Они возвели над деревом этот роскошный дворец и назвали все это истинной верой. Ну и где же теперь их вера? Разве она чем-то нам помогла?
Джем почти не слушал жрицу. Он шел за ней с волнением и тревогой. Его настолько потрясло то, что случилось у входа в храм, что он теперь и не знал, стоит ли доверять Аджль. Быть может, она тоже была таинственным оборотнем, и ее внешняя оболочка была столь же зыбкой, как обличье Ринга и Рима? Джем видел, как снова ссутулилась Аджль, как стала шаркать ногами, будто бы, сама того не замечая, снова преобразилась в старика из кладбищенской сторожки.
Перед алтарем жрица обернулась. Устало ступая, взошла на кафедру. Только теперь, когда она взглянула на него с высоты, Джем снова увидел ее лицо. Он ахнул и попятился назад. Оказавшись в храме, жрица вдруг начала стариться на глазах. А сейчас казалось, будто она, как актриса, надела маску. Такое лицо могло быть у мертвеца. Только глаза Аджль были по-прежнему полны жизни. В них полыхал тот же зеленый огонь, который озарял разные уголки храма.
Жрица заговорила вновь. И когда она заговорила, зеленое сияние окружило ее и осветило алтарь. Джем смотрел на нее как завороженный. Алтарь располагался на возвышении из зеленого камня, а на камне росло огромное дерево. Его толстый ствол, многочисленные ветви и роскошные листья были золотыми. На ветвях висло множество золотых плодов. Джем с неловким трепетом опустился на колени. Раджал замешкался, остался позади и, весь дрожа, прижался к колонне.
Жрица говорила торжественно и спокойно, словно повторяла то, что давно знала наизусть. Это была сказка о Короле и Королеве Мечей — та самая сказка, которую жрица рассказывала девушке в далеком Агондоне устами своего воплощения, которое называлось «тетя Влада».
Каких титанических усилий стоило жрице сохранение этой иллюзии!
Раджал слушал как зачарованный. А Джем слушал невнимательно. Он не сводил глаз с золотого дерева. Оно было словно окружено золотистым ореолом, призрачным свечением, так и манившим к себе. С дрожью, но затем все смелее и смелее Джем пошел к дереву.
И тогда все вдруг изменилось. Зеленое сияние стало ярче, распространилось по всему храму. На миг Джем ослеп, но когда сияние померкло, он обнаружил, что стоит при свете дня у вершины поросшего травой холма. Теплый ветерок шевелил цветы одуванчиков и маргариток. Мимо пролетали бабочки и стрекозы.
Джем огляделся по сторонам. Он уже видел однажды эту местность. Но теперь она стала боле живой, более реальной. Внизу двумя огромными полуокружностями лежали равнины. Холм, на котором он стоял, окружали пять лесистых холмов. Ни храма, ни города не было здесь. Земля вернулась к своей первозданности. А на вершине холма возвышалось дерево смеха.
Теперь с дерева исчезла позолота. Оно стало самым обычным — с шершавой корой и зелеными листьями.
Все тело Джема содрогнулось от глубокого вздоха. Он с трепетом шагнул к дереву. За его спиной стояла жрица Аджль и наблюдала за ним. К ней вернулись молодость и красота, вот только очертания ее тела стали зыбкими, размытыми, они мерцали, как марево в жаркий день. Чуть поодаль от нее в высокой траве лежал Раджал. Его разморило, и он крепко спал. Потом, по мере развития событий, ему будет чрезвычайно трудно открыть глаза, и ему будет казаться, что он видит странный, тревожный сон.
Время необычным образом растянулось, и ход его замедлился.
Над аджльскими полями занимается день Празднества Хары. С первыми лучами зари начинают бить боевые барабаны. Потом звучат настырные рожки. Это побудка. Воины в красных, зеленых и синих мундирах (а некоторые в рваных обносках) выстраиваются в линии вдоль Ринга и Рина.
Царит атмосфера тревожного ожидания. Сначала по полям скачут отдельные всадники. Это вестовые, доставляющие донесения от командира командиру. Выстрелы раздаются тогда, когда солнце выглядывает из-за горизонта. В этом году сезон Вианы выдался теплым. Холмы покрыты пышной зеленью. На полях среди травы цветут маргаритки и одуванчики. Скоро они будут растоптаны и залиты кровью.
Сначала в бой идет пехота. Тысячи и тысячи молодых солдат с вытаращенными от страха глазами топают вперед, выставив перед собой штыки. Первые стычки происходят неуверенно, почти стеснительно. Но вот на землю падают первые убитые воины. Войска — словно два огромных страшных зверя, медленно встающих после долгой спячки и таящих немыслимую силу. Вскоре золотистый утренний воздух станет синим от порохового дыма. Вскоре стройные ряды солдат смешаются. Там кто-то орудует деркольдскими вилами, тут дерутся на мечах, а где-то бьют пушки, где-то катится по склону холма горящая охапка сена.
И посреди этого хаоса — наши старые знакомые. Где-то там — истинный владыка Эджландии, вознамерившийся вернуть себе поруганную честь. А где-то Орвик, дерзкий глупец, готовый броситься напролом в своих золотых доспехах. Где-то Хэл, Бэндо, Дзади, Вигглер, Роттс, сержант Флосс.
А где-то — Ката.
Джем медленно обходил дерево смеха по кругу. Именно тогда он боковым зрением заметил Ринга и Рина. Он не сомневался, что это они, хотя теперь оборотни приняли обличье прекрасного ягуара и курчавого ягненка. Ягненок пасся неподалеку, ягуар слонялся среди травы. Оба все время оставались в поле зрения Джема.
Джем опустился на колени под низко нависшими ветвями. Поднял голову, окинул взглядом пышную крону. В душу его снизошло нечто невероятно глубокое, полное истинного смысла. Еще много лет впоследствии он будет вспоминать эти мгновения с благодарностью и изумлением.
— Джемэни, — послышался чей-то голос.
Кто-то показывал ему пергамент, испещренный тысячами странных иероглифов. Сначала Джем изумленно смотрел на иероглифы, потом поднял взгляд, чтобы рассмотреть лицо того, кто держал пергамент.
Но лица он рассмотреть не смог.
— Арлекин, — проговорил Джем. — Арлекин, это ты?
Он рассеянно огляделся по сторонам. Ему должна была открыться всемирная мудрость. Арлекин смотрел на него, дружески улыбаясь. Джем подумал о том, что если бы он просто уснул здесь — о, как это было бы приятно! — проснувшись, он бы обнаружил, что знает все, что давно мечтал узнать.
Раджал зажмурился. Он не видел того, кто держал пергамент. Он видел Джема, который, свернувшись клубочком, по-собачьи, сладко спал под деревом смеха.
Но нет, было что-то еще. Нечто большее. Под деревом появилось множество странных предметов. Серебряные кубки, золотые шкатулки, изящные узкогорлые сосуды, лютни и виолы. На краткий миг Раджалу почудилось, будто он видит музыкантов, играющих на этих инструментах.
Конечно же, это была иллюзия, и все же ему слышалась знакомая мелодия. Ею был напоен воздух вокруг, как ароматом цветов. Сердце Раджала сжалось от необъяснимой, щемящей тоски. Эту песню он сам пел столько раз, так почему же теперь она вызвала у него такую печаль?
Он помотал головой, прищурился. На этот раз взгляд его среди множества предметов, лежавших под деревом, приковали золотые шкатулки. На крышке каждой из шкатулок была выгравирована фигура человека. Мало-помалу, глядя сквозь покачивающиеся травинки, Раджал отчетливо разглядел фигуры. Каждая держала в руке символ. «Ну конечно! — догадался Раджал. — Это зензали!» На первой шкатулке был выгравирован символ Перьев, на остальных — символы Колес, Шпилей, Колец.
А вот для Мечей шкатулки не было.
А потом Раджал увидел лицо кого-то, кто выглядывал из-за ствола дерева. Козлиная бородка, злобный взгляд! Король Мечей! Точно такой же, каким он был изображен на игральных картах! Злобный Король довольно потирал руки, поглядывая на спящего Джема.
Раджалу вдруг стало страшно. Он вдруг все понял — или ему показалось, что он все понял. Это была игра. Игра, которую им следовало выиграть. Но он никак не мог подняться с травы. Раджал позвал жрицу, но та ничем не могла помочь. Она превратилась в призрак, прозрачный и мерцающий. Раджал перевел взгляд на Ринга и Рина, но оборотни, успевшие преобразиться в белого гуся и рыжую лису, были заняты сами собой.
— Джем! — крикнул Раджал, чувствуя, что вот-вот снова провалится в забытье. — Джем! Шкатулки!
Больше Раджал ничего не мог поделать, но и этого пока хватило. Джем пошевелился, приподнял голову. Что за шутки? Перед его глазами снова возник таинственный свиток, но только теперь его держали мерзкие когтистые руки. Над Джемом нависло лицо с рыжей козлиной бородкой.
— Король Мечей!
Битва была жестокая и неравная, но все же не настолько неравная, как могли бы подумать многие. Упоенные властью, многие генералы-синемундирники зажирели и обленились. Они были твердо убеждены в том, что зензанцы не могут представлять серьезную угрозу. Эти генералы обнаружили, что первая линия обороны была очень быстро прорвана. В ход были пущены более жестокие методы ведения боя.
Люди Орвика дрались отчаянно. Все свои надежды они возлагали на это сражение. Каждый страстно верил в правоту дела принца. Люди и не думали сдаваться. Они должны были либо ворваться в ворота Рэкса, либо погибнуть на аджльских полях.
В рукопашных схватках люди Орвика синемундирников превосходили. Но, однако, их пыла было мало в сражении против войска, которое превосходило их выучкой, оружием, числом. Одна за другой палили пушки. В бой вступила кавалерия синемундирников. Эджландцы легко одолевали своих противников.
А над звуками боя — звон колоколов рэкского храма.
Джем схватил свиток. Король выругался и исчез за толстым стволом.
Джем обернулся, обшарил взглядом округу. Все, что находилось вдали, окуталось дымкой, но он все же рассмотрел золотые шкатулки и увидел, что шкатулка с символом Перьев открылась и оттуда выскочил чертик. Уродливая фигурка раскачивалась на пружинке и препротивно усмехалась.
Джем услышал мелодию. Казалось, ветер извлекал ее из струн лежавших под деревом инструментов. Сначала песня показалась Джему веселой, потом, наоборот, печальной. До него доносились обрывки слов из знакомых песенок: «У кольца нет начала, не видно конца...», «Пока не встретил он красотку...», «Целый день, целый день напролет...» Потом неизбежная строчка: «Как угадаешь, что с ветки сорвешь...» Да что же это могло значить? Джем рассеянно слушал, а Ринг и Рин ходили рядом с ним. Странно... теперь они превратились в волков. Он гладил их, а они лизали его руки. Джем сел под деревом, скрестил ноги и снова впал в блаженную дремоту. Очнулся он тогда, когда что-то стукнуло его по макушке.
Ринг и Рин внезапно исчезли.
Или нет?
Быть может, именно из-за удара по макушке у Джема возникло странное ощущение. И сам он, и Раджал как бы раздвоились. Сцена под деревом смеха продолжала разворачиваться, но одновременно начало происходить и что-то еще.
Краешком своего мысленного зрения он видел двух волков. У волков отросли крылья, и они полетели над зеленым холмом. Но теперь это были уже не волки. Они превратились в гигантских птиц
Но у этих птиц все тело было в чешуйках, как у змей.
Это были драконы. Джем понял, что Ринг и Рин достигли вершины своих перевоплощений. А потом он увидел себя.. и Раджала. Они сидели верхом на драконах.
Но нет...
Нет. Джем по-прежнему сидел под деревом смеха. Быть может, таким образом дерево насмехалось над ним? Джем потер макушку, огляделся по сторонам. Нечто привлекло его внимание. В траве рядом с ним лежало яблоко. Особенное яблоко Джем поднял его и лизнул, чтобы окончательно удостовериться Интересно... С дерева позолота сошла, а яблоко было золотое.
Джем взглянул на ветки, нависавшие над его головой. То, что он поначалу принял за прорехи в листве, сквозь которые проникали солнечные лучи, — все это были золотые яблоки. Да! Так и было. Все яблоки на дереве были золотые!
Джем вскочил. Почему-то ему вдруг неудержимо захотелось сорвать с ветки золотой плод. Он стал трясти ветки, но яблоки не падали. Джем попробовал забраться на дерево, но до веток было слишком далеко. Он отчаянно огляделся по сторонам. Силуэт жрицы почти окончательно растаял, но зато Джем увидел Раджала, который в тревоге смотрел на него. Раджал словно прилип к склону холма. Казалось, он заперт в каком-то своем собственном измерении и не может из него вырваться. Стоило Раджалу подняться, как свирепый порыв ветра снова швырял его наземь. Ветер пел мелодию «Песни о мечах». Неожиданно Раджал, прекратив борьбу с ветром, запел. Он встал на колени, наклонился к земле, но песня беспрепятственно срывалась с его уст.
Как угадаешь, что с ветки сорвешь...
Джем снова посмотрел на висевшие на ветках золотые яблоки. Зачем ему золотое? Он ведь не за ним пришел. Ему нужно было что-то другое. Какой-то другой плод. Какой? Конечно, зеленый
Но на этом дереве не росло зеленых яблок, а золотые были неживыми, холодными. Джем победно рассмеялся. Из-за дерева до него донеслись проклятия, которые выкрикивал Король Мечей, а у его ног открылась шкатулка с символом Колес.
Из-под крышки вырвалось облачко пыли и пепла, развеялось по ветру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Джем почти не слушал жрицу. Он шел за ней с волнением и тревогой. Его настолько потрясло то, что случилось у входа в храм, что он теперь и не знал, стоит ли доверять Аджль. Быть может, она тоже была таинственным оборотнем, и ее внешняя оболочка была столь же зыбкой, как обличье Ринга и Рима? Джем видел, как снова ссутулилась Аджль, как стала шаркать ногами, будто бы, сама того не замечая, снова преобразилась в старика из кладбищенской сторожки.
Перед алтарем жрица обернулась. Устало ступая, взошла на кафедру. Только теперь, когда она взглянула на него с высоты, Джем снова увидел ее лицо. Он ахнул и попятился назад. Оказавшись в храме, жрица вдруг начала стариться на глазах. А сейчас казалось, будто она, как актриса, надела маску. Такое лицо могло быть у мертвеца. Только глаза Аджль были по-прежнему полны жизни. В них полыхал тот же зеленый огонь, который озарял разные уголки храма.
Жрица заговорила вновь. И когда она заговорила, зеленое сияние окружило ее и осветило алтарь. Джем смотрел на нее как завороженный. Алтарь располагался на возвышении из зеленого камня, а на камне росло огромное дерево. Его толстый ствол, многочисленные ветви и роскошные листья были золотыми. На ветвях висло множество золотых плодов. Джем с неловким трепетом опустился на колени. Раджал замешкался, остался позади и, весь дрожа, прижался к колонне.
Жрица говорила торжественно и спокойно, словно повторяла то, что давно знала наизусть. Это была сказка о Короле и Королеве Мечей — та самая сказка, которую жрица рассказывала девушке в далеком Агондоне устами своего воплощения, которое называлось «тетя Влада».
Каких титанических усилий стоило жрице сохранение этой иллюзии!
Раджал слушал как зачарованный. А Джем слушал невнимательно. Он не сводил глаз с золотого дерева. Оно было словно окружено золотистым ореолом, призрачным свечением, так и манившим к себе. С дрожью, но затем все смелее и смелее Джем пошел к дереву.
И тогда все вдруг изменилось. Зеленое сияние стало ярче, распространилось по всему храму. На миг Джем ослеп, но когда сияние померкло, он обнаружил, что стоит при свете дня у вершины поросшего травой холма. Теплый ветерок шевелил цветы одуванчиков и маргариток. Мимо пролетали бабочки и стрекозы.
Джем огляделся по сторонам. Он уже видел однажды эту местность. Но теперь она стала боле живой, более реальной. Внизу двумя огромными полуокружностями лежали равнины. Холм, на котором он стоял, окружали пять лесистых холмов. Ни храма, ни города не было здесь. Земля вернулась к своей первозданности. А на вершине холма возвышалось дерево смеха.
Теперь с дерева исчезла позолота. Оно стало самым обычным — с шершавой корой и зелеными листьями.
Все тело Джема содрогнулось от глубокого вздоха. Он с трепетом шагнул к дереву. За его спиной стояла жрица Аджль и наблюдала за ним. К ней вернулись молодость и красота, вот только очертания ее тела стали зыбкими, размытыми, они мерцали, как марево в жаркий день. Чуть поодаль от нее в высокой траве лежал Раджал. Его разморило, и он крепко спал. Потом, по мере развития событий, ему будет чрезвычайно трудно открыть глаза, и ему будет казаться, что он видит странный, тревожный сон.
Время необычным образом растянулось, и ход его замедлился.
Над аджльскими полями занимается день Празднества Хары. С первыми лучами зари начинают бить боевые барабаны. Потом звучат настырные рожки. Это побудка. Воины в красных, зеленых и синих мундирах (а некоторые в рваных обносках) выстраиваются в линии вдоль Ринга и Рина.
Царит атмосфера тревожного ожидания. Сначала по полям скачут отдельные всадники. Это вестовые, доставляющие донесения от командира командиру. Выстрелы раздаются тогда, когда солнце выглядывает из-за горизонта. В этом году сезон Вианы выдался теплым. Холмы покрыты пышной зеленью. На полях среди травы цветут маргаритки и одуванчики. Скоро они будут растоптаны и залиты кровью.
Сначала в бой идет пехота. Тысячи и тысячи молодых солдат с вытаращенными от страха глазами топают вперед, выставив перед собой штыки. Первые стычки происходят неуверенно, почти стеснительно. Но вот на землю падают первые убитые воины. Войска — словно два огромных страшных зверя, медленно встающих после долгой спячки и таящих немыслимую силу. Вскоре золотистый утренний воздух станет синим от порохового дыма. Вскоре стройные ряды солдат смешаются. Там кто-то орудует деркольдскими вилами, тут дерутся на мечах, а где-то бьют пушки, где-то катится по склону холма горящая охапка сена.
И посреди этого хаоса — наши старые знакомые. Где-то там — истинный владыка Эджландии, вознамерившийся вернуть себе поруганную честь. А где-то Орвик, дерзкий глупец, готовый броситься напролом в своих золотых доспехах. Где-то Хэл, Бэндо, Дзади, Вигглер, Роттс, сержант Флосс.
А где-то — Ката.
Джем медленно обходил дерево смеха по кругу. Именно тогда он боковым зрением заметил Ринга и Рина. Он не сомневался, что это они, хотя теперь оборотни приняли обличье прекрасного ягуара и курчавого ягненка. Ягненок пасся неподалеку, ягуар слонялся среди травы. Оба все время оставались в поле зрения Джема.
Джем опустился на колени под низко нависшими ветвями. Поднял голову, окинул взглядом пышную крону. В душу его снизошло нечто невероятно глубокое, полное истинного смысла. Еще много лет впоследствии он будет вспоминать эти мгновения с благодарностью и изумлением.
— Джемэни, — послышался чей-то голос.
Кто-то показывал ему пергамент, испещренный тысячами странных иероглифов. Сначала Джем изумленно смотрел на иероглифы, потом поднял взгляд, чтобы рассмотреть лицо того, кто держал пергамент.
Но лица он рассмотреть не смог.
— Арлекин, — проговорил Джем. — Арлекин, это ты?
Он рассеянно огляделся по сторонам. Ему должна была открыться всемирная мудрость. Арлекин смотрел на него, дружески улыбаясь. Джем подумал о том, что если бы он просто уснул здесь — о, как это было бы приятно! — проснувшись, он бы обнаружил, что знает все, что давно мечтал узнать.
Раджал зажмурился. Он не видел того, кто держал пергамент. Он видел Джема, который, свернувшись клубочком, по-собачьи, сладко спал под деревом смеха.
Но нет, было что-то еще. Нечто большее. Под деревом появилось множество странных предметов. Серебряные кубки, золотые шкатулки, изящные узкогорлые сосуды, лютни и виолы. На краткий миг Раджалу почудилось, будто он видит музыкантов, играющих на этих инструментах.
Конечно же, это была иллюзия, и все же ему слышалась знакомая мелодия. Ею был напоен воздух вокруг, как ароматом цветов. Сердце Раджала сжалось от необъяснимой, щемящей тоски. Эту песню он сам пел столько раз, так почему же теперь она вызвала у него такую печаль?
Он помотал головой, прищурился. На этот раз взгляд его среди множества предметов, лежавших под деревом, приковали золотые шкатулки. На крышке каждой из шкатулок была выгравирована фигура человека. Мало-помалу, глядя сквозь покачивающиеся травинки, Раджал отчетливо разглядел фигуры. Каждая держала в руке символ. «Ну конечно! — догадался Раджал. — Это зензали!» На первой шкатулке был выгравирован символ Перьев, на остальных — символы Колес, Шпилей, Колец.
А вот для Мечей шкатулки не было.
А потом Раджал увидел лицо кого-то, кто выглядывал из-за ствола дерева. Козлиная бородка, злобный взгляд! Король Мечей! Точно такой же, каким он был изображен на игральных картах! Злобный Король довольно потирал руки, поглядывая на спящего Джема.
Раджалу вдруг стало страшно. Он вдруг все понял — или ему показалось, что он все понял. Это была игра. Игра, которую им следовало выиграть. Но он никак не мог подняться с травы. Раджал позвал жрицу, но та ничем не могла помочь. Она превратилась в призрак, прозрачный и мерцающий. Раджал перевел взгляд на Ринга и Рина, но оборотни, успевшие преобразиться в белого гуся и рыжую лису, были заняты сами собой.
— Джем! — крикнул Раджал, чувствуя, что вот-вот снова провалится в забытье. — Джем! Шкатулки!
Больше Раджал ничего не мог поделать, но и этого пока хватило. Джем пошевелился, приподнял голову. Что за шутки? Перед его глазами снова возник таинственный свиток, но только теперь его держали мерзкие когтистые руки. Над Джемом нависло лицо с рыжей козлиной бородкой.
— Король Мечей!
Битва была жестокая и неравная, но все же не настолько неравная, как могли бы подумать многие. Упоенные властью, многие генералы-синемундирники зажирели и обленились. Они были твердо убеждены в том, что зензанцы не могут представлять серьезную угрозу. Эти генералы обнаружили, что первая линия обороны была очень быстро прорвана. В ход были пущены более жестокие методы ведения боя.
Люди Орвика дрались отчаянно. Все свои надежды они возлагали на это сражение. Каждый страстно верил в правоту дела принца. Люди и не думали сдаваться. Они должны были либо ворваться в ворота Рэкса, либо погибнуть на аджльских полях.
В рукопашных схватках люди Орвика синемундирников превосходили. Но, однако, их пыла было мало в сражении против войска, которое превосходило их выучкой, оружием, числом. Одна за другой палили пушки. В бой вступила кавалерия синемундирников. Эджландцы легко одолевали своих противников.
А над звуками боя — звон колоколов рэкского храма.
Джем схватил свиток. Король выругался и исчез за толстым стволом.
Джем обернулся, обшарил взглядом округу. Все, что находилось вдали, окуталось дымкой, но он все же рассмотрел золотые шкатулки и увидел, что шкатулка с символом Перьев открылась и оттуда выскочил чертик. Уродливая фигурка раскачивалась на пружинке и препротивно усмехалась.
Джем услышал мелодию. Казалось, ветер извлекал ее из струн лежавших под деревом инструментов. Сначала песня показалась Джему веселой, потом, наоборот, печальной. До него доносились обрывки слов из знакомых песенок: «У кольца нет начала, не видно конца...», «Пока не встретил он красотку...», «Целый день, целый день напролет...» Потом неизбежная строчка: «Как угадаешь, что с ветки сорвешь...» Да что же это могло значить? Джем рассеянно слушал, а Ринг и Рин ходили рядом с ним. Странно... теперь они превратились в волков. Он гладил их, а они лизали его руки. Джем сел под деревом, скрестил ноги и снова впал в блаженную дремоту. Очнулся он тогда, когда что-то стукнуло его по макушке.
Ринг и Рин внезапно исчезли.
Или нет?
Быть может, именно из-за удара по макушке у Джема возникло странное ощущение. И сам он, и Раджал как бы раздвоились. Сцена под деревом смеха продолжала разворачиваться, но одновременно начало происходить и что-то еще.
Краешком своего мысленного зрения он видел двух волков. У волков отросли крылья, и они полетели над зеленым холмом. Но теперь это были уже не волки. Они превратились в гигантских птиц
Но у этих птиц все тело было в чешуйках, как у змей.
Это были драконы. Джем понял, что Ринг и Рин достигли вершины своих перевоплощений. А потом он увидел себя.. и Раджала. Они сидели верхом на драконах.
Но нет...
Нет. Джем по-прежнему сидел под деревом смеха. Быть может, таким образом дерево насмехалось над ним? Джем потер макушку, огляделся по сторонам. Нечто привлекло его внимание. В траве рядом с ним лежало яблоко. Особенное яблоко Джем поднял его и лизнул, чтобы окончательно удостовериться Интересно... С дерева позолота сошла, а яблоко было золотое.
Джем взглянул на ветки, нависавшие над его головой. То, что он поначалу принял за прорехи в листве, сквозь которые проникали солнечные лучи, — все это были золотые яблоки. Да! Так и было. Все яблоки на дереве были золотые!
Джем вскочил. Почему-то ему вдруг неудержимо захотелось сорвать с ветки золотой плод. Он стал трясти ветки, но яблоки не падали. Джем попробовал забраться на дерево, но до веток было слишком далеко. Он отчаянно огляделся по сторонам. Силуэт жрицы почти окончательно растаял, но зато Джем увидел Раджала, который в тревоге смотрел на него. Раджал словно прилип к склону холма. Казалось, он заперт в каком-то своем собственном измерении и не может из него вырваться. Стоило Раджалу подняться, как свирепый порыв ветра снова швырял его наземь. Ветер пел мелодию «Песни о мечах». Неожиданно Раджал, прекратив борьбу с ветром, запел. Он встал на колени, наклонился к земле, но песня беспрепятственно срывалась с его уст.
Как угадаешь, что с ветки сорвешь...
Джем снова посмотрел на висевшие на ветках золотые яблоки. Зачем ему золотое? Он ведь не за ним пришел. Ему нужно было что-то другое. Какой-то другой плод. Какой? Конечно, зеленый
Но на этом дереве не росло зеленых яблок, а золотые были неживыми, холодными. Джем победно рассмеялся. Из-за дерева до него донеслись проклятия, которые выкрикивал Король Мечей, а у его ног открылась шкатулка с символом Колес.
Из-под крышки вырвалось облачко пыли и пепла, развеялось по ветру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88