Латисса подняла бровь, а Вантара продолжала:
– Это какая же нужна удача, чтобы ухитриться найти здесь атеиста!
Неожиданно я обнаружил, что вместо того, чтобы слушать, думаю о том, что стоит брать с собой на поиски новых миров. Одно присутствие Вантары Непредсказуемой и Азартной толкало кинуться в какую-нибудь грандиозную авантюру. Я понял, что если она задержится здесь еще минут на пятнадцать, так оно и случится. Я побарабанил пальцами по руке – и тут же поймал себя на желании ущипнуть богиню за ягодицу и посмотреть, что из этого получится.
– Оставь его, сестра – улыбнулась Латисса. – С него хватит и моего юмора.
– Я просто подумала, что он слишком скучный, – отозвалась Вантара.
Я моментально понял, что дело не во мне; она специально на меня воздействовала. Я снова обратил свое внимание к богиням.
– Я покажу тебе себя, и если это тебя не убедит, то я готова снять шляпу, – произнесла Вантара, обращаясь к Татьяне, а потом вновь обернулась к Латиссе: – Помню, сестра, помню: ни одна живая душа.
– Если что – я была против.
– Ничего, пронесет.
– Ну смотри. Пошли в дом, Миха.
Я не понял из этого разговора ничего, кроме последних слов, которым и последовал.
– Взяла и решила мою задачу! – сердито произнесла Латисса, когда мы отошли. – Вот уж действительно, родственников не выбирают.
– Она ее еще не решила, – осмелился заметить я. Напоминать, что она сама позвала Вантару, я все же не решился. – Может, ей не повезло.
Глаза у Латиссы вспыхнули, а на губах заиграла хищная улыбка; она одобрительно мне кивнула.
– От долгого пребывания в теле начинаю мыслить, как смертная. За все приходится платить.
Вскоре к нам присоединилась Вантара.
– Ну как? – невинно поинтересовалась Латисса.
– Она согласилась не настаивать на своей точке зрения, – не слишком довольно ответила Вантара.
– То есть с твердого атеизма перешла на мягкий?
– Вроде того.
– Так ты ее берешь?
– Конечно! Я ни за что не откажусь от такой великолепной авантюры.
– Дэус эн, – пробормотал я.
– Что? – обернулись обе богини.
– В древнегреческом театре, чтобы разрешить запутанные проблемы сюжета, прибегали к приему под названием «дэус экс махин», «бог из машины», когда развязка наступала вследствие вмешательства бутафорского бога. А в этом случае тоже решается проблема, но прием следует назвать «бог в машине». Но я не понимаю, с чего вдруг сразу две богини так заинтересовались моей яхтой и ее атеизмом? Я еще могу понять госпожу Вантару – взять в качестве Сосуда атеистку действительно редкая авантюра, – но вы! Конечно, это не мое дело, просто от неразрешенных вопросов у меня остается неприятное ощущение.
– А мы чем хуже? – пожала плечами Латисса.
– И мы тоже получаем удовольствие от решения сложных задач, – поддержала ее Вантара.
– Только возможности у нас побольше, так что трудно найти достаточно сложную, – продолжила Латисса. – Вообще, только Сосудами и спасаемся. Если их достаточно много, можно вести насыщенную и разнообразную жизнь. Жалко только, что не все так активны в привнесении разнообразия в свою жизнь, как Элана.
– Не так-то просто найти хороший Сосуд, – согласно кивнула Вантара. – А ваша яхта мне кажется весьма многообещающей.
– Но она простаивает в ангаре, – заметил я. – Хотите, чтобы мы ее продали?
– Ни в коем случае! – одновременно и весьма категорично заявили богини, к моему разочарованию.
– Простаивать она не будет, – «успокоила» меня Вантара. – Мой Сосуд все-таки.
«Если она будет летать без владельцев на борту, ее перехватят, – подумал я. – Впрочем, для них это как раз слишком простая проблема».
– Я не собираюсь нарушать ваши законы, – в ответ на мои мысли пожала плечами Вантара. – Ладно, мне пора. Еще увидимся, и не раз.
Она вышла из дома, разбежалась и прыгнула вверх, раскрывая парашют; в тот же момент ее подхватил мощный восходящий поток воздуха, вознося в небо.
– Какой же это экстрим, если она может управлять ветром и полностью контролировать полет, – пробормотал я.
– Может, но не контролирует, – отозвалась Латисса. – Она предоставляет управление полетом своему Сосуду, а сама наблюдает изнутри. Ну мне, пожалуй, тоже пора.
– Ну чего стоишь как столб? – произнесла Элана. – Ты же собирался синтезатор менять.

* * *
Синтезатор Татьяны, хоть и был той же модели, что и наш, работал отлично, так что, проведя плановый ритуал, я решил оставить дома этот, а наш поместить на Татьяне. В конце концов, там проблема вегетарианства никого волновать не будет… Разве что, может, кого-то из ее будущих или прежних хозяев, но это уже не мои проблемы. Хотя и любопытно было бы глянуть на ее прежних владельцев.

* * *
– Ну что, Су, на свободу с чистой совестью? – добродушно, насколько это возможно от охранника, к тому же электронного, произнес Пит. – Хочешь, найду тебе работенку по специальности здесь, на Луне?
Су отрицательно мотнул головой:
– Я возвращаюсь на Землю.
– Ну как знаешь. Свои вещи получишь по прибытии в Луна-Сити. Удачи тебе, и желаю больше не возвращаться.
Спустя несколько минут Су Хракамоши, отбывший четырехлетний срок заключения, ехал в тюремном луномобиле в единственный и неповторимый Луна-Сити. Еще через пару часов этот бывший заключенный, переодетый в приличный костюм, сидел в салоне бизнес-класса рейсовика Луна – Земля, погрузившись во взаимодействие со своим ПКНом – персональным кибернавигатором. Он обшаривал Сеть в поисках объявления о продаже космической яхты. Нельзя сказать, что объявлений было мало, но его интересовала только одна конкретная яхта по имени Татьяна.
– Все-таки продали, – наконец пробормотал он про себя. – И кто же новый владелец?

* * *
– Я хочу с вами, – повторил Милашка.
Я повернулся к Элане, ища у нее поддержки, но она в этот момент сама повернулась ко мне все с тем же выражением беспомощной растерянности на лице. Милашка весело фыркнул:
– Да не волнуйтесь, я же понимаю, что просто так мне нельзя. Мне дядя Владимир все объяснил.
– И что же именно? – тут же придя в себя, нахмурилась Элана. – Что этот приблудный паладин тебе наговорил?
– Он хороший, – заступился Милашка, почувствовав неприязнь Эланы. – Он мне сказал, что если я пойду по городу просто так, то все будут смотреть, потом начнут приходить сюда, надоедать. Я сам подумал – вдруг меня опять заберут? Но потом дядя Владимир сказал, что я могу воспользоваться амулетом.
Он указал на амулет Многих Форм, висящий на шее у. Эланы. Та в ответ вопросительно посмотрела на меня, подняв бровь.
– Он сказал, что ты можешь им воспользоваться? – с сомнением спросил я. Милашка кивнул. – Хм… Вообще-то… Ладно, давай попробуем. Элана!
Она протянула мне амулет – шарик перламутрового тумана на тонкой прозрачной нити, состоящей из того же тумана. Милашка уже вырос настолько, что его голова не прошла бы в нить – в первые несколько лет драконы быстро растут – поэтому… Я дунул на амулет, и нить растворилась в воздухе.
– Подойди-ка, – обратился я к Милашке. Он послушно приблизился, и я приложил шарик к его груди.
– Красиво, – заметила Элана.
– Это точно, – согласился я, отступая на шаг. – Но будет ли действовать? Он вообще-то не рассчитан на драконов. Ну, Милашка, попробуй…
Я не успел закончить фразу, поскольку он уже активировал амулет. Активировал, но совсем не так, как я ожидал. Обычно при его использовании происходит мгновенное превращение из одной формы в другую; сейчас же молодого дракона окутал клубившийся в амулете перламутровый туман. Я ощущал магию, но магию мне незнакомую; даже не драконью, с которой я сталкивался, наблюдая прошлое, а скорее смесь драконьей магии с магией амулета и с чем-то еще. Хм, не думал, что врожденные магические способности будут такими яркими у клонированного дракона. Или его Владимир научил? Тогда понятно, откуда третья сила.
Покров тумана менял форму и сжимался, пока не стал похож на двухметровое яйцо, стоящее на широком конце. Затем он стал по спирали разматываться снизу вверх, открывая взгляду стопы… ноги… руки и тело… и, наконец, плечи и голову мальчишки лет восьми. Превращение обеспечило его даже одеждой: он был в клетчатой сине-белой рубашке и серых штанах. Простоял он ровно до тех пор, пока не исчез туман: как только это произошло, он зашатался, судорожно пытаясь удержать равновесие, и стал падать, но мы с Эланой успели с двух сторон подхватить его под руки.
– Я стоять не могу, – пожаловался Милашка, глядя то на меня, то на Элану. – У меня ног не хватает.
– У меня их столько же, – заметил я, улыбаясь.
– И у меня, – присоединилась Элана, усаживая Милашку в материализованное мной кресло. – Мы тоже сначала падали, но потом научились. И ты научишься, если захочешь.
– Опять учиться, – вздохнул Милашка. Как любой нормальный ребенок, учиться он не любил.
Вместо того чтобы, как первоначально планировала Элана, шляться весь этот день по развлекательным центрам мира, мы до вечера помогали Милашке учиться ходить в человеческом облике. На ночь он вернул свой нормальный облик, взяв с нас с Эланой обещание наутро продолжить.

* * *
Прибыв на Землю, Су направился в гостиницу – номер он снял еще в полете. Поскольку яхта уже продана, причин особо торопиться он не видел и поэтому собирался несколько дней отдохнуть, прежде чем браться за дело. Оглядевшись, он улыбнулся тому, что этот вполне благоустроенный и не такой уж дешевый номер оплачивало фактически Управление Исполнения Наказаний, со счетов которого он еще во время отсидки в лунной тюрьме Мунмут перевел себе на счет довольно приличную сумму. Для хакера его уровня их меры электронной безопасности оказались просто смешными. Впрочем, он признавал, что их создатели никак не рассчитывали на то, что у одного из тщательно проверяемых перед поступлением в тюрьму заключенных все-таки останется мощный ПКН. Конечно, не тот, с которым Су сидел в рейсовике и который был перед поступлением конфискован; тот служил по большей части отводом глаз. Его истинное «секретное оружие» было совершенно иным. Идею Су в свое время почерпнул из старинных технологий бинарного и кластерного химического оружия. В его теле находилось несколько десятков чипов и киберсистем – вполне невинных, наподобие кардиостимуляторов. Сами по себе они были именно тем, чем и казались; но по команде Су набор отдельных частей становился одним целым, превращаясь в единственный в своем роде кластерный ПКН. Своей репутацией одного из лучших хакеров Земли Су был частично обязан этому устройству, но только частично. Он действительно был Мастером.

* * *
Милашка делал успехи. Он уже научился стоять на двух ногах; правда, стоило поднять одну, чтобы попытаться сделать шаг – и он падал. Впрочем, несмотря на падения, его энтузиазм никуда не делся; он твердо вознамерился научиться ходить, как человек, чтобы вместе с нами посмотреть мир. Конечно, учитывая, что сам факт его существования не совсем легален, это не очень разумно, но… В конце концов, я маг или беспомощный ребенок? Я маг, а вот Милашка – ребенок, хоть и дракон. И я не стану портить ему детство. Н-да, размякаю… Нужно заняться чем-то серьезным – ну убить какого-нибудь врага, иначе я совсем потеряю жесткость.
Приняв решение, я кивнул себе и подошел к Элане с Милашкой.
– Ну как, справитесь без меня?
Эльфийка только фыркнула, а Милашка кивнул. Я хотел обнять Элану, но она уже сосредоточенно объясняла ему, как нужно держать равновесие. Пожав плечами, я вошел в портал, сел в кресло перед Камнем Маны и задумался. Обычно искры и сполохи, бегающие по его поверхности, помогают мне собраться с мыслями. Так и на этот раз у меня быстро созрело целых два плана действий. Во-первых, можно вызвать на поединок кого-нибудь, кто проявлял враждебность или непочтительность. Но, к сожалению, после моей победы над Вайном все эти трусы поспешили заверить меня в «глубочайшем уважении», а боги, с которыми никто в здравом уме связываться не захочет, очень не любят неспровоцированные вызовы. Следовательно, второй вариант: отправиться в какой-нибудь задрипанный бар в квартале гоблинов или темных эльфов, нарваться там на неприятности и сделать с грубиянами что-нибудь нехорошее. Я злорадно улыбнулся. Давненько я так не развлекался… И у меня на примете есть одно подходящее заведение. Недавно Владимир упоминал забегаловку «Черный и волосатый», в которой давно пора навести порядок, да вот вечно занят. Думаю, мой визит улучшит ситуацию в заведении… если оно еще будет стоять. И я решительно перенесся на место.
Кривенькие дома, грязные окна, мусор кругом… Почему-то эта картина вызвала у меня не отвращение и не неприязнь, а сочувствие. Я вздохнул и вошел в дверь, на которой можно было разобрать слово «Бар».
Полутемное помещение, как предпочитают неплохо видящие в темноте гоблины, оказалось неожиданно высоким – больше двух метров. Обычно у них бывает не выше полутора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53