Если она когда-нибудь вернется.
– Радиационный счетчик снова вышел из строя, – сказала Ямото.
Феррол с трудом сфокусировал взгляд на панели управления и нашел соответствующий дисплей. Как и следовало ожидать, экран оказался пуст – электроника испустила дух.
– Последний раз, когда я проверял его, мы находились ниже опасного уровня, – заверил он Ямото, пытаясь вспомнить, когда точно он делал проверку. – Хуже всего было, когда материя звезды прорвала оболочку… потом уровень начал падать. Он быстрым взглядом обежал показания приборов, отметил, что, несмотря на дополнительные охлаждающие агрегаты, температура в шаттле за последний час поднялась еще на полградуса. – С «Дружбы» ничего нет?
Феррол лишь отмахнулся – жест, выражающий разочарование и покорность.
– Откуда? Они ведь пользуются только лазером. Нам еще повезло, что мы поймали ту передачу с луны Шадраха.
– Наверно. А мы продолжаем сообщать им?… А, ну да. – Ямото оборвала себя, найдя взглядом радио-дисплей.
– Что толку? Радиосигнал через всю эту статику не проходит, – состроил гримасу Феррол. – Раньше они, наверно, найдут нас визуально.
Если, конечно, там вообще есть хоть кто-то, чтобы искать их…
– Старший помощник?
Феррол с усилием переключил внимание на Ямото.
– Извините, – пробормотал он и потянулся к ремням, совсем позабыв, что уже отстегнул их. – Я вырос на планете с умеренным климатом и понятия не имел, что жара может так досаждать.
Он ухватился за ручки кресла, стал вытаскивать себя из его распаренных влажных глубин…
…и уже почти встал, когда радио-дисплей издал негромкое «би-ип!».
И потом снова, и снова… и только тогда онемевший разум оказался в состоянии понять, что означает этот звук.
Появление «Дружбы».
Феррол снова упал в кресло, непослушными пальцами нащупывая на пульте тумблер приемопередатчика.
– Шаттл – «Дружбе», – произнес он в микрофон, от всей души надеясь, что визуальный дисплей еще жив. – Шаттл – «Дружбе».
– «Дружба» – шаттлу, – загремел из громкоговорителя голос Романа. – Старший помощник Феррол?
– Да, капитан. – Позади, он слышал, завозились члены экипажа. Они с трудом преодолевали последствия теплового удара, но уже осознавали, что их долгое, тяжкое испытание подходит к концу. – Приятно слышать ваш голос, сэр.
– Взаимно, – ответил Роман. Немного отставая по времени, на дисплее возникло изображение. Несмотря на помехи, Феррол отчетливо видел озабоченное выражение на лице капитана. – Мы видим вас, но… – Озабоченность проступила еще заметнее.
– Вы, наверно, волнуетесь из-за Пегаса? – спросил Феррол.
Роман на мгновение отвернулся; видимо, выслушал, что говорит ему Марлоу.
– У нас, похоже, барахлит программа масштабирования, – ответил он.
Феррол покачал головой.
– Нет, сэр, дело не в масштабе. Пегаса тут нет. Пятьдесят три часа назад он совершил Прыжок.
Роман перевел взгляд на дублирующий дисплей сканера.
– Тогда что это?…
– …там, да? – закончил за него Феррол. – Прощальный дар Пегаса, вот что. – Он бросил взгляд на кормовой дисплей с изображением сравнительно небольшой цилиндрической фигуры, окаймленной аурой солнечного света. – Капитан, приветствуйте Младшего. Это детеныш Пегаса.
Он перевел взгляд на Романа… и возблагодарил богов, сохранивших дисплей в рабочем состоянии. Увидеть такое выражение на лице капитана… это стоило многого.
* * *
В десятый раз – Феррол вел счет – крошечная игла легко проткнула кожу; и потом наконец-то все закончилось.
– Это была последняя, – сказал медик, откидывая крышку автомеда. – Десять предраковых опухолей, старший помощник. Не так уж плохо, учитывая, какую дозу радиации вы получили. Мы избавили вас от всех, конечно.
– Рад слышать это. – Феррол осторожно выбрался из блестящего ящика и натянул штаны. Едва ли не самое скверное в этих проклятых автомедах, часто думал он (если не считать их явного сходства с гробами), было то, что они лишали человека чувства собственного достоинства. – Не хотелось бы, чтобы все эти уколы прошли впустую. А глубже ничего нет?
– Пока мы ничего не обнаружили, – заверил его доктор. – На протяжении следующих нескольких недель нужно будет повторять тесты для полной уверенности. Правда, делать это будем уже не мы. – В его голосе послышались тоскливые нотки.
– Да уж, – проворчал Феррол, застегивая китель. Конечно, медик сожалел, что миссия «Дружбы» подходит к концу, поскольку относился к числу тех типов, которых темпи удалось обвести вокруг пальца. – Прошу извинить меня, капитан приказал явиться к нему, как только я освобожусь отсюда.
Он вышел в коридор, с удовольствием оставив позади атмосферу, насыщенную слезливыми сантиментами, и зашагал в офис Романа.
– А-а, старший помощник! – приветствовал его тот. – Полагаю, вы и сами знаете, что теперь войдете в историю.
– «Дружба» безусловно войдет, – возразил Феррол. – Лично я рассчитываю разве что на сноску.
– Вы слишком скромны. – Взгляд Романа, казалось, обшаривал лицо Феррола. – Человек, на долю которого выпало быть за старшего во время такого удивительного события, как первый случай рождения звездного коня в неволе… такой человек, безусловно, достоин большего, чем просто сноска.
Феррол заставил себя посмотреть капитану в глаза.
– Полагаю, Со-нгии доложил вам, что незадолго до знаменательного события я грозился убить их?
Выражение лица Романа не изменилось.
– Не в таких выражениях, однако постепенно в ходе общения с темпи я обучаюсь, так сказать, искусству читать между строк. Не хотите поделиться со мной, почему?
– Почему я угрожал им? Ну а как иначе, если они тупо твердили мне, что я должен уничтожить наш билет на выход из этого ада, и при этом не потрудились дать никаких объяснений, зачем это нужно?
– Они ничего не объясняли, потому что не могли, – заметил Роман. – Все попытки темпи разводить звездных коней до сих пор заканчивались неудачей.
Феррол пожал плечами. Возможно; с другой стороны, ему никак не верилось, что у темпи не было догадок о том, что должно произойти, пока выпуклость в боку Пегаса не сделала объяснение очевидным.
В конце концов, слово «роды» произнесли именно темпи, и в нем улавливался намек на сходство между процессом размножения звездных коней и отрывом льдины от айсберга[1]. Для Феррола это означало, что где-то когда-то они все-таки были свидетелями рождения звездного коня. По этой причине, возможно, и о физиологии «заболевания» Пегаса у них были кое-какие соображения… что Рин-саа неизменно отрицал. Все это было недоказуемо, конечно; по крайней мере, на борту «Дружбы».
– Дело в том, сэр, – сказал Феррол, – что у меня не было способа выяснить, правы они, ошибаются или намеренно обманывают меня. Может, они готовили что-то типа ритуального массового самоубийства и хотели прихватить нас с собой.
– Хотя в итоге выяснилось, что они оказались правы, – заметил Роман.
– На этот раз, да. Но и при этом кое-кто из нас едва не умер.
– Да, я читал предварительный медицинский отчет, – спокойно сказал Роман. – Задним умом все крепки, и теперь ясно, что нам следовало оставить вам что-нибудь типа защитного или отражающего материала. Но, конечно, нам никак не могло прийти в голову, что вы обменяете восьмисотметрового звездного коня на стометрового детеныша.
Феррол почувствовал, как его «взъерошенные» нервы понемногу приглаживаются. По-видимому, Роман не стремился к конфронтации, просто хотел выслушать его точку зрения по поводу всего происшедшего.
– Да, сэр. Нам просто исключительно повезло – мы смогли освободить Пегаса и накинуть сеть на Младшего до того, как они успели сориентироваться и прыгнуть куда-нибудь вместе.
– Да, на Со-нгии произвела впечатление быстрота, с которой действовали ваши люди. – И снова взгляд Романа впился в лицо Феррола. – У него сложилось впечатление, будто вы точно знали, как и что нужно делать.
– Как я уже сказал, это было везение. И хорошая команда, умеющая работать в открытом космосе.
Если капитан надеялся услышать признание Феррола о его прошлой браконьерской деятельности, он, надо полагать, остался разочарован.
Впрочем, если так оно и было, он не подал вида.
– И с какой же целью, освободив Пегаса, вы ловили Младшего? – продолжал допытываться Роман.
– Я подумал, что проблемы Пегаса были связаны не только с процессом родов, но и с пребыванием в районе звезды, которая вот-вот станет новой, – ответил Феррол; это не совсем соответствовало действительности, но звучало достаточно правдоподобно. – Значит, был шанс, что только что появившийся на свет Младший сможет совершить Прыжок и увезти нас оттуда.
– Авантюра. Таков наш подход к жизни, мне кажется. Мы прикидываем шансы, насколько сумеем, а потом бросаем кости и смотрим, что получится. – Он перевел взгляд на обзорное окно и окутанного сетью Младшего. – В данном случае мы, похоже, сорвали банк.
Феррол тоже так считал.
– Между прочим, где мы сейчас? – спросил он.
– Незначительная система на полпути. Прыгнуть сюда Младшему было быстрее и легче. Красный карлик с парой замерзших планет… ничего интересного. Пару дней мы покружим вокруг звезды, чтобы как следует сориентироваться, а потом, как предлагает Кеннеди, совершим подряд два Прыжка – сначала к Сириусу, а затем к Соломону.
– Хорошо. – Феррол осторожно встал, стараясь сохранять равновесие при ускорении в пять десятых g, которое развивал Младший. – С вашего позволения, я хотел бы заняться отчетами.
– Отчетами? Чьими отчетами?
– Группы Ловри, конечно. Такова стандартная процедура в подобных ситуациях – по свежим следами выслушать и записать их отчеты. И раз уж вы назначили меня офицером связи на нашем корабле, мне и следует этим заниматься.
– Ну, я имел в виду немного другое, давая вам это поручение, – нахмурившись, ответил Роман. – К тому же после всего, что вы перенесли, вам следовало бы провести оставшуюся часть полета на больничной койке или, на худой конец, в собственной постели.
– Ценю вашу заботу, сэр. – Феррол постарался, чтобы в его голосе прозвучали нотки профессиональной гордости. – Только позвольте напомнить, что всем остальным на борту корабля – включая самого капитана – последние четыре дня тоже дались нелегко.
Губы Романа тронула еле заметная улыбка.
– Принимаю к сведению, – уступил он и повел плечами, стараясь, как подумал Феррол, расслабить все еще напряженные плечевые мышцы. Ферролу рассказали о полете к Шадраху на двенадцати g: событие, которое, несомненно, тоже войдет в историю. – Прекрасно, старший помощник. Меньше всего сейчас мне хочется спорить с кем бы то ни было. Если вы горите желанием заняться отчетами, дерзайте.
Феррол выслушал множество отчетов, прежде чем нашел нужного человека, который, как он знал, Должен был находиться среди опрошенных.
Звали его Чеслав. У Ловри он занимался оборудованием.
– Я уж боялся, что сенатор просто бросит меня на растерзание львам. – Лицо у него подергивалось, и он затравленно оглянулся уже в пятый раз с того момента, как Феррол выключил записывающее устройство. – Предоставит мне выпутываться в одиночку.
– Очевидно, это не так, – сказал Феррол. – Я бы сказал, даже слишком очевидно. Сообщение о ваших затруднениях поступило за подписью адмирала Марковы с тридцатичасовой задержкой. Он мог с тем же успехом обнародовать все и предложить официально отступиться от вас.
Чеслав снова оглянулся, явно жутко нервничая; в широко распахнутых глазах появилось виноватое выражение.
– Думаете, такое возможно?
– Скорее всего, нет. – Феррол пожалел, что вообще упомянул об этом. Чеслав уже сумел произвести на него впечатление человека, обладающего всем набором качеств, которые Феррол терпеть не мог в людях: отсутствие серьезной убежденности или, скорее, приверженности делу, порученному ему сенатором, полное отсутствие мужества и, в довершение всего, неумеренная болтливость. – Ну, а теперь объясните мне, зачем Маркозе понадобилось, чтобы «Дружба» – то есть, скорее всего, я – оказалась здесь, когда вас подберут.
Чеслав облизнул губы.
– У меня в каюте есть записи… – Он заговорщицки понизил голос. – Ловри об этом понятия не имел, но на самом деле на Шадрахе я занимался изучением темпийского звездного коня. Он, понимаете ли, должен был оставаться там на протяжении нескольких месяцев, на одном и том же месте, так что следить за ним можно было постоянно…
– Да, понимаю, – перебил его Феррол. – Собственно, здесь, на «Дружбе», отчасти занимались тем же.
– Правильно. – Чеслав снова оглянулся. – У нас было несколько мониторов, прикрепленных к сети звездного коня, – о чем темпи, конечно, понятия не имели, – которые передавали данные на записывающее устройство либо напрямую, либо через спутники. Когда звезда Б взорвалась в первый раз – и все темпи погибли, да? – у меня были зафиксированы показатели интенсивности света и типы радиации… в общем, характеристики всего того, что обрушилось на звездного коня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47