- Господи, у меня такое чувство, словно меня возили по полу.
- Ничего страшного. Подумаешь, всего лишь ты да я.
- Не могу поверить, что я это сделала. Зачем я согласилась? Никогда больше себе этого не позволю!
- Подожди еще двенадцать лет, потом и говори.
- Тебя не затруднит надеть штаны? - взмолилась она.
- Не затруднит.
- И рубашку. Не обижайся.
- И не подумаю. - Старлиц, довольно посвистывая, натянул просторные трусы. - Я чувствую себя помолодевшим, - сообщил он, ныряя в костюмные брюки. - Как следует поддать и потрахаться - вот то, что мне требовалось. Такое ощущение, что вернулся 1977 год.
- Тебе понравилось? - недоверчиво спросила Вана.
- Очень. Жить хорошо.
- Если хотя бы одному из нас полегчало, значит, это был не напрасный труд.
- Еще бы! Как же иначе? Секс творит чудеса во всем мире.
Вана допила воду и уронила бутылку.
- Честно говоря, лично я ничего чудесного в этом не обнаружила, но... Возможно, ты прав. Наверное, благодаря тебе я ударилась о дно. Хуже уже не может быть. У меня ощущение полной опустошенности.
- Брось, ты выглядишь роскошно. Неземной вид!
- Нашел, что сказать! - подозрительно прошипела Вана и закусила нижнюю губу. - Помнишь безумный секс втроем в гамаке? Говорят, это меняет судьбу. Мою это точно изменило.
- Вот и сейчас то же самое.
Вана поднялась и побрела в ванную. Сначала она отвернула кран, потом посмотрела на себя в зеркало - и вскрикнула.
- Боже! Что со мной?
- Просветление. Внутреннее свечение.
- У меня кожа стала прозрачной... Я похожа на матовую лампочку.
- Влияние средиземноморского солнца, - заверил ее Старлиц как ни в чем не бывало. - Недаром Кипр - родина богини Афродиты. Естественный вид, веяние нового века. Красота!
- Кажется, подкралась моя смерть... Может, это от сочетания выпивки и лекарства? Неужели я сейчас окочурюсь? Лучше лечь.
Еле передвигая ноги от испуга, Вана доползла до постели и рухнула. Несколько минут из-под несвежих простыней доносилось тяжелое дыхание и беспокойное ерзанье. Старлиц тем временем, беззаботно напевая, причесался и повязал галстук.
Потом наружу высунулась всклокоченная голова Ваны. Совершенно новый голос позвал:
- Легс?
- Что?
- Я должна кое-что тебе сказать о Зете. Я решила оставить ее с тобой.
- Я так и думал, - отозвался Старлиц, не оборачиваясь. - Другого и не ждал. Ведь эта девочка... В общем, это единственное сделанное мной в двадцатом веке, от чего мне не откреститься.
- То есть?
- В том, что она объявилась в самый канун Y2K, есть бездна смысла. Ведь она - последствие, которое меня переживет. От нее мне не увильнуть и не отказаться. Не уползти и не отпрыгнуть. Раз я собираюсь быть самим собой, значит, надо смотреть правде в глаза. Я должен пройти насквозь и выйти с другой стороны.
- Послушай, я ее мать, и я ее люблю. Но у Зеты большие странности. - Старлиц промолчал. - И вовсе не в хорошем смысле. То есть иногда она бывает мила, но чаще это какой-то полтергейст.
- Одиннадцать лет, что ты хочешь? Наверное, обожает лошадей и прочую живность, безобразно ведет себя за столом? - Старлиц решил, что бритье благополучно завершено, и сполоснул бритвенный станок.
- Если бы! - вздохнула Вана. - Как тебе полеты из окна четвертого этажа? Телевизор, ломающийся от одного ее взгляда? И все такое прочее.
Старлиц махнул рукой, обросшей пеной для бритья.
- Дети вечно придумывает разные сверхъестественные чудеса. Они же умницы.
- Что толку разговаривать с тобой? - бессильно простонала Вана. - Ты последний, кто поймет, насколько это серьезно. Но я по крайней мере попробовала. Не забывай эту мою попытку.
- Ты права, детка, - проговорил Старлиц, внимательно разглядывая в зеркале свою выбритую физиономию. - Чем меньше болтать, тем лучше.
- Только бы она ничего не натворила с этими беднягами русскими! После полета она была сама не своя.
- Эти парни у меня на содержании. Они с ней справятся.
- Пускай попробуют. А я сдаюсь! - заявила Вана. - Так и знай: сдаюсь! - Она села в кровати. - Я устала от тревог. Больше так не могу! Я забрела в тупик. - Неожиданно она улыбнулась.
- Видишь, тебе полегчало, - сказал Старлиц, по-прежнему не оборачиваясь.
- Я тебе скажу, что я надумала. У меня родился новый план. Целая новая программа. Пока я тут отдавала Богу душу, придавив лицо этой поганой подушкой, меня осенило.
- Поделись мыслями.
- Я отправлюсь в Канаду, на остров Ванкувер. Я там знаю секту колдунов. Славные люди! Живут в шалашах на деревьях. Займусь с ними травоедением и йогой. Йога и йогурты - вот спасение! Буду вставать вместе с солнцем и питаться вареными овощами. Так ко мне вернется здоровье.
Старлиц одобрительно кивал.
- Крепкое повествование!
- Это будет самоочищением! - От воодушевления голос Ваны креп с каждой секундой. - В унитаз антидепрессанты!
- Туда им и дорога.
- Конец сидению с чужими детьми и драмам слюнявого инь. К черту лазание по Интернету! Лучше штудировать «Бхагавадгиту» и каждый день грести на байдарке. Перестройка чакр - вот что мне требуется. Наступление Y2K мы отметим плясками вокруг здоровенного тотемного шеста.
- Потрясающе! То, что доктор прописал. Вперед и с песней! Нащупай свою внутреннюю сущность и больше не выпускай.
- Думаешь, у меня получится? Я миную рубеж Y2K?
- Как пить дать! - заверил ее Старлиц. - Великолепная идея, именно то, что тебе требуется. Кстати, не отдашь мне свой спутниковый телефон?
- Не отдам, - сказала Вана, поразмыслив.
Старлиц нашел Хохлова и Зету в Гирне, в портовом клубе «Кокни». Они устроились за столиком на террасе, под большим потрепанным зонтиком, и уплетали жареную рыбу с картошкой.
Вокруг них насыщались пенсионеры-британцы. Человек десять - пятнадцать пожилых людей развалились тут же в шезлонгах, нежась в воображаемой старческой стране Шангри-Ла. Хохлов, похожий сейчас на добродушного дядюшку, передавал девчонке стодолларовые купюры, вытягивая их по одной из перехваченной резинкой толстой пачки.
На Зете была дешевенькая матроска, волосы были заплетены во французскую косу. Увидев ее, Старлиц замер, испытывая совершенно новое ощущение. Это было чувство колоссального могущества, способного творить чудеса. Она не очень-то походила на него: длинные руки и ноги, светлая кожа, вся в Вану. Но когда она изогнула шею, ловя ртом длинный золотистый картофельный ломтик, Старлиц убедился, что голова у нее посажена точно так же, как у него, на диво крепко, и имеет ту же форму пушечного ядра. Этого хватило для прилива гордости: за столиком восседало его изделие.
Он подошел ближе. Зета рассматривала передаваемые Хохловым купюры и складывала их двумя аккуратными стопками.
- Эта не годится, - решала она. - Эта туда-сюда... А это что за кошмар? - Она подняла за уголок поддельную купюру и скорчила гримасу. - Что за балбес ее нарисовал?
Хохлов поманил Старлица к столу.
- Не отвлекай ее, чтобы не сбилась со счета! - попросил он по-русски. - У нее настоящий талант!
Старлиц опустился в белое пластмассовое кресло. Он еще не придумал, что сказать. Раньше ему не приходилось иметь дело с людьми, наделенными такими свойствами, как у Зеты, и он пребывал в растерянности.
- Откуда у тебя столько подделок? - спросил он наконец по-русски.
- От одного литовца. Он мне заплатил за отмывание наличности на Кипре.
- Я думал, что литовцы овладели искусством подделки американских денег.
- Этот литовец - русский по происхождению.
- Тогда другое дело.
Зета дружелюбно улыбнулась Старлицу, показав по-детски неровные зубы.
- Привет, мистер!
- Хелло.
- Вы говорите по-английски?
- Говорю.
- А неправильные деньги у вас есть? Давайте мне, я умею отличать их от правильных.
- Молодец! - послушно похвалил ее Старлиц. - Полезный навык.
Хохлов усмехнулся. На нем были итальянские авиаторские очки, кремовый льняной костюмчик, щегольская соломенная шляпа. Даже его морщинистые щеки порозовели.
День был неистощим на новизну. Впервые, сидя за шатким столиком, Старлиц увидел красоту маленькой гавани Гирны, залитой солнцем и полной кокетливых яхт. В таком местечке можно было примириться со всей враждебной вселенной.
- Глазам своим не верю! - сказал вдруг Хохлов, словно уловил его мысли. - Никогда тебя не видел таким.
- Каким?
- Счастливым!
Старлиц ничего не ответил, но мысленно согласился. Именно так называлось это непрошеное чувство фантастического, преобразившего его всесилия. Неведомое ощущение, зовущееся простой человеческой радостью. Хохлов сказал правду: Старлиц был счастлив, счастлив и горд уже тем, что просто сидит рядом с родной дочерью. Он даже чувствовал, как меняет форму его лицо: на нем появилось совершенно несвойственное выражение.
Хохлов снял темные очки и улыбнулся.
- Неплохой сюрприз, верно, Леха?
- Не говори, сюрприз так сюрприз! Спасибо, Пулат Романович.
- Рассказать, как мне это удалось? - Хохлов самодовольно откинулся. - Вышла целая история - заслушаешься.
- Нет, не сейчас. Позволь, я просто ею полюбуюсь.
Хохлов подозвал официанта.
- Пусть на минутку уберет всю эту зелень, - попросил Старлиц. - Хочу угостить тебя славным турецким пивком.
Зета послушно спрятала деньги в розовый виниловый рюкзачок корейского производства с эмблемой «Большой Семерки» - семью извивающимися в танце мультяшными фигурами с вытаращенными глазами. Страны Тихоокеанского бассейна исправно снабжали поклонниц предметами поклонения.
Зета отодвинула жареную корочку.
- Я ем только белое, - сообщила она.
- Тебе нравится группа «Большая Семерка»?
Зета ретиво закивала, хлеща себя косичкой по шее.
- Первая и вторая мамаши покупают мне все их белые эмблемы.
- Никогда бы не подумал, что у тебя получится такая хорошенькая дочка, - признался по-русски Хохлов. - Настоящая американская красотка! Знаешь, кого она мне напоминает? Помнишь детскую инициативу по укреплению мира?
- Перелет Матиаса Руста?
- Нет, не того свихнутого немца, а американскую девочку-пилота.
- Ту, что потом погибла в авиационной катастрофе? Забыл, как ее звали...
- И я забыл. - Хохлов вздохнул. «Холодная война», дело прошлого. - Он пристально посмотрел на Старлица. - Их надо беречь. Присматривать за ними, пока они у нас есть...
Официант принес две бутылки «Эфес Пилснер».
- Ты не голоден? - спросил Хохлов.
- Я перекусил в отеле, но... - Старлиц заглянул в меню. - Пожалуй, креветки. И бараньи отбивные. Пахлава у вас хорошая? Несите. У нас праздник.
Хохлов с наслаждением выпил холодного пива и, указав на рюкзачок Зеты, попросил ее на своем ломаном английском отдать деньги. Она протянула ему две аккуратные пачки - настоящие и поддельные доллары, потом приступила к проверке остальных, считая про себя.
- Чудесное дитя! - сказал довольный Хохлов. - Она покорила мое сердце. Как будет по-английски «это твой отец»?
- This is your father, - сказал Старлиц.
- Девочка, - молвил Хохлов важно, указывая пальцем на Старлица. - Зенобия! This is your father.
Зета подняла глаза.
- Это мой отец?!
- Да, Леха Старлиц - твой отец.
- Это правда? - спросила она, заглядывая Старлицу в глаза.
- Правда, Зенобия, я твой папа.
Зета кинулась к нему и обняла худыми руками за шею. Старлиц неловко похлопал ее по спине. Девочка была длинная и на удивление мускулистая. Хотелось сравнить ее с саженцем, бойко идущим в рост.
- Я очень рад нашему знакомству, Зета, - выдавил Старлиц, прокашлявшись. - Продолжай помогать дяде Пулату, а то у него все деньги разлетятся.
- Хорошо. - Она послушно села. - Дайте еще, дядя Пулат.
- Некоторое время мы с тобой побудем вместе, Зета, - сказал ей Старлиц чужим голосом. - Не возражаешь? Нам надо друг к другу привыкнуть.
- А я познакомлюсь с группой?
- Обязательно!
- Со всеми?
- Со всеми. Будут тебе и автографы, и майки. Ты заткнешь за пояс победительниц радиоконкурсов.
- Класс!!! - взвизгнула Зета.
- Мне пора обратно в отель, - сказал Старлиц по-русски. - Раздавать подзатыльники, подписывать счета, подгонять их всех со сборами. Вечно какой-нибудь кризис, вечно что-то не ладится... Хотя, знаешь что? Пусть все это катится подальше!
- Согласен.
- У меня есть дела поважнее. Никогда не видел ничего подобного. Она - чудо! Существо, появившееся на свет благодаря мне!
Хохлов вежливо подал Зете новую пачку купюр.
- Девушки очень хорошо выполняют мелкую работу, - сказал он. - Пора научить ее готовить. Начнем, пожалуй, с борща.
- Иди к черту, Хохлов! Что ты в этом смыслишь? У тебя же нет детей.
- Верно, и я безутешен. - Хохлов шмыгнул носом. - Мой никчемный племянник не в счет. Но до этой минуты я ни разу не пожалел о том, что не стал отцом. Я никогда не был женат. Девушки были, конечно, и много... - Хохлов пренебрежительно пожал плечами. - Летчик сверхзвуковой авиации всегда на виду. Но подходящей женщины я так и не нашел.
- Говорят, найти подходящую женщину - редчайшая удача. Хочешь креветок? - Вопрос Старлица предназначался дочери.
- Хочу. То есть, наверное, нет. - Зета осторожно сняла с креветки панцирь, чтобы изучить цвет содержимого.
- Если честно, то я не очень-то и искал, - сознался Хохлов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38