- Вы делаете серьезную ошибку, Франц. - возразил Следователь, -
Абсолютное понимание - это химера, мираж ... движение в этом
направлении не приведет вас ни к чему хорошему. Сделайте уступку, стремитесь
к ограниченному пониманию - к пониманию ближайшей к вам части
мира. Как я.
Воцарилась тишина.
- Я не хочу сейчас об этом думать ... - к усталости Франца добавилась
головная боль. - У меня ведь есть время?
- До завтра. - ровным голосом произнес Следователь. - Завтра в
восемь утра мне нужен ответ - Таня разве вам не говорила?
- Нет ... Какой ответ?
- Остаетесь ли вы здесь или переходите на Четвертый Ярус.
- Что-о? - вскричал Франц. - Да я в первый раз об этом слышу! Почему
завтра?
- Обычный порядок: не позднее семидесяти дней по прибытии на Третий
Ярус.
- Вот это новость! - Франц резко выпрямился на подушке и тут же,
сморщившись от боли, бессильно откинулся назад. - Да я и не думал об этом.
Ну, я ей скажу ... - он внезапно разозлился на идиотский поступок Тани,
забывшей сообщить ему о предстоящем решении. - А почему такая спешка? У вас
что - инструкция?
- Инструкция?... - Фриц озадаченно поправил на переносице очки. - Да
нет ... мы просто всегда так делали. Ну, если хотите, могу дать вам отсрочку
- скажем, до послезавтрашнего вечера, хорошо? - Следователь подобрал с
пола свой атташе-кейс и встал на ноги. - Подумайте, время есть ... да и
решение, в общем-то, очевидно. - уже от двери он обернулся назад, - Я
приду послезавтра в семь вечера: подпишем бессрочную приостановку следствия
и все дела ... До свиданья.
- До свиданья. - отозвался Франц, опустил голову на подушку и
отвернулся к окну.
Черное стекло окна отражало лишь белый потолок.
3. Таня: Прощание
Отклонения от привычного распорядка дня начались сразу же, как только
Франц формально отказался от приостановки следствия. Стоило лишь Следователю
выйти из палаты, унося в своем атташе-кейсе Постановление о передаче дела на
Четвертый Ярус, как в дверь вошла Вторая Медсестра, отсоединила от францевой
руки провода и отключила аппаратуру на этажерке у стены. Очевидно, он более
не считался пациентом Госпиталя - в соответствии с чем восьмичасовый визит
Доктора также оказался отменен.
Следующая по счету неожиданность произошла сразу после ужина: Медсестра
принесла большую хрустальную вазу с осенними листьями и, сказав что-то
ласково-обволакивающее, поставила на тумбочку. Франц глубоко вздохнул - и
наяву ощутил снившийся ему сквозь закрытое окно запах осени.
Наконец, перед сном ему не дали очередной порции таблеток: Вторая
пришла в палату с пустыми руками - ни блюдечка с лекарствами, ни стакана
воды. Франц вопросительно посмотрел на нее и изобразил, как бросает таблетку
в рот и запивает ее водой, но Медсестра, мягко улыбаясь, покачала головой.
Потом она подошла к постели, наклонилась и неожиданно поцеловала его в губы.
Пока ошеломленный Франц приходил в себя, Вторая погасила свет и вышла,
оставив позади себя, как чеширский кот, реящую в темноте воздуха улыбку.
Франц остался один. Из-под полупрозрачной кисеи облаков в окно
просвечивала полная луна, дождя не было. Спать он пока не собирался - он
собирался думать. Хотя, чего там думать? Постановление подписано -
обратного пути нет ...
Он закрыл глаза, в который раз проверяя правильность своего решения
внутренними ощущениями ... на душе было смутно. Подписание Постановления не
казалось бесповоротным, все еще десять раз может измениться ...
Хотя, с другой стороны, что может измениться: завтра в восемь за
ним заедет Фриц - и все, конец Третьему Ярусу.
И все, конец его отношениям с Таней.
Немного притупившаяся боль ожила вновь - чуть ниже раны в груди, в
районе солнечного сплетения. А еще говорят, что от любви должно болеть
сердце ... чушь - скорее ближе к желудку. Франц усмехнулся - целебная
ирония спасет его, как всегда.
А может, все-таки, остаться? Попросить Фрица порвать проклятое
Постановление - и пусть подбросит его завтра утром на своей машине до
таниного дома! Франц представил себе, как нажимает кнопку звонка и ничего не
ожидающая, еще сонная Таня открывает дверь. И тогда он скажет ей: "Я
остаюсь!" - а она бросится ему на грудь и прильнет теплым тоненьким телом.
Господи, зачем он все это затеял?!...
- Господи, зачем ты все это затеял?!...
Вздрогнув от неожиданности, он открыл глаза: дверь в палату была
приоткрыта, на пороге, черным силуэтом, - Таня.
- Закрой дверь. - тихо сказал Франц. - И говори шепотом, если не
хочешь, чтобы тебя вывели со скандалом. Как ты вообще сюда пробралась?
Плохо различимая в темноте комнаты, Таня отделилась от притолоки и с
громким щелчком затворила дверь.
- Через вход. - сказала она в полный голос. - В корпусе никого,
кроме нас, нет.
- Откуда ты знаешь?
- Чувствую.
Она невесомо присела на край кровати.
- Что, подписал?
- Подписал. - Франц нажал на кнопку, чтобы приподнять изголовье, но
кровать осталась в горизонтальном положении. - Что за черт!...
- Электричества нигде нет - можешь не пытаться.
- А свет в коридорах?
- Говорю тебе, нет нигде.
От нее исходил слабый запах духов и осенней свежести.
- Почему ты не хочешь остаться на Третьем Ярусе? - спросила Таня.
- А почему ты не хочешь уйти со мной на Четвертый?
- Я тебе говорила: я боюсь.
- И я тебе говорил: я не могу жить, не понимая.
- А я тебе на это отвечала: ты все равно не сможешь понять все
и до конца.
- А я тебе на это отвечал: я должен хотя бы попытаться.
Поток серебристого света, струившийся в окно, плавно усиливался -
облачко, закрывавшее луну, сплолзало, уносимое ветром. Если б не зеленые
глаза, лицо Тани казалось бы сделанным из гипса.
- Чушь! - с неожиданным озлоблением выдохнула она. - В какой
дурацкой книжке ты это вычитал? Такая чепуха не может быть настоящей
причиной - нормальный человек не поедет черт знает куда из-за выдуманного
идиотизма! Так делают только герои подростковых книжек про покорение
Антарктики! - Таня захлебывалась словами, - Да скажи ты мне, наконец,
правду, идиот ... мучитель ...
- Я тебе уже сказал - постарайся понять.
- Я не могу.
На несколько секунд стало тихо.
- Извини. Я была не права.
Таня встала и отошла к окну.
- Постарайся понять, - повторил Франц, - как бы книжно это ни
звучало: я не могу быть счастлив, не поняв произошедшего. Я должен
дойти до конца.
- Конца чего?
- Конца Лабиринта.
- А если у него нет конца? - по голосу Тани было слышно, что она
вот-вот заплачет.
- Тогда я просто должен идти. В нужном направлении.
- Нужном кому?
- Мне. Для моего понимания.
Раздались всхлипывания - тихие и жалостливые.
- Перестань, малыш. - скривившись от боли, Франц сел на постели. -
Иди сюда.
Черный силуэт у окна не шевельнулся.
- Брось ... - Таня вздохнула, сдерживая всхлипы, - Если б ты меня
жалел, то остался бы здесь.
- А если б ты меня любила, то пошла бы со мной.
- Я тебя люблю - ты это знаешь.
Прежде, чем ответить, Франц прислушался к своим ощущениям.
- Знаю.
Резким движением Таня повернулась к нему.
- Может, все-таки останешься? Если мне не веришь, так хоть послушай
Фрица: здесь можно быть счастливым. Хочешь заниматься наукой? Занимайся -
физикой, математикой, чем угодно ... Не хочешь математикой, разбирайся
вместе с ним в этом идиотском балагане, в котором мы живем. Ну чего тебя
несет на Четвертый Ярус?
- Я тебе уже говорил: сидя здесь, я ни в чем разобраться не смогу.
- А как же Фриц? Он что, этого не понимает? - Таня шагнула вперед. -
Если хочешь знать, ты даже похож на него внешне - только без очков. Даже
имя - и то похоже!
- Да при чем здесь имя?
- При том: если он может быть здесь счастлив, значит и ты сможешь!
- Не значит.
- Господи, ну что тебе еще сказать? - было видно, что Таня старается
успокоиться. - Подумай еще раз, может ...
- Я уже подписал Постановление - ты знаешь.
Таня шагнула вперед и опустилась на край кровати.
- Знаю. - тихо сказала она. - А я подписала бумажку, что остаюсь.
Стало тихо.
Первым нарушил молчание Франц:
- Слушай, если б ты согласилась уйти со мной, то, может, мы смогли бы
уговорить Фрица ...
- Я тебе говорила сто раз - я боюсь.
- Боишься чего?
- Всего: боли, голода, пыток, унижений ... Боюсь неизвестности.
- Кто сказал, что на Четвертом Ярусе тебя будут пытать? Да по всем
теориям Фрица ...
- Не знаю я ваших дурацких теорий. И не хочу знать - ни одна теория
не может предсказать того, что будет дальше.
Франц откинулся на подушку.
- Трудно с тобой. Ты не слушаешься голоса разума.
- А ты? - Таня гневно повернулась к нему. - Ты слушаешься? Только
законченный идиот попрется отсюда неизвестно куда!
- Ты можешь разговаровать спокойно? Или хотя бы вежливо?
Таня опять встала и отошла к окну.
- Извини. - и после долгого молчание. - Я, наверно, пойду - мы с
тобой не договоримся ...
- Подожди. - Францу стало страшно, что она действительно уйдет. -
Подожди, я согласен - никакие теории не могут предсказать того, что будет
на Четвертом Ярусе. Но предчувствия ... предчувствиям-то ведь ты веришь?
- У меня нет предчувствий насчет Четвертого Яруса. - голос Тани
звучал глухо и бесстрастно.
- А у меня есть - насчет Третьего. Я чувствую фальшивку.
- Ты не умеешь чувствовать. Ты умеешь только наблюдать и делать
выводы.
- Называй это, как хочешь, - но здесь слишком чисто,
слишком тепло ... Этот Фриц - слишком дружелюбен и
слишком увлечен своей наукой ... А при этом не понимает и половины из
того, что происходит вокруг! Здесь есть что-то от Первого Яруса: медсестры и
врачи, разговаривающие на никому не известном языке, какие-то таблетки ...
Таня резко обернулась и подошла к кровати.
- Ну, тогда все сходится: если Третий Ярус похож на Первый, то тогда
Четвертый будет похож на Второй. Это как раз то, во что они здесь верят! -
Она опять села на край постели и склонилась над Францем. - Может, все-таки,
останешься?
- Знаешь, чем наш разговор отличается от партии в шахматы?
- Чем? - непонимающе переспросила Таня.
- Тем, что после троекратного повторения позиции шахматные игроки
автоматически соглашаются на ничью.
Какое-то мгновение Таня молчала, склонившись в темноте над Францем,
потом громко всхлипнула.
- Ты ... ты ...
На его лицо закапали слезы - это была неудачная шутка.
- Извини меня, малыш, - торопливо сказал Франц, - я не хотел тебя
обидеть. - он притянул ее к себе за шею.
4. Таня: Развязка
Осторожно, чтобы избежать щелчка, Таня закрыла дверь. Теперь: два
пролета вниз по лестнице, двенадцать шагов до машины, двадцать два километра
до Города. А сколько лет до конца жизни? Ей всего тридцать три - остатка
жизни может хватить надолго.
"Без Малыша - НЕ ХОЧУ ЖИТЬ!
Тогда иди с ним вместе.
А идти с ним - НЕ МОГУ! Легко ему говорить, когда он не знает, как эта
гадина мучила меня на Втором Ярусе."
Она медленно пошла в кромешной темноте коридора, ведя рукой по стене,
чтобы не пропустить вход на лестницу.
"А что ему до того?... Она ему, вроде, даже понравилась.
Перестань, ну что ты городишь!
А чего он оттолкнул ее в сторону, когда те начали стрелять?
Добрый он, оттого и оттолкнул. А ты - дура! Скажи спасибо, что он не
помнит, что ты тогда в Лифте наговорила!
Пускай вспоминает - мне до этого дела нет. Все равно он меня
бросил!"
На улице было темно, моросил дождь. Таня тихонько прикрыла дверцу
машины и пристегнулась, потом в последний раз посмотрела на черную глыбу
больничного корпуса и окно францевой палаты. Вот оно, рукой подать - на
стекле блестят дождевые капли. Какое у него было мирное лицо, когда она
уходила ... Секунд десять Таня сидела, бессильно уронив руки на руль и
опустив голову. Все, пора. Она завела мотор и плавно, на малых оборотах,
тронулась с места.
"Господи, как теперь жить?
А так - как раньше. До того, как встретила Малыша. И не кривляйся,
пожалуйста: выживешь. Поплачешь, помучаешься - и выживешь. Помнишь, как от
тебя Иван ушел? А до этого - Сашка?
Да, по сравнению с Малышом, Сашка и Иван - просто недоделки! Что ты их
равняешь!
Не в том дело, что недоделки - дело в тебе! Ты всю жизнь прожила одна
- и выжила. А Сашка и Иван, а теперь Малыш, - даны тебе от щедрот ...
Много ли, мало - но это избыток, добавок, подарок ... несущественный для
выживания."
Выхватываемое фарами из темноты, девственно пустое шоссе набегало на
машину монотонной нитью. Воздух со свистом разбивался о ветровое стекло. Не
сводя взгляда с дороги, Таня протянула руку назад и зажгла лампу под
потолком кабины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41