Несомненно, случаи, когда мутация устойчива и способна передаваться по наследству, крайне редки. Например, мы до сих пор не смогли избавиться от аппендикса, миндалин и волос на теле. В некоторых человеческих колониях матери не выкармливают ребенка грудью на протяжении уже восемнадцати-девятнадцати поколений, но у женских особей по-прежнему имеются молочные железы и груди, надо сказать, иногда довольно симпатичные. — Герман хихикнул. — Итак, как я уже сказал, мутации распространяются чрезвычайно редко, и до сих пор мы не встретили устойчивой мутации, которая сделала бы человека умнее, чем он есть. Однако, — он затянулся сигарой, — для того, чтобы возник наш сверхинтеллектуал, никакой мутации вовсе и не требуется. Необходимо лишь, чтобы мужчина или женщина использовали свой потенциал хотя бы процентов на пятьдесят.
— И вы находите таких людей и тестируете их здесь?
— Все правильно, вот уже четыре тысячи лет мы разыскиваем их по всему свету и исследуем здесь.
— И что вы обнаружили?
— О, все, что угодно. Все, кроме умения предвидеть будущее. Провидцы, как правило, способны ощутить надвигающиеся события, но никогда не могут предсказать детали. Чаще всего предчувствие проявляется в тревоге и обычно имеет отношение к самому предсказателю. А вот телепаты, и те, что читают чужие мысли, и те, что передают свои, и те, что умеют делать и то и другое, нам хорошо знакомы. Бывали у нас и люди, способные к левитации. А вот телепортация получалась только у троих, да и то нам приходилось создавать условия, угрожающие им неизбежной гибелью, чтобы эта их способность проявилась. Зато людей, способных к телекинезу, на свете куда больше. И разумеется, сюда попадали и те, чей интеллектуальный уровень настолько выходил за известные нам пределы, что мы попросту не могли его измерить.
— Фантастика! — воскликнул Роджер. — Но это же просто великолепно!
— Да, фантастика, — сухо согласился Герман. — До сих пор, однако, большинство из тех, кто побывал здесь, уходили целыми и невредимыми.
— Целыми и невредимыми? Как это понимать?
— Так и понимать. Зачем, по-твоему, нужны все эти тесты?
— Затем же, зачем мы пытаемся ускорить эволюцию в наших инкубаторах — чтобы создать сверхчеловека.
— Но сверхлюди уже существуют, — возразил Герман.
— Тогда, полагаю, вам следовало бы научить их использовать собственные способности наилучшим образом, на благо Олигархии.
— Что за ребяческий лепет, Роджер! — Герман расхохотался. — Если достаточное число наших испытуемых начнет использовать свои возможности наилучшим образом, то и с Олигархией, и с Человеком будет покончено лет этак за пятьдесят. Нет, мистер идеалист, нельзя позволить сверхлюдям разгуливать на свободе.
— Неужели вы хотите сказать, что их убивают?! — возмущенно воскликнул Роджер.
— Не смотри на меня так возмущенно, — пожал плечами Герман. — Не забывай, что сам ты убиваешь все те живые существа, которые создаешь.
Роджер протестующе вскинул руки:
— Но ведь это всего-навсего искусственные уродцы! И почти все они погибают еще в эмбриональном состоянии.
— Не вижу никакой разницы, — холодно ответил Герман. — Но если тебе станет легче от этого, то знай, что мы тестируем сверхлюдей, вовсе не ставя себе цель разделаться с ними. Существует целая сеть, охватывающая всю Галактику, для выявления человеческих существ, обладающих сверхспособностями. И, надо сказать, ошибаемся мы очень редко. После того, как такой человек найден — а обычно это происходит еще в юности, поскольку необычные черты до этого редко заметны сторонним наблюдателям, — его привозят либо сюда, либо в один из семи других таких же центров. Здесь его тщательно обследуют. Мы определяем пределы способностей, причем зачастую обнаруживаем такое, о чем сам подопытный даже не догадывается. Мы скрупулезно анализируем его генетические структуры, ДНК, сперму, яйцеклетки и вообще все, что может оказать влияние на потомство.
Когда исследования наконец закончены, имеются три возможности. Если существует хотя бы минимальная вероятность передачи сверхспособностей по наследству, то мы тщательно проверяем всю родословную этого человека и в случае необходимости стерилизуем его. Сам он, разумеется, ничего об этом не знает. Если же мы уверены, что по наследству человек передать своих способностей не сможет, то он целым и невредимым возвращается в общество. Когда же мы имеем дело с чем-нибудь действительно занятным — вроде левитации — и есть шанс, что общество захочет, чтобы все его члены получили подобное умение, то человека отправляют на какую-нибудь далекую планету. — Он замолчал.
— Вы пока назвали только два решения. Какое же третье?
— Оно совершенно очевидно.
— Смерть?
— Мгновенная и безболезненная. Сразу отвечу на твой следующий вопрос: мы считаем убийство абсолютно оправданным, если сверхспособность может когда-либо тем или иным образом стать опасной для Человека. К примеру, нельзя позволить жить Человеку, который настолько умен, что его интеллектуальный уровень не поддается измерению. Конечно, такой великий ум вполне может найти способ проникнуть в те миры чужаков, которые до сих пор закрыты для нас. Или, к примеру, найти лекарство от всех известных болезней. Но ведь может произойти совсем обратное — сверхчеловек создаст непобедимый Звездный Флот или поднимет восстание и разрушит существующий порядок вещей. Разумеется, это касается не только интеллекта, но и других сверхспособностей. Человек, обладающий огромным даром телекинеза, вполне способен воздействовать на структуру звезд. Разумеется, такие способности нам бы очень пригодились, случись еще одна война с сеттами. Ну а вдруг наш сверхчеловек решит, что правительство насквозь прогнило и заслуживает смерти? А уникальный предсказатель с легкостью сможет разрушить нашу экономику, основанную на спекуляциях. Ты спросишь, а как же телепортация? Но ведь наша экономика, кроме спекуляций, основана еще и на межзвездных перевозках. Исключительная способность к гипнозу? О, она может завести очень далеко, такому человеку ничего не стоит взять под контроль целую систему миров, а то и всю Галактику.
Нет, дорогой мой, людей с такими талантами нельзя оставлять живыми. Мы вовсе не стремимся уничтожить всякого, кто обладает повышенным интеллектом или ярко выраженной способностью к телепатии и телекинезу. Мы убиваем только тех, кто представляет действительно серьезную опасность — сверхлюдей. И заметь, речь идет не о непосредственной и немедленной угрозе, а только о той, что способна разрушить будущее Человека. Потому нашей целью является предотвращение опасности, мы должны обезвредить сверхчеловека прежде, чем он осознает силу своего дара.
— И сколько человек вы уже уничтожили? — тихо спросил Роджер.
— В год через наши центры проходит около миллиона человек. Могло бы быть гораздо больше, но значительная часть отсеивается на более ранних этапах. Из этого миллиона не меньше восьмисот тысяч возвращаются домой целыми и невредимыми, и еще сто восемьдесят тысяч стерилизуются. Оставшиеся двадцать тысяч навсегда остаются здесь. Получается, что за каждые пятьдесят лет мы спасаем Галактику не меньше миллиона раз.
— Спасаете Галактику? От чего? — Роджер не скрывал своего отвращения.
— Не от чего, а для кого, — поправил его Герман. — Мы спасаем ее для Человека. Я знаю, сейчас ты думаешь о тех безвинных сверхлюдях, что нашли здесь свою смерть, о всех этих великолепных талантах, которые могли бы превратить наш мир в настоящий рай. Да, наверное, могли бы. А я думаю о тех бесчисленных миллиардах, которые никому не хотят уступать свое место под солнцем, даже своим собственным потомкам.
— А зачем же тогда игры с инкубаторами? К чему все эти жизни, которые мы зажигаем ежедневно и ежедневно гасим?
— Они также нужны, и не только для того, чтобы обучать таких парней, как ты, но и для развития науки о партеногенезе.
— Вот как? — с подозрением спросил Роджер.
— Именно так. Великие таланты — это редкие птицы, даже если они могут передать свой дар потомкам. А вот если удастся найти генетический метод, который сделает для нас доступными наши скрытые возможности, то человечество превратится в сверхрасу все целиком. В этом суть. А пока нельзя допустить, чтобы вперед вырывались одиночки. Либо все, либо никто.
— Но ведь за четыре тысячи лет мы не продвинулись ни на шаг!
— Возможно, и следующие четыре тысячи лет мы будем топтаться на месте, — согласился Герман. — Но попробовать стоит. А пока Человек не так уж плохо справляется, орудуя палкой, камнем и хитростью. — Он резко поднялся. — Я оставляю тебя здесь, чтобы ты обдумал услышанное. Вернусь через несколько часов.
У двери Герман остановился и обернулся.
— Разумеется, ты можешь выставить на всеобщее обозрение то, что было тайной многие сотни лет. Но постарайся взвесить все последствия.
Он открыл дверь и вышел. Панель за спиной бесшумно скользнула на место.
Роджер откинулся в кресле. Он пытался осмыслить удивительные откровения, сделанные его шефом. Он старался взглянуть на проблему с самых разных точек зрения: логической, философской, этической, практической. И чем больше он размышлял, тем мрачнее становилось его лицо.
Когда Герман вернулся, Роджер молча встал и последовал за директором Отдела биохимии на свой этаж. Когда они добрались до зала инкубаторов, к ним подскочил молодой человек весьма нахального вида. Он представился репортером информационного агентства одного из отдаленных миров и попросил дать ему интервью.
— Я сейчас занят, юноша, — Герман улыбнулся, — но уверен, что мой коллега доктор Роджер с радостью уделит вам часть своего времени.
Роджер молча кивнул.
— Чудесненько, — потер руки репортер. — Я хочу увидеть все, что здесь происходит, все-все-все, от начала и до конца.
— Разумеется, — спокойно ответил Роджер и направился к инкубаторам. — Хотя, честно говоря, похвастаться нам особенно нечем. Целью Проекта, который возник около четырехсот лет назад, является развитие расы сверхлюдей, обладающей более высоким уровнем интеллекта. Мы еще не достигли идеала, но продолжаем работать. Вы можете сообщить своим читателям, что сейчас мы стоим на пороге величайшего открытия. Я нисколько не удивлюсь, если окажется, что уже к концу этого столетия нам удастся создать телепатов, используя человеческие хромосомы.
Герман проводил взглядом удаляющихся по коридору Роджера с репортером. Затем вздохнул, закурил сигару и вернулся в свой подземный кабинет. Надо закончить работу, а потом можно отправляться домой к своим толстым голым красоткам.
15. ПИРАТЫ
Олигархия промедлила с укреплением границ, и в результате на окраинах Империи расплодилось огромное количество пиратов. Деятельность одних прошла незамеченной, других быстро разгромили. За одним единственным исключением.
«Человек. История двенадцати тысячелетий»
О личности Гракха (5157—5219) известно немного. В истории он остался как полководец, который, несмотря на малочисленную армию и недостаток вооружения, сумел бросить вызов гигантской военной машине своей расы и едва не добился успеха. Вне всяких сомнений, Гракх был самым выдающимся военачальником эпохи Олигархии, а быть может, и во всей истории Галактики. Большинство его сражений попали в учебники, и о них вспоминают и поныне.
«Происхождение и история разумных рас», т.8
Казалось бы, ситуация сложилась совершенно утопическая: Олигархия столь успешно разделяла и властвовала, так энергично завоевывала и покоряла, что впервые в галактической истории у Человека не оказалось врагов.
Впрочем, правильнее было бы сказать — врагов-инопланетян.
Два миллиона миров. Слишком много для единого политического целого. И Человек снова, как в древние времена, затеял войну внутри собственной расы. В Приграничье буквально сотнями стали появляться пираты. Большинство из них погибали почти сразу, но некоторым удалось одержать немало побед. И первым среди них был Гракх…
Он стоял, расставив ноги, и, запрокинув голову, смотрел в ночное небо. Почти половина Галактики отделяла этот безвестный мир от Делуроса VIII. Свет далеких звезд сливался в гигантское белесое облако, не имевшее ни конца, ни края. Но это был всего лишь оптический обман. Гракх точно знал, где находится Делурос. Он также знал, какой долгий и кровавый путь надо проделать, прежде чем оказаться на одной из планет, откуда сквозь это звездное покрывало можно разглядеть Делурос. И когда-нибудь он обязательно пройдет этот путь до самого конца. Сначала достигнет Альтаира, затем Спики — эти промышленные миры снабдят его всем необходимым. А потом он сделает вид, что отправляется на Землю. Отличное прикрытие. Прародина человеческой расы давно уже не имела никакого стратегического значения, но люди, покинувшие Землю ради иных миров, по-прежнему чтили ее как святыню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— И вы находите таких людей и тестируете их здесь?
— Все правильно, вот уже четыре тысячи лет мы разыскиваем их по всему свету и исследуем здесь.
— И что вы обнаружили?
— О, все, что угодно. Все, кроме умения предвидеть будущее. Провидцы, как правило, способны ощутить надвигающиеся события, но никогда не могут предсказать детали. Чаще всего предчувствие проявляется в тревоге и обычно имеет отношение к самому предсказателю. А вот телепаты, и те, что читают чужие мысли, и те, что передают свои, и те, что умеют делать и то и другое, нам хорошо знакомы. Бывали у нас и люди, способные к левитации. А вот телепортация получалась только у троих, да и то нам приходилось создавать условия, угрожающие им неизбежной гибелью, чтобы эта их способность проявилась. Зато людей, способных к телекинезу, на свете куда больше. И разумеется, сюда попадали и те, чей интеллектуальный уровень настолько выходил за известные нам пределы, что мы попросту не могли его измерить.
— Фантастика! — воскликнул Роджер. — Но это же просто великолепно!
— Да, фантастика, — сухо согласился Герман. — До сих пор, однако, большинство из тех, кто побывал здесь, уходили целыми и невредимыми.
— Целыми и невредимыми? Как это понимать?
— Так и понимать. Зачем, по-твоему, нужны все эти тесты?
— Затем же, зачем мы пытаемся ускорить эволюцию в наших инкубаторах — чтобы создать сверхчеловека.
— Но сверхлюди уже существуют, — возразил Герман.
— Тогда, полагаю, вам следовало бы научить их использовать собственные способности наилучшим образом, на благо Олигархии.
— Что за ребяческий лепет, Роджер! — Герман расхохотался. — Если достаточное число наших испытуемых начнет использовать свои возможности наилучшим образом, то и с Олигархией, и с Человеком будет покончено лет этак за пятьдесят. Нет, мистер идеалист, нельзя позволить сверхлюдям разгуливать на свободе.
— Неужели вы хотите сказать, что их убивают?! — возмущенно воскликнул Роджер.
— Не смотри на меня так возмущенно, — пожал плечами Герман. — Не забывай, что сам ты убиваешь все те живые существа, которые создаешь.
Роджер протестующе вскинул руки:
— Но ведь это всего-навсего искусственные уродцы! И почти все они погибают еще в эмбриональном состоянии.
— Не вижу никакой разницы, — холодно ответил Герман. — Но если тебе станет легче от этого, то знай, что мы тестируем сверхлюдей, вовсе не ставя себе цель разделаться с ними. Существует целая сеть, охватывающая всю Галактику, для выявления человеческих существ, обладающих сверхспособностями. И, надо сказать, ошибаемся мы очень редко. После того, как такой человек найден — а обычно это происходит еще в юности, поскольку необычные черты до этого редко заметны сторонним наблюдателям, — его привозят либо сюда, либо в один из семи других таких же центров. Здесь его тщательно обследуют. Мы определяем пределы способностей, причем зачастую обнаруживаем такое, о чем сам подопытный даже не догадывается. Мы скрупулезно анализируем его генетические структуры, ДНК, сперму, яйцеклетки и вообще все, что может оказать влияние на потомство.
Когда исследования наконец закончены, имеются три возможности. Если существует хотя бы минимальная вероятность передачи сверхспособностей по наследству, то мы тщательно проверяем всю родословную этого человека и в случае необходимости стерилизуем его. Сам он, разумеется, ничего об этом не знает. Если же мы уверены, что по наследству человек передать своих способностей не сможет, то он целым и невредимым возвращается в общество. Когда же мы имеем дело с чем-нибудь действительно занятным — вроде левитации — и есть шанс, что общество захочет, чтобы все его члены получили подобное умение, то человека отправляют на какую-нибудь далекую планету. — Он замолчал.
— Вы пока назвали только два решения. Какое же третье?
— Оно совершенно очевидно.
— Смерть?
— Мгновенная и безболезненная. Сразу отвечу на твой следующий вопрос: мы считаем убийство абсолютно оправданным, если сверхспособность может когда-либо тем или иным образом стать опасной для Человека. К примеру, нельзя позволить жить Человеку, который настолько умен, что его интеллектуальный уровень не поддается измерению. Конечно, такой великий ум вполне может найти способ проникнуть в те миры чужаков, которые до сих пор закрыты для нас. Или, к примеру, найти лекарство от всех известных болезней. Но ведь может произойти совсем обратное — сверхчеловек создаст непобедимый Звездный Флот или поднимет восстание и разрушит существующий порядок вещей. Разумеется, это касается не только интеллекта, но и других сверхспособностей. Человек, обладающий огромным даром телекинеза, вполне способен воздействовать на структуру звезд. Разумеется, такие способности нам бы очень пригодились, случись еще одна война с сеттами. Ну а вдруг наш сверхчеловек решит, что правительство насквозь прогнило и заслуживает смерти? А уникальный предсказатель с легкостью сможет разрушить нашу экономику, основанную на спекуляциях. Ты спросишь, а как же телепортация? Но ведь наша экономика, кроме спекуляций, основана еще и на межзвездных перевозках. Исключительная способность к гипнозу? О, она может завести очень далеко, такому человеку ничего не стоит взять под контроль целую систему миров, а то и всю Галактику.
Нет, дорогой мой, людей с такими талантами нельзя оставлять живыми. Мы вовсе не стремимся уничтожить всякого, кто обладает повышенным интеллектом или ярко выраженной способностью к телепатии и телекинезу. Мы убиваем только тех, кто представляет действительно серьезную опасность — сверхлюдей. И заметь, речь идет не о непосредственной и немедленной угрозе, а только о той, что способна разрушить будущее Человека. Потому нашей целью является предотвращение опасности, мы должны обезвредить сверхчеловека прежде, чем он осознает силу своего дара.
— И сколько человек вы уже уничтожили? — тихо спросил Роджер.
— В год через наши центры проходит около миллиона человек. Могло бы быть гораздо больше, но значительная часть отсеивается на более ранних этапах. Из этого миллиона не меньше восьмисот тысяч возвращаются домой целыми и невредимыми, и еще сто восемьдесят тысяч стерилизуются. Оставшиеся двадцать тысяч навсегда остаются здесь. Получается, что за каждые пятьдесят лет мы спасаем Галактику не меньше миллиона раз.
— Спасаете Галактику? От чего? — Роджер не скрывал своего отвращения.
— Не от чего, а для кого, — поправил его Герман. — Мы спасаем ее для Человека. Я знаю, сейчас ты думаешь о тех безвинных сверхлюдях, что нашли здесь свою смерть, о всех этих великолепных талантах, которые могли бы превратить наш мир в настоящий рай. Да, наверное, могли бы. А я думаю о тех бесчисленных миллиардах, которые никому не хотят уступать свое место под солнцем, даже своим собственным потомкам.
— А зачем же тогда игры с инкубаторами? К чему все эти жизни, которые мы зажигаем ежедневно и ежедневно гасим?
— Они также нужны, и не только для того, чтобы обучать таких парней, как ты, но и для развития науки о партеногенезе.
— Вот как? — с подозрением спросил Роджер.
— Именно так. Великие таланты — это редкие птицы, даже если они могут передать свой дар потомкам. А вот если удастся найти генетический метод, который сделает для нас доступными наши скрытые возможности, то человечество превратится в сверхрасу все целиком. В этом суть. А пока нельзя допустить, чтобы вперед вырывались одиночки. Либо все, либо никто.
— Но ведь за четыре тысячи лет мы не продвинулись ни на шаг!
— Возможно, и следующие четыре тысячи лет мы будем топтаться на месте, — согласился Герман. — Но попробовать стоит. А пока Человек не так уж плохо справляется, орудуя палкой, камнем и хитростью. — Он резко поднялся. — Я оставляю тебя здесь, чтобы ты обдумал услышанное. Вернусь через несколько часов.
У двери Герман остановился и обернулся.
— Разумеется, ты можешь выставить на всеобщее обозрение то, что было тайной многие сотни лет. Но постарайся взвесить все последствия.
Он открыл дверь и вышел. Панель за спиной бесшумно скользнула на место.
Роджер откинулся в кресле. Он пытался осмыслить удивительные откровения, сделанные его шефом. Он старался взглянуть на проблему с самых разных точек зрения: логической, философской, этической, практической. И чем больше он размышлял, тем мрачнее становилось его лицо.
Когда Герман вернулся, Роджер молча встал и последовал за директором Отдела биохимии на свой этаж. Когда они добрались до зала инкубаторов, к ним подскочил молодой человек весьма нахального вида. Он представился репортером информационного агентства одного из отдаленных миров и попросил дать ему интервью.
— Я сейчас занят, юноша, — Герман улыбнулся, — но уверен, что мой коллега доктор Роджер с радостью уделит вам часть своего времени.
Роджер молча кивнул.
— Чудесненько, — потер руки репортер. — Я хочу увидеть все, что здесь происходит, все-все-все, от начала и до конца.
— Разумеется, — спокойно ответил Роджер и направился к инкубаторам. — Хотя, честно говоря, похвастаться нам особенно нечем. Целью Проекта, который возник около четырехсот лет назад, является развитие расы сверхлюдей, обладающей более высоким уровнем интеллекта. Мы еще не достигли идеала, но продолжаем работать. Вы можете сообщить своим читателям, что сейчас мы стоим на пороге величайшего открытия. Я нисколько не удивлюсь, если окажется, что уже к концу этого столетия нам удастся создать телепатов, используя человеческие хромосомы.
Герман проводил взглядом удаляющихся по коридору Роджера с репортером. Затем вздохнул, закурил сигару и вернулся в свой подземный кабинет. Надо закончить работу, а потом можно отправляться домой к своим толстым голым красоткам.
15. ПИРАТЫ
Олигархия промедлила с укреплением границ, и в результате на окраинах Империи расплодилось огромное количество пиратов. Деятельность одних прошла незамеченной, других быстро разгромили. За одним единственным исключением.
«Человек. История двенадцати тысячелетий»
О личности Гракха (5157—5219) известно немного. В истории он остался как полководец, который, несмотря на малочисленную армию и недостаток вооружения, сумел бросить вызов гигантской военной машине своей расы и едва не добился успеха. Вне всяких сомнений, Гракх был самым выдающимся военачальником эпохи Олигархии, а быть может, и во всей истории Галактики. Большинство его сражений попали в учебники, и о них вспоминают и поныне.
«Происхождение и история разумных рас», т.8
Казалось бы, ситуация сложилась совершенно утопическая: Олигархия столь успешно разделяла и властвовала, так энергично завоевывала и покоряла, что впервые в галактической истории у Человека не оказалось врагов.
Впрочем, правильнее было бы сказать — врагов-инопланетян.
Два миллиона миров. Слишком много для единого политического целого. И Человек снова, как в древние времена, затеял войну внутри собственной расы. В Приграничье буквально сотнями стали появляться пираты. Большинство из них погибали почти сразу, но некоторым удалось одержать немало побед. И первым среди них был Гракх…
Он стоял, расставив ноги, и, запрокинув голову, смотрел в ночное небо. Почти половина Галактики отделяла этот безвестный мир от Делуроса VIII. Свет далеких звезд сливался в гигантское белесое облако, не имевшее ни конца, ни края. Но это был всего лишь оптический обман. Гракх точно знал, где находится Делурос. Он также знал, какой долгий и кровавый путь надо проделать, прежде чем оказаться на одной из планет, откуда сквозь это звездное покрывало можно разглядеть Делурос. И когда-нибудь он обязательно пройдет этот путь до самого конца. Сначала достигнет Альтаира, затем Спики — эти промышленные миры снабдят его всем необходимым. А потом он сделает вид, что отправляется на Землю. Отличное прикрытие. Прародина человеческой расы давно уже не имела никакого стратегического значения, но люди, покинувшие Землю ради иных миров, по-прежнему чтили ее как святыню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46