Его собственный нож лежал в шкафчике, а остальным носить в школу ножи он
не позволял.
- Давайте разберемся прямо сейчас! - выкрикнул Пекин. Рик подавил
сильное желание заехать ему по зубам. Пекин любил затевать драки, но редко
их заканчивал.
- Объявляй, Хурадо, - вызывающе сказал Коди и едва не скривился,
когда Танк закудахтал, чтобы подстрекнуть Гремучек.
- Здесь никакой драки не будет! - крикнул Том, понимая, что его не
слушают. - Слышите вы? И если я увижу какую-нибудь свару на стоянке, я тут
же иду в канцелярию и звоню шерифу! Понятно?
- К едрене-фене твоего шерифа! - рявкнул Бобби Клэй Клеммонс. - Мы и
ему навешаем!
Сцена затянулась. Коди, готовый к тому, что первый ход сделают
Гремучки, примеривался ударить Хурадо в солнечное сплетение, но Рик стоял
как скала, ожидая нападения, в котором не сомневался.
В дверном проеме, хромая, появилась какая-то фигура. Остановилась,
как вкопанная.
- О! Красный свет - хода нет!
Уже догадавшись по тонкому детскому голоску, кто это, Коди обернулся.
Мужчина, который остановился в дверном проеме, был одет в серую форму,
держал в руках швабру и толкал перед собой что-то среднее между корзиной
для мусора и машиной для отжимания белья. Ему шел седьмой десяток.
Круглое, как луна, лицо портили глубокие морщины и коричневые старческие
пятна, а седые волосы были подстрижены так коротко, что голова казалась
припорошенной тонким слоем песка. На левом виске виднелась отчетливая
вмятина. Прикрепленный к форме сторожа ярлычок с именем гласил "Сержант".
- Извините, мистер Хэммонд. Я не знал, что тут еще кто-то есть.
Зеленый свет горит - нам идти велит! - Он пошел прочь, припадая на правую
ногу, которая складывалась в коленном суставе, как гармошка.
- Нет! Подождите! - позвал Том. - Мы уже уходим. Правда? - спросил он
у Рика и Коди.
Ответа не было, только Пекин хрустел пальцами.
Инициативу взял Коди.
- Захочешь, чтоб вложили ума - знаешь, где меня найти. Когда угодно,
где угодно. Но чтоб вы вечером на территорию Щепов не совались. - Прежде,
чем второй парнишка сумел ответить, Коди повернулся к нему спиной и гордо
направился к двери. Отщепенцы последовали за ним. Танк постоял на стреме,
потом тоже ушел.
Рик начал громко браниться, но спохватился. Момент был неподходящим.
Всему свое время.
За него проорал Пекин:
- Идите на хер, придурки!
- Эй! - нахмурился Сержант Деннисон. - Такой грязный рот маме надо
прополоскать! - Он неодобрительно взглянул на Пекина, потом окунул швабру
в ведро и принялся за работу.
- Было обалденно приятно, мистер Хэммонд, - сообщил Рик. - Может
быть, в следующий раз мы все заглянем к вам домой попить молочка с
печеньем?
Сердце у Тома еще бешено колотилось, но он постарался сохранить хотя
бы внешнее спокойствие.
- Запомни, что я сказал. Ты слишком хорошо соображаешь, чтобы
растратить жизнь на...
Рик набрал слюны и сплюнул на линолеум. Сержант бросил мыть пол. Лицо
выразило праведный гнев пополам с растерянностью.
- Вот погоди! - сказал Сержант. - Отжует тебе ноги Бегун!
- Ах, как страшно! - Все знали, что Сержант - чокнутый, но Рику он
нравился. Мистер Хэммонд тоже вызвал у парнишки некоторое восхищение тем,
что только что попытался сделать, но демонстрировать учителю слабину Рик,
вне всяких сомнений, не собирался. Это было просто не принято. -
Сваливаем, - велел он Гремучкам, и они покинули класс, болтая по-испански,
смеясь и колотя по шкафчикам от избытка нервной энергии. В коридоре Рик
треснул Пекина по затылку чуть грубее, чем положено для простой шутки, но,
несмотря на это, Пекин ухмыльнулся, показав серебряный передний зуб.
Том стоял и слушал, как гомон стихает, удаляясь по коридору, словно
бегущая к далекому берегу волна. Он не принадлежал к их миру и чувствовал
себя невероятно глупым. Хуже того: он чувствовал себя старым. Он подумал:
"Ах, черт, какое фиаско! Чуть не расшевелить войну двух банд!"
- Успокойся, сынок. Они уже ушли, - сказал Сержант, налегая на
швабру.
- Простите?
- Это я Бегуну говорю, - Сержант кивнул на пустой угол. - Заводят его
эти ребята.
Том кивнул. Сержант вернулся к работе, морщинистое лицо выражало
сосредоточенность. Насколько понимал Том, молодой солдат "Сержант"
Деннисон, пострадав в последние месяцы Второй Мировой, так и не оправился
от потрясения и впал в детство. Сторожем он работал уже больше пятнадцати
лет, а жил в маленьком домике из кирпича-сырца в конце Брасос-стрит,
напротив городской баптистской церкви. Дамы из "Сестринского Клуба"
приносили Сержанту домашние обеды и присматривали, чтобы он не разгуливал
по улицам в пижаме, но в прочих отношениях он был вполне самостоятелен.
Правда, с Бегуном дело обстояло иначе: если вы не соглашались, что пес
(неопределенной породы) свернулся клубком в углу, залез на стул или сидит
у ног Сержанта, Деннисон смотрел на вас, как на умственно отсталого и
говорил: "Бегун здесь, а где ж ему быть!", подчеркивая тот факт, что хоть
шустрый, но робкий Бегун частенько не хочет показываться, но еда,
оставленная с вечера в миске у дверей на крыльце, к рассвету исчезнет.
Дамы из Сестринского клуба давным-давно отказались от попыток втолковать
Сержанту, что никакого Бегуна нет - уж очень быстро тот начинал плакать.
- Не такие уж они крутые, - сказал Сержант, отдраивая плевок Хурадо.
- Ребята эти. Просто представляются, и все дела.
- Может быть. - Правда, это не утешало. Том был огорчен до глубины
души. Четверть четвертого - Рэй, должно быть, ждет у машины. Открыв
верхний ящик стола, Том вынул ключи и почему-то подумал про ключи от
машины, которые должны лежать где-то в доме у Пересов. Интересно, мистер
Перес хоть раз брал их в руки, чтобы посмотреть, перевесят ли они жизнь
сына? Том почувствовал, как быстро утекает время, и понял: вот сейчас над
Великой Жареной Пустотой кружат стервятники. Он задвинул ящик. - До
завтра, Сержант.
- Зеленый свет горит - нам идти велит, - отозвался Сержант, и Том
вышел из расчерченного солнцем класса.

13. ДОМ КОДИ
Мотоцикл свернул на Брасос. Коди почувствовал, как внутри у него все
сжимается - реакция была непроизвольной, так напрягаются мышцы, готовясь
получить сильный удар. До дома было не очень далеко, он стоял на углу
Брасос и Сомбра. Заднее колесо взметнуло из канавы пыль, и Кошачья Барыня
(в узловатых руках - метла) крикнула со своего крыльца: "Уймись ты,
зараза!"
Пришлось улыбнуться. В это время дня Кошачья Барыня (по-настоящему ее
звали миссис Стелленберг, вдова) неизменно подметала и всякий раз кричала
проносящемуся мимо Коди одно и то же. Семьи у Кошачьей Барыни не было -
только около дюжины кошек, которые размножались так быстро, что Коди не
успевал считать. Эти штуки шныряли по всей округе, а по ночам орали
детскими голосами.
Сердце паренька забилось быстрее. Справа приближался его дом - серые
потрепанные непогодами доски, закрытые ставнями окна. У тротуара стоял
папашин драндулет - старый темно-коричневый "шеви" с проржавевшими
бамперами и вмятиной на дверке со стороны пассажирского сиденья. Машину
покрывал слой пыли, и Коди немедленно увидел, что стоит она в точности,
как утром, забравшись правыми колесами на тротуар. Что означало одно из
двух: либо отец ушел на работу в городскую пекарню пешком, либо вообще не
пошел. А если старик весь день проторчал в душном доме один, за стенами,
может статься, собирается жестокая гроза.
Коди заехал на тротуар, миновал дом Фрэсиеров и оказался у себя во
дворике. Там рос лишь куст юкки, листья которой венчали острые колючки, но
даже он начинал жухнуть. Коди остановил мотоцикл у подножия бетонных
ступенек крыльца и вырубил мотор. Тот заглох с лязгом, который, насколько
было известно парнишке, непременно должен был насторожить папашу.
Он слез с мотоцикла и расстегнул молнию джинсовой куртки. За пазухой
обнаружилось задание по труду. Вешалка для галстуков, да не простая: она
была около шестнадцати дюймов длиной, вырезана из куска палисандра,
оттерта наждаком и отполирована так, что поверхность на ощупь казалась
прохладным бархатом. В дерево были вмонтированы квадратики белого
пластика, старательно покрытые разводами серебряной краски - "под
перламутр". Квадратики складывались в красивый шахматный узор. Края Коди
вырезал фестонами. К дощечке были приделаны еще два куска
инкрустированного палисандра. Они удерживали перекладину, с которой должны
были свисать галстуки. Все это было еще раз тщательно отполировано. Мистер
Одил, учитель труда, сказал, что работа хорошая, только непонятно, почему
Коди так долго с ней копался. Коди терпеть не мог, чтобы кто-то стоял над
душой, надеяться мог только на "уд", но работа была сдана, и остальное его
не волновало.
Ему нравилось работать руками, хотя он притворялся, будто труд -
чистейшей воды занудство. От него, своего президента, Щепы ждали здорового
презрения почти ко всему, особенно если оно имело отношение к школе. Но
руки Коди, похоже, соображали раньше головы - работа по дереву была для
него пустяком, как и ремонт машин на станции обслуживания мистера Мендосы.
Коди давным-давно откладывал наладку своей "хонды", но сообразил, что
выходит похоже на присловье "сапожник без сапог". Так или иначе, на днях
он ею займется.
Он снял очки-"консервы" и сунул в карман. В спутанные волосы набилась
пыль. Ему не хотелось подниматься по растрескавшимся бетонным ступенькам и
переступать порог, но он жил в этом доме и понимал, что иначе нельзя.
Зайду - и выйду, думал он, ступая на первую ступень. Зайду - и выйду.
Дверные петли взвизгнули, как ошпаренная кошка. Коди поспешил за
непрочную деревянную дверь в полумрак. Запертая в стенах дома жара
буквально высосала воздух из легких, и парнишка оставил внутреннюю дверь
открытой, чтобы хоть немного проветрить. Он уже унюхал кислую вонь
папашиного виски "Кентакки Джент".
В первой комнате, гоняя тяжелый воздух, крутился вентилятор. На столе
возле пятнистого дивана красовались беспорядочно разбросанные карты,
переполненная окурками пепельница и немытый стакан. Дверь в спальню отца
была закрыта. Коди задержался, чтобы открыть два окна, потом, зажав
подмышкой вешалку для галстуков, двинулся к себе в комнату.
Но не успел он добраться до нее, как услышал скрип - открылась
отцовская дверь. Ноги Коди налились свинцом. А потом скрежещущий, как
покоробленная пила, голос невнятно (дурное предзнаменование!) выговорил:
- Ты чего тут шныряешь?
Коди промолчал, и отец заорал:
- Сын! Остановись и ответь!
У парнишки отнялись ноги. Он остановился, опустил голову и принялся
пристально разглядывать одну из синих роз, вытканных на нитяном коврике.
Усталый пол заскрипел под ногами папаши. Все ближе. Запах "Кентакки
Джент" стал сильнее. К нему присоединился запах немытого тела. И,
разумеется, одеколона: папаша расплескивал эту дрянь по лицу, шее и
подмышками и называл это "помыться". Шаги прекратились.
- Ну так что? - спросил папаша. - В молчанку играем?
- Я... я думал, ты спишь, - сказал Коди. - Я не хотел тебя будить...
- Чушь. Чушь в квадрате. Кто тебе велел открывать окна? Мне тут это
окаянное солнце не нужно.
- Жарко. Я подумал...
- Тебе, дураку, только и думать. - Снова шаги. Ставни с треском
захлопнулись, отсекая солнечный свет, превращая его в пыльную серую дымку.
- Не люблю солнце, - сказал папаша. - От него бывает рак кожи.
В доме было никак не меньше девяноста градусов. Коди почувствовал,
как по телу под одеждой медленно пополз пот. Шаги опять направились в его
сторону, и Коди дернули за сережку-череп. Он поднял глаза и увидел лицо
отца.
- А чего не вставишь такую же в другое ухо? - спросил Керт Локетт. С
костистого лица с квадратной челюстью смотрели глубоко посаженные
грязно-серые глаза, окруженные сетью морщин. - Все бы поняли, что ты
сдвинулся совсем, а не наполовину.
Коди отвел голову, и отец выпустил его ухо.
- В школе сегодня был? - спросил Керт.
- Да, сэр.
- Хоть одному моченому ума вложил?
- Почти, - ответил Коди.
- Почти не считается, - Керт обтер тыльной стороной руки сухие губы,
пошел к дивану и плюхнулся на него. Взвизгнули пружины. Керт был таким же
жилистым, как сын, с такими же широкими плечами и тощими бедрами.
Припорошенные сединой и редеющие на макушке темно-каштановые волосы он
зачесывал назад, намертво закрепляя кок "Виталисом". Курчавые светлые
волосы Коди унаследовал от матери, которая умерла, давая ему жизнь в
Одесской больнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79