.. - перебил Скептик, - Ну да ладно,
подследственный, давайте для экономии времени по вопросу ножа согласимся не
соглашаться: вы считаете, что оружие легче пронести с Первого Яруса, а мы
считаем - что из механических цехов. Не возражаете? - он посмотрел на двух
других следователей, и те закивали. - Продолжайте.
Три черных силуэта неподвижно, как мишени в тире, застыли перед
Францем.
- Зарезав охранника, 24-ый завладел его пистолетом, пробрался на
главный пост и застрелил второго охранника.
- Каким образом? - резко спросил Добряк, - Второй охранник не
подпустил бы к себе заключенного ночью за пределами территории Потока, не
подняв тревоги.
- Насколько я понимаю, господин Следователь, если один из охранников
уходит по вызову, то второй остается на главном посту у поворота на карцер.
- Допустим.
- Скорее всего, 24-ый обошел этаж по периметру кругом и подошел к
главному посту с востока. Обратите внимание, что от пересечения восточного и
северного коридоров до главного поста не более десяти метров; если 24-ый
выскочил из-за угла и сразу выстрелил - охранник среагировать не успевал. С
таким сценарием, кстати, согласуется и ориентация трупа: ногами по восток,
головой на запад - пуля, пущенная из восточного коридора, как бы сбила
охранника с ног.
- Что ж, убедительно. - иронически согласился Скептик, - А теперь
давайте рассмотрим альтернативный сценарий: убийца стреляет не из восточного
коридора, а из карцерного. - он наслаждался собственной сообразительностью,
- Причем охранник находится в этот момент слева от входа. Как, по-вашему,
будет ориентирован труп?
- В этом случае, труп будет ориентирован примерно так же, но ...
- Достаточно, подследственный. - Скептик с удовлетворением откинулся
на стуле.
- Ну уж нет, господин Следователь, - впервые за весь допрос Франц
повысил голос, - раз уж вы потребовали от меня объяснений, извольте
выслушать все, что я хочу сказать.
- ЧТО?! - ужасающим басом заревел Злыдень, - ОПЯТЬ ДЕРЗИТЬ? - он
привстал на своем стуле.
- Господа! Господа! - вмешался Добряк, - Подследственный имеет право
сказать, все, что сочтет нужным, - а уж выводы из его слов вы делайте сами.
Недовольно ворча, Злыдень опустился обратно на стул. Он жаждал крови -
разговоры его не интересовали.
- Карцерный коридор просматривается от главного поста насквозь, -
объяснил Франц, - а потому, незаметно подобраться по нему к охраннику
намного труднее, чем по периметру.
- Но все-таки можно, подследственный, - опять влез Скептик, - если
охранник стоит не в точности напротив входа.
- Например, слева. - добавил Добряк, - Что, как мы уже выяснили,
объясняет и ориентацию трупа. Продолжайте, подследственный.
Комбинезон Франца промок насквозь.
- Ну, может, теоретически я и мог бы пробраться из карцера к главному
посту незамеченным. - он замолчал и секунд пять слушал пульсировавшую в
висках боль, - Но, во-первых, это исключительно маловероятно - чтобы
второй охранник не смотрел в сторону карцера, зная, что его товарищ ушел
туда ночью по срочному вызову; а во-вторых, я этого не делал, и доказать
обратное никто и никогда не сможет.
Он посмотрел по очереди на сидевшие перед ним три черные фигуры.
- Продолжайте, подследственный. - произнес Добряк ничего не
выражающим голосом.
Подавив непрерывно усиливавшееся чувство безысходности, Франц
продолжил:
- Потом 24-ый перенес тело первого охранника из изолятора в коридор и
спрятал его в стенном шкафу.
- Каким образом в изоляторе не осталось следов крови? - злобно
пробасил Злыдень.
- Если держать труп сидя, прислоненным к стене, то кровь из
перерезанного горла будет впитываться в переднюю часть мундира и не попадет
на пол.
- Значит, 24-ый попросил охранника сесть на пол и прислониться к
стенке - и лишь потом зарезал его? - насмешливо поинтересовался Скептик.
- Даже если кровь и брызнула вначале на пол, то в изоляторе есть
умывальник, - все следы ничего не стоило убрать.
- Я в это не верю. - это сказал Злыдень.
- Ваше право, господин Следователь. - сделав паузу в ожидании
дальнейших придирок (их не последовало), Франц продолжил, - Затем 24-ый
проник в квартиру Наставника, убил его и завладел автоматической винтовкой.
- Каким образом? Все огнестрельное оружие хранится в запертом сейфе -
чтобы открыть его, нужно знать шифр. - это сказал Скептик.
- Он мог пригрозить Наставнику и заставить его выдать шифр.
- Этого не могло быть, подследственный: все указывает на то, что
преступник убил Наставника сразу же, как проник в его апартаменты.
Франц на мгновение задумался.
- Ну, тогда Наставник, в пьяном виде, мог забыть запереть сейф после
того, как выдал оружие охранникам.
- Это тоже маловероятно: охранники-то были трезвы и указали бы ему на
просчет.
- Они могли не заметить, господин Следователь.
- Ну, хорошо, продолжайте. - неожиданно сдался Скептик.
Добряк и Злыдень промолчали - победа пришла к Францу подозрительно
легко.
- Далее 24-ый проник (с помощью ключей, взятых у охранников) на
территорию Потока и расстрелял всех заключенных, кроме 12-го и 16-го; а
последних, угрожая оружием, отвел к карцеру, приказал им лечь на пол и
перерезал им глотки. Потом он быстро перенес тела в карцер и уложил на
кровати - вся операция не должна была занять более десяти секунд.
- А вы даже не проснулись? - язвительно поинтересовался Скептик, -
Крепкий сон - признак чистой совести.
- Проснулся, господин Следователь, но не сразу, и, поскольку трупы
были укрыты с головой простынями, ничего не заметил.
- Вы поразительно ненаблюдательны, мой друг.
Франц промолчал, не желая тратить немногие оставшиеся у него силы на
бесплодные препирательства.
- Я уснул опять; а 24-ый, вернувшись в камеру, обнаружил, что
некоторые заключенные не убиты, а только ранены, и дострелял их.
Злыдень и Скептик, перебиравшие бумаги на своих столах, подняли головы.
Добряк резко спросил:
- Откуда вы знаете?
- Что знаю?
- Что некоторые из заключенных не были убиты наповал?
- Догадался по пороховым отметинам на их телах - их приканчивали
одиночными выстрелами в упор, да и винтовка, когда я ее нашел, была
переключена с автоматического боя на одиночный.
Злыдень и Скептик опять опустили головы и зашуршали бумагами. Франц
продолжал:
- После этого 24-ый вернулся в карцер, приоткрыл дверь и разбудил меня
каким-то звуком, а сам отправился в апартаменты Наставника (он понимал, что,
рано или поздно, я обязательно туда приду). Он спрятался в спальне,
намереваясь задушить меня, оттащить труп в изолятор, а потом представить
дело так, будто я сам напал на него, но не рассчитал своих сил. Именно для
этого он расстрелял все патроны и оставил нож в камере: иначе бы получалось,
что я явился в изолятор вооруженным до зубов, и ему б никто не поверил, что
он сумел меня одолеть.
- И он не испугался оставить нож? - недоверчиво спросил Добряк. -
Ведь вы могли прихватить его с собой, и тогда бы он не имел ни одного шанса.
- Добряк посмотрел на остальных двух следователей, и те согласно закивали
головами.
- 24-ый демонстративно оставил на рукоятке ножа отпечатки своих
пальцев - он понимал, что, увидев их, я ножа не коснусь. Он, видимо,
собирался стереть отпечатки уже после того, как убьет меня; он даже мог
принести нож в изолятор, коснуться рукоятки моей ладонью и унести обратно -
что подтверждало бы его версию событий. Видимо, 24-ый был уверен, что
справится со мной голыми руками ... и, кстати, справился бы, если б мне под
руку не подвернулся тот камень.
Скептик поднял голову.
- Я должен предупредить вас, мой друг, - с лицемерной заботливостью
сказал он, - что следов крови 24-го на камне не обнаружено - только мозги
и кровь вашего Наставника. Ну и, конечно, отпечатки ваших пальцев.
- Уж не хотите ли вы сказать, что я убил Наставника этим камнем,
господин Следователь?
- Конечно же, нет, подследственный. - снисходительно улыбнулся
Скептик, - Я отлично знаю, что он был застрелен.
- Так в чем же тогда дело? - на этот раз Франц решил настаивать на
своем, - Я ведь объяснил, каким образом кровь Наставника оказалась на
камне.
- Я лишь хочу обратить ваше внимание, подследственный, - сказал
Скептик с напускным сожалением, - что даже самые незначительные детали
вашего рассказа не подтверждаются вещественными доказательствами.
Отвечать на это Франц не стал.
Силуэты следователей, будто вырезанные из черной бумаги, застыли перед
ним.
Наконец, Добряк шевельнулся и спросил:
- В своем рассказе, подследственный, вы сконцентрировались на описании
действий 24-го ...
- Гипотетических действий 24-го. - поправил Скептик.
- Хорошо, гипотетических. - Добряк откашлялся, - Однако, почти не
уделили внимания его мотивам. Иными словами - зачем 24-ый все
это сделал?
Франц опустил голову - он давно ждал этого вопроса, однако
удовлетворительного ответа не имел.
- Когда 24-ый на меня напал, он был стопроцентно безумен ...
- А до этого? - перебил Скептик, - Показался ли он вам
безумным накануне событий, когда только появился в камере?
- В камере я его видел около трех минут, - парировал Франц, - за это
время диагностировать шизофрению не смог бы даже опытный психиатр.
- Однако ж в кабинете вашего бывшего Наставника вы диагностировали ее
и за более короткое время. - ехидно прокомментировал Скептик.
- 24-ый в это время меня душил - это помогает. - в тон ему ответил
Франц.
Скептик презрительно хмыкнул, но ничего не сказал.
- Думаю, что 24-ый убил охранников, Наставника и остальных заключенных
в припадке безумия, вызванном шоком от перехода с Первого Яруса на Второй и
нападением на него урок. А потом решил свалить вину на меня. Если бы он меня
задушил, то его версия выглядела бы единственно возможной. Она даже сейчас
выглядит возможной, - Франц сделал паузу, - но, все же, не единственной.
- Он помолчал секунду, а потом повторил, делая ударение на каждом слоге, -
Не е-дин-ствен-ной.
- Я принял бы этот аргумент, подследственный, - печально сказал
Добряк, - если б версия ваша не базировалась на столь невероятном поведении
24-го. Это превращение из запуганной жертвы в маньяка-убийцу ... А зачем он
засунул труп первого охранника в стенной шкаф? Или, посудите сами, разве
может убийца-шизофреник действовать с таким тонким расчетом, какой 24-ый
проявил, как вы утверждаете, в вопросе ножа.
- Шизофреник - это не обязательно идиот, господин Следователь. -
возразил Франц, но Добряк лишь сокрушенно покачал головой.
- А доказательства? Можете ли вы подкрепить вашу версию хоть одним
вещественным доказательством?
Франц на мгновение задумался.
- 24-ый мог оставить отпечатки своих пальцев в карцере или
апартаментах Наставника. - Никаких отпечатков, кроме ваших, не обнаружено.
- Тогда проверьте группы крови в лужах на полу возле карцера, господин
Следователь, - они должны соответствовать крови 12-го и 16-го - а значит,
те были убиты в коридоре, а не карцере.
- А что, это идея ... - заинтересовался Добряк и стал рыться в
бумагах на столе, - Точно! - Он повернулся к остальным двум следователям,
- Смотрите протокол No 14: образцы 17а и 17б содержат кровь второй группы
- то есть, той же, что и у заключенных 12/21/17/2 и 16/21/17/2 - смотрите
образцы 24 и 25 в протоколах No 18 и 19, соответственно. - Он повернулся к
Францу, - Что ж, это несколько меняет дело ...
- Нисколько не меняет, коллега, - вмешался Скептик, - ибо, если вы
проверите по протоколу No 2 образец 1, то убедитесь, что вторую группу крови
имел также и зарезанный охранник ... чей труп, кстати, находился в двух
шагах от тех луж крови в карцерном коридоре.
Некоторое время Добряк изучал злополучный протокол No 2, а потом поднял
голову и с подчеркнутым сожалением произнес:
- Мой коллега прав, подследственный: совпадение групп крови ничего не
доказывает.
- Тогда сделайте анализ ДНК. - предложил Франц.
- Какой анализ? - удивился Добряк и, судя по голосу, вполне искренне,
- Что такое ДНК?...
- Вы никогда не слыхали об анализе дезоксирибонуклеиновых кислот?
- Нет. - в голосе Следователя послышалось раздражение, - Такой
анализ мне неизвестен. Есть ли у вас реалистические предложения? -
Франц пожал плечами, и Добряк повернулся к Скептику и Злыдню, - Вопросы?
- Ты зачем при аресте в стенку стрелял, гад? - с бешенством в голосе
поинтересовался Злыдень. - Убить никого уже не мог, так решил имущество
попортить?
- Я не знал, кто там ходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
подследственный, давайте для экономии времени по вопросу ножа согласимся не
соглашаться: вы считаете, что оружие легче пронести с Первого Яруса, а мы
считаем - что из механических цехов. Не возражаете? - он посмотрел на двух
других следователей, и те закивали. - Продолжайте.
Три черных силуэта неподвижно, как мишени в тире, застыли перед
Францем.
- Зарезав охранника, 24-ый завладел его пистолетом, пробрался на
главный пост и застрелил второго охранника.
- Каким образом? - резко спросил Добряк, - Второй охранник не
подпустил бы к себе заключенного ночью за пределами территории Потока, не
подняв тревоги.
- Насколько я понимаю, господин Следователь, если один из охранников
уходит по вызову, то второй остается на главном посту у поворота на карцер.
- Допустим.
- Скорее всего, 24-ый обошел этаж по периметру кругом и подошел к
главному посту с востока. Обратите внимание, что от пересечения восточного и
северного коридоров до главного поста не более десяти метров; если 24-ый
выскочил из-за угла и сразу выстрелил - охранник среагировать не успевал. С
таким сценарием, кстати, согласуется и ориентация трупа: ногами по восток,
головой на запад - пуля, пущенная из восточного коридора, как бы сбила
охранника с ног.
- Что ж, убедительно. - иронически согласился Скептик, - А теперь
давайте рассмотрим альтернативный сценарий: убийца стреляет не из восточного
коридора, а из карцерного. - он наслаждался собственной сообразительностью,
- Причем охранник находится в этот момент слева от входа. Как, по-вашему,
будет ориентирован труп?
- В этом случае, труп будет ориентирован примерно так же, но ...
- Достаточно, подследственный. - Скептик с удовлетворением откинулся
на стуле.
- Ну уж нет, господин Следователь, - впервые за весь допрос Франц
повысил голос, - раз уж вы потребовали от меня объяснений, извольте
выслушать все, что я хочу сказать.
- ЧТО?! - ужасающим басом заревел Злыдень, - ОПЯТЬ ДЕРЗИТЬ? - он
привстал на своем стуле.
- Господа! Господа! - вмешался Добряк, - Подследственный имеет право
сказать, все, что сочтет нужным, - а уж выводы из его слов вы делайте сами.
Недовольно ворча, Злыдень опустился обратно на стул. Он жаждал крови -
разговоры его не интересовали.
- Карцерный коридор просматривается от главного поста насквозь, -
объяснил Франц, - а потому, незаметно подобраться по нему к охраннику
намного труднее, чем по периметру.
- Но все-таки можно, подследственный, - опять влез Скептик, - если
охранник стоит не в точности напротив входа.
- Например, слева. - добавил Добряк, - Что, как мы уже выяснили,
объясняет и ориентацию трупа. Продолжайте, подследственный.
Комбинезон Франца промок насквозь.
- Ну, может, теоретически я и мог бы пробраться из карцера к главному
посту незамеченным. - он замолчал и секунд пять слушал пульсировавшую в
висках боль, - Но, во-первых, это исключительно маловероятно - чтобы
второй охранник не смотрел в сторону карцера, зная, что его товарищ ушел
туда ночью по срочному вызову; а во-вторых, я этого не делал, и доказать
обратное никто и никогда не сможет.
Он посмотрел по очереди на сидевшие перед ним три черные фигуры.
- Продолжайте, подследственный. - произнес Добряк ничего не
выражающим голосом.
Подавив непрерывно усиливавшееся чувство безысходности, Франц
продолжил:
- Потом 24-ый перенес тело первого охранника из изолятора в коридор и
спрятал его в стенном шкафу.
- Каким образом в изоляторе не осталось следов крови? - злобно
пробасил Злыдень.
- Если держать труп сидя, прислоненным к стене, то кровь из
перерезанного горла будет впитываться в переднюю часть мундира и не попадет
на пол.
- Значит, 24-ый попросил охранника сесть на пол и прислониться к
стенке - и лишь потом зарезал его? - насмешливо поинтересовался Скептик.
- Даже если кровь и брызнула вначале на пол, то в изоляторе есть
умывальник, - все следы ничего не стоило убрать.
- Я в это не верю. - это сказал Злыдень.
- Ваше право, господин Следователь. - сделав паузу в ожидании
дальнейших придирок (их не последовало), Франц продолжил, - Затем 24-ый
проник в квартиру Наставника, убил его и завладел автоматической винтовкой.
- Каким образом? Все огнестрельное оружие хранится в запертом сейфе -
чтобы открыть его, нужно знать шифр. - это сказал Скептик.
- Он мог пригрозить Наставнику и заставить его выдать шифр.
- Этого не могло быть, подследственный: все указывает на то, что
преступник убил Наставника сразу же, как проник в его апартаменты.
Франц на мгновение задумался.
- Ну, тогда Наставник, в пьяном виде, мог забыть запереть сейф после
того, как выдал оружие охранникам.
- Это тоже маловероятно: охранники-то были трезвы и указали бы ему на
просчет.
- Они могли не заметить, господин Следователь.
- Ну, хорошо, продолжайте. - неожиданно сдался Скептик.
Добряк и Злыдень промолчали - победа пришла к Францу подозрительно
легко.
- Далее 24-ый проник (с помощью ключей, взятых у охранников) на
территорию Потока и расстрелял всех заключенных, кроме 12-го и 16-го; а
последних, угрожая оружием, отвел к карцеру, приказал им лечь на пол и
перерезал им глотки. Потом он быстро перенес тела в карцер и уложил на
кровати - вся операция не должна была занять более десяти секунд.
- А вы даже не проснулись? - язвительно поинтересовался Скептик, -
Крепкий сон - признак чистой совести.
- Проснулся, господин Следователь, но не сразу, и, поскольку трупы
были укрыты с головой простынями, ничего не заметил.
- Вы поразительно ненаблюдательны, мой друг.
Франц промолчал, не желая тратить немногие оставшиеся у него силы на
бесплодные препирательства.
- Я уснул опять; а 24-ый, вернувшись в камеру, обнаружил, что
некоторые заключенные не убиты, а только ранены, и дострелял их.
Злыдень и Скептик, перебиравшие бумаги на своих столах, подняли головы.
Добряк резко спросил:
- Откуда вы знаете?
- Что знаю?
- Что некоторые из заключенных не были убиты наповал?
- Догадался по пороховым отметинам на их телах - их приканчивали
одиночными выстрелами в упор, да и винтовка, когда я ее нашел, была
переключена с автоматического боя на одиночный.
Злыдень и Скептик опять опустили головы и зашуршали бумагами. Франц
продолжал:
- После этого 24-ый вернулся в карцер, приоткрыл дверь и разбудил меня
каким-то звуком, а сам отправился в апартаменты Наставника (он понимал, что,
рано или поздно, я обязательно туда приду). Он спрятался в спальне,
намереваясь задушить меня, оттащить труп в изолятор, а потом представить
дело так, будто я сам напал на него, но не рассчитал своих сил. Именно для
этого он расстрелял все патроны и оставил нож в камере: иначе бы получалось,
что я явился в изолятор вооруженным до зубов, и ему б никто не поверил, что
он сумел меня одолеть.
- И он не испугался оставить нож? - недоверчиво спросил Добряк. -
Ведь вы могли прихватить его с собой, и тогда бы он не имел ни одного шанса.
- Добряк посмотрел на остальных двух следователей, и те согласно закивали
головами.
- 24-ый демонстративно оставил на рукоятке ножа отпечатки своих
пальцев - он понимал, что, увидев их, я ножа не коснусь. Он, видимо,
собирался стереть отпечатки уже после того, как убьет меня; он даже мог
принести нож в изолятор, коснуться рукоятки моей ладонью и унести обратно -
что подтверждало бы его версию событий. Видимо, 24-ый был уверен, что
справится со мной голыми руками ... и, кстати, справился бы, если б мне под
руку не подвернулся тот камень.
Скептик поднял голову.
- Я должен предупредить вас, мой друг, - с лицемерной заботливостью
сказал он, - что следов крови 24-го на камне не обнаружено - только мозги
и кровь вашего Наставника. Ну и, конечно, отпечатки ваших пальцев.
- Уж не хотите ли вы сказать, что я убил Наставника этим камнем,
господин Следователь?
- Конечно же, нет, подследственный. - снисходительно улыбнулся
Скептик, - Я отлично знаю, что он был застрелен.
- Так в чем же тогда дело? - на этот раз Франц решил настаивать на
своем, - Я ведь объяснил, каким образом кровь Наставника оказалась на
камне.
- Я лишь хочу обратить ваше внимание, подследственный, - сказал
Скептик с напускным сожалением, - что даже самые незначительные детали
вашего рассказа не подтверждаются вещественными доказательствами.
Отвечать на это Франц не стал.
Силуэты следователей, будто вырезанные из черной бумаги, застыли перед
ним.
Наконец, Добряк шевельнулся и спросил:
- В своем рассказе, подследственный, вы сконцентрировались на описании
действий 24-го ...
- Гипотетических действий 24-го. - поправил Скептик.
- Хорошо, гипотетических. - Добряк откашлялся, - Однако, почти не
уделили внимания его мотивам. Иными словами - зачем 24-ый все
это сделал?
Франц опустил голову - он давно ждал этого вопроса, однако
удовлетворительного ответа не имел.
- Когда 24-ый на меня напал, он был стопроцентно безумен ...
- А до этого? - перебил Скептик, - Показался ли он вам
безумным накануне событий, когда только появился в камере?
- В камере я его видел около трех минут, - парировал Франц, - за это
время диагностировать шизофрению не смог бы даже опытный психиатр.
- Однако ж в кабинете вашего бывшего Наставника вы диагностировали ее
и за более короткое время. - ехидно прокомментировал Скептик.
- 24-ый в это время меня душил - это помогает. - в тон ему ответил
Франц.
Скептик презрительно хмыкнул, но ничего не сказал.
- Думаю, что 24-ый убил охранников, Наставника и остальных заключенных
в припадке безумия, вызванном шоком от перехода с Первого Яруса на Второй и
нападением на него урок. А потом решил свалить вину на меня. Если бы он меня
задушил, то его версия выглядела бы единственно возможной. Она даже сейчас
выглядит возможной, - Франц сделал паузу, - но, все же, не единственной.
- Он помолчал секунду, а потом повторил, делая ударение на каждом слоге, -
Не е-дин-ствен-ной.
- Я принял бы этот аргумент, подследственный, - печально сказал
Добряк, - если б версия ваша не базировалась на столь невероятном поведении
24-го. Это превращение из запуганной жертвы в маньяка-убийцу ... А зачем он
засунул труп первого охранника в стенной шкаф? Или, посудите сами, разве
может убийца-шизофреник действовать с таким тонким расчетом, какой 24-ый
проявил, как вы утверждаете, в вопросе ножа.
- Шизофреник - это не обязательно идиот, господин Следователь. -
возразил Франц, но Добряк лишь сокрушенно покачал головой.
- А доказательства? Можете ли вы подкрепить вашу версию хоть одним
вещественным доказательством?
Франц на мгновение задумался.
- 24-ый мог оставить отпечатки своих пальцев в карцере или
апартаментах Наставника. - Никаких отпечатков, кроме ваших, не обнаружено.
- Тогда проверьте группы крови в лужах на полу возле карцера, господин
Следователь, - они должны соответствовать крови 12-го и 16-го - а значит,
те были убиты в коридоре, а не карцере.
- А что, это идея ... - заинтересовался Добряк и стал рыться в
бумагах на столе, - Точно! - Он повернулся к остальным двум следователям,
- Смотрите протокол No 14: образцы 17а и 17б содержат кровь второй группы
- то есть, той же, что и у заключенных 12/21/17/2 и 16/21/17/2 - смотрите
образцы 24 и 25 в протоколах No 18 и 19, соответственно. - Он повернулся к
Францу, - Что ж, это несколько меняет дело ...
- Нисколько не меняет, коллега, - вмешался Скептик, - ибо, если вы
проверите по протоколу No 2 образец 1, то убедитесь, что вторую группу крови
имел также и зарезанный охранник ... чей труп, кстати, находился в двух
шагах от тех луж крови в карцерном коридоре.
Некоторое время Добряк изучал злополучный протокол No 2, а потом поднял
голову и с подчеркнутым сожалением произнес:
- Мой коллега прав, подследственный: совпадение групп крови ничего не
доказывает.
- Тогда сделайте анализ ДНК. - предложил Франц.
- Какой анализ? - удивился Добряк и, судя по голосу, вполне искренне,
- Что такое ДНК?...
- Вы никогда не слыхали об анализе дезоксирибонуклеиновых кислот?
- Нет. - в голосе Следователя послышалось раздражение, - Такой
анализ мне неизвестен. Есть ли у вас реалистические предложения? -
Франц пожал плечами, и Добряк повернулся к Скептику и Злыдню, - Вопросы?
- Ты зачем при аресте в стенку стрелял, гад? - с бешенством в голосе
поинтересовался Злыдень. - Убить никого уже не мог, так решил имущество
попортить?
- Я не знал, кто там ходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41