— Почему я никогда не слышала об этом?
Финн зевнул.
— Великанские легенды, говорю же вам. Думаю, у наших высокорослых друзей больше легенд о Китре, чем у всех остальных. Это оттого, что они коротают зимы под землей, а о чем там еще разговаривать? А легенда проста: жила Китра на холме в чаще Гаркинского леса в высокой башне. Не важно, что в глубине Гаркинского леса пет холмов, ведь это легенда. С башни ей были видны все дороги к четырем сторонам света, и вперед, и назад во времени. Сказки для детей, — закончил он, улыбаясь. — Или для великанов.
Ур Логга огорченно крякнул.
— Ваше величество, мудрый и знающий, конечно, всегда прав, но легенды великанов говорят, что Китра действительно существовала.
— Уверен, что она существовала, — ответил вождь пикси. — Но в мифах обычно происходит то же, что случается с рыбой в песне эльфов, когда они сидят вокруг костра и поют о том, как ее ловили.
— И что с ней случается? — спросила Сина, вдыхая идущее от костра тепло. Ноги у нее согрелись.
— Она становится больше. В преданиях все растет, как трава.
Великан дернул себя за шерсть на щеке, всем своим видом выражая страдание.
— Да бросьте вы, ваше величество! — весело проговорил Финн. — Вы можете не соглашаться со мной. Мы, пикси, просто жутко любим поспорить да попререкаться!
— Великанские легенды, — начал Ур Логга, старательно выговаривая каждое слово, — рассказывают о женщине-человеке, которая пришла в Гаркинский лес много поколений назад. В те дни, — великан перешел на плавный ритм опытного сказителя, — Гаркинский лес населяли разрозненные племена.
Финн кивнул, а Ур Логга продолжал:
— В те дни не существовало Древней Веры, народы пребывали в невежестве. Великаны, жившие некогда одни на этом острове, были изгнаны из своих жилищ на побережье эльфами и пикси. Мы тогда не хотели прикасаться к металлу и все, что создавали, делали камнем и из камней. Затем люди победили пиксских воинов, прогнавших мой народ.
— А судя по нашим, пиксским, легендам, ваш народ был очень свирепым, ваше величество, — вмешался Финн. — И вы напали на нас первыми. Теперь понимаете, что я имел в виду насчет легенд?
Великан продолжал, будто не слышал:
— С юга приходило все больше и больше людей, даже. пикси и эльфам пришлось уйти глубже в лес. Казалось, на острове никогда не хватит места для всех нас. Война стала нашей жизнью. То было очень плохое время. А потом в Гаркинский лес пришла Китра — молодая и Одаренная, знающая Закон. Она исцелила великого короля великанов Хэма Урбида Первого, когда его сильно ранил единорог. Потом она много лет жила с великанским племенем и изучала наши обычаи.
— А у нас говорят: она жила с пикси, — сухо вставил Финн.
— И это правда. Она жила с каждым из Племен и узнала обычаи всех, — терпеливо объяснил Ур Логга. — А потом она начала учить.
— Да, — сказала Сина, вспоминая уроки Фаллона. — Она учила, что каждый из нас — часть Закона. Что Пять Племен едины, как пальцы на руке.
Ур Логга улыбнулся.
— Как пальцы на руке, — повторил он. — И была она такой сильной, что убедила великанов, пикси, эльфов и гномов прекратить войну и поговорить.
— Представляю, что это был за галдеж! — фыркнул Финн.
— А потом она призвала короля людей, и даже он пришел послушать. Впервые Пять Племен собрались вместе на Фенсдоунской равнине на берегу Лонгхайла. Чтобы доказать силу Магии, Китра повела их всех на первое Движение Великого Камня Аргонтелла. Вот почему теперь мы всегда двигаем камни, когда собираемся вместе.
Финн Дарга снова фыркнул.
— Вы когда-нибудь видели Аргонтелл? Он гигантский! Если наши предки действительно двигали его своими мыслями, значит, их умы были получше наших! К тому же тогда от этого была польза. Говорят, в те времена построили Великий Каменный Круг Сэлиса, и с его помощью чародеи смогли рассчитывать времена года и предсказывать движение луны. Но теперь все это только зрелище, фокусы чародеев на потеху детишкам!
Ур Логга опять продолжил, будто не слышал:
— Она создала из нас Пять Племен и учила нас тому, что наша сила заключена в единстве. А потом мы, великаны, построили Святилище, где под защитой Китры любое существо могло найти безопасность. И она посмотрела в прошлое и сказала нам, откуда мы пришли. И она посмотрела в будущее и сказала нам, куда мы пойдем. И она взглянула в небеса и увидела, как действует Закон, и сказала нам, что однажды наступит Дракун. Когда она умерла, все Пять Племен собрались вместе, чтобы восславить счастливую судьбу, приведшую ее в Гаркин. И тогда родилась Древняя Вера. Это случилось много поколений назад, место забылось, но сохранился Дар Единства. Святилище Китры по-прежнему живет в наших сердцах, когда мы неотступно следуем Закону.
— Странно, что место забылось, — задумчиво сказала Сина.
— После Святилища много чего строилось. Все Племена вышли вместе из Гаркинского леса и построили Аллеи Могущества и Каменные Круги. На это ушли столетия. Святилищем перестали пользоваться.
— Интересно, мы могли бы его найти?
Финн Дарга зевнул.
— Боюсь, тут даже Магия не поможет!
Было поздно. Костер угасал. Мужья мейги спали в углу шатра, прижавшись друг к дружке, словно усталые щенки. Дождь прекратился, холодный туман липнул к стволам деревьев. Ур Логга встал и потянулся.
— Спокойной ночи, друзья мои, — сказал он. — Да будет ваш отдых в гармонии с Законом.
Сина протянула ему руку, великан мягко пожал ее и пошел к своей Почетной Страже, которая уже улеглась тесным кружком под огромным дубом.
— Я и не представлял, что великаны так набожны, — глядя ему вслед, пробормотал Финн.
— Они следуют Закону, — ответила Сина.
Финн посмотрел на нее оценивающе.
— Фаллон ошибся? У вас нет Дара?
— Только Дар Исцеления.
Финн кивнул, не сводя с девушки светлых глаз:
— Наверное, трудно быть чародейкой?
— Почему вы так думаете?
— Вы должны поддерживать установления Древней
Веры. Но вы, как и я, не можете не видеть, что Древняя Вера ветшает. Она больше не отвечает на вопросы нашей жизни. Она перестала быть полезной, как произошло и с Движением Камя. Пожалуй, сейчас она совсем бесполезна.
Сине стало не по себе, но она постаралась не показать этого.
— Фаллон говорит, что Древняя Вера не может перестать существовать, ваше сиятельство. Древняя Вера — просто признание Закона. Закон не отвечает на вопросы о жизни, потому что Закон и есть жизнь. Или, вернее, он то же для жизни, что склон — для реки. Это путь ее течения.
Финн пожал плечами:
— Я тоже слышал, как Фаллон говорит это, госпожа. Но никто не может объяснить мне, что это значит. Вы можете?
Сина промолчала.
— Когда вам удастся применить Закон, чтобы разыскать вашего Ньяла или исцелить печаль мейги, позовите меня, и я снова стану верующим. А до тех пор я буду надеяться на солнце, чтобы встать утром, да на тяжелую работу, чтобы уснуть вечером. И буду молиться об удаче, чтобы теперь, когда Мир нарушен, эйкон не распоясался.
* * *
Солнце еще не встало, когда они снова тронулись в путь. Ночной разговор с Финном Даргой расстроил Сину, да еще ей не давали покоя мысли о мейге и ее переменчивых настроениях.
«Финн прав: Древняя Веря больше не возводит громадных Каменных Кругов и не прокладывает Аллей Могущества, как делала когда-то давно. Жизненная энергия, собравшая однажды силу земли, угасла. Племена больше не сходятся вместе, чтобы строить и создавать, а идут каждое своим путем. Люди возделывают землю, выращивают скот, торгуют. Другие добывают руду, охотятся и прядут; презираемые моерцами, они торгуют с ними через своих соседей-людей. Лорды стали богатыми и могущественными именно потому, что ограждают Других от жестокости Новой Веры», — размышляла Сина.
Похоже, беда именно в Новой Вере. Она соблазняет людей-крестьян на юге благоприятными условиями для торговли и обещаниями сладкой жизни после смерти. Некоторым людям оказалось легче следовать Ворсай и считать виновными в своих несчастьях Других, чем искать решения взаимных трудностей в соответствии с суровыми Принципами Закона. Безжалостное правление мстительного Ворсай оказалось легче неумолимой справедливости Древней Веры. Слишком много людей устали смотреть за собой и пытаться понять Закон.
Хотя солнце едва пробивалось сквозь пелену облаков, дождя не было, и все воспряли духом. В полдень караван остановился у огромного дуба, который обозначал поворот к логову великанского племени. Сина попрощалась с каждым из Почетной Стражи, принимая их застенчивые улыбки и ритуальное расчесывание. Они нежно пробегали огромными ручищами по волосам девушки.
— До свидания, ваше величество.
— Госпожа Сина, — тихо проурчал Ур Логга, — если наступил Дракун, то я надеюсь, вы все равно всегда будете в гармонии с Законом. — Его корявые пальцы скользнули по концам ее длинных волос. — До свидания.
Сина постояла еще немного, глядя, как великаны на единорогах бесшумно исчезают в лесу.
Руфа перенесли на носилки мейги. Дождя по-прежнему не было. Сина сняла свой тяжелый плащ и пошла с эльфами, слушая их песни, но надолго ее не хватило: ее ботинки слишком быстро высохли, стали жесткими и теперь натирали ноги. А мейга, сбросив плащ из волчьей шкуры, весело шла по лесу, пела не переставая, иногда танцевала, выделывая сложные па, которые порой уводили всю эльфийскую компанию не в ту сторону. Когда такое случалось, Финн Дарга останавливал своих и ждал, нетерпеливо поглядывая на небо. Но Сина радовалась отдыху, а благородные мужья, непривычные таскать тяжести, опускали носилки, падали на колени и жадно хватали ртом воздух. В конце концов мейга пританцовывала обратно, и весь караван отправлялся дальше.
Вскоре ровный лес кончился, начались пологие холмы, стали попадаться ручьи и реки. Появилась тропинка, которая незаметно превратилась в дорогу. Ручьи вздулись от дождей, но дорога вела к мелким бродам. Встретился Даже уцелевший мост. Сина заметила, что луга вдоль ручьев ухожены и леса, растущие под сенью холмов, очищены от подлеска. Солнце село. Утомленные путники брели по аккуратно вылизанной местности, где даже заросли казались посаженными в определенном порядке и пребывали в гармоничном равновесии с остальным окружением.
Скоро после заката встала луна — серебряная, почти полная; вдоль обочин залегли резкие тени. Мужья мейги еще час назад перестали петь, их тяжелое дыхание приобрело теперь суровый маршевый ритм. Мейга возглавляла процессию, что-то мурлыча себе под нос и выкрикивая слова ободрения своим усталым спутникам.
Сина сосредоточилась на ходьбе. Она старательно передвигала ноги, стараясь не спотыкаться на сумрачной дороге. Внезапно впереди мигнул светлячок. Мейга залилась серебристым смехом. Замелькал еще один светлячок, и Сина поняла, что это фонарик. Неожиданно вся опушка засияла. Мейга запела, и хор встречающих поддержал ее.
Смеющиеся эльфы появились из-за каждого дерева, приветствуя песней усталых путников. Сильные руки подняли носилки с плеч мужей. Кто-то забрал у Сины мешок с пожитками и взял ее за руку, чтобы провести через путаницу зарослей к дворцу мейги.
Эльфийский дворец стоял на склоне холма, окруженный частоколом из очищенных от коры бревен. Ворота были открыты. Двор заполнили пирующие. Посередине, подняв руки над головой, стояла девушка-эльф, ростом на дюйм пониже мейги, одетая в платье из тонкого газа. Красивее ее Сина прежде никого не видела. Когда мейга со своей свитой вступила во двор, воцарилась тишина, и девушка-эльф запела. Ее голос был чистым, золотым. Она пела о восходящей луне и о прибытии мейги, словно оба эти события имели один и тот же великий источник. В мелодии звучала трепещущая радость. Сина без объяснений поняла, что эта девушка — Фейдрин, старшая дочь мейги Далло и следующая мейга в роду эльфов.
Усталой Целительнице церемония встречи показалась очень долгой. За хором приветствия последовали победная песня и танец мейги. Затем, несмотря на усталость, плясали мужья. Каждый предлагал себя мейге в огненном танце, и каждый был отвергнут после нескончаемых заигрываний и томных взглядов. Наконец Фейдрин пропела заключительную «Добро пожаловать, любимая мама», все закричали «ура» и пошли во дворец.
Снаружи дворец производил скромное впечатление. Его бревенчатые, как и частокол, стены приобрели со временем красивый серебристый цвет и уходили ввысь всего на три этажа. Узкие окна смотрели во двор, а крутая крыша незаметно сливалась с виднеющимся позади дворца холмом. Зато внутри, как вскоре обнаружила Сина, дворец был громадным. Светлые бревна огораживали один большой зал в два этажа высотой, окруженный балконом. Пол был сложен из шлифованных камней — белых, чередующихся с синими. Дальняя стена была из полированного гранита, и Сина даже не сразу сообразила, что это срезанный склон холма. Два больших дверных проема вели в длинный коридор, сияющий от света факелов. В простенке между ними стоял большой очаг, в котором пылал огонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54