Вообще, он скучал по маме. В другое время ему бы стало стыдно, но не сейчас. Ему очень нужно было, чтобы его обняли и сказали, что все будет хорошо. Однако Вивьен, которая находилась совсем рядом, в то же время была на другом краю вселенной. Как больно. Как больно.
А Фредерикс, шедший рядом, тоже страдал, пытаясь сдержать слезы. Он решил быть мужественным, как это обычно случается с глупыми мальчишками.
Они еще раз изменили направление и пошли обратно по своим собственным следам, которые, правда, почти замело песком, но теперь это было неважно. Над ними по-прежнему нависала угроза.
«Нам придется идти к нему, - вяло подумал Орландо, - У нас нет выбора».
Фредерикс потерял свою обычную невозмутимость: глаза округлились, взгляд как у животного на бойне.
- Я не хочу быть здесь, я не хочу быть здесь, - монотонно бормотал Фредерикс. - Я не хочу этого.
Орландо тронул друга за плечо, надеясь придать ему сил, но он сам был в отчаянии.
- Мы можем опять пойти туда. Откуда пришли. - Он снова пошел параллельно берегу. - Не важно, если мы опять окажемся в начале пути.
У Фредерикса не было сил спорить, он побрел за Орландо, низко опустив голову. Что-то тянуло их вперед, словно они были планеты и их засасывала черная дыра. На негнущихся ногах, едва удерживая равновесие, они продолжали идти, потому что не могли остановиться.
И только добравшись до конца подъема, они увидели это. У Орландо перехватило дыхание, словно его ударили в живот.
Вроде бы пугаться нечего. Храм раскинулся в песчаной долине, он был ярко освещен луной и окружен невысокими скалами, образующими широкое неровное кольцо. Вдоль всего фасада шли колонны, которые больше всего были похожи на мрачную ухмылку черепа в милю длиной. Хотя Орландо и Фредерикс стояли на возвышении и смотрели на храм сверху, из-за какого-то искажения перспективы казалось, что одновременно замок возвышается над ними, словно сама ночь свернулась под действием страшного притяжения храма.
Орландо никогда не приходилось видеть ничего столь мертвого и пустынного, как этот храм, столь холодного, покинутого и безжизненного. Но в то же время он знал, там что-то живет, они чувствовали его уже несколько часов, нечто настолько злобное, что даже от взгляда на его логово каждая клеточка тела Орландо, каждый нерв вопили - уноси отсюда ноги. Он знал, что убежать невозможно - любая дорога, которую они выберут, сделав крюк, приведет их сюда же. Но если бы не заклятие, которое накладывал храм, парализующее, лишающее воли, излучающее тоску, превращающее в камень, он бы все-таки бросился бежать и бежал бы, пока не упал, а потом бы полз, пока не остановилось сердце.
Они молчали не меньше минуты, и каждая секунда была наполнена борьбой с той силой, что неумолимо тянула их к замку.
- Да… Это очень нехорошее место, - придушенно сказал Фредерикс, горло его совсем пересохло. - Похуже, ч-чем в Холодильнике. О Господи, Орландо, я хочу… Пожалуйста, Господи, я хочу домой.
Орландо не отвечал: он знал, что сейчас ему понадобятся все силы. Он смотрел на свою ногу и при этом отклонился назад, сопротивляясь притяжению храма, а потом увидел, как его нога медленно отрывается от поверхности. Он сам как бы находился где-то очень далеко и наблюдал в мощный телескоп за происходящим на другой, далекой планете, поэтому ему было очень трудно управлять конечностью (нога почти не принадлежала ему). Он повернул ногу слегка в сторону и переставил ее, потом поднял другую и повторил маневр - трудоемкая, требующая концентрации операция. Каждая секунда сопротивления притяжению чрезвычайно выматывала силы.
Он отворачивался от храма шажками по два сантиметра, подняв налитую свинцом руку, взял руку Фредерикса, по которой словно проскочила искра энергии. Лицо Фредерикса стало мучительно сосредоточенным, он тоже начал поворачиваться мелкими шажками, отвоевывая каждый сантиметр. Когда храм исчез из виду, оказавшись у них за спиной, давление слегка уменьшилось, хотя храм не отпускал их, они чувствовали его каждым нервом. Орландо удалось сделать первый нормальный шаг прочь от долины, мышцы гудели, пот катил градом.
Он проковылял еще несколько метров, каждый шаг давался нечеловеческим усилием, словно он отрывал себя от жуткого растения, которое вцепилось множеством отростков в каждую клетку его организма. Позже, когда храм скрылся наполовину за барханом, Орландо почувствовал, что направление действия храма начинает меняться, словно гигантское строение и его аура потеряли цель. Теперь давление уравновесилось и стало одинаковым и спереди и сзади, однако Орландо не сомневался, что в каком бы направлении он ни пошел, и долина, и храм, и неизвестный его обитатель всегда окажутся перед ним. Орландо еле двигался, но, к своему удивлению, обнаружил, что у него открылось второе дыхание, о существовании которого он и не подозревал. Он рухнул на землю и принялся копать.
Фредерикс догнал его, опустился на песок и принялся помогать, делал он это неуклюже, чем напомнил Орландо животное, перенесшее удар молнии. Когда они вырыли яму сантиметров в шестьдесят в глубину, Орландо забрался в нее, Фредерикс вслед за ним. Они долго так лежали, пытаясь отдышаться.
- Нам не обойти эту штуковину, - заговорил Фредерикс, голос его был каким-то придушенным, словно ему сдавили грудную клетку. - Она все равно нас всосет. Она нас достанет.
Орландо не мог ни о чем думать. Все его силы ушли на прорыв и на рытье укрытия. Фредерикс, конечно, был прав, но Орландо не мог больше рассуждать об этом. Усталость давила не меньше, чем храм, только на этот раз не нужно было сопротивляться.
Сон был совершенно абсурдный, никакой логики.
Матово-черная пирамида уносилась ввысь, такая высокая, что ее вершина была не видна, такая широкая, что не видно конца. Темное небо, освещаемое лишь звездами, казалось светлым по сравнению с чернотой этой башни.
Он не мог оставаться здесь один, поэтому позвал жука, который обычно приходил во сне. Он боялся кричать громко, может быть, поэтому, сколько он ни звал, жук не появился. Но зато появился кто-то другой.
«Он не может прийти, твой слуга. Я его не чувствую. - Она говорила это тоном, которым сообщают неприятные новости, когда ощущают и себя причастными к ним. - Возможно, он сейчас в других снах».
Орландо повернулся на голос и увидел, что она парит рядом, бледная тень, едва различимая на фоне темного неба, перо по-прежнему было зажато в ее руке словно оно - защита от этой невообразимой пирамиды.
«Ты можешь мне помочь? - Он снова смотрел на пирамиду, простирающуюся ввысь и в обе стороны, заслоняя весь мир с этой стороны. - Я никак не могу обойти тот храм. Мы там умрем, если никто не поможет».
«Ты не можешь обойти его, - с грустью сказала она. - Такого еще не случалось. Он находится в центре всего. С ним нужно сразиться».
«Это… это Осирис?»
По ее лицу, хотя и едва видимому в темноте, пробежала боль.
«Нет, - ответила она. - Нет, тот, кто хочет забрать ваши жизни, гораздо необычнее. Это Владыка Сет, спящий, он управляет Красной Землей. Он видит сны, а мы - его кошмары. И ты часть его сна».
Он где-то уже слышал такое.
«Кто ты?» - спросил Орландо.
«Ма'ат, богиня Правосудия», - был ее ответ.
«Я имею в виду на самом деле».
«Я голос, - ответила она, - слово. Я миг. Впрочем, это неважно».
И тут он вспомнил.
«Ты - женщина из Холодильника. Спящая Красавица. Ты уже разговаривала с нами. Ты велела нам найти друзей у Стен Приама».
Она молчала, ее лицо совсем скрылось в тени.
«Почему же ты не хочешь нам помочь? Ты же застряла здесь, как и мы. Если мы не обойдем храм и не выберемся из пустыни, мы умрем, а также и еще многие. Кроме того, все дети, потерянные дети!»
Она отлетела чуть дальше, а когда его мольба осталась без ответа, Орландо понял, что потерял женщину. Он видел только силуэт, отверстие в ночном небе, силуэт ангела.
«Пожалуйста! - Он протянул к ней руки. - Пожалуйста».
«Помни, это лишь сон», - наконец заговорила она сама словно в полусне.
«Я знаю, что ты можешь что-нибудь сделать», - продолжал молить Орландо.
Вдруг стало несущественно, сон это или нет. Что-то важное крылось рядом, может быть последний шанс. Он не мог его упустить.
«Ты все знаешь. Помоги нам выбраться».
«Существует равновесие, о которым ты не знаешь, - возразила она, голос ее стал слабым, как дуновение ветерка, от которого даже песчинка не шевельнется. - Вещи, которые тебе неизвестны».
«Пожалуйста!»
Она склонила голову, потом подняла руку, показывая ему свою ладонь, белую как снег на фоне ночи. Через ладонь просвечивала звездочка.
«Иди вперед, пока не увидишь мой знак, - прошептала она. - Не знаю, правильно ли я поступаю. Нас слишком много, и никто нас не ведет».
«О чем ты? - Она сначала хотела помочь ему, но Орландо ничего не понял из ее слов. Последняя надежда ускользала. - Идти вперед?..»
«Идите в темноту, - сказала она. - Вы увидите мой знак…»
И она исчезла, огромная пирамида растворилась как дым, клалось только темное небо и одинокая яркая звезда.
Щека Орландо лежала прямо на песке, часть его попала и в рот. Он открыл глаза. Небо освещалось лишь звездами, луна давно зашла. Ощущение от того, что скрывалось за дюной, не исчезало: храм был водоворотом, а они уже попали в его воронку. Куда бы они ни направились, им не избежать его.
«Идите в темноту».
Не хотела же она сказать…
Орландо сел, сердце колотилось. Если он начнет слишком долго рассуждать, он не сможет в это поверить, даже находясь в этой виртуальной вселенной, в этом ненастоящем Египте, перед храмом, скрывающим кровожадное существо. Она пришла к нему во сне, она сказала ему, что следует делать. А факт, что в совете содержалось именно то, чего он меньше всего хотел делать, не оставляло места размышлениям.
Орландо потряс Фредерикса, пытаясь разбудить.
- Что? Что?
- Вставай, иди за мной, - Он выбрался из ямы и встал. Все суставы горели, дыхание обжигало легкие, но и об этом нельзя было думать. - Пошли.
- Куда мы идем?
- Просто иди и не спрашивай.
Фредерикс изумленно смотрел, как Орландо ковыляет вперед, и изумление перешло в ужас.
- Что ты делаешь? Там же эта штука.
- Эта штука везде.
- Орландо, вернись!
Орландо не слушал и шел дальше. Чего ему не следовало делать, так это слушать голос рассудка.
- Гардинер, ты меня пугаешь! Ты что, не в себе? Орландо! Вернись!
Одна нога вперед, потом другая: левая, правая, левая, правая. Он чувствовал чудовищное притяжение храма, теперь уже главной трудностью стало не переставлять ноги, а удержаться и не побежать вперед. Что-то снова вцепилось в него, да так сильно, что если бы ноги отказали, Орландо смог бы доползти на одних руках. Сила храма раскрылась, как ядовитый цветок, зазывающий без слов, без жестов, но настойчиво. Цветок ждал его. Цветок хотел взять его жизнь.
- Гардинер!
Голос Фредерикса доносился издалека. Та часть его мозга, что еще принадлежала Орландо, опечалилась, он знал, что друг еще не решился, разрывался между ним и собственной безопасностью. Но вот сзади послышались его шаги по скрипучему песку, значит, он сделал свой выбор. Следовательно, если Орландо ошибается или ошибается женщина с пером, Орландо обрек их обоих на смерть.
«Так, что же она сказала? „Ты увидишь мой знак“, что бы это значило? Как она может помочь мне?»
Он уже перевалил за вершину дюны и быстро спускался вниз, неуклюжестью походки напоминая сломанную игрушку. Пару раз он падал, но сила, схватившая его, не отпускала, Орландо даже не знал, ушибся или нет. Его снова поднимало на ноги и тащило вперед.
Фредерикс перестал звать его, но Орландо слышал хриплое, испуганное дыхание у себя за спиной. Они споткнулись и покатились на дно долины. Храм нависал над ними, его зубы-колонны широко улыбались в предвкушении еды. Орландо чувствовал, что существо внутри сейчас спит или занято чем-то еще, но, словно блоха на собаке, он уже чувствовал первые признаки пробуждения, огромное нечто просыпалось. Под тяжестью таких мыслей Орландо снова споткнулся и упал, но его по-прежнему тянуло вперед. Он даже не успел встать на ноги, пришлось ползти.
Песок в долине образовал комки и куски, которые были словно сплавлены страшным жаром и превратились в грубое стекло. Большие глыбы и обломки валялись повсюду, будто их отломили от гор, видневшихся вдали, раздробили и насыпали перед храмом. Мелкие куски резали колени и ладони, Орландо тяжело дышал, постанывая от боли. За спиной он слышал, что Фредерикс плачет. Орландо старался ползти там, где было меньше обломков, но это не всегда удавалось.
Он был настолько переполнен чувствами, что не замечал, куда опирается руками. Поверхность долины перед его глазами расплывалась и покрывалась черными точками. Он остановился, чтобы набрать в измученные легкие воздуха, а потом кашлял так долго, что думал - это конец. Тяжело дыша, Орландо наклонил голову, чтобы восстановить кровообращение. Зрение стало четче, и тут он увидел, что стоит коленями на чем-то закругленном, зарытом в лесок, это что-то не было камнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117