Он присутствует в повествовании двадцатого века повсюду, но показаться может только тогда, когда его регистрируют, на него смотрят. Когда его ищут.
- Как здесь и сейчас?
- Именно как здесь, именно как сейчас.
- Класс! Значит, сейчас необыкновенный момент?
- Правильно, Зета. Гляди в оба и пытайся запомнить. Ведь это в последний раз.
- Что?! Почему?
- Здорово, что ты видела его раньше и видишь сейчас. Потому что в будущем ты его уже не увидишь.
- Почему? А на следующий год?
Джо печально покачал головой:
- Не хренов радон.
- Дедушка прав, - веско произнес Старлиц. - После Y2K это невозможно.
- Но почему? - не унималась потрясенная Зета.
- Из-за Бомбы, - сказал Старлиц. - Таково ее повествование. В следующем столетии не будет «атомного века». Атомный Век кончился, он - вчерашний день. После Y2K значение Бомбы меняется. Не знаю, видела ли ты когда-нибудь взрыв атомной бомбы. В двадцатом веке она была Святым Граалем , но Святым Граалем она могла оставаться всего восемь минут. Эти восемь минут ты бродишь в солнечных очках в ударной волне, повторяя всякую супермифическую чепуху: «Я ярче тысячи солнц, теперь я Смерть, я разрушаю миры...» По истечении восьми минут у тебя остается один мусор. Мусор по определению, понимаешь?
Старлиц смотрел в доверчивые глаза дочери. Он делал все, чтобы она его поняла. Время настало.
- Вернемся к испытанию на полигоне Тринити. Сначала горы озаряет безмолвная вспышка. За ней следует колоссальная ударная волна. Потом гигантское вареное яйцо, феникс, взмывающий в небеса. Дальше ветер пустыни неторопливо рассеивает грибовидное облако, пекло остывает - и вот уже представители федеральных властей в мундирах и фуражках стоят вокруг расплавленной, завязанной узлом арматуры. Вот и все. Вся атомная фабула. Атомная энергия - это сверхсовременный, космический прорыв продолжительностью в восемь минут. А дальше - радиоактивные отходы. Вечный мусор. Он останется мусором через сто, через десять тысяч лет. Следующий век расположен ниже по течению от Атомного Века. Ядерная бомба для него не первоначальный блеск, а прежде всего мусор.
- А как же дедушка? Это несправедливо!
- После Y2K это уже история не для него.
Джо смотрел на Зету с выражением, отдаленно напоминающим сожаление. Было видно, что ему больно ее огорчать. Но обойти эту тему было невозможно, и Джо попытался объясниться:
- Мисс, я Каин, мономаньяк. Мисс, я Каин, мономаньяк. Мисс, я...
- Хватит, папа, - перебил его Старлиц. - Позже я расскажу ей про Бомбу и про Каинову печать.
- Дружище! - взревел один из пьянчуг, подошедший ближе. - У тебя здесь текила!
Зета сжала кулачки.
- Не может быть, чтобы это кончилось просто так!
- Детка, - изрек Старлиц, - чему конец, тому конец.
Зета отказывалась смириться. Рассудок ее бунтовал. Внезапно она расплылась в улыбке.
- А вот и нет, папа! Двухтысячный год все еще относится к двадцатому веку! Так говорится в моем учебнике математики. Так что у дедушки есть еще целый год. Правильно?
- Спросим об этом у кого-нибудь из наших друзей. - Старлиц повернулся к ближайшему забулдыге. - Парень, ты получишь дозу кактусового сока, но сперва ответь мне на один вопрос. Когда начинается двадцать первый век?
- В Новый год. С Y2K. Это всем известно. С неба посыплются самолеты, всюду вырубится электричество...
- А если начать отсчитывать столетия с нулевого года? Как бы не хватиться одного годика...
- Это еще зачем? - Забулдыга помахал своим дружкам. - Эй, borrachos! - заорал он. - Tenemos tequila!
Столкнувшись с нетерпеливым спросом, Старлиц быстро остался с пустой бутылкой. Даже в чистом виде «Гран Сентенарио» хватило ненадолго. Струйки текилы, брызнувшие в бурдюки с кошерным вином, каковыми стали к этому моменту животы пьянчуг, подействовали на них, как высокооктановое реактивное топливо. Один из батраков запустил спьяну генератор. Снова вспыхнули рождественские огоньки. Двое стали швырять в раскаленную бочку деревяшки и разожгли в гараже кровавое зарево.
- Папа, расскажи мне про мать, - решительно проговорил Старлиц. - Как ей там, у старых родственников?
Джо опрокинул в рот текилу и содрогнулся. Потом он закивал, дрябло мотая подбородком. Возможно, дело было в неверном свете, но сейчас Джо можно было дать все сто лет. Он скорбно покачал головой.
- Лекарство для убийства стариков.
Старлиц хлопнул себя по лбу.
- Ее уже, по сути, нет, правда? Y2K ей не страшен: она уже ушла.
Карие глаза Джо сверкнули. Внезапно их покинул возраст, они превратились в две лужицы запотевшего стекла, но не холодные, а подогреваемые изнутри мужественной волей, почти солдатским геройством. Это был человек, научившийся сносить любые удары судьбы.
Джо важно вздохнул и поднял худую руку, как знаменосец в увитом колючей проволокой тупике траншеи.
- Разве нас не несет вперед, считанных нас, мчащихся в новую эру?
Старлиц отвернулся. Он проглотил текилу, и она, как и подобает крепкому напитку, нанесла ему коварный удар: превратила истинные чувства в сантименты. Пьяный хорошо понимает свое состояние: правда бьет наружу из всех потайных местечек, но опьянение снимает остроту переживания, размывает краски, превращает тревогу в дешевый мультфильм.
- Боже, - пробормотал Старлиц, - вот я и влип! Еще несколько ударов старых атомных часов, и я останусь совсем один на свете. Я один во Вселенной, отец. Без матери и отца. Сирота.
В глазах у Зеты появились слезы.
- Еще есть я, папа! Взгляни на меня! Я не сирота.
Старлиц обнял ее плечики, и они застыли, молча глядя на Джо. Старлиц не знал раньше, что ребенок может быть таким источником силы. Она тащила его в будущее, подобно тому, как спасатель затаскивает в шлюпку тонущего.
Пьяницы снова запели. В стопке старых пластинок они обнаружили мексиканскую «Feliz Navidad» , которая пришлась им больше по вкусу. У кого-то нашлась марихуана. Спиртное и «травка» придали им новых сил. Те, кто еще держался на ногах, пытались плясать. Джо любовался их ужимками с лукавым выражением лица, похожий сейчас на знатока джаза сороковых годов.
- Кошачья мята в такое, - изрек он.
Бочка продолжала тлеть, наполняя гараж ядовитым дымом. У Старлица щипало глаза, но он не стал это скрывать. То было пробуждение. Век испустил дух.
В шаткую дверь забарабанили.
- Policia! Полиция!
- La Migra! - заорал кто-то. Веселье мгновенно сменилось паникой.
Джо с вызывающим хохотом скрылся с глаз, попросту испарился, как кружево ручной работы, пожранное очистительным атомным пламенем. Старлиц успел различить его прощальный крик:
- Наплюйте на все, о'кей, нарки!
- Папа, это копы! - испуганно ахнула Зета.
- Сядь, Зета, - сказал Старлиц, вытирая глаза. - Положи руки так, чтоб их было видно. Придется пройти и через это.
Старлица задержали за бродяжничество. Ему также грозили обвинения во взломе, нарушении владений, совращении несовершеннолетней, управлении без прав краденым транспортным средством без номеров, создании угрозы пожара, попытке поджога и так далее. Впрочем, предъявить все эти обвинения ему могли только после того, как он себя назовет. У Старлица не было документов, а на допросах он молчал.
Закон разрешал сделать один телефонный звонок. Он набрал экстренный номер в Вашингтоне, округ Колумбия, и напоролся на автоответчик. Пришлось опять замкнуться.
Прошло три дня, а Старлиц по-прежнему помалкивал. Полиции округа он скоро надоел, но испытание воли продолжалось. Это была обычная для тюрьмы ситуация «они меня или я их». Старлиц не вмешивался в драки, смотрел телевизор, заботился о чистоте зубов, волос, ногтей и робы и наконец дождался разрешения на второй звонок. В этот раз на том конце сняли трубку.
- Джейн О'Хулихан? - спросил он.
- Она самая. Платите вы.
- Платит округ, Джейн. Я в окружной тюряге в Сокорро, штат Нью-Мексико.
- Это я вижу на определителе номера. Кто говорит?
- Не могу сказать, потому что звонки теперь прослушивают даже окружные полицейские. Вспомни начало девяностых. Ты тогда была помощницей прокурора штата Юта. Дело № 10/30 об облаве на радикальных противниц абортов в здании сената штата?
- Черт! - сказала О'Хулихан озадаченно. - Легги?
- Он самый. Прости, Джейн. Голос из прошлого и все такое... Человек, знавший тебя когда-то. Окажи мне услугу.
- Это ты оставил сообщение на автоответчике в пятницу?
- Я.
- А я подумала на телефонных жуликов. Это теперь сплошь болгары, ты в курсе? Чертова куча психов болгар! - О'Хулихан фыркнула. - Что толку в телефонной безопасности, когда национальная телефонная компания в руках болгарской мафии? Эти сукины сыны раздобыли даже мой служебный номер.
- Хорошо хоть, что они не сербы.
- Шутишь? Сербы хуже всех.
- За исключением русских.
О'Хулихан сразу осипла.
- В России даже полиция - это мафия...
- Джейн, я знаю, как ты занята, но удели мне минутку, хорошо? Тут, на границе, случилась незадача: меня сцапали за бродяжничество. Мне нужны связи в министерстве юстиции - потянуть за ниточки в столице, чтобы я выкарабкался.
- Ты с ума сошел? Хочешь, чтобы я освободила тебя из окружной каталажки? Милый мой, ты себе не представляешь, что такое федеральное агентство! Чтобы получить скрепку, я должна заполнить кучу бланков и зайти на интернет-сайт Ала Гора.
- Джейн, ты меня огорчаешь. Забыла, кто тебя устроил в «Клуб незамужних прокурорш», да еще правой рукой Джанет Рино? Если бы не мой нюх на таланты, ты бы до сих пор отлавливала поддельные чеки в своем заштатном Мормонвиле.
- Не зарывайся, парень! Мне ничего не стоит повесить трубку. - Для пущей выразительности она испугала Старлица несколькими щелчками. - Смотри, как бы твоя просьба не осталась гласом вопиющего в пустыне.
- Не вешай трубку, Джейн!
- Так-то лучше, - смягчилась О'Хулихан.
- Это всего лишь бродяжничество. Я остался без гроша, при мне не было документов, я заночевал в пустом гараже. Боже, какие же это преступления.
- У тебя не нашли наркотиков?
- Никаких наркотиков!
- Ты не занимался компьютерным хакерством и не сидел на ящиках с гранатометами?
- Даже не думал.
- Тогда за что тебя посадили? Ты скрываешь от меня правду.
- В дело вовлечена несовершеннолетняя...
- Вот оно что!
- Она моя дочь.
- Твоя дочь? - От удивления О'Хулихан задохнулась. - Твоя дочь, Старлиц? От кого, интересно знать? - Она задумалась. - Кажется, я припоминаю парочку стервозных лесбиянок из Орегона...
- Мать - одна из них.
- Чего только мужчины с собой не делают! - простонала О'Хулихан. - А ведь на свете есть чудесные женщины: Грейс Хоппер, Джанет Рино, Мадлен Олбрайт . Честные, чистые, самоотверженные, верные служанки общества...
- Я прошу не только за себя, понимаешь? Еще и за дочь. Ее упекут в учреждение для малолетних преступников, а ведь она не знакома с задворками жизни. Ей всего одиннадцать лет.
- Предположим. Как ее зовут? У тебя есть перед глазами ее номер социального страхования?
- Ее зовут Зенобия Боадиция Гипатия Макмиллен.
- Этих имен хватило бы сразу на пять или шесть маленьких хиппи.
- Ее назвали без меня. И пяти-шести детей у меня нет, она у меня одна. Я здорово влип, Джейн. Кроме нее, у меня нет никого в целом свете.
- Что ж... - медленно проговорила О'Хулихан. - Будем считать, что ты меня растрогал. Возможно, я сумею закрыть дело о бродяжничестве в Нью-Мексико. Если только ты не занимался ядерным шпионажем в Лос-Аламосе.
- Не занимался.
- Тогда выкладывай, а я подумаю.
- Что ты хочешь узнать? - осторожно спросил Старлиц.
- Что у тебя есть?
- Это не тема для разговора по прослушиваемой линии.
- Я теперь на федеральной службе, понял? Правило номер один: и слышать не хочу ничего такого, что по плечу заштатному окружному шерифу.
- Вот, значит, как... - протянул Старлиц. - Что ж, попытаюсь тебе помочь. Я уважаю закон. Я уже припал ухом к земле и кое-что слышу... Надеюсь, я сумею вывести тебя на хорошее дельце, которым не стыдно заняться из столицы.
- Я слушаю! - подстегнула его О'Хулихан.
- К примеру... Вспомнил! Знаю двух девушек, занимавшихся оральным сексом с президентом.
- Это теперь тема парламентского расследования. Рино больше не будет этим заниматься. Скорее она позволит отрезать себе уши.
- А как тебе вот это: целая коммуна начитавшихся Библии проповедников апокалипсиса, совершенно свихнутых и вооруженных до зубов?
- Обращайся в ATF . Я с ниндзя не работаю.
- Тогда - парень с промытыми в армии мозгами, параноик, помешавшийся на превосходстве белой расы. Закупает удобрения и уже арендовал грузовик.
- С этим тебе надо к Теду Качински! Я не вожусь с психами, слишком уж их много. Мне нужно дельце посочнее, например о рэкете и коррупции...
- Хорошо тебя понимаю. Я уже выскребываю самое дно... Хочешь частную мафию старшеклассников в плащах, решивших перестрелять всех качков в школьном тренажерном зале?
- Детство! Ты принимаешь меня за двенадцатилетнюю? Будь посерьезнее.
- Ладно, - устало сказал Старлиц. - Слушай, это лучше всего! Контрабанда турецкого героина на турецкий Кипр внутри огромных надувных баллонов для пресной воды.
Он услышал скрип шариковой ручки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
- Как здесь и сейчас?
- Именно как здесь, именно как сейчас.
- Класс! Значит, сейчас необыкновенный момент?
- Правильно, Зета. Гляди в оба и пытайся запомнить. Ведь это в последний раз.
- Что?! Почему?
- Здорово, что ты видела его раньше и видишь сейчас. Потому что в будущем ты его уже не увидишь.
- Почему? А на следующий год?
Джо печально покачал головой:
- Не хренов радон.
- Дедушка прав, - веско произнес Старлиц. - После Y2K это невозможно.
- Но почему? - не унималась потрясенная Зета.
- Из-за Бомбы, - сказал Старлиц. - Таково ее повествование. В следующем столетии не будет «атомного века». Атомный Век кончился, он - вчерашний день. После Y2K значение Бомбы меняется. Не знаю, видела ли ты когда-нибудь взрыв атомной бомбы. В двадцатом веке она была Святым Граалем , но Святым Граалем она могла оставаться всего восемь минут. Эти восемь минут ты бродишь в солнечных очках в ударной волне, повторяя всякую супермифическую чепуху: «Я ярче тысячи солнц, теперь я Смерть, я разрушаю миры...» По истечении восьми минут у тебя остается один мусор. Мусор по определению, понимаешь?
Старлиц смотрел в доверчивые глаза дочери. Он делал все, чтобы она его поняла. Время настало.
- Вернемся к испытанию на полигоне Тринити. Сначала горы озаряет безмолвная вспышка. За ней следует колоссальная ударная волна. Потом гигантское вареное яйцо, феникс, взмывающий в небеса. Дальше ветер пустыни неторопливо рассеивает грибовидное облако, пекло остывает - и вот уже представители федеральных властей в мундирах и фуражках стоят вокруг расплавленной, завязанной узлом арматуры. Вот и все. Вся атомная фабула. Атомная энергия - это сверхсовременный, космический прорыв продолжительностью в восемь минут. А дальше - радиоактивные отходы. Вечный мусор. Он останется мусором через сто, через десять тысяч лет. Следующий век расположен ниже по течению от Атомного Века. Ядерная бомба для него не первоначальный блеск, а прежде всего мусор.
- А как же дедушка? Это несправедливо!
- После Y2K это уже история не для него.
Джо смотрел на Зету с выражением, отдаленно напоминающим сожаление. Было видно, что ему больно ее огорчать. Но обойти эту тему было невозможно, и Джо попытался объясниться:
- Мисс, я Каин, мономаньяк. Мисс, я Каин, мономаньяк. Мисс, я...
- Хватит, папа, - перебил его Старлиц. - Позже я расскажу ей про Бомбу и про Каинову печать.
- Дружище! - взревел один из пьянчуг, подошедший ближе. - У тебя здесь текила!
Зета сжала кулачки.
- Не может быть, чтобы это кончилось просто так!
- Детка, - изрек Старлиц, - чему конец, тому конец.
Зета отказывалась смириться. Рассудок ее бунтовал. Внезапно она расплылась в улыбке.
- А вот и нет, папа! Двухтысячный год все еще относится к двадцатому веку! Так говорится в моем учебнике математики. Так что у дедушки есть еще целый год. Правильно?
- Спросим об этом у кого-нибудь из наших друзей. - Старлиц повернулся к ближайшему забулдыге. - Парень, ты получишь дозу кактусового сока, но сперва ответь мне на один вопрос. Когда начинается двадцать первый век?
- В Новый год. С Y2K. Это всем известно. С неба посыплются самолеты, всюду вырубится электричество...
- А если начать отсчитывать столетия с нулевого года? Как бы не хватиться одного годика...
- Это еще зачем? - Забулдыга помахал своим дружкам. - Эй, borrachos! - заорал он. - Tenemos tequila!
Столкнувшись с нетерпеливым спросом, Старлиц быстро остался с пустой бутылкой. Даже в чистом виде «Гран Сентенарио» хватило ненадолго. Струйки текилы, брызнувшие в бурдюки с кошерным вином, каковыми стали к этому моменту животы пьянчуг, подействовали на них, как высокооктановое реактивное топливо. Один из батраков запустил спьяну генератор. Снова вспыхнули рождественские огоньки. Двое стали швырять в раскаленную бочку деревяшки и разожгли в гараже кровавое зарево.
- Папа, расскажи мне про мать, - решительно проговорил Старлиц. - Как ей там, у старых родственников?
Джо опрокинул в рот текилу и содрогнулся. Потом он закивал, дрябло мотая подбородком. Возможно, дело было в неверном свете, но сейчас Джо можно было дать все сто лет. Он скорбно покачал головой.
- Лекарство для убийства стариков.
Старлиц хлопнул себя по лбу.
- Ее уже, по сути, нет, правда? Y2K ей не страшен: она уже ушла.
Карие глаза Джо сверкнули. Внезапно их покинул возраст, они превратились в две лужицы запотевшего стекла, но не холодные, а подогреваемые изнутри мужественной волей, почти солдатским геройством. Это был человек, научившийся сносить любые удары судьбы.
Джо важно вздохнул и поднял худую руку, как знаменосец в увитом колючей проволокой тупике траншеи.
- Разве нас не несет вперед, считанных нас, мчащихся в новую эру?
Старлиц отвернулся. Он проглотил текилу, и она, как и подобает крепкому напитку, нанесла ему коварный удар: превратила истинные чувства в сантименты. Пьяный хорошо понимает свое состояние: правда бьет наружу из всех потайных местечек, но опьянение снимает остроту переживания, размывает краски, превращает тревогу в дешевый мультфильм.
- Боже, - пробормотал Старлиц, - вот я и влип! Еще несколько ударов старых атомных часов, и я останусь совсем один на свете. Я один во Вселенной, отец. Без матери и отца. Сирота.
В глазах у Зеты появились слезы.
- Еще есть я, папа! Взгляни на меня! Я не сирота.
Старлиц обнял ее плечики, и они застыли, молча глядя на Джо. Старлиц не знал раньше, что ребенок может быть таким источником силы. Она тащила его в будущее, подобно тому, как спасатель затаскивает в шлюпку тонущего.
Пьяницы снова запели. В стопке старых пластинок они обнаружили мексиканскую «Feliz Navidad» , которая пришлась им больше по вкусу. У кого-то нашлась марихуана. Спиртное и «травка» придали им новых сил. Те, кто еще держался на ногах, пытались плясать. Джо любовался их ужимками с лукавым выражением лица, похожий сейчас на знатока джаза сороковых годов.
- Кошачья мята в такое, - изрек он.
Бочка продолжала тлеть, наполняя гараж ядовитым дымом. У Старлица щипало глаза, но он не стал это скрывать. То было пробуждение. Век испустил дух.
В шаткую дверь забарабанили.
- Policia! Полиция!
- La Migra! - заорал кто-то. Веселье мгновенно сменилось паникой.
Джо с вызывающим хохотом скрылся с глаз, попросту испарился, как кружево ручной работы, пожранное очистительным атомным пламенем. Старлиц успел различить его прощальный крик:
- Наплюйте на все, о'кей, нарки!
- Папа, это копы! - испуганно ахнула Зета.
- Сядь, Зета, - сказал Старлиц, вытирая глаза. - Положи руки так, чтоб их было видно. Придется пройти и через это.
Старлица задержали за бродяжничество. Ему также грозили обвинения во взломе, нарушении владений, совращении несовершеннолетней, управлении без прав краденым транспортным средством без номеров, создании угрозы пожара, попытке поджога и так далее. Впрочем, предъявить все эти обвинения ему могли только после того, как он себя назовет. У Старлица не было документов, а на допросах он молчал.
Закон разрешал сделать один телефонный звонок. Он набрал экстренный номер в Вашингтоне, округ Колумбия, и напоролся на автоответчик. Пришлось опять замкнуться.
Прошло три дня, а Старлиц по-прежнему помалкивал. Полиции округа он скоро надоел, но испытание воли продолжалось. Это была обычная для тюрьмы ситуация «они меня или я их». Старлиц не вмешивался в драки, смотрел телевизор, заботился о чистоте зубов, волос, ногтей и робы и наконец дождался разрешения на второй звонок. В этот раз на том конце сняли трубку.
- Джейн О'Хулихан? - спросил он.
- Она самая. Платите вы.
- Платит округ, Джейн. Я в окружной тюряге в Сокорро, штат Нью-Мексико.
- Это я вижу на определителе номера. Кто говорит?
- Не могу сказать, потому что звонки теперь прослушивают даже окружные полицейские. Вспомни начало девяностых. Ты тогда была помощницей прокурора штата Юта. Дело № 10/30 об облаве на радикальных противниц абортов в здании сената штата?
- Черт! - сказала О'Хулихан озадаченно. - Легги?
- Он самый. Прости, Джейн. Голос из прошлого и все такое... Человек, знавший тебя когда-то. Окажи мне услугу.
- Это ты оставил сообщение на автоответчике в пятницу?
- Я.
- А я подумала на телефонных жуликов. Это теперь сплошь болгары, ты в курсе? Чертова куча психов болгар! - О'Хулихан фыркнула. - Что толку в телефонной безопасности, когда национальная телефонная компания в руках болгарской мафии? Эти сукины сыны раздобыли даже мой служебный номер.
- Хорошо хоть, что они не сербы.
- Шутишь? Сербы хуже всех.
- За исключением русских.
О'Хулихан сразу осипла.
- В России даже полиция - это мафия...
- Джейн, я знаю, как ты занята, но удели мне минутку, хорошо? Тут, на границе, случилась незадача: меня сцапали за бродяжничество. Мне нужны связи в министерстве юстиции - потянуть за ниточки в столице, чтобы я выкарабкался.
- Ты с ума сошел? Хочешь, чтобы я освободила тебя из окружной каталажки? Милый мой, ты себе не представляешь, что такое федеральное агентство! Чтобы получить скрепку, я должна заполнить кучу бланков и зайти на интернет-сайт Ала Гора.
- Джейн, ты меня огорчаешь. Забыла, кто тебя устроил в «Клуб незамужних прокурорш», да еще правой рукой Джанет Рино? Если бы не мой нюх на таланты, ты бы до сих пор отлавливала поддельные чеки в своем заштатном Мормонвиле.
- Не зарывайся, парень! Мне ничего не стоит повесить трубку. - Для пущей выразительности она испугала Старлица несколькими щелчками. - Смотри, как бы твоя просьба не осталась гласом вопиющего в пустыне.
- Не вешай трубку, Джейн!
- Так-то лучше, - смягчилась О'Хулихан.
- Это всего лишь бродяжничество. Я остался без гроша, при мне не было документов, я заночевал в пустом гараже. Боже, какие же это преступления.
- У тебя не нашли наркотиков?
- Никаких наркотиков!
- Ты не занимался компьютерным хакерством и не сидел на ящиках с гранатометами?
- Даже не думал.
- Тогда за что тебя посадили? Ты скрываешь от меня правду.
- В дело вовлечена несовершеннолетняя...
- Вот оно что!
- Она моя дочь.
- Твоя дочь? - От удивления О'Хулихан задохнулась. - Твоя дочь, Старлиц? От кого, интересно знать? - Она задумалась. - Кажется, я припоминаю парочку стервозных лесбиянок из Орегона...
- Мать - одна из них.
- Чего только мужчины с собой не делают! - простонала О'Хулихан. - А ведь на свете есть чудесные женщины: Грейс Хоппер, Джанет Рино, Мадлен Олбрайт . Честные, чистые, самоотверженные, верные служанки общества...
- Я прошу не только за себя, понимаешь? Еще и за дочь. Ее упекут в учреждение для малолетних преступников, а ведь она не знакома с задворками жизни. Ей всего одиннадцать лет.
- Предположим. Как ее зовут? У тебя есть перед глазами ее номер социального страхования?
- Ее зовут Зенобия Боадиция Гипатия Макмиллен.
- Этих имен хватило бы сразу на пять или шесть маленьких хиппи.
- Ее назвали без меня. И пяти-шести детей у меня нет, она у меня одна. Я здорово влип, Джейн. Кроме нее, у меня нет никого в целом свете.
- Что ж... - медленно проговорила О'Хулихан. - Будем считать, что ты меня растрогал. Возможно, я сумею закрыть дело о бродяжничестве в Нью-Мексико. Если только ты не занимался ядерным шпионажем в Лос-Аламосе.
- Не занимался.
- Тогда выкладывай, а я подумаю.
- Что ты хочешь узнать? - осторожно спросил Старлиц.
- Что у тебя есть?
- Это не тема для разговора по прослушиваемой линии.
- Я теперь на федеральной службе, понял? Правило номер один: и слышать не хочу ничего такого, что по плечу заштатному окружному шерифу.
- Вот, значит, как... - протянул Старлиц. - Что ж, попытаюсь тебе помочь. Я уважаю закон. Я уже припал ухом к земле и кое-что слышу... Надеюсь, я сумею вывести тебя на хорошее дельце, которым не стыдно заняться из столицы.
- Я слушаю! - подстегнула его О'Хулихан.
- К примеру... Вспомнил! Знаю двух девушек, занимавшихся оральным сексом с президентом.
- Это теперь тема парламентского расследования. Рино больше не будет этим заниматься. Скорее она позволит отрезать себе уши.
- А как тебе вот это: целая коммуна начитавшихся Библии проповедников апокалипсиса, совершенно свихнутых и вооруженных до зубов?
- Обращайся в ATF . Я с ниндзя не работаю.
- Тогда - парень с промытыми в армии мозгами, параноик, помешавшийся на превосходстве белой расы. Закупает удобрения и уже арендовал грузовик.
- С этим тебе надо к Теду Качински! Я не вожусь с психами, слишком уж их много. Мне нужно дельце посочнее, например о рэкете и коррупции...
- Хорошо тебя понимаю. Я уже выскребываю самое дно... Хочешь частную мафию старшеклассников в плащах, решивших перестрелять всех качков в школьном тренажерном зале?
- Детство! Ты принимаешь меня за двенадцатилетнюю? Будь посерьезнее.
- Ладно, - устало сказал Старлиц. - Слушай, это лучше всего! Контрабанда турецкого героина на турецкий Кипр внутри огромных надувных баллонов для пресной воды.
Он услышал скрип шариковой ручки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38