- Или мне это сделать самому? Возьми
одну связку репы. А еще я видел там вяленую рыбу. Ведь путь до Киева очень
долог.
- Петр, ведь он не простой старик, и, кроме того, не забывай, что он
помог нам!
Петр пристально посмотрел на мальчика.
- ...По крайней мере, - продолжал Саша слабеющим голосом, - по
крайней мере, мы не должны брать ничего лишнего. Достаточно одного одеяла
и одной связки репы: от этого мы можем только выиграть, мало ли что может
случиться.
Неодобрение, которое высказывал мальчик, неприятно обжигало своим
безрассудством. Петр медленно подошел к печке, подобрал оба одеяла и,
чертыхаясь, видимо от затрудненного дыхания, бросил одно из них на пол и
снял с потолочной балки висящий там моток веревок, пока Саша доставал
связку репы.
- А сколько верст ты сможешь пройти, Петр? Выдержишь ли ты дальний
переход? - спросил Саша, спрыгивая с лавки со связкой репы в руках и
вопросительно глядя в сторону Петра. - Послушай, Петр, ведь есть и другие
возможности. Давай не будем делать этого. Ведь мы даже представить не
можем, на что способен этот старик...
- Со мной ничего не произошло, как видишь. Просто старый шарлатан
устроил хорошее представление. Скорее всего, он лишь чем-то одурманил
меня. Ты сам пил этот чай. Один Бог знает, что он намешал в него. Он ведь
мог сделать это прямо у тебя на глазах. - Петр разложил одеяло на столе и
завернул в него репу, подвернув концы одеяла в середину. - Захвати нож, он
нам наверняка пригодится.
- Я не могу воровать!
- Это не воровство, запомни, а всего-навсего справедливая плата за
твою работу. Возьми вон тот нож. И еще возьми рыбу, она ему достается
даром.
- Нет, - сказал Саша.
- Дурак, - пробормотал Петр и связал веревкой углы одеяла. Взяв в
руки концы веревки, он закинул этот импровизированный мешок за спину, взял
стоявший у стола меч, прихватил нож, а затем снял с колышков свой пояс и
сашин кафтан. - Послушай, парень, если тебе хочется оставаться в этом
доме, рядом с ним, то ты, конечно, можешь так и поступить. Но если у тебя
есть хоть капля здравого смысла...
- Я иду с тобой, - едва слышно, прерывая дыхание, сказал Саша, а Петр
накинул на него кафтан, завязал свой пояс, поднял задвижку и открыл дверь.
И в то же мгновенье, что-то огромное, похожее на собаку, с диким
рычаньем бросилось на них.
- Боже мой! - закричал Петр.
Он так быстро захлопнул дверь, что страшилище ударилось со всей силой
об нее, издавая громкий лай и толкая дверь снаружи, в то время как он
толкал ее изнутри. Саша бросился к двери. Теперь они вдвоем удерживали ее,
а она содрогалась под ударами когтей. Еще до них доносился злобный хриплый
лай.
- Что это за чудище? - едва взвизгивая спросил Петр, стараясь
опустить еще один засов, чтобы противостоять сыпавшимся на дверь ударам. -
Что это за исчадие ада?
Наконец засов встал на свое место, и они услышали стук когтей на
крыльце: неизвестное существо спустилось вниз.
В следующий момент новый удар был нанесен в окно и сопровождался
скрежетом когтей о ставень. От такой неожиданной атаки запоры на окне
затрещали и едва не выскочили.
- Боже мой, - только и мог произнести Петр. Его колени дрожали, но он
старался не показывать страха. Он встал подальше от двери, чтобы было
удобнее управляться с мечом, который он теперь держал в руке. Так он стоял
и прислушивался к происходящему вокруг дома. Тем временем, атаки на окно
прекратились, и скрежет когтей вновь послышался на крыльце.
Опять посыпались удары. Зверь царапал дверь когтями и лаял как
собака.
- Это наверняка "маленький старичок", - прошептал Саша.
- Какой же это человек, черт возьми! Это проклятая черная собака!
- Это не собака. Это не собака, Петр. Это существо знает, что кое-что
украли в этом доме...
Петр слышал звуки скребущихся о дерево когтей. Возможно, что это был
всего-навсего глупый обман, вызванный их поспешными сборами в дорогу и
окружающей темнотой, из-за чего им это существо и показалось особенно
страшным: темная густая шерсть и огромные черные зубы. Он даже попытался
представить себе, как обычно выглядит собак, какая у нее пасть и какой
звук она издает, если щелкает зубами.
Вновь последовал удар в дверь. Он был так силен, что затрещал засов.
Затем раздались шаги тяжелых лап. Петр почувствовал, что его рука,
сжимавшая меч, была мокрой от пота.
И в этот момент он услышал, какое-то новое движенье, но оно
происходило внизу, под самым полом.
- Мы должны вернуть все, что мы взяли, - прошептал Саша.
- Но ведь это же просто-напросто собака! Ну, послушай меня, ради
Бога!
- Это не собака... - Саша расстегнул кафтан и вновь повесил его на
прежнее место, на колышек около двери. Он протянул к Петру руку. - Ну,
пожалуйста.
И теперь тот почувствовал себя полным дураком. Ведь если бы он не был
так слаб от раны, то немедленно распахнул бы дверь и отрубил бы голову
этому бесовскому созданью.
Если оно было там лишь одно.
Послышалось свистящее шипенье и треск двери, а в следующий миг
раздался пронзительный кошачий визг.
Петр вздрогнул.
- Петр!
Тогда он сбросил одеяло с плеча, и Саша бросился со всех ног, чтобы
развязать веревку и положить все на прежнее место.
Удары и скрежет когтей о дверь не прекращались.
- Вот видишь, твоя уловка ничем не помогла, - сказал Петр. - Черт
побери, малый, а ведь оно таки не прислушалось к твоим бабушкиным сказкам.
- Не нужно насмехаться, Петр, пожалуйста! Сейчас не время шутить...
- Клянусь тебе, что "маленький старичок" в "Петушке" мне понравился
гораздо больше. Очень приятная кошечка. Целыми днями чистит уши и вообще
прилично себя ведет. Но этот... Боже мой!
Очередной удар когтями в дверь был нанесен с такой силой, что от
неожиданности Петр чуть не упал, и даже подогнул колени, а из дверного
косяка полетели щепки.
А под полом, на том самом месте, где он стоял, раздался тяжелый
глухой удар.
Петр продолжал держаться на ногах, но чувствовал, как у него
останавливается дыхание и он погружается в ночной кошмар, из которого нет
хода назад, и что многие вещи просто потеряли смысл с тех пор, как они
вошли в этот дом, и что вполне может случиться так, что вряд ли вновь все
встанет на свои места.
У него не было никакого желания быть убитым этим привидением, в
которое он решительно отказывался верить.
- Я вижу, сегодня неудачная ночь? - спросил он Сашу. - Но попробуй
все-таки пожелать, чтобы это существо исчезло отсюда. Ведь это как раз по
твоей части?
- Спрячь свой меч, - сказал Саша в ответ. - Это раздражает его.
Убери, пожалуйста, прошу тебя.
Мальчик был очень серьезен. Но достаточно серьезным было и существо,
поджидавшее их на крыльце. И Петра охватило странное, отдающее смертельным
ужасом подозрение, что этой ночью, прямо сейчас, все, в чем он сомневался
чего не знал наверняка, оказалось самым настоящим и реальным.
- Спрячь его! - не унимался Саша.
Он убрал меч в ножны и вновь вернулся в середину комнаты, пожимая
плечами и слегка важничая, но, тем не менее, с опасением поглядывая в
сторону двери.
Однако за ней стояла полная тишина.
Он так же мало верил в сашины умозаключения, как и в собственное
желание проверить, что же все-таки находилось под полом.
Саша же немедленно схватил кувшин с водкой, стоявший на столе, и
выдернул затычку, на что Петр очень живо среагировал.
Но мальчик лишь капнул несколько раз на пол, чтобы жидкость затекла в
щели между досками.
- Не хватало, чтобы ты еще напоил его, - сказал Петр. - Разве мало у
нас было неприятностей?
Саша пристально посмотрел на Петра, но однако, несмотря на волнение,
все же закончил весь ритуал умиротворения духов. Этот мальчик, столько
времени проводивший в конюшне, в этот момент был единственным, кто ни на
мгновенье не сомневался в правоте своих поступков.
Петр тут же поднял вверх руки в знак примирения.
- Прости меня, - сказал он. - И у них я тоже совершенно искренне
прошу прощенья.
За этим последовала тишина, изредка прерываемая скрипом половиц.
Петр и Саша некоторое время молча переглядывались.
Но было слышно лишь завывание ветра.
- Я приготовлю чай, - сказал Саша. - Мне кажется, что это нам сейчас
не повредит.
Петр, однако, с большим удовольствием выпил бы водки. Но почему-то
сейчас ему было стыдно признаться в этом, и он присел за стол, уговаривая
самого себя, что дрожь и слабость в коленях и руках была лишь следствием
раны, да тех нескольких дней, проведенных в холоде и голоде, пока они
пробирались через этот безжизненный лес.
Тем не менее, он был рад тому, что мальчик суетился, занявшись хотя
бы таким простым делом, как заварка чая, что, возможно, отвлекало его от
размышлений о происходящем за дверью. Чай, в конце концов, давал и ему
возможность хоть как-то унять дрожь в руках, не говоря уже о том, что он
согревал.
- Я думаю, что "он" успокоился, - сказал Саша, усаживаясь за стол
против Петра.
- Какой такой "он"? - с наигранным удивлением спросил Петр. - Я не
могу себе даже представить, какую живность может держать старик...
Саша смотрел, насупив брови, и с выражением откровенного огорчения
прикусил губу.
Петр подумал, что этот взгляд вполне мог означать обвинение его в
глупости, которая выражалась прежде всего как раз в том, что он отрицал то
самое безрассудство, которое только что происходило на его глазах. Но от
внутреннего страха он не видел этого сколь-нибудь отчетливо, или не успел
разобрать, что это могло быть на самом деле.
Если все эти ужасы действительно явились перед ним, выйдя из
бабушкиных сказок, и тут же набросились на него, лишь только он собрался
переступить порог, то в этом случае реальным должно было бы быть и все
остальное, о чем у него даже не было никакого желания вспоминать.
Он уронил голову на сложенные руки и подумал о том, что в своих
странствиях они выбрали явно не ту дорогу.
Но, однако, здесь была лодка. И хотя он не имел никакого
представления о том, как следует управлять ни маленькой, небольшой лодкой,
тем не менее, предполагал, что стоит только перерезать веревку и сесть в
нее, то даже такая большая и старая посудина приплывет туда, куда надо.
Река - это самый безопасный путь, который должен привести их в Киев. Это
проще, чем идти вдоль берега, где на каждом шагу их могут поджидать
созданья, напоминавшие то, которое только что бегало вокруг дома. Впрочем,
на реке могло произойти крушенье...
Он не умел плавать, и, вполне возможно, что мальчик, тоже.
Итак, все его мысли вновь возвращались к берегу, и он дал себе слово,
что если им удастся выбраться из этого дома без сколь-нибудь серьезных
происшествий, они должны немедленно отправляться прямо на юг и идти как
можно осторожней.
- Мы все-таки попытаемся еще раз, - сказал Петр. Саша же взглянул на
него и с беспокойством прошептал:
- Не забывай, что я говорил тебе: этот старик - колдун, и он ужасно
опасен.
- Да, да. Скорее всего, так же, как и ты. Разве не это я слышал во
все время нашего пути от Воджвода? - съязвил Петр.
- Нет, я, конечно, не такой как он. - Саша взъерошил волосы. - Он
может возвращать назад умерших!
- Но ведь я-то не умирал, черт побери!
- Ты был уже холодный, Петр. Ты был холодный, как лед, твое лицо уже
теряло все признаки жизни, и, в первую очередь, цвет...
- Я просто замерз от долгого пути через этот лес, тем более почти три
дня без всякой пищи. - Он дотянулся до кувшина с водкой, налил почти
половину чашки и сделал несколько медленных глотков. Сейчас он не хотел ни
говорить, ни думать об этом, во всяком случае, не этой ночью.
- Но ведь так было, Петр, - сказал Саша. - Почему ты отворачиваешься
от правды?
- Потому что все, о чем ты говоришь, сплошное безумие! - ответил тот.
Во всяком случае, он больше ничего не мог сказать по этому поводу.
Он допил водку и наполнил чашку в очередной раз.

А Сашу не покидали грустные мысли о том, что Петр очень зол на него.
Он продолжал думать об этом, когда тот, медленно передвигаясь на пьяных
ногах, отправился спать.
Его родственники очень походили на Петра: они тоже отказывались
верить в то, что над ним тяготело проклятье. Но, тем не менее, косо
посматривали на него и часто хмурились при этом, если дела шли не так, как
им бы того хотелось.
Петр, разумеется, не поверил, что во дворе появилось какое-то
странное существо, даже и тогда, когда оно едва не разделалось с ним, и,
конечно, он не верил ни в каких колдунов. Однако его хмурый взгляд говорил
Саше, что он еще поразмыслит о своих убеждениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72