В основном это были спутники-шпионы, которые потому и держались как можно ближе к земле. В восьмидесяти километрах над ними зонды Space Radar Topography Mission воссоздавали высотный профиль земной поверхности и трудились над картой мира XXI века. На столь малой высоте скорость спутников ещё тормозили остатки атмосферных смесей, и им приходилось рассчитывать на толчки от сгорающего топлива, чтобы не рухнуть. Выше трёхсот километров топливо уже не требовалось. Здесь центробежная сила уравновешивалась земным притяжением, создавая стабильные орбиты, и небо заполнялось.
Это походило на сеть хайвэев, построенных друг над другом. Чем выше, тем оживлённее. Два небольших, элегантных космических аппарата Champ и Grace обозревали гравитационное и магнитное поля Земли. В шестистах километрах над полюсом приборы фиксировали рефлексию поверхности Земли и давали заключение об изменениях ледяной шапки. На семьдесят километров выше вокруг Земли вращались три высокоразвитых разведспутника-лякросс американской армии, ощупывая Землю высокоточным радаром. С семисоткилометровой высоты за странами и побережьями наблюдали зонды LANDSAT, принадлежащие НАСА, они измеряли увеличение и уменьшение ледников, картографировали протяжённость лесов и торосов и посылали точное изображение глобального распределения температур. Спутник SeaWiFS отлавливал в океанах следы концентрации водорослей при помощи оптических и инфракрасных отображений. Спутники NOAA по-домашнему устроились на синхронной Солнцу орбите на высоте 850 километров, а всевозможные погодные спутники двигались от полюса к полюсу. До самой магнитосферы царила толкотня, которая по ту сторону 900-километровой границы связывала космические частички и солнечную эмиссию в так называемый Ван-Аллен-пояс излучений, который стал причиной курьёзного медийного феномена. Для большей части американского населения он служил неотразимым доказательством того, что американцы не были на Луне – даже видные учёные сомневались, что человек вообще может быть достаточно защищён в космическом корабле, чтобы пересечь эту зону смертельного облучения. В спутниковой терминологии этот регион, напротив, скромно значится как ЛЕО – Low Earth Orbit, за которым следует густо обжитое поле Middle Low Orbit с летающими на высоте 20 000 километров спутниками GPS, пока, наконец, на высоте 36 000 километров не зависают как привязанные геостационарные спутники, пасущие одни и те же места – прежде всего всемирные коммуникации.
Без воинства спутников Америка не смогла бы вести войну ни в Персидском заливе, ни в Косове, ни в Афганистане. Воздушные силы не произвели бы ни одного точечного удара без поддержки из космоса, а высшее командование не ведало бы о передвижениях противника в недоступных горных регионах без зоркого ока Crystal, называемого также KH-12, «кихол».
Американские высокоточные спутники «кихол» – оптический пандан к радарам системы «лякросс». Они распознают предметы размером в четыре-пять сантиметров и фотографируют также в инфракрасной области, что продлевает их действие и на тёмное время суток. В отличие от внеатмосферных спутников, они оснащены ракетным двигателем, который позволяет им находиться на очень низких орбитах. Обычно они вращаются на высоте 340 километров в плоскости полюсов, что даёт им возможность в продолжение суток сфотографировать всю Землю. Когда у острова Ванкувер начались нападения китов, некоторые спутники были опущены на высоту 200 километров. Кихол, лякросс и 24 новых оптических высокоточных спутника были запущены на экстремально близкие к Земле орбиты в качестве ответа на удары 11 сентября и теперь образовали систему с возможностями, опережающими даже знаменитую немецкую систему SAR-лупа.
В 20:00 по восточному времени двое мужчин в подземном помещении в Бакли-Филде близ Денвера услышали телефонный звонок. Станция Бакли-Филд была одной из многих секретных станций американской разведывательной организации NRO, которая занималась спутниковым шпионажем для американских военно-воздушных сил. Они работали в тесном взаимодействии с национальной службой безопасности и дешифровки NSA, задача которой состояла в основном в прослушке и подслушивании. Альянс двух секретных служб дал американским органам беспримерные возможности наблюдения. Планету опутала сеть «Эшелон», технические системы которой контролировали все международные коммуникации.
Оба мужчины сидели в подземном бункере перед мониторами, принимая данные кихолов, лякроссов и других зондов в режиме реального времени. Оба по своим функциям считались тайными агентами, хотя в их облике – с кроссовками и джинсами – не было ничего от имиджа тайного агента.
Позвонивший проинформировал их о сигнале бедствия с рыболовного катера неподалёку от северной оконечности острова Лонг-Айленд. На широте Монтока якобы произошло столкновение, похожее на атаку кашалота. Общая истерия привела к потоку ложных сигналов тревоги. Контакт с командой прервался.
KH-12/4, один из кихол-спутников, находился как раз в благоприятной позиции, чтобы направить телескоп на возможное место бедствия.
Агент отдал спутнику ряд технических команд. Кихол делал снимок каждые пять секунд. Мужчины смотрели на монитор. Они видели Монток – живописное местечко со знаменитым маяком: волосяные нити улиц тянулись через ландшафт с крапинками зданий. Сам маяк виднелся белой точкой на конце острова.
А вокруг простиралась Атлантика.
Мужчина, управлявший спутником, определил область, в которой катер подвергся нападению, и увеличил изображение до первой ступени. Берег исчез, осталась лишь вода – без судов.
Второй мужчина смотрел на экран и ел жареную рыбу из бумажного пакета.
– Скорее, – поторапливал он. – Им надо знать немедленно.
– Фиг им, «немедленно». – Сидевший за пультом повернул зеркало телескопа ещё на чуть-чуть. – Этому конца нет, Майк. Всё им немедленно! А мы тут обыскивай всё это хреново море.
– Всё море не надо. Он где-то здесь. Если нет, то посудина утопла.
– Это ещё хреновее.
– Да. – Второй облизал пальцы. – Бедняга.
– Бедняги здесь мы. Если посудина утопла, придётся, на фиг, искать обломки.
– Коди, ну ты и лодырь.
– А то.
– Возьми кусочек рыбы. Эй, что это? – Майк указал замасленным пальцем на монитор. В воде неотчётливо выделялось что-то тёмное, продолговатое.
– Давай-ка посмотрим.
Телескоп увеличивал изображение до тех пор, пока среди волн не обозначились очертания кита. Катера нигде не было. На экране появились и другие киты. Над их головами расползались размытые светлые пятна выдохов.
Потом они снова ушли в глубину.
– Вот они и сделали это, – сказал Майк.
Коди увеличил изображение до самой высокой степени разрешения. Они видели морскую птицу на волнах. Строго говоря, это было лишь скопление квадратных точек, но вместе они безошибочно выдавали очертания птицы.
Ни катера, ни обломков.
– Может, отнесло, – предположил Коди.
– Да просто ушли. – Майк зевнул, скомкал пакет и прицелился в корзину для бумаг. Промахнулся. – Ложная тревога. Но я бы не прочь там сейчас очутиться.
– Где?
– В Монтоке. Хорошее местечко. Мы там были с ребятами в прошлом году, после того, как Сэнди меня бросила. Мы там постоянно то пьянствовали, то были под кайфом, но всё равно было классно. Валяешься на камнях, закат… Я там подцепил официантку из пивной. Вот были времена.
– Твоё желание для меня закон.
– Какое желание?
Коди ухмыльнулся:
– Ты же хотел в свой поганый Монток? А воинством небесным управляем мы.
Лицо Майка просветлело.
– Давай к маяку, – сказал он. – Покажу тебе, где я её петрушил.
– О!
– Нет, погоди. Может, лучше не надо? Вдруг у нас будут неприятности…
– Да брось ты! Кому какое дело, где мы ищем обломки катера.
Его пальцы запрыгали по клавиатуре. На экране появился остров. Коди нашёл белую точку башни и стал приближать её, пока она не обрисовалась, отбрасывая длинную тень. Утёсы тонули в красном закатном свете. Мимо маяка брела, обнявшись, парочка.
– Сейчас самое время, – воодушевлённо сказал Майк. – Очень романтично.
– Ты что, драл её прямо у маяка?
– Нет, дальше. Куда эти как раз идут. Местечко известное. Каждый вечер занято.
– Может, будет на что посмотреть.
Коди повернул телескоп, опередив парочку. На чёрных утёсах никого не было, только кружились морские птицы.
Потом в кадре возникло что-то неожиданное. Коди напряг лоб. Майк подвинулся ближе. Они стали ждать очередного снимка.
Картинка изменилась.
– Что бы это могло быть?
– Понятия не имею! Можешь приблизить?
– Нет.
Кихол прислал очередное изображение. И снова ландшафт немного изменился за прошедшие пять секунд.
– Офигеть, – прошептал Коди.
– Что-то плоское, – Майк сощурился. – Оно расползается. И прёт вверх на утёсы.
– Офигеть, – повторил Коди. Он матерился по делу и без дела, даже выражая радость. Майк уже привык и не обращал на это внимания. Но на сей раз Коди действительно был потрясён.
* * *
Монток, США
Линда и Дэррил Купер были женаты три недели и проводили на Лонг-Айленде свой медовый месяц. Местечко было дорогое. В квартале вилл Истгемптона богатейшие промышленники соседствовали с нью-йоркскими знаменитостями. Человек средних доходов не мог бы позволить себе жить в этой открыточной деревне. Да и Саутгемптон был не дешевле. Но Дэррил Купер уже сделал себе имя в качестве молодого перспективного адвоката и считался будущей сменой престарелого партнёра. Он зарабатывал пока не так много, но знал, что скоро не будет испытывать недостатка в деньгах. И он женился на этой прелестной девушке. В Линду был влюблён весь юридический факультет, но она выбрала Дэррила, хотя у него уже выпадали волосы и ему приходилось ходить в очках, потому что контактные линзы он не переносил.
Купер был счастлив. Не сомневаясь в будущих успехах, он решил авансом побаловать себя и Линду. Каждый вечер они ужинали в каком-нибудь гурманском ресторане, оплачивая счет в сотню долларов. Но это было не страшно. Оба работали как лошади и теперь заслужили себе немного роскоши. Ещё немного, и молодая семья Купер сможет позволить себе отдых в любых местах, где только захотят.
Он обнял жену крепче и посмотрел в сторону моря. Солнце только что скрылось. Небо светилось лиловыми красками. Купер раздумывал, не задержаться ли здесь, пока дорога ещё сильно загружена транспортом, а в Саутгемптон вернуться через час. Пятьдесят километров они преодолеют за двадцать минут, если «харлей» не подведёт. Уезжать сейчас просто жалко.
Кроме того, это место, если верить рассказам, после захода солнца принадлежит влюблённым.
Они медленно шли по плоским камням. Перед ними открылась просторная, плоская ложбинка. Идеальное, уютное, укрытое от посторонних глаз местечко. За утёсами плескалось море, а тут они были одни.
Никогда в жизни Куперу не пришло бы в голову, что два агента в подземном бункере Бакли-Филда с высоты 195 километров наблюдают, как он целует свою жену, запускает руки ей под майку и стягивает эту майку, как он расстёгивает свой ремень, как они раздевают друг друга и падают на сваленную кучей одежду, сплетаясь телами. Линда легла на спину, и его губы странствовали от её сосков к животу, а руки успевали всюду сразу.
Она захихикала:
– Щекотно.
Он убрал правую руку с её бедра и продолжал жадно целовать.
– Эй! Что ты там делаешь?
Купер поднял голову. Что он делает? Собственно, ничего он такого не делает, кроме того, что делал всегда и что ей всегда нравилось.
Он поймал её растерянный взгляд. Она смотрела мимо него. Купер обернулся.
На голени Линды сидел краб.
Она вскрикнула и стряхнула его. Краб упал на спину, растопырил клешни и снова двинулся к её ноге.
– Боже, как я испугалась.
– Радость моя, он тоже хочет, – ухмыльнулся Купер. – Нет уж, парень, найди себе другую.
Линда засмеялась и приподнялась на локте.
– Странный он какой-то, – сказала она. – Я таких не видела.
– Что же в нём странного? – Купер присмотрелся. Краб был небольшой и совершенно белый. Его панцирь светился на тёмной земле. Окраска была необычной, но Купера смутило другое. Линда была права. – Да у него нет глаз.
– Правда. – Она перевернулась и подползла к животному на четвереньках. – Он что, больной?
– Похоже, у него их никогда не было. – Купер провёл пальцами по её позвоночнику. – Да брось ты его, он нам ничего не сделает.
Линда взяла камешек и бросила в краба. Никакой реакции. Линда постучала пальчиком по клешне. Краб опять не шелохнулся.
– Какой стоик.
– Иди ко мне, оставь в покое этого дурацкого краба.
– Он совсем не защищается.
Купер вздохнул, присел рядом с ней на корточки, чтобы оказать внимание её интересу, и толкнул краба.
– И правда, – подтвердил он. – Даже не шевельнётся. Она улыбнулась и поцеловала его. Купер почувствовал кончик её языка и забыл обо всём на свете… Линда снова вздрогнула.
– Дэррил!
Он увидел, что краб вдруг очутился у неё на руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Это походило на сеть хайвэев, построенных друг над другом. Чем выше, тем оживлённее. Два небольших, элегантных космических аппарата Champ и Grace обозревали гравитационное и магнитное поля Земли. В шестистах километрах над полюсом приборы фиксировали рефлексию поверхности Земли и давали заключение об изменениях ледяной шапки. На семьдесят километров выше вокруг Земли вращались три высокоразвитых разведспутника-лякросс американской армии, ощупывая Землю высокоточным радаром. С семисоткилометровой высоты за странами и побережьями наблюдали зонды LANDSAT, принадлежащие НАСА, они измеряли увеличение и уменьшение ледников, картографировали протяжённость лесов и торосов и посылали точное изображение глобального распределения температур. Спутник SeaWiFS отлавливал в океанах следы концентрации водорослей при помощи оптических и инфракрасных отображений. Спутники NOAA по-домашнему устроились на синхронной Солнцу орбите на высоте 850 километров, а всевозможные погодные спутники двигались от полюса к полюсу. До самой магнитосферы царила толкотня, которая по ту сторону 900-километровой границы связывала космические частички и солнечную эмиссию в так называемый Ван-Аллен-пояс излучений, который стал причиной курьёзного медийного феномена. Для большей части американского населения он служил неотразимым доказательством того, что американцы не были на Луне – даже видные учёные сомневались, что человек вообще может быть достаточно защищён в космическом корабле, чтобы пересечь эту зону смертельного облучения. В спутниковой терминологии этот регион, напротив, скромно значится как ЛЕО – Low Earth Orbit, за которым следует густо обжитое поле Middle Low Orbit с летающими на высоте 20 000 километров спутниками GPS, пока, наконец, на высоте 36 000 километров не зависают как привязанные геостационарные спутники, пасущие одни и те же места – прежде всего всемирные коммуникации.
Без воинства спутников Америка не смогла бы вести войну ни в Персидском заливе, ни в Косове, ни в Афганистане. Воздушные силы не произвели бы ни одного точечного удара без поддержки из космоса, а высшее командование не ведало бы о передвижениях противника в недоступных горных регионах без зоркого ока Crystal, называемого также KH-12, «кихол».
Американские высокоточные спутники «кихол» – оптический пандан к радарам системы «лякросс». Они распознают предметы размером в четыре-пять сантиметров и фотографируют также в инфракрасной области, что продлевает их действие и на тёмное время суток. В отличие от внеатмосферных спутников, они оснащены ракетным двигателем, который позволяет им находиться на очень низких орбитах. Обычно они вращаются на высоте 340 километров в плоскости полюсов, что даёт им возможность в продолжение суток сфотографировать всю Землю. Когда у острова Ванкувер начались нападения китов, некоторые спутники были опущены на высоту 200 километров. Кихол, лякросс и 24 новых оптических высокоточных спутника были запущены на экстремально близкие к Земле орбиты в качестве ответа на удары 11 сентября и теперь образовали систему с возможностями, опережающими даже знаменитую немецкую систему SAR-лупа.
В 20:00 по восточному времени двое мужчин в подземном помещении в Бакли-Филде близ Денвера услышали телефонный звонок. Станция Бакли-Филд была одной из многих секретных станций американской разведывательной организации NRO, которая занималась спутниковым шпионажем для американских военно-воздушных сил. Они работали в тесном взаимодействии с национальной службой безопасности и дешифровки NSA, задача которой состояла в основном в прослушке и подслушивании. Альянс двух секретных служб дал американским органам беспримерные возможности наблюдения. Планету опутала сеть «Эшелон», технические системы которой контролировали все международные коммуникации.
Оба мужчины сидели в подземном бункере перед мониторами, принимая данные кихолов, лякроссов и других зондов в режиме реального времени. Оба по своим функциям считались тайными агентами, хотя в их облике – с кроссовками и джинсами – не было ничего от имиджа тайного агента.
Позвонивший проинформировал их о сигнале бедствия с рыболовного катера неподалёку от северной оконечности острова Лонг-Айленд. На широте Монтока якобы произошло столкновение, похожее на атаку кашалота. Общая истерия привела к потоку ложных сигналов тревоги. Контакт с командой прервался.
KH-12/4, один из кихол-спутников, находился как раз в благоприятной позиции, чтобы направить телескоп на возможное место бедствия.
Агент отдал спутнику ряд технических команд. Кихол делал снимок каждые пять секунд. Мужчины смотрели на монитор. Они видели Монток – живописное местечко со знаменитым маяком: волосяные нити улиц тянулись через ландшафт с крапинками зданий. Сам маяк виднелся белой точкой на конце острова.
А вокруг простиралась Атлантика.
Мужчина, управлявший спутником, определил область, в которой катер подвергся нападению, и увеличил изображение до первой ступени. Берег исчез, осталась лишь вода – без судов.
Второй мужчина смотрел на экран и ел жареную рыбу из бумажного пакета.
– Скорее, – поторапливал он. – Им надо знать немедленно.
– Фиг им, «немедленно». – Сидевший за пультом повернул зеркало телескопа ещё на чуть-чуть. – Этому конца нет, Майк. Всё им немедленно! А мы тут обыскивай всё это хреново море.
– Всё море не надо. Он где-то здесь. Если нет, то посудина утопла.
– Это ещё хреновее.
– Да. – Второй облизал пальцы. – Бедняга.
– Бедняги здесь мы. Если посудина утопла, придётся, на фиг, искать обломки.
– Коди, ну ты и лодырь.
– А то.
– Возьми кусочек рыбы. Эй, что это? – Майк указал замасленным пальцем на монитор. В воде неотчётливо выделялось что-то тёмное, продолговатое.
– Давай-ка посмотрим.
Телескоп увеличивал изображение до тех пор, пока среди волн не обозначились очертания кита. Катера нигде не было. На экране появились и другие киты. Над их головами расползались размытые светлые пятна выдохов.
Потом они снова ушли в глубину.
– Вот они и сделали это, – сказал Майк.
Коди увеличил изображение до самой высокой степени разрешения. Они видели морскую птицу на волнах. Строго говоря, это было лишь скопление квадратных точек, но вместе они безошибочно выдавали очертания птицы.
Ни катера, ни обломков.
– Может, отнесло, – предположил Коди.
– Да просто ушли. – Майк зевнул, скомкал пакет и прицелился в корзину для бумаг. Промахнулся. – Ложная тревога. Но я бы не прочь там сейчас очутиться.
– Где?
– В Монтоке. Хорошее местечко. Мы там были с ребятами в прошлом году, после того, как Сэнди меня бросила. Мы там постоянно то пьянствовали, то были под кайфом, но всё равно было классно. Валяешься на камнях, закат… Я там подцепил официантку из пивной. Вот были времена.
– Твоё желание для меня закон.
– Какое желание?
Коди ухмыльнулся:
– Ты же хотел в свой поганый Монток? А воинством небесным управляем мы.
Лицо Майка просветлело.
– Давай к маяку, – сказал он. – Покажу тебе, где я её петрушил.
– О!
– Нет, погоди. Может, лучше не надо? Вдруг у нас будут неприятности…
– Да брось ты! Кому какое дело, где мы ищем обломки катера.
Его пальцы запрыгали по клавиатуре. На экране появился остров. Коди нашёл белую точку башни и стал приближать её, пока она не обрисовалась, отбрасывая длинную тень. Утёсы тонули в красном закатном свете. Мимо маяка брела, обнявшись, парочка.
– Сейчас самое время, – воодушевлённо сказал Майк. – Очень романтично.
– Ты что, драл её прямо у маяка?
– Нет, дальше. Куда эти как раз идут. Местечко известное. Каждый вечер занято.
– Может, будет на что посмотреть.
Коди повернул телескоп, опередив парочку. На чёрных утёсах никого не было, только кружились морские птицы.
Потом в кадре возникло что-то неожиданное. Коди напряг лоб. Майк подвинулся ближе. Они стали ждать очередного снимка.
Картинка изменилась.
– Что бы это могло быть?
– Понятия не имею! Можешь приблизить?
– Нет.
Кихол прислал очередное изображение. И снова ландшафт немного изменился за прошедшие пять секунд.
– Офигеть, – прошептал Коди.
– Что-то плоское, – Майк сощурился. – Оно расползается. И прёт вверх на утёсы.
– Офигеть, – повторил Коди. Он матерился по делу и без дела, даже выражая радость. Майк уже привык и не обращал на это внимания. Но на сей раз Коди действительно был потрясён.
* * *
Монток, США
Линда и Дэррил Купер были женаты три недели и проводили на Лонг-Айленде свой медовый месяц. Местечко было дорогое. В квартале вилл Истгемптона богатейшие промышленники соседствовали с нью-йоркскими знаменитостями. Человек средних доходов не мог бы позволить себе жить в этой открыточной деревне. Да и Саутгемптон был не дешевле. Но Дэррил Купер уже сделал себе имя в качестве молодого перспективного адвоката и считался будущей сменой престарелого партнёра. Он зарабатывал пока не так много, но знал, что скоро не будет испытывать недостатка в деньгах. И он женился на этой прелестной девушке. В Линду был влюблён весь юридический факультет, но она выбрала Дэррила, хотя у него уже выпадали волосы и ему приходилось ходить в очках, потому что контактные линзы он не переносил.
Купер был счастлив. Не сомневаясь в будущих успехах, он решил авансом побаловать себя и Линду. Каждый вечер они ужинали в каком-нибудь гурманском ресторане, оплачивая счет в сотню долларов. Но это было не страшно. Оба работали как лошади и теперь заслужили себе немного роскоши. Ещё немного, и молодая семья Купер сможет позволить себе отдых в любых местах, где только захотят.
Он обнял жену крепче и посмотрел в сторону моря. Солнце только что скрылось. Небо светилось лиловыми красками. Купер раздумывал, не задержаться ли здесь, пока дорога ещё сильно загружена транспортом, а в Саутгемптон вернуться через час. Пятьдесят километров они преодолеют за двадцать минут, если «харлей» не подведёт. Уезжать сейчас просто жалко.
Кроме того, это место, если верить рассказам, после захода солнца принадлежит влюблённым.
Они медленно шли по плоским камням. Перед ними открылась просторная, плоская ложбинка. Идеальное, уютное, укрытое от посторонних глаз местечко. За утёсами плескалось море, а тут они были одни.
Никогда в жизни Куперу не пришло бы в голову, что два агента в подземном бункере Бакли-Филда с высоты 195 километров наблюдают, как он целует свою жену, запускает руки ей под майку и стягивает эту майку, как он расстёгивает свой ремень, как они раздевают друг друга и падают на сваленную кучей одежду, сплетаясь телами. Линда легла на спину, и его губы странствовали от её сосков к животу, а руки успевали всюду сразу.
Она захихикала:
– Щекотно.
Он убрал правую руку с её бедра и продолжал жадно целовать.
– Эй! Что ты там делаешь?
Купер поднял голову. Что он делает? Собственно, ничего он такого не делает, кроме того, что делал всегда и что ей всегда нравилось.
Он поймал её растерянный взгляд. Она смотрела мимо него. Купер обернулся.
На голени Линды сидел краб.
Она вскрикнула и стряхнула его. Краб упал на спину, растопырил клешни и снова двинулся к её ноге.
– Боже, как я испугалась.
– Радость моя, он тоже хочет, – ухмыльнулся Купер. – Нет уж, парень, найди себе другую.
Линда засмеялась и приподнялась на локте.
– Странный он какой-то, – сказала она. – Я таких не видела.
– Что же в нём странного? – Купер присмотрелся. Краб был небольшой и совершенно белый. Его панцирь светился на тёмной земле. Окраска была необычной, но Купера смутило другое. Линда была права. – Да у него нет глаз.
– Правда. – Она перевернулась и подползла к животному на четвереньках. – Он что, больной?
– Похоже, у него их никогда не было. – Купер провёл пальцами по её позвоночнику. – Да брось ты его, он нам ничего не сделает.
Линда взяла камешек и бросила в краба. Никакой реакции. Линда постучала пальчиком по клешне. Краб опять не шелохнулся.
– Какой стоик.
– Иди ко мне, оставь в покое этого дурацкого краба.
– Он совсем не защищается.
Купер вздохнул, присел рядом с ней на корточки, чтобы оказать внимание её интересу, и толкнул краба.
– И правда, – подтвердил он. – Даже не шевельнётся. Она улыбнулась и поцеловала его. Купер почувствовал кончик её языка и забыл обо всём на свете… Линда снова вздрогнула.
– Дэррил!
Он увидел, что краб вдруг очутился у неё на руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127