Темпи. Уродливые лица, дурацкие клетчатые шейные платки, противно воющие голоса, странный, необъяснимо мерзкий запах. Биоинженерная «технология», если здесь уместно это слово. Возвышенные идеалы, благородные слова… и безжалостные действия. Снова нахлынули воспоминания, резкие, ясные, и на один краткий миг ужасы Прометея нависли над Ферролом, словно грозовая туча.
Однако здесь не Прометей… и он больше не беспомощный шестнадцатилетний паренек.
Да, не беспомощный, вот что важнее всего.
Он свесился с постели, выдвинул из-под нее ящик для вещей, разворошил груду рубашек и достал плоскую черную коробку. Он бы не удивился, если бы по приказу Романа его багаж обыскали. Но нет, встроенный в замок индикатор показывал, что к коробке никто не прикасался. Феррол набрал код, услышал мягкий щелчок замка и поднял крышку.
Сначала он достал оттуда компактный игольчатый пистолет и положил его на постель, все время держа дулом от себя. Следом появились запасная обойма и разрешение на ношение оружия. Дальше обнаружилось фальшивое дно, а под ним конверт.
Пистолет, конечно, мог послужить веским доводом в споре, однако подлинным оружием Феррола был конверт.
Краткая инструкция на конверте, написанная мелким правильным почерком сенатора, гласила: «Вскрыть в случае необходимости». Феррол смотрел на эти слова, чувствуя, как от них веет спокойной силой и безграничной уверенностью сенатора. Нет, здесь не Прометей, и Феррол не беспомощен. Здесь «Дружба»… и шанс обратить необъявленную войну темпи против них самих.
Если ему повезет. А ему, почему-то думал Феррол, непременно повезет.
* * *
После ухода Феррола Роман долгое время сидел в кресле, глядя на дверь и прислушиваясь к стуку сердца. Он, конечно, ожидал, что Феррол – противник темпи… даже очень опасный противник.
Чего он не ожидал, так это абсолютной, леденящей ненависти.
Даже сейчас, когда молодой человек ушел, воспоминание об исходящем от него ощущении эмоциональной бури заставило Романа вздрогнуть. Боль и гнев Феррола дышали такой свежестью, будто его вышвырнули с Прометея лишь вчера. Эмоции не выцвели за прошедшие восемь лет; по-видимому, он ни на миг не забывал, как Сенат единодушно солгал о происшедшем в колонии.
Ну, тут он, по крайней мере, был прав. Роман уже видел официальные документы.
Он перевел взгляд на интерком, подавляя желание потянуться к нему. Одно нажатие кнопки… короткий и, скорее всего, мучительный разговор… и Феррол уйдет. Бомба с часовым механизмом покинет его корабль, а вместе с ней дух раздора, который так ему ненавистен.
Однако поддерживающая Феррола группировка так просто не сдастся. Их ненависть утопит «Дружбу», а вместе с ней, возможно, и последний шанс человечества не ввязываться в войну с темпи.
Роман устало закрыл глаза. Нет, это слишком рискованно. На данный момент единственная разумная политика – это подыгрывать Ферролу. Предоставить ему свободу действий, какую пожелает… надеяться, что рано или поздно он сделает свой ход, каким бы этот ход ни был… и тогда использовать шанс обезвредить его.
А пока ничего не произошло, Роману есть чем заняться. Он выкинул Феррола из головы (насколько сумел), открыл на дисплее меню отчета о состоянии дел на корабле и погрузился в работу.
Стараясь не думать о том, насколько его собственный план «подождем – увидим» напоминает метод решения этой проблемы, применяемый протемпийски настроенными сенаторами.
Глава 4
Ровно в восемь часов двенадцать минут на следующее утро «Дружба» покинула темпийский загон. Отставая на километр от своего звездного коня, Пегаса, с которым его связывала обманчиво тонкая привязь, корабль уходил в глубокий космос.
Роман уже знал, что корабль, ведомый звездным конем, снаружи выглядит впечатляюще. Однако он никак не ожидал, что сам полет окажется таким же впечатляющим.
Он протекал тише, естественно; однако глубина этой тишины превосходила все ожидания. За годы службы Роман привык к тому, что фузионный двигатель корабля генерирует шумы самых разных уровней, от глухого, но всепроникающего гудения в резервном режиме до устойчивого грохота при полном ускорении. Пока двигатель работал, звук не смолкал, а идти с ускорением в шесть десятых g даже без еле слышного шелеста… это повергало в трепет и немного пугало.
Поскольку не было шума двигателя, то не было и вибрации палубы; и, хотя это казалось менее очевидным, не было тех мягких покачивающих движений Следствие компенсации бортовым компьютером легкого дисбаланса между различными соплами двигателя. В результате лететь на таком корабле – все равно что сидеть в кресле большого, в натуральную величину имитатора в Академии.
– Пересекаем дальний край загона, – доложила сидевшая за пультом управления Кеннеди. – Передаю манипулятору распоряжение увеличить ускорение до ноль девяти g.
Роман так и думал, что Кеннеди сама будет управлять кораблем на этом участке полета; очевидно, она всерьез хотела как можно больше расширить свои познания в области полетов с использованием звездных коней.
– Когда согласно расписанию должен произойти прыжок? – спросил он.
– Через час и двадцать минут, – ответила она; вес между тем начал плавно возрастать. – При условии, что мы и дальше будем придерживаться курса на минимальный расход энергии звездным конем.
– Нам особенно некуда торопиться, лейтенант, – сказал Роман. – Кроме того, Пегасу предстоит долгое путешествие. Минимум энергии, минимум времени, движение строго по прямой… ну, вы знакомы с перечнем.
Феррол, сидя на своем посту, повернулся к нему.
– Вы ведь не думаете, что звездный конь быстро выдохнется? – спросил он. – Я слышал, они без малейшего напряжения способны развивать ускорение в пять g .
Роман покачал головой.
– Я не думаю, что он быстро выдохнется, старший помощник. Тут дело в другом. Лейтенант Марлоу, что там с сигналом контактного ретранслятора?
– Очень четкий, сэр, – ответил Риддик Марлоу, сидящий за пультом сканеров. – Поступает на два записывающих устройства, как и было приказано.
Роман посмотрел на Феррола, на лице которого застыло задумчиво-хмурое выражение.
– Ваши комментарии, старший помощник?
После мгновенного колебания Феррол покачал головой.
– Нет, я не прав, – сказал он, почти как бы обращаясь к самому себе. – Если бы записи сигналов от шлема-усилителя было достаточно, кто-то уже давно составил бы целую их библиотеку.
– Согласен, – кивнул Роман. – Это, по-видимому, проблема не просто получения правильных команд – прямое и непосредственное прикосновение разума темпи кажется необходимым условием управления звездным конем. Вы интересуетесь управлением звездными конями?
– Конечно, – ответил Феррол. – И всем остальным советую. Если мы собираемся когда-нибудь выйти за пределы нескольких десятков световых лет от дома, нам либо понадобятся собственные звездные кони, либо придется очень сильно усовершенствовать мицууши.
– Либо заключить долгосрочное соглашение с темпи об аренде их звездных коней, – вмешалась в разговор Кеннеди.
Феррол сверкнул на нее взглядом.
– Аренда хороша в свое время и на своем месте, – сказал он. – Не думаю, что она будет уместна, когда речь пойдет о полномасштабной колонизации.
– Уж конечно нет, или темпи будут следить за каждым шагом колонистов и придираться к тому, как идет освоение новых территорий, – еле слышно пробормотал Марлоу. – Клянусь, иногда мне кажется, Что они держат нас за восьмилеток, а себя самих за наших матерей.
Кеннеди рассмеялась, в отличие от Феррола.
– Вы, безусловно, вправе иметь свою точку зрения, лейтенант, – сказал Роман Марлоу. – Не забывайте, однако, что время от времени мы и впрямь ведем себя, как восьмилетние дети.
– Согласен, капитан. – Взгляд Марлоу метнулся к лицу Роману, точно он пытался оценить терпимость нового командира к разговорам на мостике. – Однако у меня одно возражение. Часто мы ведем себя так потому, что у нас есть чувство юмора – то, чего темпи, похоже, начисто лишены.
– Возможно, – уступил Роман.
Какую бы форму ни имело темпийское чувство юмора – если оно вообще у них было, – оно до сих пор оставалось тайной за семью печатями.
Эти разговоры о темпи и их тайнах…
Он отстегнул ремни и встал.
– Старший помощник, оставляю мостик на вас, – сказал Роман Ферролу, напоследок пробежав взглядом по показаниям приборов. – Вернусь ко времени Прыжка.
– Вас понял, сэр, – ответил Феррол. – Могу я спросить, куда вы направляетесь?
– На левую половину, – ответил Роман. – Пора нанести визит вежливости темпи.
* * *
Человеческую и темпийскую половины «Дружбы» соединяли четыре прохода, каждый из которых был оснащен стандартной шлюзовой камерой. На вешалке рядом с люком висели фильтровальные маски; Роман выбрал одну, надел и убедился в том, что эластичные края плотно обхватывают нос, щеки и челюсть. Он слышал разговоры о том, какой запах исходит от темпи в замкнутом пространстве; начать давиться и кашлять во время первого визита – ну, это было бы невежливо. Шлюзовая камера, как и положено, заменила насыщенный человеческим запахом воздух на чистую смесь кислорода с азотом и уже через тридцать секунд просигналила, что процесс завершен. Роман сделал осторожный вдох через фильтровальную маску и открыл дверь.
За нею ему открылся другой мир.
Он замер на пороге, впитывая впечатления и пытаясь проанализировать их. Свет был приглушенный, рассеянный и успокаивающий; воздух прохладный и сухой, в нем ощущалось легкое движение, вызвавшее у Романа ассоциации с лесным ветерком. По стенам и потолку в хаотическом, на первый взгляд, беспорядке висели предметы искусства: скульптуры и плоские объекты, напоминающие картины. Да, в хаотическом беспорядке – и тем не менее, несмотря на отсутствие симметрии в расположении, все в целом имело сбалансированный, подчиненный единому замыслу вид.
Каждый квадратный сантиметр стен и палубы, не занятый каким-либо предметом, покрывал зеленый, по виду мягкий ковер. Ну, хотя бы его описание имелось в документации «Дружбы»: особо стойкая разновидность мха, используемая темпи как низкотехнологичная система фильтрации и восстановления воздуха. Однако открывшееся Роману зрелище отличалось от того, что он ожидал увидеть; натуральный земной мох выглядит не так уж привлекательно, а темпийская версия гораздо больше походила просто на экзотический ковер из синтетики.
Приверженцы темпи часто утверждали, что эстетическое чувство чужеземцев не только очень сильно развито, но и полностью доступно человеческому восприятию. Если то, что он сейчас видел, представляло собой характерный образец, подумал Роман, с этим утверждением можно согласиться.
– Ро-маа? – произнес неприятно скрипучий голос по ту сторону люка.
Вот оно. Роман внутренне собрался, шагнул на мох – тот подался под ногами, как настоящий ковер, – повернулся в направлении голоса…
И в первый раз в своей жизни лицом к лицу встретился с темпи.
Впечатление оказалось в каком-то смысле разочаровывающим. Учитывая медленно нарастающий на протяжении последних десяти лет конфликт между расами и настойчиво повторяемые заявления людей типа Феррола относительно исходящей от темпи угрозы человечеству, у Романа на уровне подсознания сформировался образ темпи как созданий, которые, уступая людям в росте, излучают ауру силы или даже опасности.
Что касается роста, так оно и было, однако все остальное не соответствовало действительности. Темпи, чье, откровенно говоря, не слишком привлекательное лицо было обращено к Роману, был худощавым, изящного телосложения; узкие плечи слегка сутулились, выдаваясь вперед, как у старика, руки сложены на талии ладонями наружу. Кожа бледная – болезненно бледная – и торчащие из черепа через неравные интервалы пучки волос больше напоминали тонкую медную проволоку.
Он производил впечатление почти абсурдной хрупкости, и в первый момент Роману показалось, что такое существо невозможно воспринимать серьезно, и уж тем более как несущее в себе угрозу.
А потом он вспомнил Прометей… и полукомический образ растаял в мгновение ока. Нет, темпи следовало воспринимать серьезно.
Он перевел взгляд на желто-оранжевый клетчатый платок, свободно повязанный вокруг шеи темпи. Эта цветовая комбинация соотносилась с…
– Рин-саа?
– Да, – ответил темпи. – Ты Ро-маа?
– Да, я капитан Роман. Не ожидал, что меня будут встречать.
Темпи сделал быстрый жест, коснувшись пальцами уха, – эквивалент пожатия плечами, вспомнил Роман.
– Хочешь посмотреть все?
Это было соблазнительное предложение. Если остальные темпийские помещения оформлены так же необычно, наверно, стоило пройтись по всем. Однако придется отложить это до другого раза.
– Нет, спасибо, Рин-саа. В данный момент мне хотелось бы взглянуть на ваш командный центр.
– Не понимаю.
– Командный центр… Пункт управления… Место, откуда ты следишь за полетом «Дружбы» и отдаешь необходимые приказы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47