Ксин напрягся, едва сдерживая ярость на самого себя, и замер, не отрывая взгляда от Ириан. Единственным оружием, имевшимся сейчас при нем, была его кровь, а способ защиты заключался в том, чтобы заставить упыриху его укусить. Он не знал лишь, что делать в том случае, если вместо клыков в ход пойдут когти…
Она вскочила столь быстро, что Ханти и Айро даже не успели заметить ее прыжка – он был подобен блеску меча, рассекающего воздух. Она уже стояла, опираясь спиной о стену. Резкое вибрирующее шипение нарушило тишину, переходя в зловещее кваканье. Взгляд горящих красных глаз Ириан молниеносно пробежался по всей комнате и остановился на лице Ксина. Протяжный горловой звук внезапно стал на полтона тише. Присутствие родственного существа, видимо, застало ее врасплох; она еще раз внимательно посмотрела на Ханти, на проводника, потом снова на котолака, чуть наклонив голову. Открытая пасть закрылась. Когти все ещё слегка подрагивали, но лапы были прижаты к туловищу.
Внезапно нечто иное привлекло ее внимание – платье. Она посмотрела на себя. Кончики когтей коснулись шелковой ткани. Она защемила кусочек и потянула, когти стукнулись друг о друга.
– Ириан…
Она резко подняла голову и пошевелила ушами.
– Ириан… – повторила Ханти.
Она мгновенно повернулась к женщине, вытянув вперед полусогнутые лапы. У Ксина перехватило дыхание, если бы упыриха сейчас напала, то он никак не смог бы защитить от нее жену – Ханти была слишком близко! Любое резкое движение с его стороны могло лишь ухудшить ситуацию.
– Ириан… – В вытянутой к упырихе руке появился гребень, и та напряженно всматривалась в этот предмет.
Котолак стиснул зубы, если бы в этот миг Ириан решила отгрызть Ханти руку, он не смог бы ничего поделать…
Короткий и внезапный вопль обжег его, словно пламя. Упыриха в мгновение ока словно расплылась в воздухе. Шум, лязг и тяжелый грохот! Не думая, ни на что не глядя, он вскочил и в отчаянном, безумном прыжке бросился к Ханти, навалившись на нее всем телом…
Он ждал боли, треска раздираемых мышц, но вместо этого услышал удивленный возглас.
– Опомнись! – послышался сдавленный стон. – Ты меня чуть не убил!
– Что… что случилось?.. – ошеломленно пробормотал он.
– Ну слезь же с меня! Смотри, как я ушиблась… Ведь она убежала!
Только теперь он понял, что весь взмок от пота. Ледяная глыба где-то под сердцем медленно таяла.
– Ушла она, господин, через дверь, ведь открыто было… – поспешно подтвердил Айро.
Ксин встал, глубоко вздохнул и помог подняться Ханти. Они молча смотрели друг на друга.
– Завтра найдешь ее? – неожиданно спросила она.
Он отрицательно покачал головой – с него было до статочно.
– Может, оно и к лучшему… – задумчиво заметила она, – но…
– Ой, с вашего позволения, раз уж нам так повезло, лучше не искушать снова судьбу, – посоветовал проводник.
– Ты прав, – кивнул котолак, – идем спать.
– Нужно подготовить постель, помоги мне, – сказала Ханти.
Ксин склонился над одним из лежавших у стены узлов и начал развязывать опутывавшие его ремни.
– Господин… – В голосе Айро звучало нечто, заставившее его оцепенеть. Очень медленно он повернул голову к двери…
Ириан стояла на пороге, подняв лапы вверх и не издавая ни звука. Потом затрещали доски – на чердаке кто-то резко пошевелился.
Она вошла в дом. Медленно, шаг за шагом, несмело приблизилась к Ханти… Переделанное платье свисало с маленькой жертвы заклятия, словно свободно наброшенная тряпка. Ничего симпатичного.
Ксин наконец успокоился – во всем поведении упырихи чувствовались скорее страх или неуверенность, но не ярость или гнев.
«Она пришла сюда не затем, чтобы драться…» – промелькнула мысль.
Ириан остановилась перед Ханти и внезапно прижалась к ней, совсем по-детски. Женщина отступила на шаг, села, а когда та положила голову ей на колени, взяла гребень и начала расчесывать ее волосы. Ириан закрыла глаза, принимая ласку с робким поскуливанием, а обрадованная Ханти восхищенно смотрела на Ксина.
– Она наша… – прошептала она ему.
С чердака спустили лестницу, и прятавшиеся там начали спускаться вниз. Ириан не обратила на них внимания, даже когда все столпились вокруг нее.
Изумление и неожиданность были столь велики, что никто не решился на какие-либо комментарии. Лишь после долгой паузы Гаро что-то сказал Ксину на ухо, а затем оба вышли из дома и остановились возле сарая, где заперли лошадей.
– Ну, в чем дело? – спросил котолак.
– Капитан, Ириан – это наше оружие? – задал вопрос посланник.
– Не понимаю…
– Ну, она будет сражаться с королевой?
Ксин пожал плечами:
– А зачем ей это?
– Но ведь… она…
– Что – она? – раздраженно прервал его котолак. – Я не для этого ее нашел!
– Но, может быть… как-нибудь ей это объяснить?..
Ксин с сожалением посмотрел на него.
– Даже если бы это было возможно, – холодно сказал он, – то придумай мне хотя бы одну причину, по которой две упырихи стали бы сражаться друг с другом. Ну, я жду!
– Я не знаю…
– И я тоже! – коротко отрезал Ксин. – И перестань, наконец, забивать себе этим голову. Пора спать. Идем!
Не глядя друг на друга, они вернулись в дом. Свет быстро погас, и лишь огонь из очага слегка рассеивал мрак. Постепенно заснули все, за исключением Ханти, которая все еще расчесывала волосы прижавшейся к ней упырихи. Так продолжалось до восхода солнца, когда та снова впала в спячку. Вскоре они снова двинулись в путь, а Ханти, держа на коленях голову Ириан, дремала, отсыпаясь за прошедшую ночь. Ехавший рядом Ксин то и дело задумчиво поглядывал на нее.
– Значит, у нас все-таки появилась дочка… – недоуменно повторял он.
ПОСЛЕДНИЙ ПОЕДИНОК
Путешествие через Рогирру, хотя и казавшееся сперва безумным предприятием, вполне окупилось. Они не только ничего не потеряли, но еще и выиграли, поскольку оно продолжалось на целую неделю меньше, чем занял путь в противоположную сторону. Благодаря этому они добрались до Катимы за две ночи до полнолуния, что особенно радовало Ксина.
Через главные ворота города они проехали ранним утром восемнадцатого дня месяца Рыб и, не желая рисковать, остановились не во дворце, а на одном из постоялых дворов. Его хозяин, с тех пор как все приезжие в панике покинули столицу, не имел гостей и потому принял их словно посланцев небес, явившихся, чтобы спасти его от банкротства. От него они узнали, что произошло в Катиме после отъезда Гаро, и о том ужасе, с которым жители столицы ожидали очередных действий Старой Королевы.
Он говорил долго, и собственный рассказ настолько его поглотил, что он даже не обратил внимания на продолговатый сверток, который гвардейцы осторожно извлекли из коляски и отнесли в комнату женщин… Когда он закончил, Ксин тотчас же позвал посланника, немного поговорил с ним, после чего незамедлительно отправил его во дворец.
Родмин появился меньше чем через час, застав их еще за завтраком. При виде старого друга Ханти и котолак сразу же вскочили.
– Похоже, у вас есть для меня какая-то работа? – спросил маг после обмена приветствиями.
– Если б ты только знал… Поешь чего-нибудь? – Ксин сделал приглашающий жест.
– Нет, я уже… – быстро отказался тот.
– А вина?
– С удовольствием,
Ханти взяла кувшин, наполнила и подала им бокалы. Они сели, сделали по глотку.
– Расскажи, что тут творилось… – начал Ксин.
Родмин помрачнел.
– Она правит, а Редрен ее во всем слушается… – проговорил он, отставляя опустевший бокал. – Нет, не доливай, – сказал он Ханти. – Она научила его послушанию… – он вкратце рассказал о событиях во дворце. – А теперь говорите, что за работа, тот человек болтал что-то про заклятия?..
– Ты взял свои Предметы? – спросил котолак.
– Их не слишком много осталось, но кое-что есть… – Родмин коснулся висевшей на поясе сумки.
– Тогда идем!
Оба повели мага в комнату наверху, а когда они оказались внутри, Ксин тщательно запер дверь.
– Вот… – Ханти отодвинула балдахин над кроватью,
– Что это? – удивленно посмотрел Родмин.
– Разверни… – сказал котолак.
– Вы что, все с ума посходили?!
Ксин и Ханти, словно по команде, отрицательно покачали головами. Маг лишился дара речи.
– Я всего… от вас, но… – наконец выдавил он, – если кто-нибудь узнает… тут весь город ночью собственной тени боится, а вы… Живьем растерзают, и притом голыми руками!
– Успокойся и слушай! – Котолак почти силой посадил его рядом с Ириан. – Она не такая… – Дальше он говорил в такой спешке, словно боялся, что Родмин попросту сбежит. – И нужно снять с нее эти чары! – решительно закончил он.
Маг долго смотрел на них отсутствующим взглядом.
– А если узнают… – снова начал он.
– Ты расскажешь?! – резко прервал его Ксин.
– Нет!
– Ну так чего ты беспокоишься? К делу!
Родмин поскреб в затылке.
– Ладно! Пусть будет, что будет… – Он махнул рукой и посмотрел на упыриху. – Помогите мне ее раздеть, – спокойно сказал он.
– Лучше я сама… – Ханти быстро склонилась над постелью, ловко сняла с Ириан платье и уложила ее на спину.
Пригладив ее растрепанные волосы, она отодвинулась, уступая место магу. Тот присел на край постели и, внимательно взглянув на маленькую упыриху, медленно полез в сумку.
– Действительно, – констатировал он, – проклятие не проникло в тело столь глубоко, как это обычно бывает, во всяком случае, внешне этого не видно. Проверим… – Он вытащил серебряный маятник и начал раскачивать его над упырихой. Что-то шепча, он перемещал его туда и обратно вдоль лишь одному ему известных линий. Ксин заметил, как подвешенный на льняной нити кусочек металла явно изменял размах своих колебаний в зависимости от места, возле которого находился. Вблизи ладоней или когтей он резко останавливался, словно что-то притягивало его вниз, а надо лбом и сердцем, напротив, начинал метаться, словно привязанная пчела.
– Хо, хо, кто бы мог подумать… – Родмин убрал маятник и достал следующий предмет – небольшой янтарный шарик. Сильно потерев его о рукав шелковой рубашки, он легким движением бросил его в сторону Ириан.
Золотистый шарик, несмотря на то, что летел прямо к ней, неожиданно изменил траекторию, свернул и упал на постель…
Маг повернулся к Ханти и Ксину.
– Я второй раз в жизни вижу нечто подобное, – сказал он, – первым случаем был ты… – добавил он, глядя на котолака. – У нее все так же, как у тебя. Если, ясное дело, опустить менее существенные различия. Это удивительно тонкое соединение разума совершенно обычной девочки со многими типичными чертами демона. Я говорю «тонкое», но тот, кто с ней это проделал, скорее видел в том свою ошибку, поскольку, если это должна была быть месть, не следовало допускать, чтобы у нее остались воспоминания о прошлой жизни. Сразу видно, что занимался этим начинающий чародей, не слишком владевший своим ремеслом.
– Это была женщина, – поправила Ханти.
– Ах так… – Родмин явно уже думал о чем-то другом.
– Значит, теперь у тебя не должно быть никаких проблем? – воскликнул Ксин.
– Сейчас, сейчас… – осадил его маг, – я еще не знаю, на чем основано действие на нее этого заклятия. У тебя это часть звериной натуры, а она, похоже, была чистокровным человеком.
– Да, ты прав… – Котолак неожиданно посерьезнел.
– Нужно проверить. К счастью, у меня остался еще один… – Он показал им гладкий, прозрачный как стекло шестигранный кристалл. Оба его конца были отшлифованы в переливающиеся всеми цветами радуги острия. Из дали казалось, будто по обеим его сторонам горят разноцветные огоньки. Родмин взял его двумя пальцами и осторожно поднес к Ириан…
Пронзительный высокий тон зазвучал в наступившей тишине, быстро усиливаясь. Звук вибрировал, когда маг начинал покачивать рукой, и смолкал, когда он убирал кристалл. Он изменялся также над каждой частью тела упырихи, по мере того как Родмин перемещал кристалл над ней.
– Проклятие! – неожиданно прошипел маг. – Смотрите! – он решительным движением приложил кристалл ко лбу Ириан.
Жуткий визг едва не свалил их с ног. Мгновение спустя он смолк, но, прежде чем они успели это осознать, со стороны окна раздался быстрый резкий треск. Они посмотрели туда – некоторые стекла покрылись сетью белых трещин…
– Ах-х-х!!! – Родмин зашипел от боли и, бросив камень в угол, начал дуть на обожженные кончики пальцев. – Ничего не выйдет! – буркнул он.
– Что такое?! – спросил Ксин.
– Я не сумею, не смогу снять эти чары.
– Что ты говоришь?! – взорвалась Ханти.
Маг перестал размахивать рукой и внимательно посмотрел куда-то в сторону.
– О, вот он! – Он подошел и тронул носком сапога лежавший на полу кристалл.
Камень был мертв. Он потерял прежнюю прозрачность, потемнел, стал серо-коричневым, а контуры его уже не искрились радужным светом.
– Лишь особая сила могла сделать с ним нечто подобное, – пояснил маг, – это означает, что заклятие было единоличным, то есть снять его может лишь тот, кто его наложил… Все-таки та ведьма кое-что умела…
– Но ее нет в живых!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Она вскочила столь быстро, что Ханти и Айро даже не успели заметить ее прыжка – он был подобен блеску меча, рассекающего воздух. Она уже стояла, опираясь спиной о стену. Резкое вибрирующее шипение нарушило тишину, переходя в зловещее кваканье. Взгляд горящих красных глаз Ириан молниеносно пробежался по всей комнате и остановился на лице Ксина. Протяжный горловой звук внезапно стал на полтона тише. Присутствие родственного существа, видимо, застало ее врасплох; она еще раз внимательно посмотрела на Ханти, на проводника, потом снова на котолака, чуть наклонив голову. Открытая пасть закрылась. Когти все ещё слегка подрагивали, но лапы были прижаты к туловищу.
Внезапно нечто иное привлекло ее внимание – платье. Она посмотрела на себя. Кончики когтей коснулись шелковой ткани. Она защемила кусочек и потянула, когти стукнулись друг о друга.
– Ириан…
Она резко подняла голову и пошевелила ушами.
– Ириан… – повторила Ханти.
Она мгновенно повернулась к женщине, вытянув вперед полусогнутые лапы. У Ксина перехватило дыхание, если бы упыриха сейчас напала, то он никак не смог бы защитить от нее жену – Ханти была слишком близко! Любое резкое движение с его стороны могло лишь ухудшить ситуацию.
– Ириан… – В вытянутой к упырихе руке появился гребень, и та напряженно всматривалась в этот предмет.
Котолак стиснул зубы, если бы в этот миг Ириан решила отгрызть Ханти руку, он не смог бы ничего поделать…
Короткий и внезапный вопль обжег его, словно пламя. Упыриха в мгновение ока словно расплылась в воздухе. Шум, лязг и тяжелый грохот! Не думая, ни на что не глядя, он вскочил и в отчаянном, безумном прыжке бросился к Ханти, навалившись на нее всем телом…
Он ждал боли, треска раздираемых мышц, но вместо этого услышал удивленный возглас.
– Опомнись! – послышался сдавленный стон. – Ты меня чуть не убил!
– Что… что случилось?.. – ошеломленно пробормотал он.
– Ну слезь же с меня! Смотри, как я ушиблась… Ведь она убежала!
Только теперь он понял, что весь взмок от пота. Ледяная глыба где-то под сердцем медленно таяла.
– Ушла она, господин, через дверь, ведь открыто было… – поспешно подтвердил Айро.
Ксин встал, глубоко вздохнул и помог подняться Ханти. Они молча смотрели друг на друга.
– Завтра найдешь ее? – неожиданно спросила она.
Он отрицательно покачал головой – с него было до статочно.
– Может, оно и к лучшему… – задумчиво заметила она, – но…
– Ой, с вашего позволения, раз уж нам так повезло, лучше не искушать снова судьбу, – посоветовал проводник.
– Ты прав, – кивнул котолак, – идем спать.
– Нужно подготовить постель, помоги мне, – сказала Ханти.
Ксин склонился над одним из лежавших у стены узлов и начал развязывать опутывавшие его ремни.
– Господин… – В голосе Айро звучало нечто, заставившее его оцепенеть. Очень медленно он повернул голову к двери…
Ириан стояла на пороге, подняв лапы вверх и не издавая ни звука. Потом затрещали доски – на чердаке кто-то резко пошевелился.
Она вошла в дом. Медленно, шаг за шагом, несмело приблизилась к Ханти… Переделанное платье свисало с маленькой жертвы заклятия, словно свободно наброшенная тряпка. Ничего симпатичного.
Ксин наконец успокоился – во всем поведении упырихи чувствовались скорее страх или неуверенность, но не ярость или гнев.
«Она пришла сюда не затем, чтобы драться…» – промелькнула мысль.
Ириан остановилась перед Ханти и внезапно прижалась к ней, совсем по-детски. Женщина отступила на шаг, села, а когда та положила голову ей на колени, взяла гребень и начала расчесывать ее волосы. Ириан закрыла глаза, принимая ласку с робким поскуливанием, а обрадованная Ханти восхищенно смотрела на Ксина.
– Она наша… – прошептала она ему.
С чердака спустили лестницу, и прятавшиеся там начали спускаться вниз. Ириан не обратила на них внимания, даже когда все столпились вокруг нее.
Изумление и неожиданность были столь велики, что никто не решился на какие-либо комментарии. Лишь после долгой паузы Гаро что-то сказал Ксину на ухо, а затем оба вышли из дома и остановились возле сарая, где заперли лошадей.
– Ну, в чем дело? – спросил котолак.
– Капитан, Ириан – это наше оружие? – задал вопрос посланник.
– Не понимаю…
– Ну, она будет сражаться с королевой?
Ксин пожал плечами:
– А зачем ей это?
– Но ведь… она…
– Что – она? – раздраженно прервал его котолак. – Я не для этого ее нашел!
– Но, может быть… как-нибудь ей это объяснить?..
Ксин с сожалением посмотрел на него.
– Даже если бы это было возможно, – холодно сказал он, – то придумай мне хотя бы одну причину, по которой две упырихи стали бы сражаться друг с другом. Ну, я жду!
– Я не знаю…
– И я тоже! – коротко отрезал Ксин. – И перестань, наконец, забивать себе этим голову. Пора спать. Идем!
Не глядя друг на друга, они вернулись в дом. Свет быстро погас, и лишь огонь из очага слегка рассеивал мрак. Постепенно заснули все, за исключением Ханти, которая все еще расчесывала волосы прижавшейся к ней упырихи. Так продолжалось до восхода солнца, когда та снова впала в спячку. Вскоре они снова двинулись в путь, а Ханти, держа на коленях голову Ириан, дремала, отсыпаясь за прошедшую ночь. Ехавший рядом Ксин то и дело задумчиво поглядывал на нее.
– Значит, у нас все-таки появилась дочка… – недоуменно повторял он.
ПОСЛЕДНИЙ ПОЕДИНОК
Путешествие через Рогирру, хотя и казавшееся сперва безумным предприятием, вполне окупилось. Они не только ничего не потеряли, но еще и выиграли, поскольку оно продолжалось на целую неделю меньше, чем занял путь в противоположную сторону. Благодаря этому они добрались до Катимы за две ночи до полнолуния, что особенно радовало Ксина.
Через главные ворота города они проехали ранним утром восемнадцатого дня месяца Рыб и, не желая рисковать, остановились не во дворце, а на одном из постоялых дворов. Его хозяин, с тех пор как все приезжие в панике покинули столицу, не имел гостей и потому принял их словно посланцев небес, явившихся, чтобы спасти его от банкротства. От него они узнали, что произошло в Катиме после отъезда Гаро, и о том ужасе, с которым жители столицы ожидали очередных действий Старой Королевы.
Он говорил долго, и собственный рассказ настолько его поглотил, что он даже не обратил внимания на продолговатый сверток, который гвардейцы осторожно извлекли из коляски и отнесли в комнату женщин… Когда он закончил, Ксин тотчас же позвал посланника, немного поговорил с ним, после чего незамедлительно отправил его во дворец.
Родмин появился меньше чем через час, застав их еще за завтраком. При виде старого друга Ханти и котолак сразу же вскочили.
– Похоже, у вас есть для меня какая-то работа? – спросил маг после обмена приветствиями.
– Если б ты только знал… Поешь чего-нибудь? – Ксин сделал приглашающий жест.
– Нет, я уже… – быстро отказался тот.
– А вина?
– С удовольствием,
Ханти взяла кувшин, наполнила и подала им бокалы. Они сели, сделали по глотку.
– Расскажи, что тут творилось… – начал Ксин.
Родмин помрачнел.
– Она правит, а Редрен ее во всем слушается… – проговорил он, отставляя опустевший бокал. – Нет, не доливай, – сказал он Ханти. – Она научила его послушанию… – он вкратце рассказал о событиях во дворце. – А теперь говорите, что за работа, тот человек болтал что-то про заклятия?..
– Ты взял свои Предметы? – спросил котолак.
– Их не слишком много осталось, но кое-что есть… – Родмин коснулся висевшей на поясе сумки.
– Тогда идем!
Оба повели мага в комнату наверху, а когда они оказались внутри, Ксин тщательно запер дверь.
– Вот… – Ханти отодвинула балдахин над кроватью,
– Что это? – удивленно посмотрел Родмин.
– Разверни… – сказал котолак.
– Вы что, все с ума посходили?!
Ксин и Ханти, словно по команде, отрицательно покачали головами. Маг лишился дара речи.
– Я всего… от вас, но… – наконец выдавил он, – если кто-нибудь узнает… тут весь город ночью собственной тени боится, а вы… Живьем растерзают, и притом голыми руками!
– Успокойся и слушай! – Котолак почти силой посадил его рядом с Ириан. – Она не такая… – Дальше он говорил в такой спешке, словно боялся, что Родмин попросту сбежит. – И нужно снять с нее эти чары! – решительно закончил он.
Маг долго смотрел на них отсутствующим взглядом.
– А если узнают… – снова начал он.
– Ты расскажешь?! – резко прервал его Ксин.
– Нет!
– Ну так чего ты беспокоишься? К делу!
Родмин поскреб в затылке.
– Ладно! Пусть будет, что будет… – Он махнул рукой и посмотрел на упыриху. – Помогите мне ее раздеть, – спокойно сказал он.
– Лучше я сама… – Ханти быстро склонилась над постелью, ловко сняла с Ириан платье и уложила ее на спину.
Пригладив ее растрепанные волосы, она отодвинулась, уступая место магу. Тот присел на край постели и, внимательно взглянув на маленькую упыриху, медленно полез в сумку.
– Действительно, – констатировал он, – проклятие не проникло в тело столь глубоко, как это обычно бывает, во всяком случае, внешне этого не видно. Проверим… – Он вытащил серебряный маятник и начал раскачивать его над упырихой. Что-то шепча, он перемещал его туда и обратно вдоль лишь одному ему известных линий. Ксин заметил, как подвешенный на льняной нити кусочек металла явно изменял размах своих колебаний в зависимости от места, возле которого находился. Вблизи ладоней или когтей он резко останавливался, словно что-то притягивало его вниз, а надо лбом и сердцем, напротив, начинал метаться, словно привязанная пчела.
– Хо, хо, кто бы мог подумать… – Родмин убрал маятник и достал следующий предмет – небольшой янтарный шарик. Сильно потерев его о рукав шелковой рубашки, он легким движением бросил его в сторону Ириан.
Золотистый шарик, несмотря на то, что летел прямо к ней, неожиданно изменил траекторию, свернул и упал на постель…
Маг повернулся к Ханти и Ксину.
– Я второй раз в жизни вижу нечто подобное, – сказал он, – первым случаем был ты… – добавил он, глядя на котолака. – У нее все так же, как у тебя. Если, ясное дело, опустить менее существенные различия. Это удивительно тонкое соединение разума совершенно обычной девочки со многими типичными чертами демона. Я говорю «тонкое», но тот, кто с ней это проделал, скорее видел в том свою ошибку, поскольку, если это должна была быть месть, не следовало допускать, чтобы у нее остались воспоминания о прошлой жизни. Сразу видно, что занимался этим начинающий чародей, не слишком владевший своим ремеслом.
– Это была женщина, – поправила Ханти.
– Ах так… – Родмин явно уже думал о чем-то другом.
– Значит, теперь у тебя не должно быть никаких проблем? – воскликнул Ксин.
– Сейчас, сейчас… – осадил его маг, – я еще не знаю, на чем основано действие на нее этого заклятия. У тебя это часть звериной натуры, а она, похоже, была чистокровным человеком.
– Да, ты прав… – Котолак неожиданно посерьезнел.
– Нужно проверить. К счастью, у меня остался еще один… – Он показал им гладкий, прозрачный как стекло шестигранный кристалл. Оба его конца были отшлифованы в переливающиеся всеми цветами радуги острия. Из дали казалось, будто по обеим его сторонам горят разноцветные огоньки. Родмин взял его двумя пальцами и осторожно поднес к Ириан…
Пронзительный высокий тон зазвучал в наступившей тишине, быстро усиливаясь. Звук вибрировал, когда маг начинал покачивать рукой, и смолкал, когда он убирал кристалл. Он изменялся также над каждой частью тела упырихи, по мере того как Родмин перемещал кристалл над ней.
– Проклятие! – неожиданно прошипел маг. – Смотрите! – он решительным движением приложил кристалл ко лбу Ириан.
Жуткий визг едва не свалил их с ног. Мгновение спустя он смолк, но, прежде чем они успели это осознать, со стороны окна раздался быстрый резкий треск. Они посмотрели туда – некоторые стекла покрылись сетью белых трещин…
– Ах-х-х!!! – Родмин зашипел от боли и, бросив камень в угол, начал дуть на обожженные кончики пальцев. – Ничего не выйдет! – буркнул он.
– Что такое?! – спросил Ксин.
– Я не сумею, не смогу снять эти чары.
– Что ты говоришь?! – взорвалась Ханти.
Маг перестал размахивать рукой и внимательно посмотрел куда-то в сторону.
– О, вот он! – Он подошел и тронул носком сапога лежавший на полу кристалл.
Камень был мертв. Он потерял прежнюю прозрачность, потемнел, стал серо-коричневым, а контуры его уже не искрились радужным светом.
– Лишь особая сила могла сделать с ним нечто подобное, – пояснил маг, – это означает, что заклятие было единоличным, то есть снять его может лишь тот, кто его наложил… Все-таки та ведьма кое-что умела…
– Но ее нет в живых!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77