В моих датах какая-то путаница. Видимо, была сильнейшая гроза. Какое сегодня число?
— Не знаю. Послушайте, Люкас, Кровь-Камень проник в мой мир. Мне нужна ваша помощь, чтобы уничтожить его.
— Ничто в нашем мире не способно его уничтожить, мистер Шэнноу. Пока он будет жить, он будет питаться. Если вы лишите его крови, он впадет в анабиоз… В спячку, если хотите, и будет выжидать. Но не существует оружия, которое могло бы причинить ему вред.
— Меч Божий мог бы покончить с ним, — возразил Шэнноу.
— Да, но Меч Божий был ядерной ракетой, мистер Шэнноу. Неужели вы хотите, чтобы подобное оружие обрушилось на вашу землю? Оно уничтожит неисчислимые тысячи жизней и на столетия отравит там все.
— Конечно, нет. Я просто говорю, что оружие, способное его уничтожить, существует.
— Как я могу помочь вам? Все мои файлы открыты для вас, но лишь очень немногие прямо касаются того, что интересует вас, исключая сведения, полученные Амазигой.
— Я хочу узнать о Саренто все. Все!
— Вопрос, собственно, о каком Саренто? О том, который стал Кровь-Камнем, я знаю очень мало.
— В таком случае расскажите мне про Саренто, которого знаете, — про его мечты, слабости, честолюбивые замыслы.
— Хорошо, мистер Шэнноу. Я подберу файлы. Холодильник работает, и вы найдете в нем прохладительные напитки. Когда вы вернетесь, мы изучим информацию.
Шэнноу пошел на кухню, взял пакет с флоридским апельсиновым соком и стакан. Сев перед машиной, он слушал, как Люкас излагает сведения о жизни Саренто. Он не принадлежал к пережившим Падение, хотя иногда и утверждал это, однако родился 112 лет спустя. Гениальный математик, он был среди тех, кто нашел осколки Сипстрасси и научился использовать их в помощь группе людей, которые стали известны как Хранители. Слушая, Шэнноу вспоминал схватку на борту восстановленного «Титаника»и катастрофу в пещере материнского Кровь-Камня. Саренто умер там, а Шэнноу чуть было не погиб. И теперь он не узнал почти ничего нового. Саренто носился с маниакальной идеей вернуть мир к достижениям и образу жизни XX и XXI веков. Вот в чем была цель его жизни.
— Это помогло вам, мистер Шэнноу? Шэнноу вздохнул.
— Быть может. Теперь расскажите мне о Вратах и точках силы, на которых они воздвигались.
— Вы задали мне трудную задачу, мистер Шэнноу. Атланты пользовались Вратами до времен Пендаррика и Первого Падения мира. Но они ли их создали, это другой вопрос. О большинстве древних рас нам ничего не известно. Возможно даже, что мир падал много раз, губя великие цивилизации. Что до точек силы, их множество. Совсем близко отсюда есть три, причем одна из них мощностью не уступает тем, которые древние окружали кольцами монолитов. Планета усеяна ими. В Европе на большинстве их воздвигнуты церкви. Здесь, в Соединенных Штатах, над некоторыми сооружались насыпи, а другие находятся под древними развалинами. Народ, называвшийся анасази, строил города вокруг центров энергии.
— В ваших файлах есть карты? — спросил Шэнноу.
— Конечно. Что вам хотелось бы посмотреть?
— Покажите мне пустыни Аризоны, Нью-Мексико, Невады.
— Что-нибудь конкретное?
— Я хочу посмотреть все центры энергии, как вы их назвали.
Более часа Шэнноу изучал карты, на которых Люкас выделял точки силы.
— Вот эту поподробнее, — сказал Шэнноу. — С увеличением. Люкас дал увеличение.
— Понимаю, что именно вас интересует, мистер Шэнноу. Я подберу еще данные, которые могут понадобиться для изысканий в этом направлении. Вы не против, если тем временем я включу телевизор? Меня раздражает, что у меня отключилась индикация дат и времени.
— Ну конечно, — ответил Шэнноу. Висевший на стене экран замерцал, по нему пополз текст новостей, а в правом верхнем углу зажелтели цифры даты и часа.
— Мистер Шэнноу?
— Что?
— Вы избрали странное время для прохода через Врата.
Мы всего лишь в двенадцати минутах до Падения.
Шэнноу мгновенно понял, каким образом это произошло. Его последней мыслью, когда вокруг него заполыхал фиолетовый цвет, было оказаться в Аризоне перед Падением. И он вспомнил жуткое утро, когда самолет взлетел — и как в этот момент он взлетел на дальнем Восточном побережье.
— Люкас, мне необходимо иметь вас с собой, — сказал он. — Где портативка, которой пользовалась Амазига?
— Забрала с собой, мистер Шэнноу. Но в запасной спальне есть еще одна — в тумбочке под телевизором и видеоаппаратурой.
Шэнноу бросился туда. Этот портативный компьютер был еще меньше того, который Амазига взяла с собой в мир Кровь-Камня. Шэнноу даже принял его сперва за стереонаушники.
— Восемь минут, мистер Шэнноу, — раздался спокойный голос Люкаса, когда Взыскующий Иерусалима вернулся в большую комнату.
— Куда подсоединять эти проволоки? — спросил он. Люкас объяснил и добавил:
— Голубой проводок наденьте на штырек с задней стороны машины прямо над центральным вводом. — Шэнноу надел. — Передаю файлы, — сказал Люкас. — В нашем распоряжении пять минут сорок секунд.
— Сколько времени займет передача?
— Три минуты.
Шэнноу отошел к двери и посмотрел на застывшую в неподвижности дышащую жаром пустыню, на жгуче-синее небо. В вышине на запад пролетел большой реактивный лайнер, направляясь к посадочным полосам аэропорта Лос-Анджелеса — аэропорта, который окажется под миллиардами тонн ревущей океанской воды задолго до того, как самолет пойдет на посадку.
Земля под ногами Шэнноу задрожала, и он ухватился за косяк.
— Почти готово, мистер Шэнноу, — сказал Люкас. — Я сумел сэкономить сорок две секунды. Отцепите меня и наденьте наушники.
Шэнноу отсоединил провод и пристегнул портативку к поясу. Включателя-выключателя не было, и в наушниках жестяно задребезжал голос Люкаса.
— Думаю, вам следует бежать отсюда, мистер Шэнноу, — произнес он с жутковатым спокойствием.
Иерусалимец мгновенно выскочил из дома, спрыгнул с крыльца, минуя ступеньки, и помчался к кольцу древних камней.
— Одна минута двенадцать секунд, — сказал Люкас. Земля содрогнулась, и Шэнноу споткнулся, но удержался на ногах и взбежал по склону внутрь кольца.
— Верни нас, — приказал он.
— Какие координаты? — спросил Люкас.
— Координаты? О чем вы?
— Направление. Дата и место. Мы должны знать, куда отправляемся.
— Ферма Бет Мак-Адам… Но я точно не знаю когда.
Ветер усиливался, по небу стремительно неслись клубящиеся тучи.
— Двадцать восемь секунд, — сказал Люкас. — Держите камень покрепче, мистер Шэнноу.
Вокруг них разлился фиолетовый свет под завывания ветра.
— Куда мы направляемся? — во всю мочь закричал Шэнноу.
— Положитесь на меня, — мягко сказал Люкас.
Клем Стейнер отполз от гребня холма и, пригибаясь, скатился вниз к остальным. Зера и дети спешились. Нестор все еще оставался в седле.
— Что вы видели? — спросила Зера.
— Ребятки, держитесь лошадей, — сказал Клем, улыбнувшись Осу.
— Я хочу посмотреть! — взвизгнула Эстер.
Клем прижал палец к губам.
— Ни гу-гу, девочка, тут неподалеку плохие люди.
— Больше не буду! — шепнула Эстер, зажимая рот ладошкой.
Нестор спрыгнул с лошади и вместе с Клемом и Зерой поднялся почти до самого гребня, прежде чем упасть на живот и сдернуть шляпу. Остальные двое поползли рядом с ним. Внизу на равнине в каких-то двухстах ярдах от них Нестор увидел десяток всадников в рогатых шлемах и черных панцирях. Держа в руках ружья, они медленно ехали по сторонам толпы мужчин, женщин и детей — всего около семидесяти человек, определил Нестор на глаз.
— Чего это они? — спросил Нестор. — Кто они такие?
— Исчадия.
— Никаких исчадий нет! — огрызнулся юноша. — Их всех истребили.
— Так, стало быть, нам это кажется, — ласково ответил Клем.
— Да нет, они настоящие исчадия, — сказала Зера. — Зеб и я были с Даниилом Кейдом во время Первой войны с исчадиями. И они гонят пленных.
Нестор понял, что она права: исчадия — если это были они — держали бредущих людей под прицелом.
— Они направляются в Долину Паломника, — сказал Нестор, вспоминая капитана Леона Эванса и его Крестоносцев, их спокойную силу. Уж они разберутся!
Клем шепнул, словно читая его мысли:
— Им должны быть видны дома вдалеке, но их это вроде не настораживает.
— Ну и что?
— А то, — перебила старуха, — что город уже взят либо покинут.
Нестор, чье зрение было острее, чем у его спутников, первым заметил вдалеке всадника, который галопом несся со стороны городка. Когда всадник приблизился, Нестор прищурился, чтобы лучше его разглядеть, но не узнал.
Клем Стейнер негромко выругался.
— Вот те на! — сказал он. — Провалиться мне, если это не Иаков Мун.
Нестор был наслышан о грозном Иерусалимском Коннике.
— Мы должны ему помочь! — ахнул он. — В одиночку ему с ними не справиться! — И он приподнялся, но Клем прижал его к земле.
— Давай-ка понаблюдаем, малый. Сдается мне, Мун не сражаться прискакал.
Нестор обернул к нему искаженное гневом лицо:
— Да, конечно, тебе неохота встретиться с Иаковом Муном! Он мигом разделается с разбойником и грабителем по имени Лейтон Дьюк.
Всадник подъехал к исчадиям и приветственно поднял руку. Из толпы пленных выбежала женщина в широкой голубой юбке и обняла колено Муна. Иерусалимский Конник ударом ноги отшвырнул ее в пыль. На него, крича, бросился пленный юноша. По равнине раскатилось эхо выстрела. Юноша со стоном упал, прижимая ладонь к раненому плечу.
— Господи! — ахнул Нестор. — Мун заодно с ними!
— Точнее не скажешь! — буркнула Зера. — Только я не понимаю, почему исчадия берут пленных. В старину они устраивали общую кровавую баню. Бессмыслица какая-то! Их же не так много, зачем же тратить время и людей на охрану пленных? Вы что-нибудь понимаете, менхир Стейнер?
— Нет. Но раз Мун к этому причастен, значит, тут замешана выгода. Он вор и убийца и, возможно, самый быстрый пистолетчик в мире.
— Такой быстрый, как вы? — съязвил Нестор. Стейнер словно не заметил сарказма.
— Я бы сказал, что он быстрее. Будем надеяться, что до проверки, кто из нас быстрее, дело не дойдет.
— Струсили, а?
— Бога ради, да повзрослей же! — отрезал Клем. — По-твоему, ты первый желторотый мальчишка, который вдруг узнал, что мир не состоит из благородных героев и прекрасных девиц. Да, я был… Я Лейтон Дьюк. И нет, я этим не горжусь. Я был слаб, когда мне следовало быть сильным, и чертовски сильным, когда мне следовало быть слабым. Но я тебе ничего не должен, сынок, и нечего срывать на мне свою обиду. Я пока терпел, потому что ты славный паренек и для тебя было тяжким ударом узнать про ложь Диакона. Но возьмись за ум, сынок, потому что мы в ловушке, и, боюсь, нам потребуется большая удача, чтобы выбраться из нее живыми.
— Заруби это себе на носу, малый, — сказала Зера. — Со мной двое детей, а силы зла сейчас вроде бы совсем разгулялись в наших местах. Нам только и не хватает, чтобы между собой собачиться. — Обернувшись к Клему, она улыбнулась ему:
— А теперь куда, менхир разбойничек?
— Тут поблизости живет одна моя знакомая… если она еще жива. Поедем на ее ферму. Ты согласен, Нестор, или ты намерен отправиться своей дорогой?
Нестор проглотил уничтожающий ответ и перевел дух.
— Пока я поеду с вами, — сказал он.
Амазига Арчер сохраняла невозмутимое спокойствие, а ветер завывал над ацтекским храмом, выламывал камни из древних стен и взметал их в воздух, точно картонные. Вырванные с корнем деревья ломались о стены, и над подземным помещением, где скорчились они с Сэмом, все ревело и грохотало. А сила урагана продолжала возрастать, скорость ветра приближалась к шестистам милям в час, как она в свое время узнала, изучая Падение мира. Когда Земля опрокинулась на своей оси, заходящее солнце взошло на западе, и за воющими ветрами последовало цунами. Никто в мире еще не видел такое и остался жив.
«Какие мы странные создания, — думала Амазига в своем убежище, куда ветер не достигал. — Почему мы прячемся, когда цунами все равно покончит с нами? Почему не выйти наружу и не позволить демоническим ветрам унести нас на небеса?» Ответ она знала: инстинкт выживания, цепляющийся и за последние бесценные секунды жизни.
Ветер стих с такой же внезапностью, с какой налетел.
Амазига, спотыкаясь, выбралась наружу. Сэм последовал за ней, и они побежали вверх по склону, перебираясь через поваленные деревья, а потом вверх по ступеням пирамиды, все выше, выше, ни на миг не отводя взгляда от запада, где должна была возникнуть колоссальная волна смерти, несущая гибель им обоим. Что предсказывал пророк Исайя? «Изольются моря из чаш их, и не останется камня на камне».
Мудрый старик, подумала она, преодолевая последние ступени.
— Смотри! — закричал Сэм. Амазига обернулась к западу. Зрелище было невероятным, немыслимым, и на секунду она почувствовала себя избранной, раз ей было дано его увидеть. Надвигающаяся волна была черной и закрывала небо. В тысячу футов высотой. Нет, больше.
Много больше! Ведь здесь, в этом девственном тропическом лесу, они уже находились на две тысячи футов выше уровня моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— Не знаю. Послушайте, Люкас, Кровь-Камень проник в мой мир. Мне нужна ваша помощь, чтобы уничтожить его.
— Ничто в нашем мире не способно его уничтожить, мистер Шэнноу. Пока он будет жить, он будет питаться. Если вы лишите его крови, он впадет в анабиоз… В спячку, если хотите, и будет выжидать. Но не существует оружия, которое могло бы причинить ему вред.
— Меч Божий мог бы покончить с ним, — возразил Шэнноу.
— Да, но Меч Божий был ядерной ракетой, мистер Шэнноу. Неужели вы хотите, чтобы подобное оружие обрушилось на вашу землю? Оно уничтожит неисчислимые тысячи жизней и на столетия отравит там все.
— Конечно, нет. Я просто говорю, что оружие, способное его уничтожить, существует.
— Как я могу помочь вам? Все мои файлы открыты для вас, но лишь очень немногие прямо касаются того, что интересует вас, исключая сведения, полученные Амазигой.
— Я хочу узнать о Саренто все. Все!
— Вопрос, собственно, о каком Саренто? О том, который стал Кровь-Камнем, я знаю очень мало.
— В таком случае расскажите мне про Саренто, которого знаете, — про его мечты, слабости, честолюбивые замыслы.
— Хорошо, мистер Шэнноу. Я подберу файлы. Холодильник работает, и вы найдете в нем прохладительные напитки. Когда вы вернетесь, мы изучим информацию.
Шэнноу пошел на кухню, взял пакет с флоридским апельсиновым соком и стакан. Сев перед машиной, он слушал, как Люкас излагает сведения о жизни Саренто. Он не принадлежал к пережившим Падение, хотя иногда и утверждал это, однако родился 112 лет спустя. Гениальный математик, он был среди тех, кто нашел осколки Сипстрасси и научился использовать их в помощь группе людей, которые стали известны как Хранители. Слушая, Шэнноу вспоминал схватку на борту восстановленного «Титаника»и катастрофу в пещере материнского Кровь-Камня. Саренто умер там, а Шэнноу чуть было не погиб. И теперь он не узнал почти ничего нового. Саренто носился с маниакальной идеей вернуть мир к достижениям и образу жизни XX и XXI веков. Вот в чем была цель его жизни.
— Это помогло вам, мистер Шэнноу? Шэнноу вздохнул.
— Быть может. Теперь расскажите мне о Вратах и точках силы, на которых они воздвигались.
— Вы задали мне трудную задачу, мистер Шэнноу. Атланты пользовались Вратами до времен Пендаррика и Первого Падения мира. Но они ли их создали, это другой вопрос. О большинстве древних рас нам ничего не известно. Возможно даже, что мир падал много раз, губя великие цивилизации. Что до точек силы, их множество. Совсем близко отсюда есть три, причем одна из них мощностью не уступает тем, которые древние окружали кольцами монолитов. Планета усеяна ими. В Европе на большинстве их воздвигнуты церкви. Здесь, в Соединенных Штатах, над некоторыми сооружались насыпи, а другие находятся под древними развалинами. Народ, называвшийся анасази, строил города вокруг центров энергии.
— В ваших файлах есть карты? — спросил Шэнноу.
— Конечно. Что вам хотелось бы посмотреть?
— Покажите мне пустыни Аризоны, Нью-Мексико, Невады.
— Что-нибудь конкретное?
— Я хочу посмотреть все центры энергии, как вы их назвали.
Более часа Шэнноу изучал карты, на которых Люкас выделял точки силы.
— Вот эту поподробнее, — сказал Шэнноу. — С увеличением. Люкас дал увеличение.
— Понимаю, что именно вас интересует, мистер Шэнноу. Я подберу еще данные, которые могут понадобиться для изысканий в этом направлении. Вы не против, если тем временем я включу телевизор? Меня раздражает, что у меня отключилась индикация дат и времени.
— Ну конечно, — ответил Шэнноу. Висевший на стене экран замерцал, по нему пополз текст новостей, а в правом верхнем углу зажелтели цифры даты и часа.
— Мистер Шэнноу?
— Что?
— Вы избрали странное время для прохода через Врата.
Мы всего лишь в двенадцати минутах до Падения.
Шэнноу мгновенно понял, каким образом это произошло. Его последней мыслью, когда вокруг него заполыхал фиолетовый цвет, было оказаться в Аризоне перед Падением. И он вспомнил жуткое утро, когда самолет взлетел — и как в этот момент он взлетел на дальнем Восточном побережье.
— Люкас, мне необходимо иметь вас с собой, — сказал он. — Где портативка, которой пользовалась Амазига?
— Забрала с собой, мистер Шэнноу. Но в запасной спальне есть еще одна — в тумбочке под телевизором и видеоаппаратурой.
Шэнноу бросился туда. Этот портативный компьютер был еще меньше того, который Амазига взяла с собой в мир Кровь-Камня. Шэнноу даже принял его сперва за стереонаушники.
— Восемь минут, мистер Шэнноу, — раздался спокойный голос Люкаса, когда Взыскующий Иерусалима вернулся в большую комнату.
— Куда подсоединять эти проволоки? — спросил он. Люкас объяснил и добавил:
— Голубой проводок наденьте на штырек с задней стороны машины прямо над центральным вводом. — Шэнноу надел. — Передаю файлы, — сказал Люкас. — В нашем распоряжении пять минут сорок секунд.
— Сколько времени займет передача?
— Три минуты.
Шэнноу отошел к двери и посмотрел на застывшую в неподвижности дышащую жаром пустыню, на жгуче-синее небо. В вышине на запад пролетел большой реактивный лайнер, направляясь к посадочным полосам аэропорта Лос-Анджелеса — аэропорта, который окажется под миллиардами тонн ревущей океанской воды задолго до того, как самолет пойдет на посадку.
Земля под ногами Шэнноу задрожала, и он ухватился за косяк.
— Почти готово, мистер Шэнноу, — сказал Люкас. — Я сумел сэкономить сорок две секунды. Отцепите меня и наденьте наушники.
Шэнноу отсоединил провод и пристегнул портативку к поясу. Включателя-выключателя не было, и в наушниках жестяно задребезжал голос Люкаса.
— Думаю, вам следует бежать отсюда, мистер Шэнноу, — произнес он с жутковатым спокойствием.
Иерусалимец мгновенно выскочил из дома, спрыгнул с крыльца, минуя ступеньки, и помчался к кольцу древних камней.
— Одна минута двенадцать секунд, — сказал Люкас. Земля содрогнулась, и Шэнноу споткнулся, но удержался на ногах и взбежал по склону внутрь кольца.
— Верни нас, — приказал он.
— Какие координаты? — спросил Люкас.
— Координаты? О чем вы?
— Направление. Дата и место. Мы должны знать, куда отправляемся.
— Ферма Бет Мак-Адам… Но я точно не знаю когда.
Ветер усиливался, по небу стремительно неслись клубящиеся тучи.
— Двадцать восемь секунд, — сказал Люкас. — Держите камень покрепче, мистер Шэнноу.
Вокруг них разлился фиолетовый свет под завывания ветра.
— Куда мы направляемся? — во всю мочь закричал Шэнноу.
— Положитесь на меня, — мягко сказал Люкас.
Клем Стейнер отполз от гребня холма и, пригибаясь, скатился вниз к остальным. Зера и дети спешились. Нестор все еще оставался в седле.
— Что вы видели? — спросила Зера.
— Ребятки, держитесь лошадей, — сказал Клем, улыбнувшись Осу.
— Я хочу посмотреть! — взвизгнула Эстер.
Клем прижал палец к губам.
— Ни гу-гу, девочка, тут неподалеку плохие люди.
— Больше не буду! — шепнула Эстер, зажимая рот ладошкой.
Нестор спрыгнул с лошади и вместе с Клемом и Зерой поднялся почти до самого гребня, прежде чем упасть на живот и сдернуть шляпу. Остальные двое поползли рядом с ним. Внизу на равнине в каких-то двухстах ярдах от них Нестор увидел десяток всадников в рогатых шлемах и черных панцирях. Держа в руках ружья, они медленно ехали по сторонам толпы мужчин, женщин и детей — всего около семидесяти человек, определил Нестор на глаз.
— Чего это они? — спросил Нестор. — Кто они такие?
— Исчадия.
— Никаких исчадий нет! — огрызнулся юноша. — Их всех истребили.
— Так, стало быть, нам это кажется, — ласково ответил Клем.
— Да нет, они настоящие исчадия, — сказала Зера. — Зеб и я были с Даниилом Кейдом во время Первой войны с исчадиями. И они гонят пленных.
Нестор понял, что она права: исчадия — если это были они — держали бредущих людей под прицелом.
— Они направляются в Долину Паломника, — сказал Нестор, вспоминая капитана Леона Эванса и его Крестоносцев, их спокойную силу. Уж они разберутся!
Клем шепнул, словно читая его мысли:
— Им должны быть видны дома вдалеке, но их это вроде не настораживает.
— Ну и что?
— А то, — перебила старуха, — что город уже взят либо покинут.
Нестор, чье зрение было острее, чем у его спутников, первым заметил вдалеке всадника, который галопом несся со стороны городка. Когда всадник приблизился, Нестор прищурился, чтобы лучше его разглядеть, но не узнал.
Клем Стейнер негромко выругался.
— Вот те на! — сказал он. — Провалиться мне, если это не Иаков Мун.
Нестор был наслышан о грозном Иерусалимском Коннике.
— Мы должны ему помочь! — ахнул он. — В одиночку ему с ними не справиться! — И он приподнялся, но Клем прижал его к земле.
— Давай-ка понаблюдаем, малый. Сдается мне, Мун не сражаться прискакал.
Нестор обернул к нему искаженное гневом лицо:
— Да, конечно, тебе неохота встретиться с Иаковом Муном! Он мигом разделается с разбойником и грабителем по имени Лейтон Дьюк.
Всадник подъехал к исчадиям и приветственно поднял руку. Из толпы пленных выбежала женщина в широкой голубой юбке и обняла колено Муна. Иерусалимский Конник ударом ноги отшвырнул ее в пыль. На него, крича, бросился пленный юноша. По равнине раскатилось эхо выстрела. Юноша со стоном упал, прижимая ладонь к раненому плечу.
— Господи! — ахнул Нестор. — Мун заодно с ними!
— Точнее не скажешь! — буркнула Зера. — Только я не понимаю, почему исчадия берут пленных. В старину они устраивали общую кровавую баню. Бессмыслица какая-то! Их же не так много, зачем же тратить время и людей на охрану пленных? Вы что-нибудь понимаете, менхир Стейнер?
— Нет. Но раз Мун к этому причастен, значит, тут замешана выгода. Он вор и убийца и, возможно, самый быстрый пистолетчик в мире.
— Такой быстрый, как вы? — съязвил Нестор. Стейнер словно не заметил сарказма.
— Я бы сказал, что он быстрее. Будем надеяться, что до проверки, кто из нас быстрее, дело не дойдет.
— Струсили, а?
— Бога ради, да повзрослей же! — отрезал Клем. — По-твоему, ты первый желторотый мальчишка, который вдруг узнал, что мир не состоит из благородных героев и прекрасных девиц. Да, я был… Я Лейтон Дьюк. И нет, я этим не горжусь. Я был слаб, когда мне следовало быть сильным, и чертовски сильным, когда мне следовало быть слабым. Но я тебе ничего не должен, сынок, и нечего срывать на мне свою обиду. Я пока терпел, потому что ты славный паренек и для тебя было тяжким ударом узнать про ложь Диакона. Но возьмись за ум, сынок, потому что мы в ловушке, и, боюсь, нам потребуется большая удача, чтобы выбраться из нее живыми.
— Заруби это себе на носу, малый, — сказала Зера. — Со мной двое детей, а силы зла сейчас вроде бы совсем разгулялись в наших местах. Нам только и не хватает, чтобы между собой собачиться. — Обернувшись к Клему, она улыбнулась ему:
— А теперь куда, менхир разбойничек?
— Тут поблизости живет одна моя знакомая… если она еще жива. Поедем на ее ферму. Ты согласен, Нестор, или ты намерен отправиться своей дорогой?
Нестор проглотил уничтожающий ответ и перевел дух.
— Пока я поеду с вами, — сказал он.
Амазига Арчер сохраняла невозмутимое спокойствие, а ветер завывал над ацтекским храмом, выламывал камни из древних стен и взметал их в воздух, точно картонные. Вырванные с корнем деревья ломались о стены, и над подземным помещением, где скорчились они с Сэмом, все ревело и грохотало. А сила урагана продолжала возрастать, скорость ветра приближалась к шестистам милям в час, как она в свое время узнала, изучая Падение мира. Когда Земля опрокинулась на своей оси, заходящее солнце взошло на западе, и за воющими ветрами последовало цунами. Никто в мире еще не видел такое и остался жив.
«Какие мы странные создания, — думала Амазига в своем убежище, куда ветер не достигал. — Почему мы прячемся, когда цунами все равно покончит с нами? Почему не выйти наружу и не позволить демоническим ветрам унести нас на небеса?» Ответ она знала: инстинкт выживания, цепляющийся и за последние бесценные секунды жизни.
Ветер стих с такой же внезапностью, с какой налетел.
Амазига, спотыкаясь, выбралась наружу. Сэм последовал за ней, и они побежали вверх по склону, перебираясь через поваленные деревья, а потом вверх по ступеням пирамиды, все выше, выше, ни на миг не отводя взгляда от запада, где должна была возникнуть колоссальная волна смерти, несущая гибель им обоим. Что предсказывал пророк Исайя? «Изольются моря из чаш их, и не останется камня на камне».
Мудрый старик, подумала она, преодолевая последние ступени.
— Смотри! — закричал Сэм. Амазига обернулась к западу. Зрелище было невероятным, немыслимым, и на секунду она почувствовала себя избранной, раз ей было дано его увидеть. Надвигающаяся волна была черной и закрывала небо. В тысячу футов высотой. Нет, больше.
Много больше! Ведь здесь, в этом девственном тропическом лесу, они уже находились на две тысячи футов выше уровня моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45