Господи, да она вообще может оказаться чем-то вроде ленты Мебиуса и постоянно меняться, поэтому у нее и вовсе не будет конца.
- Вы несчастливы, - сказал !Ксаббу. - Но я не считаю, что все настолько уж плохо. Взгляните на этот мир! Вспомните мир Атаско. Да в мире попросту не хватит людей, чтобы сконструировать миллион настолько сложных симуляций, как эта.
- Наверное, ты прав, - устало улыбнулась Рени. - Значит, решено? Возвращаемся к реке и будем надеяться, что нам удастся отыскать Мартину и остальных. Или того Джонаса. Слышал когда-нибудь выражение: «Иголка в стоге сена»?
!Ксаббу покачал головой:
- А что такое стог сена?
Ее сны приходили и уходили почти незамеченными, подобно утреннему дождику. Рени проснулась. Она лежала, свернувшись калачиком на полу в воображаемом конференц-зале, и прислушивалась к тихому дыханию лежащего рядом !Ксаббу.
Из глубин памяти всплыло воспоминание - сперва лишь как образ, сплав звука и ощущения. Когда Стивен был маленьким, он, если утро было холодным, заползал к ней в постель. Секунду-другую брат сонно бормотал какую-то чепуху, потом прижимался к Рени и почти мгновенно проваливался в глубочайший сон, предоставляя сестре сомнительное удовольствие безропотно дожидаться звонка будильника.
Как ужасно то промежуточное состояние, в котором сейчас пребывает Стивен, это неопределенное ничто. Мать Рени хотя бы скончалась, и по ней можно скорбеть, тосковать, а иногда и винить. Стивен же ни жив, ни мертв. Словно в чистилище. И с этим ничего нельзя поделать.
Возможно, ничего кроме этого - чем бы «это» ни обернулось. Безнадежными поисками? Отчаянной атакой на несокрушимую преграду? Рени могла лишь гадать. Но каждая секунда, пока Стивен оставался болен, а она не могла ему помочь, была для нее обжигающим упреком.
Боль вызвало и другое воспоминание. Когда Стивену было лет пять или шесть, он как-то днем вернулся домой очень возбужденный и размахивая руками, словно умел летать. Его расстройство было настолько преувеличенным, что Рени сперва едва невольно не рассмеялась - пока не заметила кровь на губе брата и грязь на одежде. Как выяснилось, по дороге из школы его перехватили дети постарше. Они пытались заставить его сказать нечто такое, чего он говорить не хотел - какой-то из ритуалов безжалостного детства - а потом проволокли малыша по дороге.
Не потратив даже секунды, чтобы промыть брату рассеченную губу, Рени выскочила из дома. Завидев ее, небольшая шайка десятилетних злодеев разбежалась, но один оказался недостаточно проворен. Вопя от ярости, Рени принялась трясти мальчишку, пока тот не зарыдал пуще самого Стивена. Когда же Рени его отпустила, он упал, глядя на нее со смертельным ужасом в глазенках, и ее пронзил мучительный стыд. Как она, взрослая женщина и студент университета, могла настолько запугать ребенка?.. Рени ужаснулась и до сих пор не простила себе этот поступок. (Стивен, наблюдавший за всем с крыльца, подобных угрызений совести не испытывал. Он со злорадством воспринял наказание обидчика, да еще со смехом сплясал победный танец, когда сестра вернулась домой.)
Но как может кто-то систематически калечить детей? Чем могут оправдать такое чудовищное преступление люди из проекта Грааль? Рени не могла даже придумать такому оправдание. Однако в нынешнем мире слишком многому трудно найти оправдание.
Когда настроение размышлять прошло, Рени что-то буркнула и села. !Ксаббу вздохнул и повернулся на другой бок.
Что она может сделать? Только одно - идти вперед. Она делала ошибки, совершала поступки, о которых теперь неприятно вспоминать, но, кроме нее, у Стивена никого нет. И его жизнь, самая важная для Рени жизнь, находится в ее руках. Если она сдастся, то никогда не увидит, как ее брат бегает, никогда не услышит, как он хохочет над дурацкими шуточками из сетевых шоу или делает много всего прочего, из чего складывается он, ее единственный и неповторимый брат.
Возможно, тот десятилетний громила и не заслуживал столь жестокой трепки, но больше он никогда Стивена не трогал. Кто-то всегда должен выступать на защиту слабых и невиновных. И если она не сделает все, что в ее силах, то проведет остаток жизни в тени постигшей ее неудачи. И даже если Стивен умрет, то для нее он навсегда останется в чистилище, превратившись в призрака самой реальной разновидности - призрака упущенного шанса.
ГЛАВА 4
ФАБРИКА МАРИОНЕТОК
СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Мини-слоны не просто забава
(изображение: Кэннон с миниатюрным слоном Джимсоном)
ГОЛОС: В наши дни бизнес на «Ферме хороших вещей» идет воистину очень хорошо. Ее владелица Глориана Кэннон, которую мы видим рядом с молодым слоником по кличке Джимсон, ежегодно выращивает и продает почти сотню мини-слонов, которых иногда любовно называют «полкучки». Этот бизнес, начавшийся десять пет назад как очередное преходящее увлечение миниатюрными домашними животными, пережил самые пессимистические предсказания экспертов.
КЭННОН: «Причина нашего успеха отчасти в том, что эти малыши очень умны. Они не просто нечто новенькое, а настоящие компаньоны. И слоны-малышки к тому же гораздо стабильнее некоторых прочих генетически измененных мини-животных - наверное, их ДНК лучше с этим справляется или что-то в этом роде. Прекрати, Джимсон! Вспомните, насколько непредсказуемыми были мини-гризли, и сколько произошло несчастных случаев. А леопардики, оказавшиеся такими злобными… не припомните их дурацкое рекламное прозвище? «Оцелитики», кажется?..»
Дульсинея Энвин положила руку на считыватель отпечатков ладоней и заметила, что у нее обкусаны ногти. Она нахмурилась, дожидаясь, пока дверь решит, что посетительницу можно впустить. Слишком много дел. Наверное, вид у нее сейчас ужасный, но пока что жизнь катилась по более безумным и ошеломляющим рельсам, чем обычно.
«Когда я в последний раз входила в эту дверь, на моей совести еще не было ни одного убитого». Эта мысль или другие, весьма на нее похожие, созревали в Дульсинее несколько дней. Она не сомневалась, что справлялась с ними хорошо, но ей не с чем было сравнивать. Тем не менее Дульси не страдала от чувства вины. Наверное, все было бы иначе, окажись жертвой кто-либо из тех, кого она хорошо знала, а не мелкий колумбийский хакер, нанятый Дредом.
Кстати, она уже несколько лет предчувствовала, что такого не избежать. В этом бизнесе нельзя добиться успеха, не вступая в близкую связь с насилием - во всяком случае, его не удается избегать вечно. И все же Дульси полагала, что ее первым опытом убийства станет наблюдение за тем, как это проделывает кто-то другой, а не убийство собственными руками. Она снова отогнала докучливую мысль, но воспоминание о незрячих глазах Антонио Челестино - как до, так и после выстрела - вряд ли изгладится быстро…
Дверь квартиры, неспособная отличить новую Дульси, застрелившую Челестино, от прежней Дульси, которая этого не делала, с шипением отодвинулась. Когда она пересекла луч, дверь выждала ровно полторы секунды и закрылась. Кошка Джонс вышла из двери спальни, потянулась и неторопливо направилась к хозяйке - словно та не отсутствовала почти две недели.
Дульси бросила сумку на пол и наклонилась, чтобы погладить любимицу. Джонс потерлась о лодыжки хозяйки и столь же неторопливо отправилась по своим делам. Пушистые бока - широкие, как у персидской породы, но с унаследованной от матери сиамской окраской - были по-прежнему упитанными. Значит, Чарли, соседка снизу, кормила ее как следует.
На стенном экране пульсировал розовый огонек, однако Дульси проигнорировала сигнал. Она не просматривала новые сообщения с тех пор, как села на самолет в Картахене, и не торопилась это сделать. Ее уже несколько дней изводило ощущение, будто она все не может как следует отмыться, и бог свидетель, что в ближайшие минуты Дульсинея Энвин будет занята.
- Приоритетное сообщение, - произнес негромкий мужской голос, источник которого включился после того, как дверь открылась и закрылась. - Вам пришло приоритетное сообщение.
- Черт… - Дульси отбросила спадающую на глаза челку и потерла лоб. Неужели опять Дред, и так скоро? Внутри нее начало закипать раздражение. - Воспроизведи сообщение.
На экране появилось уродливо-красивое метрового размера лицо ее нынешнего нанимателя, обрамленное длинными, гладкими и влажными волосами. Он выглядел так, словно нажевался хата - весь возбужденный и гудящий, как провод под напряжением.
- Дульси, позвони мне, как только приедешь. Это очень, чрезвычайно важно, - произнес Дред на экране.
- Господи, ни минуты покоя!
Она приказала экрану связаться с отправителем и стряхнула с ног туфли.
Дред возник на экране почти немедленно:
- У нас проблема.
- Разве подпрограммы не работают? - Перед отъездом из Колумбии она запрограммировала и оставила Дреду несколько «автоответчиков» - программок, которые имитировали поведение человека и позволяли на короткое время оставлять сима-марионетку без присмотра, при этом сам сим казался активным и чем-то занятым. Серьезной проверки такая уловка не выдержала бы, но «автоответчика» вполне хватало, чтобы дать «кукловоду» возможность поспать и ненадолго отвлечься от управления симом.
- Все работает прекрасно. Но группа разделилась. Та африканка и ее приятель-обезьяна куда-то подевались. Возможно, утонули. Рыбы в реке просто взбесились, лодка перевернулась, и оставшаяся часть группы выбралась на берег.
Дульси глубоко вдохнула, набираясь терпения. Мужчины, какими бы они ни были умными и могущественными, иногда не могут не вести себя как мальчишки - увлекаются, забывая, что это всего лишь игры. И только женщины всегда помнят о том, что действительно важно: время от времени принять ванну и вымыть волосы.
- Но наш сим находится с основной группой?
- Да, сейчас все собрались вместе, за исключением тех двоих. Но компания явно в опасной ситуации, и мы в любую минуту можем потерять всех. А мне нужно провести расследование кое-каких вещей, о которых они уже упоминали. Я не могу этим заняться, пока управляю симом.
- А не может это подождать еще час? Конечно, ты устал, но я только что вернулась и должна что-нибудь перекусить, пока не упала в обморок. - Мужчина не поймет желания принять ванну, зато желание поесть - всегда.
Он смотрел на нее несколько секунд. Выражение темнокожего лица Дреда намекало на неизбежную вспышку гнева или как минимум резкую критику, но он улыбнулся, блеснув зубами:
- Конечно. Извини.
Дульси с трудом понимала этого человека. Его странные реакции вроде последней вспышки, ребячество псевдонима , - все это никак не складывалось в цельную картину. Неспособность отнести заказчика к определенной категории раздражала ее.
- Мне действительно нужно… - начала она.
- Перезвони, когда будешь готова. - Дред отключился. Дульси взглянула на Джонс - кошка вернулась и терпеливо сидела возле ее затянутых в чулки ног.
- Быстро, быстро, быстро, - пожаловалась ей Дульси. - Вечно он торопится.
Кошка прикрыла круглые глазищи. Похоже, согласилась с тем, что так дела не делаются.
Ее рыжие курчавые волосы скрыл тюрбан-полотенце, а все еще влажную, но восхитительно чистую кожу ласкал самый мягкий из халатов. Приподняв ноги, Дульси вытянулась на кушетке с тюбиком мангового йогурта в руке. Джонс уютно (во всяком случае, уютно для хозяйки) расположилась у нее на бедрах.
«Взгляните-ка на меня, - подумала Дульси. - Я застрелила человека. Не всякий мужчина на такое способен. А теперь взгляните на меня еще раз. Я такая спокойная». Она легла таким образом, чтобы поза отражала столь впечатляющую силу духа.
- Можешь перезвонить, - приказала Дульсинея настенному экрану.
На нем снова возник Дред, на сей раз в треть натуральной величины и гораздо меньше смахивающий на маньяка.
- Они сейчас все спят, поэтому особой срочности нет. А наша марионетка смотрится отлично - то похрапывает, то пошевеливается. Ты хорошо поработала.
- Спасибо.
- Ты взяла что-нибудь поесть? - Его темные глаза скользнули по прикрытому халатиком телу тем самым взглядом, который она находила одновременно и сексуальным, и отталкивающим. - Хочу воспользоваться этой возможностью, чтобы ввести тебя в курс дела.
- За меня не волнуйся, - Дульси помахала тюбиком йогурта. - Выкладывай.
Дред начал с того момента, когда она передала ему утром управление марионеткой (беглецы тогда еще плыли на корабле, превратившемся в лист), и рассказал обо всех последующих событиях, делая особый упор на поступках и словах их виртуального персонажа.
- Нам надо серьезно заняться поиском агентского оборудования, позволяющего делать субвокализованные заметки в реальном времени, - добавил он. - В противном случае, если произойдет много разных событий, мы можем упустить некую важную подробность после передачи управления друг другу, и сима разоблачат.
Дульси призадумалась над тем, как долго он хочет продолжать этот эксперимент с симом-марионеткой, но тут же вспомнила, что, сложив уже переведенные на ее счет премиальные с деньгами, которые Дред обещал за управление марионеткой, она сможет позволить себе как минимум, годичный отпуск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
- Вы несчастливы, - сказал !Ксаббу. - Но я не считаю, что все настолько уж плохо. Взгляните на этот мир! Вспомните мир Атаско. Да в мире попросту не хватит людей, чтобы сконструировать миллион настолько сложных симуляций, как эта.
- Наверное, ты прав, - устало улыбнулась Рени. - Значит, решено? Возвращаемся к реке и будем надеяться, что нам удастся отыскать Мартину и остальных. Или того Джонаса. Слышал когда-нибудь выражение: «Иголка в стоге сена»?
!Ксаббу покачал головой:
- А что такое стог сена?
Ее сны приходили и уходили почти незамеченными, подобно утреннему дождику. Рени проснулась. Она лежала, свернувшись калачиком на полу в воображаемом конференц-зале, и прислушивалась к тихому дыханию лежащего рядом !Ксаббу.
Из глубин памяти всплыло воспоминание - сперва лишь как образ, сплав звука и ощущения. Когда Стивен был маленьким, он, если утро было холодным, заползал к ней в постель. Секунду-другую брат сонно бормотал какую-то чепуху, потом прижимался к Рени и почти мгновенно проваливался в глубочайший сон, предоставляя сестре сомнительное удовольствие безропотно дожидаться звонка будильника.
Как ужасно то промежуточное состояние, в котором сейчас пребывает Стивен, это неопределенное ничто. Мать Рени хотя бы скончалась, и по ней можно скорбеть, тосковать, а иногда и винить. Стивен же ни жив, ни мертв. Словно в чистилище. И с этим ничего нельзя поделать.
Возможно, ничего кроме этого - чем бы «это» ни обернулось. Безнадежными поисками? Отчаянной атакой на несокрушимую преграду? Рени могла лишь гадать. Но каждая секунда, пока Стивен оставался болен, а она не могла ему помочь, была для нее обжигающим упреком.
Боль вызвало и другое воспоминание. Когда Стивену было лет пять или шесть, он как-то днем вернулся домой очень возбужденный и размахивая руками, словно умел летать. Его расстройство было настолько преувеличенным, что Рени сперва едва невольно не рассмеялась - пока не заметила кровь на губе брата и грязь на одежде. Как выяснилось, по дороге из школы его перехватили дети постарше. Они пытались заставить его сказать нечто такое, чего он говорить не хотел - какой-то из ритуалов безжалостного детства - а потом проволокли малыша по дороге.
Не потратив даже секунды, чтобы промыть брату рассеченную губу, Рени выскочила из дома. Завидев ее, небольшая шайка десятилетних злодеев разбежалась, но один оказался недостаточно проворен. Вопя от ярости, Рени принялась трясти мальчишку, пока тот не зарыдал пуще самого Стивена. Когда же Рени его отпустила, он упал, глядя на нее со смертельным ужасом в глазенках, и ее пронзил мучительный стыд. Как она, взрослая женщина и студент университета, могла настолько запугать ребенка?.. Рени ужаснулась и до сих пор не простила себе этот поступок. (Стивен, наблюдавший за всем с крыльца, подобных угрызений совести не испытывал. Он со злорадством воспринял наказание обидчика, да еще со смехом сплясал победный танец, когда сестра вернулась домой.)
Но как может кто-то систематически калечить детей? Чем могут оправдать такое чудовищное преступление люди из проекта Грааль? Рени не могла даже придумать такому оправдание. Однако в нынешнем мире слишком многому трудно найти оправдание.
Когда настроение размышлять прошло, Рени что-то буркнула и села. !Ксаббу вздохнул и повернулся на другой бок.
Что она может сделать? Только одно - идти вперед. Она делала ошибки, совершала поступки, о которых теперь неприятно вспоминать, но, кроме нее, у Стивена никого нет. И его жизнь, самая важная для Рени жизнь, находится в ее руках. Если она сдастся, то никогда не увидит, как ее брат бегает, никогда не услышит, как он хохочет над дурацкими шуточками из сетевых шоу или делает много всего прочего, из чего складывается он, ее единственный и неповторимый брат.
Возможно, тот десятилетний громила и не заслуживал столь жестокой трепки, но больше он никогда Стивена не трогал. Кто-то всегда должен выступать на защиту слабых и невиновных. И если она не сделает все, что в ее силах, то проведет остаток жизни в тени постигшей ее неудачи. И даже если Стивен умрет, то для нее он навсегда останется в чистилище, превратившись в призрака самой реальной разновидности - призрака упущенного шанса.
ГЛАВА 4
ФАБРИКА МАРИОНЕТОК
СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Мини-слоны не просто забава
(изображение: Кэннон с миниатюрным слоном Джимсоном)
ГОЛОС: В наши дни бизнес на «Ферме хороших вещей» идет воистину очень хорошо. Ее владелица Глориана Кэннон, которую мы видим рядом с молодым слоником по кличке Джимсон, ежегодно выращивает и продает почти сотню мини-слонов, которых иногда любовно называют «полкучки». Этот бизнес, начавшийся десять пет назад как очередное преходящее увлечение миниатюрными домашними животными, пережил самые пессимистические предсказания экспертов.
КЭННОН: «Причина нашего успеха отчасти в том, что эти малыши очень умны. Они не просто нечто новенькое, а настоящие компаньоны. И слоны-малышки к тому же гораздо стабильнее некоторых прочих генетически измененных мини-животных - наверное, их ДНК лучше с этим справляется или что-то в этом роде. Прекрати, Джимсон! Вспомните, насколько непредсказуемыми были мини-гризли, и сколько произошло несчастных случаев. А леопардики, оказавшиеся такими злобными… не припомните их дурацкое рекламное прозвище? «Оцелитики», кажется?..»
Дульсинея Энвин положила руку на считыватель отпечатков ладоней и заметила, что у нее обкусаны ногти. Она нахмурилась, дожидаясь, пока дверь решит, что посетительницу можно впустить. Слишком много дел. Наверное, вид у нее сейчас ужасный, но пока что жизнь катилась по более безумным и ошеломляющим рельсам, чем обычно.
«Когда я в последний раз входила в эту дверь, на моей совести еще не было ни одного убитого». Эта мысль или другие, весьма на нее похожие, созревали в Дульсинее несколько дней. Она не сомневалась, что справлялась с ними хорошо, но ей не с чем было сравнивать. Тем не менее Дульси не страдала от чувства вины. Наверное, все было бы иначе, окажись жертвой кто-либо из тех, кого она хорошо знала, а не мелкий колумбийский хакер, нанятый Дредом.
Кстати, она уже несколько лет предчувствовала, что такого не избежать. В этом бизнесе нельзя добиться успеха, не вступая в близкую связь с насилием - во всяком случае, его не удается избегать вечно. И все же Дульси полагала, что ее первым опытом убийства станет наблюдение за тем, как это проделывает кто-то другой, а не убийство собственными руками. Она снова отогнала докучливую мысль, но воспоминание о незрячих глазах Антонио Челестино - как до, так и после выстрела - вряд ли изгладится быстро…
Дверь квартиры, неспособная отличить новую Дульси, застрелившую Челестино, от прежней Дульси, которая этого не делала, с шипением отодвинулась. Когда она пересекла луч, дверь выждала ровно полторы секунды и закрылась. Кошка Джонс вышла из двери спальни, потянулась и неторопливо направилась к хозяйке - словно та не отсутствовала почти две недели.
Дульси бросила сумку на пол и наклонилась, чтобы погладить любимицу. Джонс потерлась о лодыжки хозяйки и столь же неторопливо отправилась по своим делам. Пушистые бока - широкие, как у персидской породы, но с унаследованной от матери сиамской окраской - были по-прежнему упитанными. Значит, Чарли, соседка снизу, кормила ее как следует.
На стенном экране пульсировал розовый огонек, однако Дульси проигнорировала сигнал. Она не просматривала новые сообщения с тех пор, как села на самолет в Картахене, и не торопилась это сделать. Ее уже несколько дней изводило ощущение, будто она все не может как следует отмыться, и бог свидетель, что в ближайшие минуты Дульсинея Энвин будет занята.
- Приоритетное сообщение, - произнес негромкий мужской голос, источник которого включился после того, как дверь открылась и закрылась. - Вам пришло приоритетное сообщение.
- Черт… - Дульси отбросила спадающую на глаза челку и потерла лоб. Неужели опять Дред, и так скоро? Внутри нее начало закипать раздражение. - Воспроизведи сообщение.
На экране появилось уродливо-красивое метрового размера лицо ее нынешнего нанимателя, обрамленное длинными, гладкими и влажными волосами. Он выглядел так, словно нажевался хата - весь возбужденный и гудящий, как провод под напряжением.
- Дульси, позвони мне, как только приедешь. Это очень, чрезвычайно важно, - произнес Дред на экране.
- Господи, ни минуты покоя!
Она приказала экрану связаться с отправителем и стряхнула с ног туфли.
Дред возник на экране почти немедленно:
- У нас проблема.
- Разве подпрограммы не работают? - Перед отъездом из Колумбии она запрограммировала и оставила Дреду несколько «автоответчиков» - программок, которые имитировали поведение человека и позволяли на короткое время оставлять сима-марионетку без присмотра, при этом сам сим казался активным и чем-то занятым. Серьезной проверки такая уловка не выдержала бы, но «автоответчика» вполне хватало, чтобы дать «кукловоду» возможность поспать и ненадолго отвлечься от управления симом.
- Все работает прекрасно. Но группа разделилась. Та африканка и ее приятель-обезьяна куда-то подевались. Возможно, утонули. Рыбы в реке просто взбесились, лодка перевернулась, и оставшаяся часть группы выбралась на берег.
Дульси глубоко вдохнула, набираясь терпения. Мужчины, какими бы они ни были умными и могущественными, иногда не могут не вести себя как мальчишки - увлекаются, забывая, что это всего лишь игры. И только женщины всегда помнят о том, что действительно важно: время от времени принять ванну и вымыть волосы.
- Но наш сим находится с основной группой?
- Да, сейчас все собрались вместе, за исключением тех двоих. Но компания явно в опасной ситуации, и мы в любую минуту можем потерять всех. А мне нужно провести расследование кое-каких вещей, о которых они уже упоминали. Я не могу этим заняться, пока управляю симом.
- А не может это подождать еще час? Конечно, ты устал, но я только что вернулась и должна что-нибудь перекусить, пока не упала в обморок. - Мужчина не поймет желания принять ванну, зато желание поесть - всегда.
Он смотрел на нее несколько секунд. Выражение темнокожего лица Дреда намекало на неизбежную вспышку гнева или как минимум резкую критику, но он улыбнулся, блеснув зубами:
- Конечно. Извини.
Дульси с трудом понимала этого человека. Его странные реакции вроде последней вспышки, ребячество псевдонима , - все это никак не складывалось в цельную картину. Неспособность отнести заказчика к определенной категории раздражала ее.
- Мне действительно нужно… - начала она.
- Перезвони, когда будешь готова. - Дред отключился. Дульси взглянула на Джонс - кошка вернулась и терпеливо сидела возле ее затянутых в чулки ног.
- Быстро, быстро, быстро, - пожаловалась ей Дульси. - Вечно он торопится.
Кошка прикрыла круглые глазищи. Похоже, согласилась с тем, что так дела не делаются.
Ее рыжие курчавые волосы скрыл тюрбан-полотенце, а все еще влажную, но восхитительно чистую кожу ласкал самый мягкий из халатов. Приподняв ноги, Дульси вытянулась на кушетке с тюбиком мангового йогурта в руке. Джонс уютно (во всяком случае, уютно для хозяйки) расположилась у нее на бедрах.
«Взгляните-ка на меня, - подумала Дульси. - Я застрелила человека. Не всякий мужчина на такое способен. А теперь взгляните на меня еще раз. Я такая спокойная». Она легла таким образом, чтобы поза отражала столь впечатляющую силу духа.
- Можешь перезвонить, - приказала Дульсинея настенному экрану.
На нем снова возник Дред, на сей раз в треть натуральной величины и гораздо меньше смахивающий на маньяка.
- Они сейчас все спят, поэтому особой срочности нет. А наша марионетка смотрится отлично - то похрапывает, то пошевеливается. Ты хорошо поработала.
- Спасибо.
- Ты взяла что-нибудь поесть? - Его темные глаза скользнули по прикрытому халатиком телу тем самым взглядом, который она находила одновременно и сексуальным, и отталкивающим. - Хочу воспользоваться этой возможностью, чтобы ввести тебя в курс дела.
- За меня не волнуйся, - Дульси помахала тюбиком йогурта. - Выкладывай.
Дред начал с того момента, когда она передала ему утром управление марионеткой (беглецы тогда еще плыли на корабле, превратившемся в лист), и рассказал обо всех последующих событиях, делая особый упор на поступках и словах их виртуального персонажа.
- Нам надо серьезно заняться поиском агентского оборудования, позволяющего делать субвокализованные заметки в реальном времени, - добавил он. - В противном случае, если произойдет много разных событий, мы можем упустить некую важную подробность после передачи управления друг другу, и сима разоблачат.
Дульси призадумалась над тем, как долго он хочет продолжать этот эксперимент с симом-марионеткой, но тут же вспомнила, что, сложив уже переведенные на ее счет премиальные с деньгами, которые Дред обещал за управление марионеткой, она сможет позволить себе как минимум, годичный отпуск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117