многократно передуманные мысли по одной
умирали в его голове. Жестокий лик Второго Яруса начал тускнеть и терять
отчетливость деталей ... и, наконец, благословенное забытье затопило мир.
Франц стал свободен.
Сны ему здесь не снились никогда.
5. В межсекторной службе безопасности. Часть 2
Проснулся он от внезапной тишины, как в нормальной ситуации проснулся
бы от внезапного шума: громкоговоритель не работал. Судя по самочувствию,
спал Франц не более часа, и ощущение тревоги под сердцем было в точности
таким же, как тогда в карцере с двумя трупами на нижних полках. Он медленно
сел на лежанке и прислушался.
Кто-то приближался по коридору к двери его камеры - забыв про дурноту
и разбитые пальцы, Франц вскочил на ноги и прижался спиной к дальней от
входа стене. Что нужно было делать, он не понимал.
Звон ключей, лязг замка, скрип двери - в камеру вошла Женщина. За
спиной у нее маячил охранник.
- На допрос.
Как всегда в ее присутствии, по коже Франца побежали мурашки. И почему
Женщина пришла за ним сама, а не прислала, как обычно, охранников?
- Сколько сейчас времени?
Не соблаговолив ответить, она шагнула обратно в коридор (из кобуры на
ее поясе торчала рукоятка пистолета - такого раньше не случалось ни разу).
"А, ну выходи, зараза!" - гаркнул охранник, и Франц, не задавая более
вопросов, подчинился. Втроем они прошли мимо второго охранника,
привалившегося в безобразной позе к стене, и вошли в кабину подъемника.
Обычно допросы происходили на одном из верхних этажей, но сейчас Женщина
нажала на (самую нижнюю) кнопку 64-го этажа. Франц поднял глаза и столкнулся
с ее взглядом: на лице Женщины играла улыбка предвкушения. Кабина
остановилась - они вышли.
- Сюда.
Пройдя метров пятьдесят по пустынному коридору, они подошли ко входу в
другой подъемник - Женщина вставила в прорезь свою карточку-пропуск. Двери
немедленно растворились - они зашли внутрь. И опять она нажала на самую
нижнюю кнопку - 128-го этажа.
- Понимаете, что сейчас будет?
- Нет. - как можно беззаботнее ответил Франц.
- И не интересно? - она склонила голову набок, пытаясь поймать его
взгляд.
- Почему, интересно ... - с тщательно взвешенным безразличием сказал
он.
Несколько томительных мгновений они смотрели друг на друга, потом
одновременно отвели глаза. Охранник стал фальшиво насвистывать "Зеленые
рукава"; "Прекратите." - приказала Женщина.
Кабина плавно затормозила - Франц с Женщиной вышли наружу. Охранник,
не говоря ни слова, нажал на кнопку, и двери закрылись. Было слышно, как
кабина уехала наверх.
Этот этаж был непохож на остальные: узкий коридор с неоштукатуренными
стенами - цементный, а не линолеумный, пол - полумрак, прорезаемый тусклым
светом редко разбросанных ламп. На темно-красных кирпичах стен виднелись
пятна сырости - обстановка в целом напоминала фильм о медицинских
экспериментах в нацистком концлагере минус истошные вопли истязаемых
узников. Влага насыщала воздух, что, в сочетании с жарой, было особенно
неприятным - комбинезон Франца немедленно прилип к спине.
- Сюда. - Женщина указала рукой направо. - Идите впереди меня. -
Франц заметил, что она держит правую ладонь на рукоятке пистолета.
Они прошагали метров сто по коридору без дверей и ответвлений,
завернули за угол и, метров через пятьдесят, уперлись в ржавую металлическую
дверь. Женщина постучала - дверь медленно, с усилием растворилась.
Открывший им гориллоподобный охранник с крохотной головой без лба отошел в
сторону.
Франц оказался в большой хорошо освещенной комнате с такими же, как в
коридоре, кирпичными стенами. Мебели было мало: в центре - широкий
двухтумбовый стол с телефонным аппаратом, кресло на колесиках, сбоку от
стола - табурет, слева у стены - еще один. У стены справа располагался
низкий столик, на котором лежали странные никелированные инструменты на
пластиковом подносе. Рядом стояло пыточное кресло, чуть подальше виднелась
раковина умывальника. С потолка свешивалась система каких-то блоков, у
задней стены высился монументальный дубовый шкаф.
- Садитесь в кресло. - Женщина уселась за стол в центре комнаты. -
Виктор, помоги подследственному.
Пока гориллоподобный Виктор громко сопя, застегивал лямки, Франц
разглядывал широкий сплюснутый нос охранника, щетинистые волосы, тусклые
глаза, похожие на две стертые серебряные монеты.
- Можешь пока посидеть, Виктор. - сказала Женщина, и Горилла, сгорбив
могучие плечи, уселся на табурете возле стены.
- Эта комната, - Женщина показала рукой вокруг себя, - называется
"Кабинет хирургического допроса" - мы пользуемся ею в тех случаях, когда
обычные методы почему-либо не срабатывают. Согласно 4-му Приложению к Уставу
Следователя, на этой стадии с подследственными-мужчинами работают только
следователи-женщины, так что теперь я буду вашим единственным Следователем.
Женщина на мгновение умолкла.
- Обычно работу с новичком мы начинаем с экскурсии по Кабинету. -
продолжила она после паузы, - Слева от себя вы видите набор хирургических
инструментов: они применяются здесь чаще остального оборудования. Замечу,
кстати, что все операции мы производим без наркоза.
Губы Женщины медленно раздвинулись в улыбке - позади белых зубов
показался розовый влажный язык.
- Какого рода операции вы практикуете? - голос Франца, вроде бы,
звучал небрежно.
- Ну, "операции" - это, пожалуй, громко сказано: просто разрезы ...
иногда фигурные - скажем, на лице. - она погасила свою змеиную улыбку. -
Довольно часто приходится что-нибудь ампутировать: глаза, пальцы или,
например, яички ... Кстати, как вы относитесь к кастрации?
Смуглые щеки Женщины покрылись легким румянцем, правая рука нервно
расстегивала и застегивала у горла верхнюю пуговицу черной униформы.
- К вашим услугам, - сипло ответил Франц, - этот орган мне не
понадобился здесь ни разу.
- Хорошо. - медленно проговорила Женщина. - Я буду иметь это в виду.
В течение нескольких секунд в комнате раздавалось только громкое
сопение Гориллы.
- Мы, кстати, не чураемся и методов попроще. - продолжала Женщина, -
Вон там, например, - она указала рукой на систему блоков у задней стены, -
вы видите так-называемую дыбу: подследственному отводят руки за спину,
надевают наручники, а потом подцепляют за цепочку на крюк и поднимают в
воздух. Это процедура довольно неприятна даже без использования
кнута, а уж ...
- Неприятна для кого? - перебил Франц. - Судя по вашему тону,
вам она доставит наслаждение.
- Неприятная для подследственных. - Несколько секунд Женщина молча
смотрела на него со смешанным выражением возбуждения и раздражения. -
Почему вы так дерзко ведете себя?
- Стараюсь испортить вам удовольствие. - с усилием улыбнулся Франц.
- Не испортите. - сказала Женщина, - Потому, что я сильнее вас. -
Она встала и подошла вплотную. - Потому, что могу сделать с вами все, что
захочу.
Неотрывно глядя ему в глаза, она провела кончиками пальцев сверху вниз
по его горлу и улыбнулась - лицо Франца покрылось испариной.
- Постарайтесь быть искренни. - тихо сказала Женщина. - Как сейчас.
- Отчего вы не пользуетесь духами или дезодорантом? - отчетливо
выговаривая слова (так, чтобы голос не казался сиплым), спросил Франц.
Улыбка исчезла с лица Женщины. Она круто повернулась на каблуках,
конвульсивно прошагала до своего стола и села. Некоторое время она смотрела
вниз; потом овладела собой и подняла глаза: губы сжаты в ниточку, румянец
выступил на щеках резко очерченными красными пятнами.
- Ладно, начнем. - сказала она хрипло. - Виктор.
Готовый на все Горилла поднялся на ноги. На лице его не отражалось
ничего.
- Пока не в полную силу. - приказала Женщина.
6. Побег
"Хватит."
Мягкий женский голос раздавался издалека, но насколько издалека, Франц
не знал, ибо расстояния почему-то потеряли соизмеримость. И тут же душивший
его поток холодной воды перестал падать с небес. Ну, слава Богу, теперь-то
он сможет дышать.
И он стал делать это.
Но сразу же вернулась боль, и зыбкие очертания предметов с новой силой
закачались вокруг него. "Он уже очнулся, Виктор. - опять прозвучал сладкий
женский голос, - Подними-ка его." Внешняя сила вздернула францево невесомое
тело. "Не сюда. Посади в кресло, пристегни руки, а самого - прислони к
спинке."
Боль все еще заполняля мир, но предметы уже почти не качались. Перед
глазами возник расплывчатый силуэт; "Какая она красивая." - потаенно
подумал Франц.
Но почему потаенно?... Почему он должен что-то таить?... И какой
странный запах: притягивающий и отталкивающий одновременно ... он ведь
как-то связан с голосом?
Франц попытался сесть прямо.
"Дай-ка ему нашатыря." - отчетливо проговорила женщина, принося и
утоляя боль одновременно; "Не надо." - слабо отозвался Франц. А что здесь
делает это уродливое чудовище, грубо схватившее его за плечо?
Но заостренный запах нашатырного спирта все-таки вонзился ему в
переносицу, и все сразу стало отчетливым и ясным.
Сколько часов прошло с начала допроса, Франц не понимал, хотя почти все
время был в сознании. Боль приходила волнами, и каждый раз казалось, что
следующий вал захлестнет с головой ... но откуда-то открывались новые силы.
И тут же поднималась новая волна, немного выше предыдущей ...
- Не получится ничего, госпожа Следователь. - Горилла говорил
несоответственно высоким, гнусавым голосом, - Если вы, по-прежнему, не
хотите ему ... того ... - выпустив францево плечо, он выпрямился и
повернулся к стоявшей тут же Женщине, - ... в общем, резать.
- Пока не хочу. - коротко ответила Женщина.
- Как пожелаете. - с ноткой неодобрения в голосе отозвался Горилла.
По сравнению с началом допроса в комнате произошел ряд изменений. Почти
все хирургические инструменты были перепачканы в крови и свалены в раковину
умывальника, дверцы шкафа у задней стены - распахнуты настежь. На одной из
полок, выдвинутой из шкафа наподобие стола, лежали щипцы с тянувшимся от них
электрическим шнуром, кожанный потертый кнут, набор окровавленных струбцин и
тесемочная сбруя с длинными металлическими шипами. На столе остывал паяльник
с наконечником в виде шила - в воздухе отчетливо пахло горелым мясом. Пол
был залит водой и кровью.
- Делай, что я тебе говорила вначале. - Женщина отошла от Франца и
села за стол. - Через десять минут жду.
Неуклюже переваливаясь, Горилла вышел из комнаты, аккуратно защелкнув
за собой массивную металлическую дверь. Женщина перевела взгляд на Франца.
Она была бледна, под глазами широкие темные круги - но смотрела спокойно, с
еле заметной улыбкой удовлетворения.
Франц с трудом улыбнулся ей в ответ.
Ни одна из частей его тела не болела более других - болело все. Кожу
покрывали рубцы, разрезы, проколы и ожоги, плечевые суставы были вывернуты
на дыбе, локти и колени - отбиты до синяков. Любое изменение позы
отдавалось невыносимой болью; кровь сочилась из десятков маленьких ранок и
впитывалась в лохмотья, в которые превратился его комбинезон. Несмотря на
жару, Франца колотил озноб.
- Значит, боли вы не боитесь. - констатировала Женщина. - Почему?
- Я много тренировался. - усмехнулся Франц, - На Втором Ярусе вообще
и с вами в частности. - он заставил себя посмотреть ей в глаза, - И еще:
боль приближает меня к смерти, а смерть - даст свободу.
- Это неправильно, боль и смерть связаны не однозначно. - возразила
Женщина. - Устав разрешает держать подследственного в живых неограниченно
долго, не налагая никаких ограничений на глубину страдания.
- Ну, в этом вопросе я могу с Уставом не соглашаться.
- А мы, в свою очередь, не согласимся с вами. - Женщина подалась
грудью вперед, сложив руки перед собой на столе. - И, поверьте, мой
помощник Виктор отлично знает свое дело. - ее глаза снова подернулись
поволокой. - То, что мы сделали с вами сегодня, лишь самое начало ...
Что же именно в ее голосе наводило на Франца такой ужас?
- Что вам от меня надо? - хрипло спросил он, - Ведь не заведомо же
ложного признания в убийстве двадцати шести человек?
- Как это не признания? - удивилась Женщина, - Именно признание от
вас и требуется. Только правдивое, конечно, - спохватилась она, -
следствию ложное признание ни к чему ...
- Я спрашиваю не о следствии. - Франц чуть изменил позу и,
непроизвольно искривив от боли лицо, продолжил, - Лично вы ведь тоже
от меня чего-то хотите? Я это чувствую .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
умирали в его голове. Жестокий лик Второго Яруса начал тускнеть и терять
отчетливость деталей ... и, наконец, благословенное забытье затопило мир.
Франц стал свободен.
Сны ему здесь не снились никогда.
5. В межсекторной службе безопасности. Часть 2
Проснулся он от внезапной тишины, как в нормальной ситуации проснулся
бы от внезапного шума: громкоговоритель не работал. Судя по самочувствию,
спал Франц не более часа, и ощущение тревоги под сердцем было в точности
таким же, как тогда в карцере с двумя трупами на нижних полках. Он медленно
сел на лежанке и прислушался.
Кто-то приближался по коридору к двери его камеры - забыв про дурноту
и разбитые пальцы, Франц вскочил на ноги и прижался спиной к дальней от
входа стене. Что нужно было делать, он не понимал.
Звон ключей, лязг замка, скрип двери - в камеру вошла Женщина. За
спиной у нее маячил охранник.
- На допрос.
Как всегда в ее присутствии, по коже Франца побежали мурашки. И почему
Женщина пришла за ним сама, а не прислала, как обычно, охранников?
- Сколько сейчас времени?
Не соблаговолив ответить, она шагнула обратно в коридор (из кобуры на
ее поясе торчала рукоятка пистолета - такого раньше не случалось ни разу).
"А, ну выходи, зараза!" - гаркнул охранник, и Франц, не задавая более
вопросов, подчинился. Втроем они прошли мимо второго охранника,
привалившегося в безобразной позе к стене, и вошли в кабину подъемника.
Обычно допросы происходили на одном из верхних этажей, но сейчас Женщина
нажала на (самую нижнюю) кнопку 64-го этажа. Франц поднял глаза и столкнулся
с ее взглядом: на лице Женщины играла улыбка предвкушения. Кабина
остановилась - они вышли.
- Сюда.
Пройдя метров пятьдесят по пустынному коридору, они подошли ко входу в
другой подъемник - Женщина вставила в прорезь свою карточку-пропуск. Двери
немедленно растворились - они зашли внутрь. И опять она нажала на самую
нижнюю кнопку - 128-го этажа.
- Понимаете, что сейчас будет?
- Нет. - как можно беззаботнее ответил Франц.
- И не интересно? - она склонила голову набок, пытаясь поймать его
взгляд.
- Почему, интересно ... - с тщательно взвешенным безразличием сказал
он.
Несколько томительных мгновений они смотрели друг на друга, потом
одновременно отвели глаза. Охранник стал фальшиво насвистывать "Зеленые
рукава"; "Прекратите." - приказала Женщина.
Кабина плавно затормозила - Франц с Женщиной вышли наружу. Охранник,
не говоря ни слова, нажал на кнопку, и двери закрылись. Было слышно, как
кабина уехала наверх.
Этот этаж был непохож на остальные: узкий коридор с неоштукатуренными
стенами - цементный, а не линолеумный, пол - полумрак, прорезаемый тусклым
светом редко разбросанных ламп. На темно-красных кирпичах стен виднелись
пятна сырости - обстановка в целом напоминала фильм о медицинских
экспериментах в нацистком концлагере минус истошные вопли истязаемых
узников. Влага насыщала воздух, что, в сочетании с жарой, было особенно
неприятным - комбинезон Франца немедленно прилип к спине.
- Сюда. - Женщина указала рукой направо. - Идите впереди меня. -
Франц заметил, что она держит правую ладонь на рукоятке пистолета.
Они прошагали метров сто по коридору без дверей и ответвлений,
завернули за угол и, метров через пятьдесят, уперлись в ржавую металлическую
дверь. Женщина постучала - дверь медленно, с усилием растворилась.
Открывший им гориллоподобный охранник с крохотной головой без лба отошел в
сторону.
Франц оказался в большой хорошо освещенной комнате с такими же, как в
коридоре, кирпичными стенами. Мебели было мало: в центре - широкий
двухтумбовый стол с телефонным аппаратом, кресло на колесиках, сбоку от
стола - табурет, слева у стены - еще один. У стены справа располагался
низкий столик, на котором лежали странные никелированные инструменты на
пластиковом подносе. Рядом стояло пыточное кресло, чуть подальше виднелась
раковина умывальника. С потолка свешивалась система каких-то блоков, у
задней стены высился монументальный дубовый шкаф.
- Садитесь в кресло. - Женщина уселась за стол в центре комнаты. -
Виктор, помоги подследственному.
Пока гориллоподобный Виктор громко сопя, застегивал лямки, Франц
разглядывал широкий сплюснутый нос охранника, щетинистые волосы, тусклые
глаза, похожие на две стертые серебряные монеты.
- Можешь пока посидеть, Виктор. - сказала Женщина, и Горилла, сгорбив
могучие плечи, уселся на табурете возле стены.
- Эта комната, - Женщина показала рукой вокруг себя, - называется
"Кабинет хирургического допроса" - мы пользуемся ею в тех случаях, когда
обычные методы почему-либо не срабатывают. Согласно 4-му Приложению к Уставу
Следователя, на этой стадии с подследственными-мужчинами работают только
следователи-женщины, так что теперь я буду вашим единственным Следователем.
Женщина на мгновение умолкла.
- Обычно работу с новичком мы начинаем с экскурсии по Кабинету. -
продолжила она после паузы, - Слева от себя вы видите набор хирургических
инструментов: они применяются здесь чаще остального оборудования. Замечу,
кстати, что все операции мы производим без наркоза.
Губы Женщины медленно раздвинулись в улыбке - позади белых зубов
показался розовый влажный язык.
- Какого рода операции вы практикуете? - голос Франца, вроде бы,
звучал небрежно.
- Ну, "операции" - это, пожалуй, громко сказано: просто разрезы ...
иногда фигурные - скажем, на лице. - она погасила свою змеиную улыбку. -
Довольно часто приходится что-нибудь ампутировать: глаза, пальцы или,
например, яички ... Кстати, как вы относитесь к кастрации?
Смуглые щеки Женщины покрылись легким румянцем, правая рука нервно
расстегивала и застегивала у горла верхнюю пуговицу черной униформы.
- К вашим услугам, - сипло ответил Франц, - этот орган мне не
понадобился здесь ни разу.
- Хорошо. - медленно проговорила Женщина. - Я буду иметь это в виду.
В течение нескольких секунд в комнате раздавалось только громкое
сопение Гориллы.
- Мы, кстати, не чураемся и методов попроще. - продолжала Женщина, -
Вон там, например, - она указала рукой на систему блоков у задней стены, -
вы видите так-называемую дыбу: подследственному отводят руки за спину,
надевают наручники, а потом подцепляют за цепочку на крюк и поднимают в
воздух. Это процедура довольно неприятна даже без использования
кнута, а уж ...
- Неприятна для кого? - перебил Франц. - Судя по вашему тону,
вам она доставит наслаждение.
- Неприятная для подследственных. - Несколько секунд Женщина молча
смотрела на него со смешанным выражением возбуждения и раздражения. -
Почему вы так дерзко ведете себя?
- Стараюсь испортить вам удовольствие. - с усилием улыбнулся Франц.
- Не испортите. - сказала Женщина, - Потому, что я сильнее вас. -
Она встала и подошла вплотную. - Потому, что могу сделать с вами все, что
захочу.
Неотрывно глядя ему в глаза, она провела кончиками пальцев сверху вниз
по его горлу и улыбнулась - лицо Франца покрылось испариной.
- Постарайтесь быть искренни. - тихо сказала Женщина. - Как сейчас.
- Отчего вы не пользуетесь духами или дезодорантом? - отчетливо
выговаривая слова (так, чтобы голос не казался сиплым), спросил Франц.
Улыбка исчезла с лица Женщины. Она круто повернулась на каблуках,
конвульсивно прошагала до своего стола и села. Некоторое время она смотрела
вниз; потом овладела собой и подняла глаза: губы сжаты в ниточку, румянец
выступил на щеках резко очерченными красными пятнами.
- Ладно, начнем. - сказала она хрипло. - Виктор.
Готовый на все Горилла поднялся на ноги. На лице его не отражалось
ничего.
- Пока не в полную силу. - приказала Женщина.
6. Побег
"Хватит."
Мягкий женский голос раздавался издалека, но насколько издалека, Франц
не знал, ибо расстояния почему-то потеряли соизмеримость. И тут же душивший
его поток холодной воды перестал падать с небес. Ну, слава Богу, теперь-то
он сможет дышать.
И он стал делать это.
Но сразу же вернулась боль, и зыбкие очертания предметов с новой силой
закачались вокруг него. "Он уже очнулся, Виктор. - опять прозвучал сладкий
женский голос, - Подними-ка его." Внешняя сила вздернула францево невесомое
тело. "Не сюда. Посади в кресло, пристегни руки, а самого - прислони к
спинке."
Боль все еще заполняля мир, но предметы уже почти не качались. Перед
глазами возник расплывчатый силуэт; "Какая она красивая." - потаенно
подумал Франц.
Но почему потаенно?... Почему он должен что-то таить?... И какой
странный запах: притягивающий и отталкивающий одновременно ... он ведь
как-то связан с голосом?
Франц попытался сесть прямо.
"Дай-ка ему нашатыря." - отчетливо проговорила женщина, принося и
утоляя боль одновременно; "Не надо." - слабо отозвался Франц. А что здесь
делает это уродливое чудовище, грубо схватившее его за плечо?
Но заостренный запах нашатырного спирта все-таки вонзился ему в
переносицу, и все сразу стало отчетливым и ясным.
Сколько часов прошло с начала допроса, Франц не понимал, хотя почти все
время был в сознании. Боль приходила волнами, и каждый раз казалось, что
следующий вал захлестнет с головой ... но откуда-то открывались новые силы.
И тут же поднималась новая волна, немного выше предыдущей ...
- Не получится ничего, госпожа Следователь. - Горилла говорил
несоответственно высоким, гнусавым голосом, - Если вы, по-прежнему, не
хотите ему ... того ... - выпустив францево плечо, он выпрямился и
повернулся к стоявшей тут же Женщине, - ... в общем, резать.
- Пока не хочу. - коротко ответила Женщина.
- Как пожелаете. - с ноткой неодобрения в голосе отозвался Горилла.
По сравнению с началом допроса в комнате произошел ряд изменений. Почти
все хирургические инструменты были перепачканы в крови и свалены в раковину
умывальника, дверцы шкафа у задней стены - распахнуты настежь. На одной из
полок, выдвинутой из шкафа наподобие стола, лежали щипцы с тянувшимся от них
электрическим шнуром, кожанный потертый кнут, набор окровавленных струбцин и
тесемочная сбруя с длинными металлическими шипами. На столе остывал паяльник
с наконечником в виде шила - в воздухе отчетливо пахло горелым мясом. Пол
был залит водой и кровью.
- Делай, что я тебе говорила вначале. - Женщина отошла от Франца и
села за стол. - Через десять минут жду.
Неуклюже переваливаясь, Горилла вышел из комнаты, аккуратно защелкнув
за собой массивную металлическую дверь. Женщина перевела взгляд на Франца.
Она была бледна, под глазами широкие темные круги - но смотрела спокойно, с
еле заметной улыбкой удовлетворения.
Франц с трудом улыбнулся ей в ответ.
Ни одна из частей его тела не болела более других - болело все. Кожу
покрывали рубцы, разрезы, проколы и ожоги, плечевые суставы были вывернуты
на дыбе, локти и колени - отбиты до синяков. Любое изменение позы
отдавалось невыносимой болью; кровь сочилась из десятков маленьких ранок и
впитывалась в лохмотья, в которые превратился его комбинезон. Несмотря на
жару, Франца колотил озноб.
- Значит, боли вы не боитесь. - констатировала Женщина. - Почему?
- Я много тренировался. - усмехнулся Франц, - На Втором Ярусе вообще
и с вами в частности. - он заставил себя посмотреть ей в глаза, - И еще:
боль приближает меня к смерти, а смерть - даст свободу.
- Это неправильно, боль и смерть связаны не однозначно. - возразила
Женщина. - Устав разрешает держать подследственного в живых неограниченно
долго, не налагая никаких ограничений на глубину страдания.
- Ну, в этом вопросе я могу с Уставом не соглашаться.
- А мы, в свою очередь, не согласимся с вами. - Женщина подалась
грудью вперед, сложив руки перед собой на столе. - И, поверьте, мой
помощник Виктор отлично знает свое дело. - ее глаза снова подернулись
поволокой. - То, что мы сделали с вами сегодня, лишь самое начало ...
Что же именно в ее голосе наводило на Франца такой ужас?
- Что вам от меня надо? - хрипло спросил он, - Ведь не заведомо же
ложного признания в убийстве двадцати шести человек?
- Как это не признания? - удивилась Женщина, - Именно признание от
вас и требуется. Только правдивое, конечно, - спохватилась она, -
следствию ложное признание ни к чему ...
- Я спрашиваю не о следствии. - Франц чуть изменил позу и,
непроизвольно искривив от боли лицо, продолжил, - Лично вы ведь тоже
от меня чего-то хотите? Я это чувствую .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41