— Радж, не говори глупостей! Какие мы с тобой дезертиры?
Раджал был обескуражен. Джем тоже. Он уже и прежде, общаясь с Дольмом, почувствовал, что идет какая-то игра. Теперь это ощущение усилилось. Дольм действительно был легитимистом. Долго ли осталось ждать того мгновения, как он выдаст их?
— Дезертиры? — переспросил капитан. — Вы низкого мнения о моих подчиненных, Дольм.
Трость заскребла по полу.
— Ну что вы, капитан, вы меня неверно поняли!
Капитан рассмеялся. Глядя из-за спинки дивана, Джем мог видеть немногое. Капитан был высокого роста, в ярко-синем мундире, в бледной руке он сжимал треуголку. А вот Дольм Джему был виден хорошо. Он подобострастно согнулся. Джем ждал, что в следующее мгновение смотритель выдаст их с потрохами.
— Джем! Не высовывайся! — прошипел Раджал и потянул друга за рубаху. — Надо что-то решать!
Капитан сказал:
— Наши парни патрулировали дорогу, ведущую в Рэкс. Самое обычное было патрулирование, но они не вернулись. Кроме того, у меня есть сообщение о том, что вечерний дилижанс, который обычно прибывает в Рэкс на закате, до сих пор в город не прибыл. По-моему, он здорово запаздываем, что скажете?
Дольм, поцарапав тростью по полу, выразил полное согласие.
— Вот-вот. А ведь дилижанс также ехал по этой дороге.
— На этой дороге много всякого случается, капитан.
— Думаете, с дилижансом могло что-то случиться?
Стук трости.
— Нет-нет, капитан. Это я просто так сказал. В общем.
— Но вам ничего не известно?
Скрип трости.
— Нет, совсем ничего не известно.
— Что ж, хорошо, Дольм. То есть вам хорошо, а мне-то нет. Вы же понимаете, какие подозрения возникли у моего командира из-за того, что одновременно произошли два таких события?
— Подозрения?
Джем по звуку догадался, что капитан шагнул ближе к старику.
— Боб Багряный! — прошептал капитан.
— Нет! — отшатнулся старик. — Он ведь наверняка мертв!
— Мертв, сударь мой Дольм? Почему же это вы думаете, что он мертв?
Дольм заговорил жалобно, подобострастно:
— Капитан, ведь мне известно, сколь сильно, сколь могущественно ваше войско. Мне известно, какие силы брошены на борьбу с этим разбойником. Мне известно о том, как решительно настроены вы бороться с любыми проявлениями измены. Не так ли?
Стук. Скрип.
Последовала пауза. Капитан холодно отозвался:
— Вам известно такое слово: «ирония», сударь мой Дольм?
Стук.
— Поскольку, если вы решили иронизировать, мне это очень и очень не понравится.
Дольм промолчал, но трость его выбила чечетку и очень-очень нервно заскребла по полу. Капитан ловко развернулся на каблуках.
— Вам известно, где мы расквартированы, сударь мой Дольм. У нас есть причины полагать, что разбойники вернулись в этот район. Если что-то увидите, услышите, сразу же дайте мне знать. Мои сослуживцы говорят: «Никогда не доверяй зензанцу». Но вы, сударь мой Дольм, как мне хотелось бы верить, человек достойный. Быть может, со временем этот замок будет отстроен заново. Из него получилась бы недурственная резиденция для губернатора на сезон Терона, как вам кажется, а?
Стук. Снова стук.
— А ведь губернатору понадобится дворецкий, правильно я говорю?
Скрип.
— Вот и славно. Помните, Дольм: чуть только завидите что-то подозрительное — я жду от вас вестей. Я загляну завтра. И послезавтра. И послепослезавтра тоже.
Джем и Раджал переглянулись. Еще несколько мгновений назад они не сомневались в том, что Дольм готов выдать их синемундирникам. Теперь они в этом вовсе не были уверены. С какой бы стати Дольму понадобилось спасать их?
У него были все причины их выдать.
Последовала пауза, прежде чем синемундирники удалились. Джем сильно подозревал, что в течение этой паузы капитан вожделенно разглядывал Ланду, а может быть, и снова решил приласкать ее. Сердце Джема пылало глупым гневом, и он решился в последний разок выглянуть из-за дивана. Предчувствия не обманули его. Капитан играл кончиком косы Ланды и многозначительно улыбался. Дольм смотрел в другую сторону, напряженно постукивая тростью.
Но не из-за этого у Джема вдруг болезненно заныло сердце. Все время, покуда он слышал голос капитана, ему было не по себе и в мозгу его бродили смутные догадки. Было что-то знакомое в этом голосе, в этом холодном, надменном тоне. Было что-то знакомое и в этой манере поведения — обходительной и зловещей одновременно. Даже пухлые, мягкие руки казались знакомыми. И вот Джем увидел волосы капитана.
А волосы оказались рыжими, как огонь.
И еще он увидел его лицо.
Джем пригнулся. Тяжело дыша, сжал руку Раджала.
— Не может быть!
— Джем! Что такое?
Синемундирники затопали по лестнице.
— Радж, помнишь Полтисса Вильдропа?
— Вильдропа? Это имя проклято детьми Короса!
— Это был он!
— Командор?
— Хуже! Его сынок, Полти! Мой заклятый враг! Радж, он думает, что я мертв. Он ни в коем случае не должен узнать о том, что я здесь. Как-то раз я пытался его убить. И знаешь, что я тебе скажу... Если мне еще представится шанс, я сделаю это.
Однако на разговоры больше времени не было. В комнате воцарилось безмолвие. Только потрескивали в камине догорающие поленья да шелестел за окнами дождь.
— Молодые господа? — проговорил Дольм.
Джем прикусил губу и поднялся.
— Господин Дольм, похоже, нам следует вас поблагодарить.
Дольм потупился и принялся расхаживать из стороны в сторону, опираясь на трость. Позади него неподвижно стояла в тени старуха. Только Ланда не спускала с гостей широко распахнутых глаз.
Раджал толкнул Джема локтем.
— Что это с ними?
— Пойдите сюда, молодые господа. Подойдите ближе. Вот так.
Друзья нерешительно повиновались приказу Дольма и подошли к нему, огибая стулья и кресла. Старик пристально посмотрел на них. Он отбросил трость, расправил плечи и вдруг приобрел весьма враждебный вид. А в следующее мгновение в его руке появился пистоль.
— Руки вверх! За дураков нас принимаете, да?
— Что? — Джем отшатнулся, но дорогу ему загородила старуха. Она схватила со стола тяжелый канделябр.
Джем с молчаливой мольбой воззрился на Ланду. А Ланда что-то держала в руках. Это были седельные сумки со штампом в виде герба синемундирников.
— Тут их бумаги, — с горечью произнесла девушка. — Они нам даже свои настоящие имена не сказали. Одного зовут Морвен. А другого — Крам. Солдаты его императорского величества.
— Я же говорил тебе! — прошипел Раджал. — Они решили, что мы дезертиры!
Джем на всякий случай притворно рассмеялся.
— Нет-нет! Любезный господин Дольм, вы все неправильно поняли...
— Заткнись, свинья в синем мундире!
— Сви... нья? А я думал...
— Заткнись, я сказал! — Дольм угрожающе покачал пистолем. — Дезертиры? Нет, вы шпионы! Наболтали с три короба. В лесу они заблудились, как же! Да еще вон как притворились, что напугались синемундирников. Приходит патруль, мы вас прячем. А потом вы им выдаете все наши тайны!
— Нет! Вы нас неправильно поняли!
Но Дольм и слушать не желал.
— Матушка! — крикнул он старухе.
Послышался глухой стук. Джем ахнул. Раджал повалился на пол после удара канделябром по макушке. Джем обернулся, чтобы помочь ему подняться, но тоже получил канделябром по голове и рухнул на пол, лишившись чувств.
— Отец! Я решила, что ты хочешь убить их! — всхлипнув, проговорила Ланда.
— Я, по-твоему, кто? Злодей синемундирник? Нет, дочка. Помоги-ка мне. Давай перетащим их в кладовую. Наш предводитель решит, что с ними делать.
— Какая жалость! — вздохнула Ланда. — Этот, смуглый, так красиво поет. А светловолосый... такой красавчик.
Она утерла слезы и стала помогать отцу. Но тут матушка Реа вдруг дико закричала, попятилась и рухнула в кресло.
— Дольм, ты дурак! Ты старый дурак! Они никакие не шпионы! О, зачем я тебя послушала! Как мог мой дар так жестоко подвести меня?
Дольм рассердился.
— Что ты такое бормочешь, старая карга? Скорее помоги нам! Но матушка Реа только стонала:
— О, что же я наделала!
А в следующее мгновение она потеряла сознание.
Ланда была готова броситься к старухе, но отец не пустил ее.
— Дочка, шпионы они или нет, эти парни для нас опасны. Помоги мне спрятать их в кладовой. Скорее, скорее. Синемундирникам верить нельзя. Они могут еще вернуться нынче ночью.
ГЛАВА 57
ПОТРЯСЕНИЕ
Отойдя на некоторое расстояние, Полтисс Вильдроп оглянулся и посмотрел на замок Олтби — точнее, на его развалины. За паутиной ветвей и пеленой дождя виднелся свет в окне под крышей. Полтисс с вожделением подумал о девушке, которая находилась за этим окном. Быть может, она уже улеглась на узенькую кушетку и сладко зевает, а глаза ее слипаются? О, как бы ему хотелось улечься с нею рядом и разбудить поцелуями дремлющую в ее сердце страсть!
Патрульные за его спиной перешептывались:
— Капитан опять задумался.
— Ну, так он же у нас умник.
— Как Морви, что ли?
— Да нет, не как Морви. Это у него все из-за того, что волосы рыжие.
— Да ну?
— Я тебе говорю.
— Ну а с Морви, по-твоему, что приключилось?
— То самое.
— И с Крамми тоже?
— И с Крамми тоже.
— Боб Багряный, думаешь?
— А кто же еще?
— Нет! Бедняга Крамми!
— Бедняга Морви!
Они плелись по лесу. Ветви над их головами плотно сплелись, с веток немилосердно капало. Качался из стороны в сторону фонарь. Но Полти все думал о том, что осталось позади. Вздыхая, он представлял себе тело девушки. То, что она еще не знала любви, не оставляло у Полти никаких сомнений. Она была невинна, как только что начавшийся день. В бараках, ворочаясь по ночам на узкой кровати, Полти часто вожделенно мечтал о ней. В Зензане с плотскими радостями было негусто.
— Что это?
— Ветка!
— Ветка?
— Она надломлена.
— А мне померещилось, будто это человек.
— Не болтай ерунды.
— Человек в плаще.
— В алом плаще?
Патрульные продолжали путь. Полти мечтал о прекрасной Ланде и понимал, что овладеть ею сможет без труда. Какое сопротивление ему мог оказать жалкий старик, ее отец, когда одно слово капитана Вильдропа, одно его слово означало кандалы, темницу, расстрел?
— Говорят, он убийца.
— Я вообще не верю, что он настоящий.
— Кто настоящий?
— Боб Багряный.
— Ну уж нет, он настоящий.
— А я думаю, нет. То есть я думаю, что не настоящий.
— Хватит чушь городить.
Жизнь Полти в Зензане складывалась вообще-то не очень удачно. Поначалу он ударился в пьянство и дебоширство. Редкий день проходил без того, чтобы он не обкурился джарвелом либо не напился вдрызг ромом. Несколько раз игра в «Судьбу Орокона» заканчивалась дракой. Полти либо получал по носу до крови, либо был одарен синяком под глаз или сломанным ребром. Не раз его вызывал командир. Еще бы немного — и Полти могли понизить в звании. Эта перспектива и теперь была весьма очевидна. Лишившись Боба, который всегда старался удерживать его от излишеств, Полти совсем распоясался.
— Ну а зензанцы что?
— А что зензанцы?
— Да война будет, вот что!
— С зензанцами?
— Все ребята говорят: будет сражение.
— Да будет тебе языком трепать. Сражение...
— Мы же в армии как-никак!
Все дальше и дальше уходил в глубь леса патруль. Сказать, чтобы Полти был до чрезвычайности огорчен предсмертным письмом, означало бы погрешить против истины. Полти был потрясен, а потом разозлился. Сама мысль о том, что его папаша вздумал судить о его поведении, показалась Полти унизительной. Если бы этого письма не было, он бы еще, пожалуй, и погоревал о смерти отца. Но отец не только укорил его в буйстве и несдержанности, он еще и рассказал всю правду о том, кем была его мать. Уж это возмутило Полти до самой глубины души. Безусловно, Полти питал некую признательность к Винде Трош — ведь это она когда-то привела в его постель ту девочку, которая впоследствии стала его сводной сестрой. Но одно дело наведываться к лавку к мяснику, а совсем другое — состоять с ним в родстве. Словом, Полти пришел в ужас при известии о том, что произошел на свет из чрева столь низкого создания. Ведь помимо всего прочего, это означало, что Боб, этот придурок и недотепа Боб — брат Полти!
Полти сразу же решил, что Боб ни в коем случае не должен об этом узнать.
— Ну а про молнию что скажешь?
— Про какую такую молнию?
— А ты не знаешь?
— Нет.
— А при осаде Рэкса.
— И что же там было?
— Молния там была, вот что.
Однако злость у Полти довольно скоро прошла. Унижение и стыд растаяли как дым, и он стал думать только о будущем. Как ему хотелось поскорее вернуться в Ирион и припасть к ногам возлюбленной сводной сестрицы! Ведь если он должен исполнить волю отца, он обязан жениться на ней! В том, что девушка пойдет за него, Полти не испытывал ни малейших сомнений. Если она и заупрямилась бы, на сторону Полти встала бы мачеха. Полти ликовал. О, он предвкушал свое счастье! Какая судьба ждала его!
Титул, богатство и вожделенное тело Каты, которое теперь будет принадлежать ему по праву! Патруль шел дальше.
— Так это что, не молния была?
— Не-а. Вспышка. Как будто бомба взорвалась.
— Бомба.
— Ага. А изготовили ее зензанцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88