! – резко прервал его Родмин.
Берт яростно посмотрел на него.
– У него были зубы… – всхлипывая, выдавила девушка.
– Все видели, что котолак ворвался в королевскую спальню! – заорал Берт.
Он обвел взглядом сопровождавших мага гвардейцев и с трудом сдержался. Несмотря ни на что, посторонним здесь был он, а не Родмин.
– Где король? – Маг решил прекратить этот фарс.
Истребитель плотно сжал губы.
– В спальне, – поспешил с объяснением сотник Зелито. – Его преосвященство, преподобный Беро, тоже там, вместе с медиком…
Родмин побежал к дверям спальни. Стража поспешно расступилась в стороны. Маг ворвался внутрь. Двое склонившихся над телом мужчин резко обернулись.
– Что с ним? – Родмин даже не думал об этикете.
Верховный жрец Катимы уже открыл было рот, чтобы с неодобрением высказаться о подобном неуважении, но маг бесцеремонно оттолкнул его в сторону. Жрец побагровел.
Король лежал неподвижно, на губах его выступила зеленоватая пена. Родмин, все это время ожидавший увидеть разодранные когтями окровавленные клочья, облегченно вздохнул. У властителя Суминора была лишь одна повязка, на шее. Маг тут же начал разматывать бинты.
– Что ты делаешь, господин? – воскликнул медик.
– Ты его убьешь! – яростно прошипел жрец.
– Я хочу знать, что с ним! – рявкнул Родмин.
– Котолак вцепился нашему господину в горло, – благоговейно проговорил Берт.
– Если бы это было так, бинтовать уже было бы нечего! – В голосе мага кипела злость. Тут он увидел след укуса. – Это вампир! – взорвался он. – Вы это хотели скрыть?
– На короля бросился разъяренный котолак, – упрямо повторил жрец. – Тому есть десятки свидетелей.
– Которые ничего толком не видели! – отрезал маг. – Ксин почуял и спугнул вампира, прежде чем тот успел убить короля.
– Никто не видел никакого вампира, – возразил жрец.
– Это еще выяснится! Та девушка, когда вы перестанете наконец навязывать ей показания, наверняка расскажет правду.
– Брат Берт – весьма опытный…
– Он последний идиот! Даже самый глупый медик без труда распознает вампирью лихорадку. – Родмин показал на короля и искоса посмотрел на стоявшего рядом доктора.
Тот потупил взгляд…
– Я же говорил. – Он глубоко вздохнул.
– Я здесь решаю, что правда, а что – нет. – В глазах преподобного Беро блеснул лед. – Если король без сознания, малолетний или в плену, верховный жрец Катимы…
– Хватит этих бредней! Никто тебя не послушает, если я выйду и крикну, что истребители в сговоре с тобой наслали на короля вампира. Каждый житель Катимы знает, что эти негодяи используют для подобных делишек вампиров.
– Не посмеешь, – процедил Беро.
– Ты не выйдешь отсюда живым, – спокойно предостерег Родмин. – Гвардия только и мечтает о том, чтобы кто-то показал ей врага…
Верховный жрец быстро взвесил все «за» и «против».
– Нужно провести расследование, – наконец сказал он.
– Вполне разумно.
– Но если Редрен умрет – берегись!
Маг помрачнел и посмотрел на короля.
– Надвое бабушка сказала… – пробормотал он. – Это прежде всего зависит от того, удастся ли убить вампира. Где Ксин?
– Истребители уже его ищут, – ответил Беро.
– Отзови их!
Жрец язвительно усмехнулся.
– Как я могу отозвать истребителей, выслеживающих тварь, напавшую на самого короля? – издевательским тоном спросил он. – Можешь говорить что хочешь, но они свое дело знают. Вампир или котолак – им все равно.
Родмин стиснул кулаки.
– Ибо и в самом деле – никакой разницы, – высокопарно закончил верховный жрец.
ОГНЕННЫЕ МАЧТЫ
Даргрн, принц Кемра, одетый в ярко-красное, стоял у окна зала для приемов, глядя на море. Горизонт, очерченный ровной резкой линией, был чист и ясен. Внизу, в порту, царила суматоха. К выходу в море готовились знаменитые суминорские трехпалубные таранные суда.
Принц Кемра молча переваривал полученное сегодня утром известие о том, что имперские «бичи моря» были замечены на расстоянии всего лишь дня хода от устья Кремневой Реки. Неужели намечалась очередная блокада единственного суминорского порта на Южном Океане? Без помощи Рона подобное было мало вероятно. В последнее время взаимоотношения островитян и ронийцев были далеко не лучшими. Последние все больше склонялись к союзу с Суминором. Так, может быть, поэтому? Неужели речь шла о попытке уничтожить одну из сторон, прежде чем союз успеет принять реальные очертания? «Бичи моря» могли бы превратить Кемр в руины и пожарища. Могли бы… если бы сумели приблизиться к городу на расстояние выстрела из катапульты. Суминорские галеры с тремя рядами весел и сменными таранами никогда еще подобного не допускали. Каждый раз, когда они подходили и наносили удар сбоку, имперский катамаран превращался в груду обломков, беспомощно покачивающихся на поверхности моря. Властители Южного Архипелага и их адмиралы прекрасно об этом знали.
До сих пор подобная игра не стоила свеч. Что значил один, пусть даже и самый могущественный, суминорский порт в сравнении с протяженными многолюдными побережьями Роны? До сих пор именно туда были направлены усилия островитян, стремившихся захватить надежное укрепление на континенте. Неужели что-то изменилось?
Принц Кемра задумчиво повертел в пальцах висевший на груди треугольный талисман, оберегавший от созданий Онно. Что ж, он, как наместник Кемра, сделал все, что полагалось. Трехпалубные галеры скоро выйдут в океан. Посылать гонцов с известиями Даргон не спешил, выжидая, когда ситуация окончательно прояснится.
Где-то позади Даргона открылась дверь, послышались шаги. Принц на мгновение обернулся, увидел дородного бургомистра Гесрена и вернулся к созерцанию океана.
– Господин, у меня необычные новости, – сообщил Гесрен, становясь рядом с принцем.
– Да?
– Охотники с берега Безымянной Реки заметили на другой стороне чужое войско.
– Что ты говоришь? – удивился Даргон. – Армия в Пустых Горах? Это невозможно! Твоим охотникам просто привиделось.
– Господин, я их знаю, это вполне здравомыслящие люди. Сначала они сами подумали о том же самом. Поэтому они наблюдали за другим берегом несколько часов, чтобы окончательно удостовериться. Это островитяне. Видимо, они высадили десант в Пустых Горах.
– Как такое возможно? Ведь магия…
– Видимо, что-то изменилось. Один из наших чародеев упоминал вчера, что в Горах произошла магическая буря.
– Сколько их? – Даргон начал осознавать, что вокруг них смыкается смертельная ловушка.
– Охотники насчитали почти легион.
– Пять тысяч, и они будут здесь завтра на рассвете… – Принц сокрушенно покачал головой.
– Я послал разведчиков, чтобы они не спускали с островитян глаз.
– Придется готовиться к осаде. Сколько у нас войска, чтобы поставить на стены?
– Слишком мало, – коротко сказал Гесрен. – Если корабли выйдут из порта…
– Не выйдут. Я отменяю приказ. Возьми столько моряков и галерников, сколько тебе нужно.
– А «бичи моря»?
– Они не приблизятся. Островитяне каким-то образом заняли Пустые Горы, Рон не будет ждать перемирия с нами. Островитяне на континенте – это для них нож в горле. Весь имперский флот должен теперь начать блокаду Радагана.
– А если не начнет?
– У ронийцев тоже есть глаза и разум. Они нападут, как только поймут, что происходит.
– Но до тех пор…
– Ты будешь удерживать Кемр, – оборвал диспут Даргон. – Я немедленно отправляюсь в Дину. В течение месяца мне нужно собрать два легиона. С ними мы выдержим, пока не подтянется король со всеми силами.
– А наш флот? – тихо спросил Гесрен.
Оба молча посмотрели на порт. Десятки малых и больших военных кораблей все еще готовились к выходу в море. На кораблях и вокруг них трудились тысячи моряков, грузчиков и солдат морской пехоты.
– Сжечь, – сказал принц.
Шесть часов спустя наступающие сумерки рассеяли первые медленно расползавшиеся очаги огня. Желтые языки взбирались все выше, пока не охватили мачты. Вверх по Кремневой Реке ушла лишь часть средних судов с небольшим водоизмещением, для которых хватало места в малых портах Дины и Дарпы. Остальные, включая ядро флота Суминора – могучие трехпалубные галеры, не способные преодолеть речные мели и рифы, – были отданы на растерзание пламени.
Порт превращался во внутренность печи. До верхних этажей кемрского замка не доносились ни гул огня, ни угрюмый ропот столпившихся на набережной экипажей, смотревших на гибель своих кораблей. Зарево кроваво-золотистых парусов, трепетавших среди леса мачт, делало стоявшего у окна принца похожим на еще один язык пламени. Тени, словно испуганные безумством стихии, беспокойно прятались в углах комнаты и закоулках порта и города.
Для Даргона существовала лишь тишина, пульсирующий желтый свет и глубокая, пронизывающая душу горечь. Никогда еще, ни в одном сражении, морские силы Суминора не несли столь сокрушительных потерь. Бьющие в небо столбы огня, дыма и искр заслонили звезды. Казалось, будто для Суминора они погасли навсегда.
КРОВАВАЯ НОЧЬ
Дверь кабинета была открыта. Ксин ворвался внутрь, перепрыгнув через тело лежавшей без сознания горничной, являвшейся по совместительству королевской наложницей. Редрен беспомощно свисал со стола, из перегрызенной шеи ритмичными толчками била на середину комнаты струйка крови. Вампир исчез. Сзади донесся перепуганный ропот подбежавших стражников.
Котолак не стал долго раздумывать. Он ловко, насколько это было возможно сделать лапой, схватил толстую горящую свечу, вырвал ее из подсвечника и, прежде чем успел разлиться собравшийся вокруг фитиля расплавленный воск, со всей силы вдавил ее в рану Редрена, крепко прижав. Фитиль коротко зашипел и погас, но мгновение спустя кровотечение уменьшилось настолько, что перестало угрожать жизни. Ксин отшвырнул свечу и прыгнул к разбитому окну.
Занятый королем, котолак не слишком точно оценил расстояние до Присутствия. Тем временем вампир таился прямо за окном и, прекрасно осознавая, что в открытом столкновении со зверем-оборотнем у него нет никаких шансов, прибег к хитрости. Когда Ксин соскочил на карниз, кровопийца вынырнул из тени и с размаху толкнул его. Кошачья ловкость не помогла. Котолак успел лишь отчаянно извернуться и зацепить когтем одну из отталкивающих его сморщенных ладоней. Мгновение спустя он полетел на булыжники двора, с высоты четырех этажей.
Чудовищный посол повернулся, чтобы вернуться в комнату, но ему помешала толпа гвардейцев, окруживших короля. Блеск серебра на остриях копий отбил у вампира какую-либо охоту продолжать борьбу. Крики солдат заглушили удар тела о землю. Существо, именовавшееся до сегодняшнего дня Ргбаром, молниеносно взлетело на крышу и скрылось среди труб.
Ксин ни на мгновение не потерял сознания, и потому его оглушил пронзительный треск его собственных ломающихся костей. Превращение было слишком поверхностным и не укрепило скелета. Боль взорвалась, подобно шаровой молнии, после чего волной прошла по всему телу, в конце концов сосредоточившись в лице и руках. Котолак попытался встать и сразу же понял, что у него сломаны обе руки, челюсть и несколько ребер. Два перелома были открытыми: он видел кость, выступавшую над локтем левой руки, другую же ощущал под правой подмышкой. Обратное Превращение произошло лишь частично; он уже обрел человеческий облик, но весь был покрыт густой шерстью. К счастью, ноги были целы, и он мог ходить. Зов Присутствия вампира все больше отдалялся. Котолак, пошатываясь, двинулся следом за ним.
Было время полнолуния, и потому все раны, если они не были смертельными, должны были зажить в течение нескольких минут. Однако характерная покалывающая дрожь не приходила. Один взгляд в небо все объяснил. Лунное затмение! Ксин вспомнил, что Родмин что-то говорил об этом месяц назад. Ночь лунного затмения – это ночь вампиров. Для оборотней и упырих свет луны был сегодня слишком слаб, но для вампиров, трупаков и прочей нечисти он был в самый раз. Чем в большей степени мертвое существо попадало под влияние Онно и подвергалось Превращению, тем более целебным оказывался для него несущий животворную силу свет.
Ксин, позабыв о боли, обругал себя за собственную глупость. Снова он пропустил мимо ушей важную информацию, и все из-за суматохи последних дней. А может, именно поэтому она и была вызвана? Искусный и коварный план покушения на короля увенчался почти полным успехом. Но – прислать такого посла? Котолак вспомнил о кольце, блеснувшем на пальце вампира. Вызов, брошенный общепринятым обычаям, был столь надменным, что не оставалось никаких сомнений – император островитян поставил все на карту. Раз уж он отважился на подобное, его целью могло быть лишь уничтожение Суминора! Если Редрен погибнет от вампирьей лихорадки…
И потому котолак не мог упустить доносившийся до него все слабее зов Присутствия. Он не мог его потерять, но силы покидали его с каждым мгновением. Затмение луны еще не достигло своего апогея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Берт яростно посмотрел на него.
– У него были зубы… – всхлипывая, выдавила девушка.
– Все видели, что котолак ворвался в королевскую спальню! – заорал Берт.
Он обвел взглядом сопровождавших мага гвардейцев и с трудом сдержался. Несмотря ни на что, посторонним здесь был он, а не Родмин.
– Где король? – Маг решил прекратить этот фарс.
Истребитель плотно сжал губы.
– В спальне, – поспешил с объяснением сотник Зелито. – Его преосвященство, преподобный Беро, тоже там, вместе с медиком…
Родмин побежал к дверям спальни. Стража поспешно расступилась в стороны. Маг ворвался внутрь. Двое склонившихся над телом мужчин резко обернулись.
– Что с ним? – Родмин даже не думал об этикете.
Верховный жрец Катимы уже открыл было рот, чтобы с неодобрением высказаться о подобном неуважении, но маг бесцеремонно оттолкнул его в сторону. Жрец побагровел.
Король лежал неподвижно, на губах его выступила зеленоватая пена. Родмин, все это время ожидавший увидеть разодранные когтями окровавленные клочья, облегченно вздохнул. У властителя Суминора была лишь одна повязка, на шее. Маг тут же начал разматывать бинты.
– Что ты делаешь, господин? – воскликнул медик.
– Ты его убьешь! – яростно прошипел жрец.
– Я хочу знать, что с ним! – рявкнул Родмин.
– Котолак вцепился нашему господину в горло, – благоговейно проговорил Берт.
– Если бы это было так, бинтовать уже было бы нечего! – В голосе мага кипела злость. Тут он увидел след укуса. – Это вампир! – взорвался он. – Вы это хотели скрыть?
– На короля бросился разъяренный котолак, – упрямо повторил жрец. – Тому есть десятки свидетелей.
– Которые ничего толком не видели! – отрезал маг. – Ксин почуял и спугнул вампира, прежде чем тот успел убить короля.
– Никто не видел никакого вампира, – возразил жрец.
– Это еще выяснится! Та девушка, когда вы перестанете наконец навязывать ей показания, наверняка расскажет правду.
– Брат Берт – весьма опытный…
– Он последний идиот! Даже самый глупый медик без труда распознает вампирью лихорадку. – Родмин показал на короля и искоса посмотрел на стоявшего рядом доктора.
Тот потупил взгляд…
– Я же говорил. – Он глубоко вздохнул.
– Я здесь решаю, что правда, а что – нет. – В глазах преподобного Беро блеснул лед. – Если король без сознания, малолетний или в плену, верховный жрец Катимы…
– Хватит этих бредней! Никто тебя не послушает, если я выйду и крикну, что истребители в сговоре с тобой наслали на короля вампира. Каждый житель Катимы знает, что эти негодяи используют для подобных делишек вампиров.
– Не посмеешь, – процедил Беро.
– Ты не выйдешь отсюда живым, – спокойно предостерег Родмин. – Гвардия только и мечтает о том, чтобы кто-то показал ей врага…
Верховный жрец быстро взвесил все «за» и «против».
– Нужно провести расследование, – наконец сказал он.
– Вполне разумно.
– Но если Редрен умрет – берегись!
Маг помрачнел и посмотрел на короля.
– Надвое бабушка сказала… – пробормотал он. – Это прежде всего зависит от того, удастся ли убить вампира. Где Ксин?
– Истребители уже его ищут, – ответил Беро.
– Отзови их!
Жрец язвительно усмехнулся.
– Как я могу отозвать истребителей, выслеживающих тварь, напавшую на самого короля? – издевательским тоном спросил он. – Можешь говорить что хочешь, но они свое дело знают. Вампир или котолак – им все равно.
Родмин стиснул кулаки.
– Ибо и в самом деле – никакой разницы, – высокопарно закончил верховный жрец.
ОГНЕННЫЕ МАЧТЫ
Даргрн, принц Кемра, одетый в ярко-красное, стоял у окна зала для приемов, глядя на море. Горизонт, очерченный ровной резкой линией, был чист и ясен. Внизу, в порту, царила суматоха. К выходу в море готовились знаменитые суминорские трехпалубные таранные суда.
Принц Кемра молча переваривал полученное сегодня утром известие о том, что имперские «бичи моря» были замечены на расстоянии всего лишь дня хода от устья Кремневой Реки. Неужели намечалась очередная блокада единственного суминорского порта на Южном Океане? Без помощи Рона подобное было мало вероятно. В последнее время взаимоотношения островитян и ронийцев были далеко не лучшими. Последние все больше склонялись к союзу с Суминором. Так, может быть, поэтому? Неужели речь шла о попытке уничтожить одну из сторон, прежде чем союз успеет принять реальные очертания? «Бичи моря» могли бы превратить Кемр в руины и пожарища. Могли бы… если бы сумели приблизиться к городу на расстояние выстрела из катапульты. Суминорские галеры с тремя рядами весел и сменными таранами никогда еще подобного не допускали. Каждый раз, когда они подходили и наносили удар сбоку, имперский катамаран превращался в груду обломков, беспомощно покачивающихся на поверхности моря. Властители Южного Архипелага и их адмиралы прекрасно об этом знали.
До сих пор подобная игра не стоила свеч. Что значил один, пусть даже и самый могущественный, суминорский порт в сравнении с протяженными многолюдными побережьями Роны? До сих пор именно туда были направлены усилия островитян, стремившихся захватить надежное укрепление на континенте. Неужели что-то изменилось?
Принц Кемра задумчиво повертел в пальцах висевший на груди треугольный талисман, оберегавший от созданий Онно. Что ж, он, как наместник Кемра, сделал все, что полагалось. Трехпалубные галеры скоро выйдут в океан. Посылать гонцов с известиями Даргон не спешил, выжидая, когда ситуация окончательно прояснится.
Где-то позади Даргона открылась дверь, послышались шаги. Принц на мгновение обернулся, увидел дородного бургомистра Гесрена и вернулся к созерцанию океана.
– Господин, у меня необычные новости, – сообщил Гесрен, становясь рядом с принцем.
– Да?
– Охотники с берега Безымянной Реки заметили на другой стороне чужое войско.
– Что ты говоришь? – удивился Даргон. – Армия в Пустых Горах? Это невозможно! Твоим охотникам просто привиделось.
– Господин, я их знаю, это вполне здравомыслящие люди. Сначала они сами подумали о том же самом. Поэтому они наблюдали за другим берегом несколько часов, чтобы окончательно удостовериться. Это островитяне. Видимо, они высадили десант в Пустых Горах.
– Как такое возможно? Ведь магия…
– Видимо, что-то изменилось. Один из наших чародеев упоминал вчера, что в Горах произошла магическая буря.
– Сколько их? – Даргон начал осознавать, что вокруг них смыкается смертельная ловушка.
– Охотники насчитали почти легион.
– Пять тысяч, и они будут здесь завтра на рассвете… – Принц сокрушенно покачал головой.
– Я послал разведчиков, чтобы они не спускали с островитян глаз.
– Придется готовиться к осаде. Сколько у нас войска, чтобы поставить на стены?
– Слишком мало, – коротко сказал Гесрен. – Если корабли выйдут из порта…
– Не выйдут. Я отменяю приказ. Возьми столько моряков и галерников, сколько тебе нужно.
– А «бичи моря»?
– Они не приблизятся. Островитяне каким-то образом заняли Пустые Горы, Рон не будет ждать перемирия с нами. Островитяне на континенте – это для них нож в горле. Весь имперский флот должен теперь начать блокаду Радагана.
– А если не начнет?
– У ронийцев тоже есть глаза и разум. Они нападут, как только поймут, что происходит.
– Но до тех пор…
– Ты будешь удерживать Кемр, – оборвал диспут Даргон. – Я немедленно отправляюсь в Дину. В течение месяца мне нужно собрать два легиона. С ними мы выдержим, пока не подтянется король со всеми силами.
– А наш флот? – тихо спросил Гесрен.
Оба молча посмотрели на порт. Десятки малых и больших военных кораблей все еще готовились к выходу в море. На кораблях и вокруг них трудились тысячи моряков, грузчиков и солдат морской пехоты.
– Сжечь, – сказал принц.
Шесть часов спустя наступающие сумерки рассеяли первые медленно расползавшиеся очаги огня. Желтые языки взбирались все выше, пока не охватили мачты. Вверх по Кремневой Реке ушла лишь часть средних судов с небольшим водоизмещением, для которых хватало места в малых портах Дины и Дарпы. Остальные, включая ядро флота Суминора – могучие трехпалубные галеры, не способные преодолеть речные мели и рифы, – были отданы на растерзание пламени.
Порт превращался во внутренность печи. До верхних этажей кемрского замка не доносились ни гул огня, ни угрюмый ропот столпившихся на набережной экипажей, смотревших на гибель своих кораблей. Зарево кроваво-золотистых парусов, трепетавших среди леса мачт, делало стоявшего у окна принца похожим на еще один язык пламени. Тени, словно испуганные безумством стихии, беспокойно прятались в углах комнаты и закоулках порта и города.
Для Даргона существовала лишь тишина, пульсирующий желтый свет и глубокая, пронизывающая душу горечь. Никогда еще, ни в одном сражении, морские силы Суминора не несли столь сокрушительных потерь. Бьющие в небо столбы огня, дыма и искр заслонили звезды. Казалось, будто для Суминора они погасли навсегда.
КРОВАВАЯ НОЧЬ
Дверь кабинета была открыта. Ксин ворвался внутрь, перепрыгнув через тело лежавшей без сознания горничной, являвшейся по совместительству королевской наложницей. Редрен беспомощно свисал со стола, из перегрызенной шеи ритмичными толчками била на середину комнаты струйка крови. Вампир исчез. Сзади донесся перепуганный ропот подбежавших стражников.
Котолак не стал долго раздумывать. Он ловко, насколько это было возможно сделать лапой, схватил толстую горящую свечу, вырвал ее из подсвечника и, прежде чем успел разлиться собравшийся вокруг фитиля расплавленный воск, со всей силы вдавил ее в рану Редрена, крепко прижав. Фитиль коротко зашипел и погас, но мгновение спустя кровотечение уменьшилось настолько, что перестало угрожать жизни. Ксин отшвырнул свечу и прыгнул к разбитому окну.
Занятый королем, котолак не слишком точно оценил расстояние до Присутствия. Тем временем вампир таился прямо за окном и, прекрасно осознавая, что в открытом столкновении со зверем-оборотнем у него нет никаких шансов, прибег к хитрости. Когда Ксин соскочил на карниз, кровопийца вынырнул из тени и с размаху толкнул его. Кошачья ловкость не помогла. Котолак успел лишь отчаянно извернуться и зацепить когтем одну из отталкивающих его сморщенных ладоней. Мгновение спустя он полетел на булыжники двора, с высоты четырех этажей.
Чудовищный посол повернулся, чтобы вернуться в комнату, но ему помешала толпа гвардейцев, окруживших короля. Блеск серебра на остриях копий отбил у вампира какую-либо охоту продолжать борьбу. Крики солдат заглушили удар тела о землю. Существо, именовавшееся до сегодняшнего дня Ргбаром, молниеносно взлетело на крышу и скрылось среди труб.
Ксин ни на мгновение не потерял сознания, и потому его оглушил пронзительный треск его собственных ломающихся костей. Превращение было слишком поверхностным и не укрепило скелета. Боль взорвалась, подобно шаровой молнии, после чего волной прошла по всему телу, в конце концов сосредоточившись в лице и руках. Котолак попытался встать и сразу же понял, что у него сломаны обе руки, челюсть и несколько ребер. Два перелома были открытыми: он видел кость, выступавшую над локтем левой руки, другую же ощущал под правой подмышкой. Обратное Превращение произошло лишь частично; он уже обрел человеческий облик, но весь был покрыт густой шерстью. К счастью, ноги были целы, и он мог ходить. Зов Присутствия вампира все больше отдалялся. Котолак, пошатываясь, двинулся следом за ним.
Было время полнолуния, и потому все раны, если они не были смертельными, должны были зажить в течение нескольких минут. Однако характерная покалывающая дрожь не приходила. Один взгляд в небо все объяснил. Лунное затмение! Ксин вспомнил, что Родмин что-то говорил об этом месяц назад. Ночь лунного затмения – это ночь вампиров. Для оборотней и упырих свет луны был сегодня слишком слаб, но для вампиров, трупаков и прочей нечисти он был в самый раз. Чем в большей степени мертвое существо попадало под влияние Онно и подвергалось Превращению, тем более целебным оказывался для него несущий животворную силу свет.
Ксин, позабыв о боли, обругал себя за собственную глупость. Снова он пропустил мимо ушей важную информацию, и все из-за суматохи последних дней. А может, именно поэтому она и была вызвана? Искусный и коварный план покушения на короля увенчался почти полным успехом. Но – прислать такого посла? Котолак вспомнил о кольце, блеснувшем на пальце вампира. Вызов, брошенный общепринятым обычаям, был столь надменным, что не оставалось никаких сомнений – император островитян поставил все на карту. Раз уж он отважился на подобное, его целью могло быть лишь уничтожение Суминора! Если Редрен погибнет от вампирьей лихорадки…
И потому котолак не мог упустить доносившийся до него все слабее зов Присутствия. Он не мог его потерять, но силы покидали его с каждым мгновением. Затмение луны еще не достигло своего апогея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77