Бессознательное состояние Волгина продолжалось почти две тысячи лет...
- Люций! - сказал он. - Тут что-то не так. Человек не может жить две
тысячи лет ни при каких условиях. Это противоречит законам природы. Или они
теперь иные, чем были в наше время?
- Нет, вы правы, Дмитрий! Человек, безусловно, не может жить тысячу
девятьсот лет. - Люций пристально посмотрел в глаза Волгину и, взяв его
руки в свои, закончил: - Но вы и не были живы, Дмитрий. Вы были мертвы все
это время.

Глава вторая
1
За десять лет до описанных выше событий небольшой оранжево-красный
аппарат быстро и бесшумно летел над землей, направляясь на северо-восток.
Под его гладким удлиненным корпусом, не имевшим ни крыльев, ни
каких-либо внешних движущих частей, стремительно проносилась поверхность
земли, сливаясь в сверкавшие под лучами солнца полосы.
Далеко впереди показалась цепь невысоких холмов, поросших лесом, и
через несколько мгновений молнией мелькнула внизу и скрылась за
противоположной стороной горизонта.
Воздушный аппарат поднялся выше и полетел быстрее.
Земля расстилалась под ним изумрудно-зеленым ковром с серебристыми
лентами рек и голубыми зеркалами озер. Огромные площади хвойных лесов легко
угадывались по характерному синеватому оттенку.
Всюду виднелись многочисленные здания, разбросанные среди зелени без
всякого видимого порядка и окрашенные преимущественно в белый и голубой
цвет.
С высоты эта картина казалась безжизненной. На земле нельзя было
заметить никакого движения, ни одна струйка дыма не оживляла пейзажа. Нигде
не виднелось полос возделанной земли, не желтели поля. Сплошная зелень
покрывала всю видимую поверхность. Десятки и сотни километров проносились
под корпусом машины, но пейзаж оставался все тем же.
Изредка здания сближались, как бы сбегались в одно место, образуя
населенный пункт с несколькими крупными сооружениями посередине, и снова
разбегались во все стороны.
Еще реже аппарат пролетал над гигантскими зданиями, занимавшими каждое
несколько квадратных километров. Эти здания были очень низки и нестерпимо
блестели сплошными стеклянными крышами. Их можно было принять за озера,
если бы не геометрически правильные линии и прямые углы, несвойственные
живой природе.
На большом расстоянии друг от друга над землей поднимались высокие, до
восьмисот метров, металлические мачты, на которых даже днем ярко горели
красные огни, предупреждавшие об опасности бесчисленные воздушные суда,
мелькавшие во всех направлениях на разной высоте и окрашенные во все цвета.
Аппарат поднялся еще выше. Здесь было меньше встречных машин, и
скорость снова увеличилась.
Впереди показалась широкая водная равнина, и через полминуты машина
оказалась над открытым морем. Земля исчезла из виду.
На безоблачном небе полуденное солнце сверкало горячим к блеском.
Человек, сидящий в машине, вытер лицо платком. В закрытой со всех сторон
кабине было жарко.
Он посмотрел на часы.
И вдруг машина замедлила скорость. Пилот ни до чего не дотрагивался,
он сидел в той же позе, откинувшись на спинку мягкого сиденья. Перед ним
находился только маленький, изящно оформленный щиток с двумя миниатюрными
циферблатами. Ничего, что можно было бы назвать системой управления, в
кабине не было: ни штурвала, ни педалей, ни каких-либо рукояток.
А машина продолжала все больше и больше замедлять скорость, не снижая
высоты, пока не повисла над морем почти неподвижно.
Тогда пилот отодвинул боковое стекло и подставил лицо в рвавшемуся
ветру.
Было ясно, что он хотел освежиться, не пользуясь внутренней
вентиляцией, и что остановка произошла по его воле.
Это был человек уже преклонных лет. Его густые, коротко остриженные
волосы были совсем седыми. Высокий лоб избороздили морщины. Однако он
казался крепким и здоровым. Серые глаза, не утратившие блеска, смотрели
ясно и твердо. Энергичная линия губ и развитый подбородок выражали сильную
волю.
Он был одет в легкий белый костюм. Рубашка с короткими рукавами
оставляла обнаженными его руки, гладкие и сильные, как у юноши. Брюки, не
доходившие до колен, позволяли видеть загорелые ноги с рельефными мышцами.
Талию стягивал очень широкий пояс синего цвета.
Несколько минут этот человек дышал чистым, насыщенным запахами озона и
водорослей морским воздухом, потом задвинул стекло.
Машина полетела с прежней быстротой, повернув прямо на восток.
В момент поворота какая-то крупная птица едва не столкнулась с нею.
При большой скорости такое столкновение было бы небезопасным, но с
поразительной легкостью аппарат скользнули сторону, перевернулся и избежал
встречи. Любой летчик-истребитель двадцатого века мог бы позавидовать
непринужденному изяществу и точности этого маневра.
И снова пилот ни до чего не дотронулся, не сделал ни одного движения.
Он словно не заметил ни опасности, ни того, что машина сама избежала ее.
Казалось, что где-то рядом с ним находился второй пилот, который, оставаясь
невидимым, управлял полетом
Машина летела совершенно беззвучно. Ни малейшей дрожи не чувствовалось
внутри нес. Если не смотреть вниз, можно было бы подумать, что она стоит на
месте.
Пилот сидел в удобном кресле, расположенном в середине корпуса
аппарата. Вся передняя часть машины была прозрачна, что давало очень
широкий кругозор, задняя часть постепенно суживалась, кончаясь относительно
небольшим стреловидным стабилизатором. Длина машины достигала четырех
метров при ширине не более восьмидесяти сантиметров в средней части.
Человеку, незнакомому с се устройством, невозможно было догадаться,
какие силы держали эту машину в воздухе и позволяли ей менять скорость в
столь широких пределах.
Стрелка указателя дрожала около цифры "6000".
Далеко на горизонте появилась полоска берега, и вот уже машина снова
летит над зеленой панорамой Земли.
Прошло около часу.
Машина уменьшила скорость и снизилась.
Пилот вынул из кармана небольшую плоскую коробочку, открыл крышку и
нажал несколько кнопок, в два ряда расположенных с ее внутренней стороны. В
кабине послышался слабый шорох. Потом чей-то голос произнес громко и
отчетливо:
- Люций слушает.
Казалось, что владелец голоса находился тут же, в кабине, звук исходил
как будто из приборного щитка.
- Я где-то близко от вас, - сказал пилот. - Дайте направление. Мой
индекс 1637-М-2.
- Даем, - ответил голос. - Настраивайся на номер 33, индекс 8889-Л.
Пилот наклонился к щитку и переставил маленькую стрелку на одном из
циферблатов. Почти тотчас же в центре прибора вспыхнула крохотная синяя
точка.
- Лечу правильно, - сказал пилот. - Не выключайте! Прошло несколько
минут, и вдруг синяя точка превратилась в красную. Тогда пилот стал
всматриваться в местность, ища нужное место. Машина на малой скорости
летела по кругу.
Вскоре он заметил большую поляну, а на ней двух человек, махавших ему
платками.
Машина остановилась. Она неподвижно повисла в воздухе на высоте около
двухсот метров, потом, как на невидимом парашюте, вертикально опустилась на
землю.
У самого кресла боковая стенка откинулась, давая выход, как только
пилот приподнялся. Но ни до кнопки, ни до чего-нибудь другого, что могло бы
привести в действие механизм "дверцы", он не дотронулся. Казалось,
невидимый механизм сработал сам, "увидя", что пришло время. Пилот вышел из
кабины.
Ожидавшие люди подбежали к нему, радостно приветствуя.
Он протянул к ним обе руки.
- Здравствуйте, друзья! - сказал он на мягко звучавшем языке, в
котором русская основа была дополнена и развита слов других европейских
языков. - Я опоздал на две минуты. Извините, меня. Было очень жарко, и я
останавливался в пути, чтобы подышать свежим воздухом. А так как летел на
предельной скорости, то и не удалось наверстать упущенное время. Ну,
покажись, Люций! - прибавил он, притягивая к себе одного из встречающих. -
Мы давно с тобой не виделись в натуре. Как поживает Мэри?
- Все в порядке, отец! - ответил Люций. - Внучка скучает по тебе и
очень хочет тебя видеть. Она ждет нас дома. Мы надеемся, что в этот раз ты
побудешь у нас подольше, чем в прошлый
- Это зависит от тебя самого, мой друг, - старик лукаво улыбнулся. -
По телефону ты наговорил мне много, но как будет обстоять дело в
действительности... увидим! Если это так интересно как ты уверял меня, то я
останусь. Познакомь же меня со своим товарищем, - прибавил он.
Тот, к кому относились эти слова, подошел ближе. Это был молодой
человек высокого роста, худощавый, с бронзовым от загара лицом. Несмотря на
жаркий день, на нем был синий комбинезон с длинными рукавами, застегнутый
до шеи.
Почтительно поклонившись старику, он с видимым уважением пожал его
сильную руку.
- Меня зовут Владилен, - сказал он ясным и чистым голосом, в котором
мягкость соединялась с металлическим оттенком. - Я очень рад лично
познакомиться с вами. Очень рад, - повторил он, - что вижу Мунция, великого
ученого нашего времени.
Старик улыбнулся.
- Где вы так сильно загорели, Владилен? - спросил он. - Вы совсем
черный.
- Он недавно прилетел с Венеры, - ответил за товарища Люций.
- Тогда понятно. Я был на этой планете, Владилен. Это было очень
давно, более ста сорока лет тому назад, но я хорошо помню. что за короткое
время загорел так же, как вы. После того как мы разогнали вечные облака над
планетой, там нельзя не загореть.
- Да, я с трудом закончил на Венере свою работу. Удивляюсь как
некоторые могут жить там годами.
- А что вас привело сюда?
- Я посвятил себя изучению метеоритов, - ответил Владилен. - Три
недели назад здесь упал большой аэролит. Я хочу найти его, но пока что мне
это не удалось. По-видимому, он глубоко ушел в землю, и хотя место его
падения известно совершенно точно благодаря Люцию, найти его очень трудно.
Но я обязательно найду.
- Вы работаете один?
- Нет, с тремя товарищами. Но они здесь не живут, а только прилетают
помогать мне.
- А почему вы сами поселились здесь, в столь уединенном месте?
- Мне так нравится, - просто ответил Владилен. - У меня такой
характер.
- Ища аэролит, - сказал Люций, - они пока что нашли, как мне кажется,
более интересный предмет. Ради этого мы и решили вызвать тебя, отец.
- Знаю. Меня заинтересовало ваше сообщение - и вот я здесь, - ответил
Мунций.
Разговаривая, они подошли к опушке леса. Земля здесь была разрыта во
многих местах на значительную глубину. На краю одной из ям стояла громадная
землекопательная машина-автомат, блестя на солнце металлическими частями.
Недалеко от этой машины, под сенью густых деревьев, была раскинута
просторная палатка, рядом с которой на земле стояли два таких же воздушных
аппарата, как тот, на котором прилетел Мунций, только другого цвета - один
желтый, второй коричневый с серебряным ободком посередине корпуса.
- Вот жилище нашего землекопа, - сказал Люций. - Он живет тут в полном
одиночестве и упорно ищет свой аэролит.
- Я его найду, - сказал Владилен, и упрямая складка появилась на его
лбу между бровями. - Найду, чего бы это ни стоило!
- Правильно, - одобрил молодого ученого Мунций. - Начатое дело всегда
следует доводить до победного конца. Одна из самых древних пословиц на
Земле говорит: "Терпение и труд все перетрут". Это хорошие слова.
Владилен откинул полог палатки.
- Войдите, - сказал он. - Располагайтесь, как вам удобнее, и
отдыхайте. У отца с сыном всегда найдется о чем поговорить после долгой
разлуки. Я вас оставлю на короткое время. Мне необходимо слетать на
оптический склад за новым стеклом для видеоскопа, а заодно и за продуктами.
Не пройдет и часу, как я вернусь.
Он подошел к одному из воздушных аппаратов, стоявших под рсвьями.
Боковая стенка, служившая дверцей, откинулась, как в только он приблизился.
Машина плавно поднялась в воздух и вскоре исчезла из виду за вершинами
леса.
Отец и сын проводили ее глазами.
- Ему действительно нужно на склад или это просто из вежливости? -
спросил Мунций. Люций пожал плечами.
- Скорее, второе, - ответил он. - Но стекло и продукты ему, конечно,
нужны, только он мог бы слетать за ними завтра. - Люций рассмеялся. -
Владилен думает, что нам нужно поговорить наедине. Следовало удержать его.
- Это ничего, - сказал Мунций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63