И он уснуть. А другой люди в ракушки бить Жибберы и меня тоже побить!
— А я как раз гадал: ты-то дрался или нет. — Хотя трудно было бы представить себе обратное. Думаю, сражение так ярко запомнилось ему потому, что, по его понятиям, после битвы с раком за всякую победу над существом, одетым в панцирь, полагалась награда — сытная трапеза. — Скольких ты укокошил?
— Унылик укокошил два! Три! Пять!
Унылик по очереди показал мне разные комбинации пальцев и нахмурился. Явно сбился со счета. Я решил облегчить его задачу.
— Ну, ясно. Много, значит. Но почему же остальные не убежали?
— Заклинательный люди! Кидаться огонь! Огненный палки! Уй, больно как!
Я понял. Приставленный к отряду колдун швырял в Унылика горящими факелами, и факелы эти были такими толстыми и быстрыми, что тролль не выдержал и убежал. Стало быть, колдун был самый настоящий, не тепличный. Вот тут я уже испугался не на шутку.
— Значит, всех взяли в плен?
— Нет, нет! — затряс Унылик головой. — Не все! Только Анжел!
— Анжелику! — воскликнул я. — Но ее-то как? Она же призрак!
— Плохой заклинаний! Ух, плохой! — Унылик так покачал головой, что сомнений не осталось: случившееся ему очень не понравилось. — Поднять кверху кувшины. Кожаный кувшины! Тут Анжел вся стала тоненький и ходить в кувшины... Ф-ф-ф-ф! — Тролль втянул воздух через вытянутые в трубочку губы. — Жуть! Громкий такой! — Он даже уши ладонями закрыл, вспомнив этот звук. — Плохой, ой, плохой! Тут уж я разозлился.
— В бутылку? — гаркнул я. — Он произнес заклинание, которое засосало ее в бутылку? И ей было больно?
— Угу! Угу! — кивал Унылик. — Она кричать!
Конечно, она могла и просто напугаться, но какая разница? Я так разбушевался, что попадись мне этот тип — я бы его вывернул наизнанку. Ради этого я готов был даже творить чудеса, и плевать я хотел на его крутость!
— Куда он пошел? — завопил я. — Куда он ее понес?
— «Он» — нет! — Унылик принялся бешено размахивать ручищами. — Он стал другие! Как ящерица! И уже быть не мужчин, а женщин!
Сердце у меня чуть не остановилось.
— Значит, как только призрак Анжелики оказался в бутылке, колдун превратился в Сюэ... в королеву?!
— Угу! Угу! — энергично закивал Унылик. — Она хотеть Сав! Ух, сильно хотеть. Прямо беситься!
— Не сомневаюсь, — прорычал я.
Все сходилось. Сюэтэ явилась в чужом обличье. Она понимала, что, как только я ее увижу, я сразу забуду обо всем и велю Фриссону блокировать ее заклинания. Но если я увижу не ее, а обычного колдуна, то я сражусь с ним сам, а Фриссона отправлю биться с воинами. Как только она увидела, что меня нет, она тут же стала сама собой. Тем более что к тому времени Жильбер и Фриссон были выведены из строя, а Унылик убежал.
Тут встал еще один вопрос:
— Ты оставался поблизости и все видел?
— Все видеть! — кивнул Унылик. — Только не могли остаться следить! Королевы говорить люди в ракушки убивать друзья! Унылики не могли следить! Унылики кричать, бежать обратно и драться!
— Хороший тролль! — похвалил я Унылика, представив, как он снова обрушился на рыцарей, яростно рыча. — Не сомневаюсь, они отступили.
— Угу, угу! Люди в ракушках драпать! Унылики класть Жибберы и Фишшоны в лодки! Королева кричать, а люди в ракушки бежать! Драться, больно! Жибберы и Фишшоны просыпаться! Фишшоны говорить заклинаний, ветер подуть и как сдуть лодка в вода!
Просто потрясающий монолог для тролля. И кстати, совсем недурной репортаж. В десятичасовых новостях я, бывало, слыхал и похуже.
— И они уплыли без тебя?
— Нет! Нет! Королева кидать огонь, Унылики бежать в вода! — От воспоминаний тролль содрогнулся, а я мог только представить, что огня там было, наверное, много, раз тролль, панически боявшийся воды, удрал-таки в море. — И Жибберы затянуть Унылики в лодка.
Наверняка лодка при этом чуть не опрокинулась, но зато какая же это была галантность со стороны нашего доброго сквайра!
Итак. Они таки действительно доплыли до материка, но, как только сошли на берег, попали в переделку. Сюэтэ глянула в хрустальный шар, или в лужицу чернил, или... да мало ли во что она там глянула... — главное, она увидела, в каком месте друзья сойдут на берег. Она приволокла туда отряд рыцарей. Как только ребята сошли на берег, рыцари набросились на них. Четверо дрались с Жильбером, примерно с десяток осаждали Унылика. Тот отогнал рыцарей, но тут Сюэтэ, будучи переодетой в колдуна-мужчину, стала швырять в тролля горящими факелами и вынудила его обратиться в бегство. На Фриссона напало примерно шесть рыцарей. Двоих он укокошил с помощью стишков, однако «колдун» поразил его своим заклинанием, после чего прочел еще одно и затянул Анжелику в бутылку. Нечего и удивляться, ведь на самом деле этот колдун был не кто иной, как Сюэтэ. Она, конечно, жутко разозлилась, узнав, что меня с товарищами нет, и отправилась в свой замок с Анжеликой в бутылке. Уходя, она предусмотрительно приказала воинам покончить с Жильбером и Фриссоном. Вот тогда-то Унылик покинул свое укрытие и в ярости набросился на рыцарей. Он сумел дотащить Жильбера и Фриссона до лодки. Вероятно, от шума Фриссон очнулся и вызвал ветер, который унес лодку в море. Сюэтэ вернулась и принялась обстреливать Унылика шаровыми молниями и в итоге загнала его во враждебную стихию. В последнюю секунду Жильбер сумел втащить тролля в лодку, чуть было ее при этом не потопив.
— Погоди-ка, — проговорил я, — если все это случилось на материке — ты-то что тут делаешь?
— Большие ветры! — Унылик показал силу ветра взмахами рук. — Фишшоны говорить — королева наслать! Понести нас к земля!
— Королева вызвала бурю, чтобы вас пригнало обратно, — кивнул я.
Кивнул и Унылик, радуясь тому, что я его так быстро понял. Ох, хоть бы уж он не радовался так часто — очень я нервничал, когда видел его акульи зубищи.
— А Фишшоны опять говорить заклинание! Ветер меняться, дуй другой сторона. Унылики оглядываться и видеть: лодка потонуть! — Он поежился. — И еще видеть Унылики, что Унылики тоже тонуть!
— Это всего лишь иллюзия, — быстро проговорил я. — Обман.
Унылик озадаченно нахмурил брови. Откуда троллю знать, что такое иллюзия?
— Это было ненастоящее, — пояснил я. — Ну, такое, какого не бывает. Как история, только ты сам ее как будто видишь.
Глаза у тролля выпучились, рот образовал зубастое «О».
— Ты же понимаешь, что на самом деле этого не случилось, — продолжал втолковывать я. — Потому что на самом-то деле вот он ты. Это просто тебе показалось, что Унылик утонул, ты это как будто на картинке увидел.
Он закивал, все быстрее и быстрее. «О» сменилось усмешкой.
— Ну да, ну да, а потом ветер дуть, земля уходить. А потом ветер тоже уходить. Жибберы толкать лодку.
Я вдруг отчетливо увидел Жильбера: как он идет по воде, толкая впереди себя лодку, словно тележку, — но на самом-то деле Унылик, конечно, имел в виду, что Жильбер стал грести.
— А Фриссон не сменял его?
Унылик кивнул.
— Недолгие.
— Ясно. Он устал, — кивнул я. — Но готов поклясться, он быстро пришел в себя. Он не пытался вызвать ветер?
Унылик покачал головой.
— Королева могли узнавай.
Значит, Фриссон боялся вызвать ветер — ведь заметь это Сюэтэ, и она тут же догадалась бы, что все трое еще живы. Я присудил ему несколько очков за предусмотрительность, но несколько вычел за то, что он недооценил противника. Я нисколько бы не удивился, если Сюэтэ расщелкала созданный им мираж.
Тут мне стало страшно от очередной догадки:
— Потом снова поднялся ветер.
Унылик кивнул и с изумлением уставился на меня.
— Со мной произошло то же самое, — успокоил я его. — И этот ветер пригнал вас сюда?
— Как ты знать? Как ты знать? — восклицал Унылик.
— Просто догадался.
Я вспомнил, что просил ветер пригнать меня к Тимее. Наверное, тут она и жила. Я изменил направление ветра, он пригнал меня сюда, но мог бы и не беспокоиться: Тимея смотрела за всеми кораблями, проходившими поблизости от острова, и заманивала их в ловушку. Так что мои товарищи тоже не случайно попали на этот остров. Меня снова посетил образ паука, но на сей раз мне представилась «черная вдова».
— Где они? Фриссон и Жильбер, я имею в виду?
Унылик начал было отвечать, потом запнулся, потом беспомощно пожал плечами и ткнул внутрь острова.
— В леса. В клетка.
— В клетке? — воскликнул я. В тюрьме? Фриссон и Жильбер. Новоявленный чародей и почти что рыцарь.
— Женщины, — пояснил Унылик.
— Их захватила женщина? Ну ладно, это еще можно понять, наверное. А какими заклинаниями она пользовалась?
— Никакие заклинания. — Но тут Унылик нахмурился, припоминая. — А может быть, заклинания.
— Может быть, заклинания были? Как это?
— Фишшоны и Жибберы видеть женщина. Она улыбаться. Жибберы покраснеть, задрожать и давай прятаться. Фишшоны делай большие глаза и идти к она. Она вести его в клетка. И заманить Жибберы тоже клетка.
Итак, ей и не надо было никакого волшебства, кроме собственных прелестей. Скорее всего это было то самое волшебство, которым владеет любая красивая женщина.
Ну, уж против этого я был вооружен. На сердце у меня наросли рубцы. Стоило мне лишь вспомнить, что со мной творило это племя, как любая красавица сразу же начинала казаться мне и не такой уж привлекательной. Да, понимаю, так и мимо хорошего человека пройти недолго, но пока что опыт меня не подводил. Большей частью ко мне влекло невротичек и извращенок, женщин, которым я был нужен для удовлетворения порочных потребностей, ну да это ладно.
Что тут скажешь? Рыбак рыбака видит издалека? Такая мысль была мне ненавистна. Но уж если это правда, тем больше у меня причин вести холостяцкий образ жизни. Вот я его и вел.
— Тимея, — напомнил я Унылику. — Эту женщину зовут Тимея. Она нимфа.
— Нимф? — Унылик задумался, если такое можно сказать про тролля.
— Дух природы, — объяснил я. — Воплощение плодородия или по меньшей мере сексуальности. Она не человек, она сверхъестественное существо и — хвала Господу — не может покинуть этого острова. Она привязана к растению, чью жизненную энергию воплощает.
Это для бедного тролля было через край. Он только мотал головой, совершенно озадаченный.
— Ты так говорить, Сав, так оно и быть. Мы пошли ломать клетка?
— Можно попробовать, — медленно говорил я, — но тут вот какой вопрос. Ты пытался их освободить?
— Мои пытаться освободить! — Унылик яростно кивнул. — А женщины потрогать клетки, а клетки кусать Унылики. Унылики прыгать туды и сюды — а его ножки опутать травка.
— Клетка укусила тебя? — удивленно переспросил я. Потом вспомнил: вот так объясняют действие электрического тока скотине. Тимея прикоснулась к клетке, и Унылика ударило током. — А клетка из дерева?
— Угу! Из дерева! Из палки!
Так. Ну это понятно. Тимее подвластны все растения. Готов побиться об заклад: «палки», про которые говорил Унылик, на самом деле живые деревья. Просто Тимея приказала им срастись и образовать клетку.
— Ты не видел, а вокруг твоих ног обвилась трава?
— Угу! Обвиться! И не одни ноги, руки тоже, когда Унылики падали! Они сильно рычали, Унылики!
Он показал мне, как именно он рычал, и несколько камней неподалеку закачалось и попадало на песок. Я вздрогнул и снова напомнил себе: надо сотворить ему зубной эликсир.
— Как же ты освободился?
— Женщины велеть Унылики держайся у вода. Ждать Сав. Увидеть Сав — сразу его кушай!
— Савла? — крикнул я в страхе. — Меня? Какого черта? Откуда Тимее знать, что я приплыву?
Ага. «Откуда?». Может, ей сообщили об этом представители вражеской партии.
А может быть, она выспросила у Фриссона. Судя по тому, что рассказывал Унылик, Фриссон настолько очарован нимфой, что мог выболтать ей все, что угодно. Конечно, он мог бы с таким же успехом наболтать ей про то, что луна из зеленого сыра.
Тут наконец все встало на свои места. Я понял, что троллю дан приказ скушать меня за обедом. Я сглотнул подступивший к горлу комок и глянул на тролля. У него действительно голодно блестели глаза, или мне это только показалось?
Глава 25
Ну, уж капелька слюны, висевшая у него на нижней губе, мне никак не примерещилась. «Ну, и что? — утешал я себя. — Унылик вечно пускает слюни». Утешать-то я себя утешал, да не больно-то эти утешения действовали. Я кожей ощущал холодную угрозу, надвигавшуюся на меня. Я заговорил сначала медленно, успокаивающе, потом все быстрее и громче.
— Унылик. Это Савл с тобой говорит. Ну, помнишь Савла? Хорошего парня Савла? Твоего приятеля. Того самого, что всегда отпускает тебя поохотиться? Того, который помешал мерзким колдунам швырять в тебя пламенем?
Унылик кивнул, но вид у него остался голодный. Он высунул язык и плотоядно облизал губы. Когда он сглатывал слюнки, звук получился такой, что я чуть не отдал концы. Я заговорил быстрее.
— Унылик, — сказал я. — А эльфов ты помнишь? Ну, тех, которые наложили заклятие? Чтобы ты больше никогда-никогда не кушал людей?
Унылик нахмурился. Видимо, эти воспоминания ему были далеко не приятны. Но кивнул.
— А то заклятие, которое я на тебя наложил, помнишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
— А я как раз гадал: ты-то дрался или нет. — Хотя трудно было бы представить себе обратное. Думаю, сражение так ярко запомнилось ему потому, что, по его понятиям, после битвы с раком за всякую победу над существом, одетым в панцирь, полагалась награда — сытная трапеза. — Скольких ты укокошил?
— Унылик укокошил два! Три! Пять!
Унылик по очереди показал мне разные комбинации пальцев и нахмурился. Явно сбился со счета. Я решил облегчить его задачу.
— Ну, ясно. Много, значит. Но почему же остальные не убежали?
— Заклинательный люди! Кидаться огонь! Огненный палки! Уй, больно как!
Я понял. Приставленный к отряду колдун швырял в Унылика горящими факелами, и факелы эти были такими толстыми и быстрыми, что тролль не выдержал и убежал. Стало быть, колдун был самый настоящий, не тепличный. Вот тут я уже испугался не на шутку.
— Значит, всех взяли в плен?
— Нет, нет! — затряс Унылик головой. — Не все! Только Анжел!
— Анжелику! — воскликнул я. — Но ее-то как? Она же призрак!
— Плохой заклинаний! Ух, плохой! — Унылик так покачал головой, что сомнений не осталось: случившееся ему очень не понравилось. — Поднять кверху кувшины. Кожаный кувшины! Тут Анжел вся стала тоненький и ходить в кувшины... Ф-ф-ф-ф! — Тролль втянул воздух через вытянутые в трубочку губы. — Жуть! Громкий такой! — Он даже уши ладонями закрыл, вспомнив этот звук. — Плохой, ой, плохой! Тут уж я разозлился.
— В бутылку? — гаркнул я. — Он произнес заклинание, которое засосало ее в бутылку? И ей было больно?
— Угу! Угу! — кивал Унылик. — Она кричать!
Конечно, она могла и просто напугаться, но какая разница? Я так разбушевался, что попадись мне этот тип — я бы его вывернул наизнанку. Ради этого я готов был даже творить чудеса, и плевать я хотел на его крутость!
— Куда он пошел? — завопил я. — Куда он ее понес?
— «Он» — нет! — Унылик принялся бешено размахивать ручищами. — Он стал другие! Как ящерица! И уже быть не мужчин, а женщин!
Сердце у меня чуть не остановилось.
— Значит, как только призрак Анжелики оказался в бутылке, колдун превратился в Сюэ... в королеву?!
— Угу! Угу! — энергично закивал Унылик. — Она хотеть Сав! Ух, сильно хотеть. Прямо беситься!
— Не сомневаюсь, — прорычал я.
Все сходилось. Сюэтэ явилась в чужом обличье. Она понимала, что, как только я ее увижу, я сразу забуду обо всем и велю Фриссону блокировать ее заклинания. Но если я увижу не ее, а обычного колдуна, то я сражусь с ним сам, а Фриссона отправлю биться с воинами. Как только она увидела, что меня нет, она тут же стала сама собой. Тем более что к тому времени Жильбер и Фриссон были выведены из строя, а Унылик убежал.
Тут встал еще один вопрос:
— Ты оставался поблизости и все видел?
— Все видеть! — кивнул Унылик. — Только не могли остаться следить! Королевы говорить люди в ракушки убивать друзья! Унылики не могли следить! Унылики кричать, бежать обратно и драться!
— Хороший тролль! — похвалил я Унылика, представив, как он снова обрушился на рыцарей, яростно рыча. — Не сомневаюсь, они отступили.
— Угу, угу! Люди в ракушках драпать! Унылики класть Жибберы и Фишшоны в лодки! Королева кричать, а люди в ракушки бежать! Драться, больно! Жибберы и Фишшоны просыпаться! Фишшоны говорить заклинаний, ветер подуть и как сдуть лодка в вода!
Просто потрясающий монолог для тролля. И кстати, совсем недурной репортаж. В десятичасовых новостях я, бывало, слыхал и похуже.
— И они уплыли без тебя?
— Нет! Нет! Королева кидать огонь, Унылики бежать в вода! — От воспоминаний тролль содрогнулся, а я мог только представить, что огня там было, наверное, много, раз тролль, панически боявшийся воды, удрал-таки в море. — И Жибберы затянуть Унылики в лодка.
Наверняка лодка при этом чуть не опрокинулась, но зато какая же это была галантность со стороны нашего доброго сквайра!
Итак. Они таки действительно доплыли до материка, но, как только сошли на берег, попали в переделку. Сюэтэ глянула в хрустальный шар, или в лужицу чернил, или... да мало ли во что она там глянула... — главное, она увидела, в каком месте друзья сойдут на берег. Она приволокла туда отряд рыцарей. Как только ребята сошли на берег, рыцари набросились на них. Четверо дрались с Жильбером, примерно с десяток осаждали Унылика. Тот отогнал рыцарей, но тут Сюэтэ, будучи переодетой в колдуна-мужчину, стала швырять в тролля горящими факелами и вынудила его обратиться в бегство. На Фриссона напало примерно шесть рыцарей. Двоих он укокошил с помощью стишков, однако «колдун» поразил его своим заклинанием, после чего прочел еще одно и затянул Анжелику в бутылку. Нечего и удивляться, ведь на самом деле этот колдун был не кто иной, как Сюэтэ. Она, конечно, жутко разозлилась, узнав, что меня с товарищами нет, и отправилась в свой замок с Анжеликой в бутылке. Уходя, она предусмотрительно приказала воинам покончить с Жильбером и Фриссоном. Вот тогда-то Унылик покинул свое укрытие и в ярости набросился на рыцарей. Он сумел дотащить Жильбера и Фриссона до лодки. Вероятно, от шума Фриссон очнулся и вызвал ветер, который унес лодку в море. Сюэтэ вернулась и принялась обстреливать Унылика шаровыми молниями и в итоге загнала его во враждебную стихию. В последнюю секунду Жильбер сумел втащить тролля в лодку, чуть было ее при этом не потопив.
— Погоди-ка, — проговорил я, — если все это случилось на материке — ты-то что тут делаешь?
— Большие ветры! — Унылик показал силу ветра взмахами рук. — Фишшоны говорить — королева наслать! Понести нас к земля!
— Королева вызвала бурю, чтобы вас пригнало обратно, — кивнул я.
Кивнул и Унылик, радуясь тому, что я его так быстро понял. Ох, хоть бы уж он не радовался так часто — очень я нервничал, когда видел его акульи зубищи.
— А Фишшоны опять говорить заклинание! Ветер меняться, дуй другой сторона. Унылики оглядываться и видеть: лодка потонуть! — Он поежился. — И еще видеть Унылики, что Унылики тоже тонуть!
— Это всего лишь иллюзия, — быстро проговорил я. — Обман.
Унылик озадаченно нахмурил брови. Откуда троллю знать, что такое иллюзия?
— Это было ненастоящее, — пояснил я. — Ну, такое, какого не бывает. Как история, только ты сам ее как будто видишь.
Глаза у тролля выпучились, рот образовал зубастое «О».
— Ты же понимаешь, что на самом деле этого не случилось, — продолжал втолковывать я. — Потому что на самом-то деле вот он ты. Это просто тебе показалось, что Унылик утонул, ты это как будто на картинке увидел.
Он закивал, все быстрее и быстрее. «О» сменилось усмешкой.
— Ну да, ну да, а потом ветер дуть, земля уходить. А потом ветер тоже уходить. Жибберы толкать лодку.
Я вдруг отчетливо увидел Жильбера: как он идет по воде, толкая впереди себя лодку, словно тележку, — но на самом-то деле Унылик, конечно, имел в виду, что Жильбер стал грести.
— А Фриссон не сменял его?
Унылик кивнул.
— Недолгие.
— Ясно. Он устал, — кивнул я. — Но готов поклясться, он быстро пришел в себя. Он не пытался вызвать ветер?
Унылик покачал головой.
— Королева могли узнавай.
Значит, Фриссон боялся вызвать ветер — ведь заметь это Сюэтэ, и она тут же догадалась бы, что все трое еще живы. Я присудил ему несколько очков за предусмотрительность, но несколько вычел за то, что он недооценил противника. Я нисколько бы не удивился, если Сюэтэ расщелкала созданный им мираж.
Тут мне стало страшно от очередной догадки:
— Потом снова поднялся ветер.
Унылик кивнул и с изумлением уставился на меня.
— Со мной произошло то же самое, — успокоил я его. — И этот ветер пригнал вас сюда?
— Как ты знать? Как ты знать? — восклицал Унылик.
— Просто догадался.
Я вспомнил, что просил ветер пригнать меня к Тимее. Наверное, тут она и жила. Я изменил направление ветра, он пригнал меня сюда, но мог бы и не беспокоиться: Тимея смотрела за всеми кораблями, проходившими поблизости от острова, и заманивала их в ловушку. Так что мои товарищи тоже не случайно попали на этот остров. Меня снова посетил образ паука, но на сей раз мне представилась «черная вдова».
— Где они? Фриссон и Жильбер, я имею в виду?
Унылик начал было отвечать, потом запнулся, потом беспомощно пожал плечами и ткнул внутрь острова.
— В леса. В клетка.
— В клетке? — воскликнул я. В тюрьме? Фриссон и Жильбер. Новоявленный чародей и почти что рыцарь.
— Женщины, — пояснил Унылик.
— Их захватила женщина? Ну ладно, это еще можно понять, наверное. А какими заклинаниями она пользовалась?
— Никакие заклинания. — Но тут Унылик нахмурился, припоминая. — А может быть, заклинания.
— Может быть, заклинания были? Как это?
— Фишшоны и Жибберы видеть женщина. Она улыбаться. Жибберы покраснеть, задрожать и давай прятаться. Фишшоны делай большие глаза и идти к она. Она вести его в клетка. И заманить Жибберы тоже клетка.
Итак, ей и не надо было никакого волшебства, кроме собственных прелестей. Скорее всего это было то самое волшебство, которым владеет любая красивая женщина.
Ну, уж против этого я был вооружен. На сердце у меня наросли рубцы. Стоило мне лишь вспомнить, что со мной творило это племя, как любая красавица сразу же начинала казаться мне и не такой уж привлекательной. Да, понимаю, так и мимо хорошего человека пройти недолго, но пока что опыт меня не подводил. Большей частью ко мне влекло невротичек и извращенок, женщин, которым я был нужен для удовлетворения порочных потребностей, ну да это ладно.
Что тут скажешь? Рыбак рыбака видит издалека? Такая мысль была мне ненавистна. Но уж если это правда, тем больше у меня причин вести холостяцкий образ жизни. Вот я его и вел.
— Тимея, — напомнил я Унылику. — Эту женщину зовут Тимея. Она нимфа.
— Нимф? — Унылик задумался, если такое можно сказать про тролля.
— Дух природы, — объяснил я. — Воплощение плодородия или по меньшей мере сексуальности. Она не человек, она сверхъестественное существо и — хвала Господу — не может покинуть этого острова. Она привязана к растению, чью жизненную энергию воплощает.
Это для бедного тролля было через край. Он только мотал головой, совершенно озадаченный.
— Ты так говорить, Сав, так оно и быть. Мы пошли ломать клетка?
— Можно попробовать, — медленно говорил я, — но тут вот какой вопрос. Ты пытался их освободить?
— Мои пытаться освободить! — Унылик яростно кивнул. — А женщины потрогать клетки, а клетки кусать Унылики. Унылики прыгать туды и сюды — а его ножки опутать травка.
— Клетка укусила тебя? — удивленно переспросил я. Потом вспомнил: вот так объясняют действие электрического тока скотине. Тимея прикоснулась к клетке, и Унылика ударило током. — А клетка из дерева?
— Угу! Из дерева! Из палки!
Так. Ну это понятно. Тимее подвластны все растения. Готов побиться об заклад: «палки», про которые говорил Унылик, на самом деле живые деревья. Просто Тимея приказала им срастись и образовать клетку.
— Ты не видел, а вокруг твоих ног обвилась трава?
— Угу! Обвиться! И не одни ноги, руки тоже, когда Унылики падали! Они сильно рычали, Унылики!
Он показал мне, как именно он рычал, и несколько камней неподалеку закачалось и попадало на песок. Я вздрогнул и снова напомнил себе: надо сотворить ему зубной эликсир.
— Как же ты освободился?
— Женщины велеть Унылики держайся у вода. Ждать Сав. Увидеть Сав — сразу его кушай!
— Савла? — крикнул я в страхе. — Меня? Какого черта? Откуда Тимее знать, что я приплыву?
Ага. «Откуда?». Может, ей сообщили об этом представители вражеской партии.
А может быть, она выспросила у Фриссона. Судя по тому, что рассказывал Унылик, Фриссон настолько очарован нимфой, что мог выболтать ей все, что угодно. Конечно, он мог бы с таким же успехом наболтать ей про то, что луна из зеленого сыра.
Тут наконец все встало на свои места. Я понял, что троллю дан приказ скушать меня за обедом. Я сглотнул подступивший к горлу комок и глянул на тролля. У него действительно голодно блестели глаза, или мне это только показалось?
Глава 25
Ну, уж капелька слюны, висевшая у него на нижней губе, мне никак не примерещилась. «Ну, и что? — утешал я себя. — Унылик вечно пускает слюни». Утешать-то я себя утешал, да не больно-то эти утешения действовали. Я кожей ощущал холодную угрозу, надвигавшуюся на меня. Я заговорил сначала медленно, успокаивающе, потом все быстрее и громче.
— Унылик. Это Савл с тобой говорит. Ну, помнишь Савла? Хорошего парня Савла? Твоего приятеля. Того самого, что всегда отпускает тебя поохотиться? Того, который помешал мерзким колдунам швырять в тебя пламенем?
Унылик кивнул, но вид у него остался голодный. Он высунул язык и плотоядно облизал губы. Когда он сглатывал слюнки, звук получился такой, что я чуть не отдал концы. Я заговорил быстрее.
— Унылик, — сказал я. — А эльфов ты помнишь? Ну, тех, которые наложили заклятие? Чтобы ты больше никогда-никогда не кушал людей?
Унылик нахмурился. Видимо, эти воспоминания ему были далеко не приятны. Но кивнул.
— А то заклятие, которое я на тебя наложил, помнишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69