-то.
— Так она сказала.
Через неделю, когда Рики позвонил в киностудию, где она работала, чтобы вернуть пальто, ему там сказали, что она вернулась в Нью-Йорк, неожиданно расторгла контракт и уехала. Никто не знал, где она. Она была еще слишком молода, чтобы сделаться легендой, и про нее просто забыли. И в ту ночь, которая стала последней в истории Клуба Чепухи, он повернулся к Джону Джеффри и спросил: «Что самое плохое ты сделал в жизни?» Джон ответил: «Я не хочу говорить об этом, но я расскажу тебе о самом плохом, что со мной случилось», — и рассказал историю с привидениями.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
МЕСТЬ ДОКТОРА ЗАЯЧЬЯ ЛАПКА
За тенью следуй — и она отступит, а повернешь — погонится сама.
Бен Джонсон
I
ЕЩЕ ОДНО ПОЛЕ, НО ЧТО ТАМ РАСТЕТ?
Из дневников Дона Вандерли
Глава 1
Старая мысль о докторе Заячья лапка… о том, как целый город был уничтожен музыкантом, который разбил лагерь в пригороде, продавал всякие эликсиры и зелья и устроил шоу — джаз, тромбоны, танцы и все такое. Он черный? Если бы я писал об этом, то местом действия избрал бы Милберн.
Сперва о городе. Милберн, где живет мой дядюшка, это одно из мест, где люди усердно создают для себя ад. Не город, не деревня, но гордится своим положением (местная газета называется «Горожанин».) Они гордятся даже несколькими улицами бедноты под общим названием Холлоу, как бы говоря: вот и мы не отстаем от века, есть и у нас место, где ночью небезопасно. Как забавно. Если беда и придет в Милберн, то не из Холлоу. Три четверти жителей работают вне города, в основном в Бингемтоне. Чувство чего-то тяжелого, давящего и одновременно нервозность (подозреваю, что они без конца сплетничают друг о друге). Может, мне это кажется по контрасту с Калифорнией. Это какая-то особенная нервозность, свойственная таким вот северо-западным городкам. Подходящее место для доктора Заячья лапка.
(Они плохо воспринимают опасность, в том числе и эти трое стариков, друзья дяди, с которыми я встретился вчера. Они написали мне и думают, что я могу им чем-то помочь, в то время как я сам сбежал из Калифорнии и не знаю, как мне дальше жить.) Конечно, внешне эти места привлекательны. Даже Холлоу несет на себе печать очарования 30-х. Ухоженная площадь, ухоженные деревья. Даже леса, окружающие город, ухожены, но все равно такое чувство, что они мощнее, глубже, чем горстка улиц, проложенных среди них людьми.
Кажется, это Богом посланный случай написать роман про доктора Заячья лапка.
Определено: он черный. Одет кричаще, со старомодной пышностью: гетры, золотые кольца, приталенное пальто, котелок. У него улыбка убийцы. Если смотреть ему в глаза, он овладеет тобой.
Его можно увидеть только ночью где-нибудь на пустыре. Он стоит на эстраде с саксофоном, играет музыка, и он приглашает посмотреть его шоу или купить пузырек эликсира за доллар. Он говорит, что он знаменитый доктор Заячья лапка, и что у него есть все, чего ваша душа пожелает.
Так чего желает ваша душа? Нож? Пулю? Или смерть помедленнее? У него есть все. Только доставайте доллар.
Что важно: за этой фигурой сразу встает Альма Моубли. Она тоже давала все, что от нее хотели.
Как насчет твоей Альмы, братец? Ты ведь видишь ее, как, только закрываешь глаза. Неужели ты жил с призраком? Любил призрака?
Глава 2
Как только я прибыл в город, я пошел в офис к адвокату, который написал мне, — к Сирсу Джеймсу.
Пока я шел, я думал: быть может, это начало нового цикла? День был холодным, но ясным. Секретарша разбила мои надежды, сказав, что мистер Джеймс и мистер Готорн на похоронах. Ее они тоже звали, но она недавно работает и совсем не знала доктора Джеффри. Да, они сейчас на кладбище. А вы мистер Вандерли? Вы ведь не знали доктора Джеффри? Он работал здесь сорок лет.
Добрейший человек, не такой сахарный, но когда он дотрагивался до вас, вы так и чувствовали исходящую от него доброту.
Она смотрела на меня, пытаясь определить, какого дьявола ее боссу могло от меня понадобиться. Потом, понизив голос, она сказала: «Вы, конечно, не знаете, что доктор Джеффри покончил с собой пять дней назад. Он прыгнул с моста — можете себе представить? Такое несчастье. Мистер Джеймс и Рики Готорн так расстроены, а тут еще эта Анна задала им работу, и этот ненормальный Элмер Скэйлс звонит каждый день по поводу своих овец… Ну почему такой человек, как доктор Джеффри, сделал это? (Он послушал доктора Заячья лапка, леди.) А вы не хотите пойти на кладбище?»
Глава 3
Я пошел. Выехал на дорогу под названием Плэзант-Хилл, вокруг которой расстилались поля, покрытые рано выпавшим снегом.
Странно, какой безлюдной кажется эта местность, хотя люди обживают ее сотни лет. Ее душа отлетела, ожидая чего-то, что может снова вернуть ее к жизни.
Указатель «Кладбище Плэзант-Хилл» украшал железные ворота, за которыми расстилалось такое же заснеженное поле. Я осмотрелся и увидел в глубине полдюжины машин. Свою я оставил у ворот.
Еще одно поле, но что там растет?
Я вылез из машины и пошел наверх по холму через старейшую часть кладбища, где каменные ангелы, припорошенные снегом, воздевали руки над плитами со стершимися надписями. Шуршала на ветру сухая трава. Потом появились более свежие захоронения: аккуратные розовые, серые и белые памятники. Тут я и увидел катафалк. Водитель в черной шляпе курил, став так, чтобы его не видели люди, столпившиеся у могилы. Женщина, выглядящая бесформенной в теплом голубом пальто, прильнула к другой, более высокой и, похоже, плакала; прочие стояли прямо и неподвижно, как столбы ограды.
Когда я увидел двух пожилых людей, стоящих у изголовья, я сразу понял, что это адвокаты — или актеры, играющие адвокатов. Я пошел к ним и подумал: если умерший — доктор, то почему его провожает так мало народу? Где же его пациенты?
Седой мужчина рядом с адвокатами первым увидел меня и потянул за рукав высокого старика в пальто с меховым воротником. Тот посмотрел в мою сторону, и за ним это сделал другой, пониже, который выглядел так, будто ему холодно. Даже священник на мгновение прервался, сунул замерзшую руку в карман и сконфуженно улыбнулся. Одна из женщин, высокая и красивая (дочь?) тоже слегка улыбнулась.
Седой отделился от остальных и направился ко мне.
— Вы знали Джона? — спросил он.
— Мое имя Дон Вандерли. Я получил письмо от человека по имени Сирс Джеймс, и секретарша в его офисе сказала, что он здесь.
— Да, вы похожи на Эдварда, — Льюис взял меня за руку. — Послушайте, мы здесь еще долго пробудем. Вам есть где остановиться?
Так я присоединился к ним. Женщина в голубом пальто все повторяла «нет, нет, нет» и всхлипывала. У ее ног валялись скомканные бумажные салфетки, которыми она вытирала слезы. То и дело ветер подхватывал одну из них, и она взлетала в воздух, как маленький розовый фазан.

Фредерик Готорн
Глава 4
Рики поразило поведение Стеллы. Когда трое оставшихся членов Клуба Чепухи пытались преодолеть шок, вызванный смертью Джона, только она одна вспомнила о Милли Шиэн. Сирс и Льюис, похоже, думали, как и он, — что Милли должна остаться в доме Джона. Или, если там ей будет слишком тяжело, переехать в отель и там решить, что ей делать дальше. Они с Сирсом знали, что нужда ей не грозит: по завещанию Джона ей достались его дом и банковский счет. Все вместе это стоило тысяч двести, и, если она решит остаться в Милберне, жизнь ее может быть достаточно комфортной.
Конечно, они больше думали о Джоне Джеффри. Они узнали новость к полудню, и Рики сразу понял, что случилось что-то ужасное, хотя с трудом узнал дрожащий голос Милли Шиэн в телефонной трубке.
— Это… это мистер Готорн?
— Да, Милли, это я. Что случилось? — он связался с Сирсом в его офисе и попросил взять трубку. — Что случилось, Милли? — почти закричал он.
— У меня лопнут перепонки, — проворчал Сирс.
— Извини. Милли, вы тут? Сирс, это Милли.
— Я понял. Милли, в чем дело?
— О-о-о, — простонала она, и он похолодел.
Телефон замолчал. Было слышно, как трубка стукнулась о что-то твердое. Потом ее взял Уолт Хардести.
— Алло, это шериф. Это вы, мистер Готорн?
— Да. Мистер Джеймс на параллельной линии. Что случилось, Уолт? С Милли все в порядке?
— Она что, жила с ним? По-моему, да.
Сирс отчеканил звенящим от негодования голосом:
— Она его домоправительница. Скажите нам наконец, что случилось.
— А убивается, как будто жена. Вы адвокаты мистера Джеффри?
— Да.
— Так вы еще о нем не знаете?
Оба молчали. Если Сирс чувствовал то же, что и Рики, то он просто не мог ничего сказать.
— Ну вот, он сиганул с моста. Эй, леди, сядьте куда-нибудь!
— Он что?… — выдохнул Сирс.
— Прыгнул с моста сегодня утром. Леди, успокойтесь и не мешайте мне говорить.
— Леди зовут миссис Шиэн, — сказал Сирс уже более нормальным голосом. — Может, она будет лучше понимать вас, если вы будете обращаться к ней так. А теперь, раз она не в состоянии говорить, объясните наконец, что случилось с Джоном Джеффри.
— Он прыгнул…
— Поподробней. Он упал с моста? С какого моста?
— Черт, с моста через реку, какого же еще?
— В каком он состоянии?
— Мертв, как дверная ручка. Что с ним случилось, как вы думаете? И, кстати, кто займется похоронами и всем прочим? Леди не в форме…
— Мы это сделаем, — сказал Рики.
— И мы займемся не только этим, — добавил свирепо Сирс. — Ваши манеры ужасны. Ваши выражения бесстыдны!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51