— Вот как?
— Ты считаешь, что я не прав?
— Я не священник и мало смыслю в религии, — пожала плечами девушка. — Но я бы, скорее, попросила его убраться прочь и оставить нас в покое. Пускай позволит нам взобраться опять на ту вершину, с которой мы скатились.
— Прискорбно, что очень многие люди думают так же, как и ты, — вздохнул Михал. — В конце концов, если ты веришь в Бога, то наверняка…
— О, я верю в Бога, тут все в порядке, — девушка тряхнула головой. — Но еще больше я верю в Человека.
— Нет ли здесь небольшого противоречия? — мягко спросил священник.
— Оглянитесь вокруг, святой отец, — Пилар широким жестом обвела покрытые пылью улицы и полуразрушенные домишки. — Все это Божьих рук дело. А теперь вспомните про Делурос, Калибан, Землю — вот это дело рук Человека.
— Да, человек обустроил эти миры, но только с помощью и с позволения Господа. Бог в ответе не только за наши несчастья, но и за наши успехи.
— Правда, — легко согласилась Пилар, — и я смотрю на это как на сотрудничество Бога и Человека. Бог дает, а Человек берет. Правда, сейчас Бог не слишком-то щедр.
— Поэтому мы и должны молить о прощении грехов, за которые он обрек нас на нищету и страдания.
— Я слишком уважаю Бога, чтобы врать ему. А мое раскаяние будет настоящим враньем. Я не виню Человека за то, что он сделал. Религия — это ведь опора для души. Но если мы вынуждены врать и пресмыкаться, то какая же это опора? Это все равно что калечить самих себя ради его милостей. Как можно требовать подобной глупости?
— Никто не заставляет тебя лгать, Пилар. Религия — это лишь нить, связующая нас с Богом. И если ты чувствуешь эту связь, то раскаяние не может быть ложью.
— Но неужели вы не гордитесь деяниями Человека? Ведь Человек пришел на миллионы чужих и негостеприимных миров и создал их заново. Он придал Галактике форму, а возможно, и смысл. Почему я должна этого стыдиться?
— Но посмотри, куда нас это привело!
— В следующий раз мы будем умнее.
Михал вздохнул.
— Я думаю, нам лучше вернуться. Прошло уже почти сорок минут. Он, наверное, проснулся.
Остаток дня священник и девушка провели у постели больного.
С наступлением ночи его дыхание стало прерывистым, левая рука начала судорожно подергиваться. Наконец старик открыл глаза.
— Ты все еще здесь, священник? — прохрипел он.
— Я не покину вас, — торжественно провозгласил. Михал.
Старик невразумительно буркнул в ответ, судя по всему, что-то не слишком-то лестное для Божьего слуги. Неожиданно тело его напряглось, лицо исказилось от боли.
Михал подался вперед и взял старика за руку.
— Будьте мужественны, друг мой, — сказал он ласково, когда умирающий обмяк.
— И я тоже желаю тебе мужества, — неожиданно твердо ответил старик, — и силы.
— Мне? Почему?
— Потому что тебе понадобятся и мужество, и сила.
Священник помолчал, затем снова принялся читать молитвы. Но вскоре старик попросил его замолчать. Он лежал, стиснув зубы и дерзко устремив глаза в лицо вечности. Старик был готов к встрече с Создателем и не собирался уступать ему ни дюйма.
Отец Михал захлопнул свой ненужный молитвенник и вздохнул.
Неожиданно его охватило жуткое предчувствие. Ему вдруг показалось, что он проведет на этой планете многие, многие годы и жизнь здесь потребует от него бесконечного терпения.
— Наверное, ты прав, старик, — прошептал он. — Это будет долгий и трудный путь.
25. ПАЦИФИСТЫ
В книге «Происхождение и история разумных рас» никаких упоминаний о пацифистах не обнаружено.
Постепенно огромный зал заполнялся. Появились канфориты, высокие, стройные и величественные; занял свое место мускулистый и немного неуклюжий эмранец; в дверях толпились послы с Лодина XI, Кастора V, Проциона III. Все они были так непохожи друг на друга, как могут быть непохожи обитатели совершенно различных миров.
А в самом центре разноликой толпы, собравшейся со всех концов Галактики, стояли два человека.
— Смотри, как хорошо все обернулось, — сказал Липас своему более высокому товарищу.
— Даже лучше, чем я ожидал, — кивнул головой Том. — Мы все еще можем выкрутиться и сохранить при этом свое лицо.
К ним приблизился теронец, лицо которого скрывал толстый защитный шлем.
— Где ваша делегация? — спросил он.
— Они прибудут, не беспокойтесь, — ответил Том на галактическом К.
— Чем скорее они появятся, тем лучше, — объявил чужак и направился к группе хлородышащих.
— Непонятно, где они застряли, — прошептал Липас. — Мы не сможем долго тянуть резину.
— Они опаздывают всего на полчаса, — так же тихо ответил Том. — И, кроме того, ведь нет еще почти трети делегаций.
— Ну они-то могут себе позволить опоздать. А для нас это вопрос жизни и смерти.
Это была горькая истина. Именно ради Человека собрались здесь разумные существа со всей Галактики, и присутствие представителей любой другой расы было не так уж и важно.
Последнее столетие выдалось для Человека неимоверно тяжелым даже в сравнении с невзгодами, обрушившимися на него в начале тысячелетия. Из четырех тысяч миров ему принадлежало теперь менее пяти сотен. Военная мощь, столь огромная в период Олигархии и ранней Монархии, теперь исчислялась всего лишь 53 305 кораблями и регулярной армией в несколько миллионов человек. Конечно, это все еще была немалая сила, но лишь очень немногие расы могли позавидовать Человеку — большинство чужаков располагали куда более значительными арсеналами и куда более многочисленными армиями.
Экономика Человека пострадала даже больше, чем его военная мощь. Из 489 оставшихся в его власти планет 368 находились в тисках глубокой депрессии, да и остальные на пределе сил справлялись со всепожирающей инфляцией. Из-за отсутствия средств спутники Делуроса VI были проданы научным учреждениям чужаков, а вырученные деньги оказались быстренько проедены.
Куда ни глянь — Человек терпел поражение за поражением, и пропасть, куда он падал, казалась бездонной. Некогда локальные войны с чужаками превратились в полномасштабную войну обитателей Галактики против Человека; экономические санкции переросли во всегалактический бойкот, и чужаки теперь подписывали договоры и нарушали их с такой же легкостью, с какой прежде проделывал это Человек.
Он защищался как мог, блефовал, обманывал, запугивал своих противников и… проигрывал. Проигрывал снова и снова. На протяжении долгих тысячелетий чужаки учились искусству политики у самого великого учителя, и, надо сказать, они хорошо усвоили его уроки.
Но Человек все еще продолжал сопротивляться. Он потерял половину флота в скоротечной битве у Презепы VI и только потом отступил. Он так и не отдал врагу знаменитую планету Аристотеля, и чужаки разнесли ее в клочья. Он яростно бился за каждый из миров Спики и все же потерял их один за другим меньше чем за неделю. Израненный, обессиленный, истекающий кровью, он все еще боролся.
По крайней мере большинство сыновей и дочерей человеческой расы.
Большинство, но не все. Нашлись и такие, что не видели уже никакого смысла в бесконечных войнах, неизбежно заканчивающихся поражением. Том был из их числа. Он не призывал к капитуляции — нет, ведь Том был Человеком, а Человек никогда не сдается, но он ратовал за мирное урегулирование конфликтов с другими расами. И вскоре число его сторонников возросло настолько, что они даже сформировали политическую партию. Ее кандидаты баллотировались в парламенты на Сириусе V, Дельте Щита II, Земле, но… потерпели поражение. Через некоторое время они снова пытались пробиться к власти, но снова проиграли.
Движимый желанием доказать Человеку, что пацифизм — жизнеспособная альтернатива нескончаемому кровопролитию, которое в самом скором времени уничтожит расу, Том не стал дожидаться, пока избиратели передумают, и напрямую связался с чужаками.
Он предложил им созвать всегалактическую встречу.
Чужаки подумали и согласились, но на определенных условиях.
Все делегаты должны говорить только на галактическом.
Том был согласен.
В память о первой расе, уничтоженной Человеком, уничтоженной даже не по злому умыслу, а попросту из-за равнодушия, встречу решили провести на Дорадусе IV.
Том согласился.
Делегация людей должна представлять всю расу Человек. У чужаков был богатый опыт заключения договоров с представителями одной группы, которые тут же нарушались другой.
И здесь Том не возражал.
Было еще одно условие. Прежде чем состоится встреча, раса Человек должна быть полностью разоружена.
И вот этого Том обещать не мог. Снова и снова он объяснял, что не обладает влиянием и властью, необходимыми для разоружения целой расы. И наконец, ему удалось достичь компромисса — было решено, что разоружение станет желательным, но не необходимым условием встречи. Он же гарантировал, что ни один человек, прибывший на эту встречу, не будет иметь при себе никакого оружия.
И чужаки, еще немного поерепенившись, согласились.
В Галактике на тот момент обитало 13 042 разумные расы.
Некоторые из них, такие как насекомые с Проциона II, не испытывавшие никакого интереса к делам иных рас, или ихтиоиды с Гаммы Зайца IV, которым Человек не сделал ничего плохого, приглашения на конференцию не получили. Из 11 039 приглашенных рас 9844 согласились прислать своих делегатов. Даже такие огромные и необычные существа, как вазориты, всю свою жизнь проводящие в бесконечной погоне за своим стремительным крошечным солнцем, согласились прибыть.
Самой трудной задачей оказалось уговорить приехать людей. В конце концов именно Человек был причиной созыва этой конференции. Именно от него ожидали жестов доброй воли: разоружения, территориальных уступок и контрибуций. И, разумеется, людям все это крайне не нравилось. У Тома был только один козырь — в случае отказа Человеку грозило тотальное уничтожение. Он до бесконечности убеждал в своей правоте лидеров Свободного Межзвездного Союза Человека.
Консервативное правительство, по сути дела, не обладало никакой реальной властью и правило скорее уговорами, чем силой. Но в конце концов и его руководители согласились, разумеется, с оговорками.
Оговорки сводились к следующему. Чужаки должны знать, что появление Человека на конференции вовсе не означает капитуляцию или признание в слабости, а является всего лишь жестом доброй воли. Чужаки должны отдавать себе отчет в том, что Человек никогда и ни при каких обстоятельствах не пойдет на полное разоружение. Чужаки должны понимать, что согласие использовать при переговорах галактический язык — лишь временная мера, ни в коем случае не означающая отказ Человека со своих позиций. Словом, чужаки должны понять то-то, согласиться с тем-то и так далее, и тому подобное.
Том постарался сгладить противоречия настолько, насколько это вообще было возможно. После чего поспешил к чужакам с требованиями, на которых люди настаивали до конца. Те кое в чем пошли на уступки, и наконец было достигнуто желанное согласие.
Прошло почти три года, прежде чем удалось организовать встречу. За это время Человек потерял еще три планеты. Том балансировал между отчаянием и надеждой. Но вот долгожданный миг наступил.
Том оглянулся, улыбнулся гуманоидам с Эмры, кивнул проходящему мимо торгуалу, поклонился кристаллическому монстру с Атрии.
— Должно, должно сработать! — возбужденно прошептал он. — Я нутром чувствую. Посмотри на них, Липас. Они собрались здесь, чтобы прекратить кровопролитие. Смертоубийство надоело им так же, как и нам.
Липас огляделся.
— Возможно, — согласился он. — Я пожал руку одному из делегатов с Лептимуса, и тот даже не вздрогнул. А ведь всего лишь пару лет назад помчался бы смывать рукопожатие Человека.
К ним неуклюже приблизился трехножник с Пната. Его шлем украшало невероятно сложное устройство — универсальный галактический райдер.
— Я здесь уже почти полдня, — возвестило существо. — Когда наконец начнется конференция?
— Господин посол, еще не прибыло почти восемьдесят делегаций, — извиняющимся тоном ответил Том. — Как только все соберутся, мы сразу же приступим к делу.
— А ваша делегация? Она уже здесь?
— Нет, мы ее ждем.
Несколько мгновений пнатианин изучал Тома, затем развернулся и поковылял к группе лодинитов.
Когда через два часа не хватало уже только четырнадцати делегаций, к людям подошел канфорит.
— Где ваша делегация? — спросил он, так и кипя от злости.
— Они придут. Ведь они живут на другом конце Галактики. Я надеюсь, что опоздание на несколько часов не станет причиной для недоверия.
— Тем не менее мы не можем больше откладывать начало конференции, — объявил канфорит. — Вы можете назвать хотя бы одну причину, по которой нельзя открыть встречу без вашей делегации?
— Но ведь именно Человек и является поводом и причиной сегодняшнего собрания.
— Полностью с вами согласен. Поэтому мы начинаем.
Канфорит энергично направился к трибуне и, наклонившись к микрофону, попросил всех присутствующих занять свои места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46