- Что странно? - спросил он.
- Джереми! - Она повернулась к Портеру и встряхнула его жестче.
Сэм, казалось, уловил ее беспокойство. Он поднялся и огляделся, точно
почуяв что-то.
В мезонине внезапно похолодало. Бейли почувствовал холод лицом и
плечами. Словно в морозильной камере...
- Лео? - сказала Розалинда. Взгляд ее стал настороженным. - Лео, это
твои штучки?
Портер рывком встал со стула. Глаза его все так же слепо глядели в
одну точку, но лицо дергалось. У Бейли появилось неопределенно-мрачное
чувство: казалось, Портер теперь полностью осознает, что происходит
вокруг, но не может контролировать ничего, включая и собственное тело. Он
неуклюже шагнул вперед - раз, другой - двигаясь, точно робот. Подойдя к
небольшому слуховому окну, выходившему на покатую крышу, он сжал кулаки и
пробил ими одно из четырех стекол окошка. В мезонин ворвался снежный
вихрь; стало еще холоднее.
- Джереми! - закричала Розалинда.
- MAPHIS, объясни, - сказал Бейли. - Что происходит?
Портер выдернул из рамы оставшийся в ней осколок стекла и повернулся
к ним лицом. Разодрав на себе рубашку, он взрезал осколком кожу, проведя
вертикальную линию от горла к животу.
Розалинда невольно вскрикнула.
- Готтбаум, какого хрена?! Прекрати!
Рванувшись к Джереми, она схватила его за руку, пытаясь удержать, но
было слишком поздно. Но кровь не хлынула из раны; вместо этого Портер
осел, словно проколотый воздушный шарик. Из надреза с шипеньем вырвался
воздух. Портер рухнул на пол, точно снятый кем-то и брошенный комбинезон.
Вскрикнув в смятении и отвращении, Розалинда отстранилась от него.
Она повернулась к Бейли:
- Идем! - Она рванулась к двери. - Назад, ко мне. Скорее!
Но Бейли увидел, что она замерла на месте. Губы ее безмолвно
шевелились, глаза широко раскрылись, выпучились, глядя на него в
бессильном страхе. Она сжала руками горло; тело ее внезапно повернулось и
ударилось в стену. Отскочило рикошетом, крутнулось - еще удар, лицом,
словно толкала невидимая рука.
Она упала на пол, истекая кровью, и забилась, словно в припадке
эпилепсии.
Сэм, стоявший и наблюдавший за происходящим, подошел к Розалинде
Френч, ступил лапами на вздымающуюся грудь, склонил голову и хладнокровно
вырвал ей глотку.
Бейли подался назад. Он понимал: что бы ни произошло, ему с этим на
справиться. Он повернулся к выходу...
- Назад, Бейли. Немедля, - окликнул его спокойный, властный голос
Готтбаума.
Бейли обернулся. Собаки не было. На ее месте, над изломанным,
окровавленным трупом Розалинды Френч, стоял старик.
- Надо же, заговор против меня устроили... - Он опустил взгляд на
труп Френч и сморщившуюся оболочку Портера. - К счастью, я принял меры
предосторожности и поместил в MAPHIS еще одну свою копию. Я стер данные
мозга Сэма и наложился на него. Им и в голову не пришло искать меня там. -
Он коротко улыбнулся. - Итак, Бейли, мы остались в MAPHISe вдвоем.
Он щелкнул пальцами, и свет погас.

ВИРУС
Бейли споткнулся, едва не потеряв равновесие. Он был в полном
сознании и не ощутил никаких перерывов или простоев. Перед глазами его все
еще стоял Портер, превращающийся в пустую кожаную оболочку, и Розалинда
Френч, бьющаяся в кровавой луже на полу. Он пристально вгляделся в
окружавшую его тьму.
- Готтбаум, вы еще здесь?
- Конечно. Просто занят небольшой реорганизацией. Ну, вот и все.
Над головой появилось ночное небо, словно кто-то включил звезды.
Бейли обнаружил, что стоит на темной серой платформе, обнесенной перилами.
Балкон, висящий в темноте... С трудом различил он силуэт стоявшего рядом
Готтбаума. Мезонин со всем содержимым пропал без следа.
- Извините, если напугал, - сказал Готтбаум. - Не мог отказать себе в
небольшой драме.
Бейли промолчал. Он предоставил себе, как поднимает Готтбаума и
бросает вниз, через перила. Нет, из этого не выйдет толку; ясное дело,
Готтбаум вернул себе контроль над MAPHISом - а, значит, и над ним самим.
- У меня имеется ха-ар-роший зуб на Френч и Портера, - продолжал
Готтбаум. - Так же, как и на вас. Мне и нужно-то было, чтобы меня всего-то
оставили в покое и не вмешивались в мою работу, не указывали, что мне
можно, а чего нельзя. Но люди снова и снова отказывали мне в этом...
- Вы убили их? - Бейли не интересовала эгоцентрическая жизненная
философия Готтбаума. - Портера и Френч? Вы уничтожили их окончательно?
- Конечно, нет, - презрительно ответствовал Готтбаум. - Когда вы в
первый раз визитировали меня и спрашивали о вирусе, созданном мной в
молодости, я говорил вам, что не имею привычки уничтожать данные. Френч и
Портер, целые и невредимые, лежат в хранилище и более не имеют возможности
мешать моей работе. - Он повернулся лицом к Бейли. - Но вы, так сказать,
еще живете и дышите. Последний жилец памяти. Что ж, это мне не мешает. Вы
сможете увидеть, как делается история. Посмотрите на небо. Не замечаете
ничего необычного?
Бейли поднял взгляд и понял, что светлые точки вовсе не были
звездами, либо хотя бы приблизительным подобием звездного неба. Их было
слишком много, и мерцание их окрашено было в мягкие пастельные тона.
- Узловые точки, Бейли, - сказал Готтбаум. - Вы видите упрощенную
карту всех узловых точек глобальной информационной сети. Хотите
посмотреть, как они связаны?
От точки к точке протянулись нежно-белые паутинки. Перегнувшись через
перила, Бейли увидел, что снизу дисплей тоже круглый, как и наверху. Они
находились в центре громадной пустотелой сферы.
- Хотите рассмотреть район подробней?
Скопище голубых и желтых точек впереди словно придвинулось ближе,
заполнив собой большую часть электронного неба. Стали видны и
вспомогательные пятнышки. Появились символы и идентификационные коды.
- Теперь MAPHIS читает мои мысли, Бейли. Точно так, как описывал
Портер перед своим неудачным... падением с трона. Мне нужно было лишь
смотреть и думать; теперь я вижу и знаю. Я могу проследить перемещение
информации в любой точке земного шара.
Бейли вспомнил стальную башню, унизанную тарелками микроволновых и
спутниковых антенн. Значит, вот как MAPHIS связался с компьютерными
центрами всего мира... Значит, Готтбаум спланировал все задолго до
завершения проекта "Лайфскан".
- Да, работы вам хватало...
- Я провел здесь двадцать субъективных лет. Двадцать лет доводки
MAPHISa - с некоторой, должен признать, помощью Портера - и исследования
сети изнутри. Можете ли вы вообразить, как легко взломать систему, когда
разум работает в тысячу раз быстрее обычного, а данные - чувствуешь? И
теперь нет такого места, куда я не смог бы проникнуть. Я - вездесущ!
- Очень впечатляюще, - сказал Бейли. - Значит, все это вы и хотели
мне поведать? Просто для того, чтобы хоть кто-то смог оценить, что вы
сделали, и признать, что получилось ловко?
- Мне не слишком нравится ваш тон, - напряженно сказал Готтбаум. - Но
я не стану отрицать, что мне нужна аудитория - особенно сейчас. Смотрите
внимательно.
Светящиеся точки, одна за другой, начала наливаться красным.
- Я активирую свои клоны, - пояснил Готтбаум.
- Клоны? То есть, копии вашего разума, о которых говорил Портер?
Он и Френч сказали, что они не смогут работать без специального
оборудования MAPHISa.
Готтбаум презрительно рассмеялся.
- Программа может посостязаться с оборудованием. Вначале я
инсталлировал процедуры, пародирующие внутреннюю структуру MAPHISa. А
затем наложил на них мою нейтральную схему. Конечно, потери при этом
неизбежны: мои клоны гораздо медленнее меня и сведены к базовым. Но они не
глупее меня. Чтобы вам было понятнее: вирус, который не только
размножается, но мыслит! Кто сможет остановить его? - Готтбаум хихикнул.
Он был гораздо оживленнее, чем когда-либо прежде. Он словно был пьян. -
Конечно, мои планы занимают много памяти. Но, как только они пройдутся по
своим системам и поместят там файлы, памяти у них станет более чем
достаточно.
- Это мы и наблюдаем? - В Бейли проснулось недоверие. Зрелище было
вполне абстрактным, и даже прекрасным в своей стерильности. Но если это -
действительно изображение множества компьютерных систем...
- От уничтожения правительственных баз данных меня ничто не
удерживает, - сказал Готтбаум. - Бюрократия - паразит, пожирающий труд
индивидуумов. Она имеет не более прав на жизнь, чем колония плесени.
Смотрите - вот старый IBM-401 в ЦРУ! А это - "Крэй" Департамента Здоровья
и Соцобеспечения! Теперь он мой! А вот готовы Инженерные войска -
наконец-то! Федеральная комиссия по коммуникациям, Бюро Полезных
Ископаемых, Комиссия по Атомной Энергетике... - Он снова засмеялся.
Старческое кудахтанье плохо соответствовало по-юношески шумному проявлению
восторга. - Господи боже мой, сколько десятков лет ждал я этой минуты!
Так, пошли за границу. Видите, там, сзади? Китай. Великобритания. Бейли,
это просто резня! Они даже не знают, что с ними происходит!
- И что дальше?! - громко, яростно крикнул Бейли. - Объявите себя
всемирным диктатором?!
- Жопа вы тупая. - Готтбаум придвинулся к Бейли, тот чувствовал его
дыхание на лице. - Безмозглое бюрократическое говно. Я хочу уменьшить
контроль, а не увеличивать. Думаете, мои клоны в сети присвоят казну или в
президенты меня инсталлируют? Не-ет, батенька, они будут сидеть и ничего
не делать, а лишь присматривать, чтобы все эти компьютеры никогда больше
не заработали! - Он отвернулся. Бейли увидел его профиль - Готтбаум
склонил голову набок, озирая свою вселенную, точно дирижер,
всматривающийся в гигантский оркестр. Почти все точки уже покраснели; по
темному небу словно разбрызгали тысячи маленьких капелек крови.
- Вначале вы хотели добиться этого легально, так? - сказал Бейли. -
Тогда, в девяностых. Выступали на телевидении, говорили речи, пытались
пустить время вспять, децентрализовав все, уничтожив государственные
службы. Людей это не заинтересовало, однако вы, похоже, решили не
спрашивать их согласия. Навязать им свое решение.
- То есть, освободить их, - резко сказал Готтбаум.
- Верно. Освободить для голода. Все системы: и торговые, и финансовые
сети...
- Нет! - Готтбаум ударил кулаком по металлическим перилам. Перила
грохнули. - Вы - что, имбецилом меня полагаете? Я не говорил, что
собираюсь очищать каждую систему. Я - разумный вирус, понимаете?
Достаточно разумный, чтобы отличить паразита от живого, полноценного узла.
Частновладельческие банки функционируют. Транспортные системы,
телекоммуникации, даже некоторые местные силы охраны правопорядка. Умрет
лишь гигантский мертвый груз - централизованное правительство. Системы
"кормушек", специальных вспомоществований, попечительства, всякие войны
различных мелких диктаторишек. Международный Красный Крест, Всемирный
Банк, Государственный Запас, Международный Валютный Фонд - все механизмы,
тормозящие торговлю и требующие все новых и новых механизмов, которые
якобы помогут старым работать на всеобщее благо. Политики более не получат
ничего; они не смогут отныне заставлять людей подчиняться их дурацким
законам, и мы освободимся от всех этих налогов. Невмешательство, Бейли! И
если даже вырубят все системы, если даже прочистят каждый файл программ -
я так широко распространил и хорошо замаскировал мои клоны, что невозможно
будет уничтожить все до единого. А даже единственный оставшийся тут же
реинфицирует всю сеть! Сеть - вот что такое бюрократия! Без нее
правительство нежизнеспособно!
- Изобретут что-то еще, - сказал Бейли. - А защитные программы отыщут
вирус. Не один вы такой замечательный хаккер.
Готтбаум счастливо рассмеялся.
- Я - единственный, существующий в миллионе копий! Именно так -
миллион копий. Единственный, манипулирующий данными одной силой мысли. Я
демонтирую их вакцины - это все семечки. Мои клоны станут информированной
полицией; они сокрушат любую систему, перераспределяющую блага, создающую
монополию либо ограничивающую свободу. Знаете, Бейли, как говорили мы
тогда, давно, в те дни, когда все, казалось, шло к тому, что власть имущие
ослабят хватку и пойдут на проведение кое-каких реформ? Власть - народу?
Бейли вгляделся в темноту. Старик вскинул к плечу кулак в архаичном
салюте.

ЖЕРТВЕННОСТЬ
Через несколько минут тьма рассеялась, и Бейли обнаружил, что
находится на большой белой арене. Небо над головой сияло голубизной.
Солнце стояло в зените;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39