Ксин уже знал, что, даже если ему удастся выбраться из дворца, уйти из города ему в таком состоянии никоим образом не удастся. Он не сумел бы даже залезть на дерево, а уж о преодолении стен нечего было и говорить.
Тем временем во все новых окнах королевского дворца загорался свет, а доносившийся оттуда шум все усиливался. Еще немного, и во дворы и сады выйдут вооруженные патрули…
Необходимо было выбраться отсюда любой ценой! Ксин мысленно перебрал все потайные выходы из дворца. К сожалению, ни один из них не был известен лишь ему одному. О потайных калитках во внешней стене знал каждый офицер, начиная с сотников, знали о них и истребители.
Однако нужно было на что-то решаться. Котолак выбрал самый дальний выход, куда позднее всего должна была добраться стража. Он быстро двинулся через сад. Руки его беспомощно свисали вдоль тела. Он подумал о том, сумеет ли протиснуться между прутьями. В конце концов, сломанные ребра могли теперь хоть на что-то пригодиться…
Возле калитки, похоже, было пусто. Он подошел ближе.
– Плохой план, капитан, – послышался спокойный голос.
В первое мгновение Ксин не узнал говорившего. Он быстро обернулся – ударить ногой он все еще мог!
– Спокойно, у меня нет оружия. – Из-за кустов вышел мастер Якоб. Ксин весь напрягся. – Плох тот план, о котором легко можно догадаться, – сказал палач, внимательнее приглядываясь к котолаку.
– Что случилось, капитан?
Ксин смог лишь покачать головой.
– Мои амулеты выдали присутствие вампира, – сказал Якоб. – Я слышу шум в королевских апартаментах. С королем что-то случилось?
Котолак кивнул.
– Они думают, что это ты, капитан?
Ксин решил, что его вида для ответа будет достаточно.
– Вампир не должен сбежать, – констатировал палач. – Ты чуешь его, капитан?
Ксин сумел прохрипеть нечто похожее на слово «да».
– Тогда идем! – Якоб двинулся вперед.
Через несколько шагов котолак понял, что они идут в сторону хозяйственных ворот на задах дворца. Вскоре они оказались на небольшом темном дворе. Там стояла распряженная повозка, прикрытая белой тканью. Они находились позади камеры пыток.
– Капитан, ложись на повозку, среди тел, – сказал палач. – Я пойду за лошадьми. – Он помог котолаку вскарабкаться под покров и улечься между двумя окоченевшими трупами, после чего ушел.
Ткань, видимо, была пропитана чарами, затруднявшими Превращение, поскольку почти сразу ее прикосновение начало жечь Ксина живым огнем. Это мешало ему следить за зовом Присутствия вампира, но имело и то преимущество, что густая шерсть снова спряталась под кожу, и котолак обрел человеческий вид.
Мастер Якоб начал запрягать лошадей. Ксин отметил, что вампир перестал отдаляться. Характерная дрожь Присутствия означала, что как раз сейчас он пирует…
Палач вскочил на козлы, и повозка тронулась с места. Они спокойно выехали со двора и приблизились к воротам. Здесь их остановили встревоженные стражники.
– Никому не разрешается покидать дворец! – крикнул какой-то младший офицер.
– Это приказ? – спокойно спросил Якоб. – Кто его отдал? – сказал он, видя замешательство гвардейца.
– Никто, господин, – пробормотал солдат. – Но нельзя уезжать из дворца, когда эта кошачья тварь напала на короля…
– Я должен ждать, пока эти, в повозке, тоже превратятся? – Мастер Якоб показал за спину. – Или, может быть, просто вонять начнут? Ты ведь меня знаешь, капрал. Хорошо, что ты стараешься думать головой на службе, но и у меня есть своя работа.
Гвардеец долго размышлял.
– Я хочу их видеть, – наконец сказал он.
Якоб молча спрыгнул на землю и сдернул покрывало. Ксин с трудом сдержал легкий вздох. Стражник наклонил факел.
– Почему у этого человека разбито лицо? – Он показал на Ксина.
– Я испытывал новую пыточную машину, – с безразличным видом ответил палач.
Капрал содрогнулся и отошел от повозки. Якоб поправил покрывало.
– Можете ехать, – сообщил стражник.
За воротами, свернув за ближайший угол, палач повернулся и освободил голову котолака.
– Вампир уже покинул город?
Ксин кивнул.
– Через Южные ворота?
Ксин снова кивнул.
За городские стены они выехали беспрепятственно. До стражи еще не дошли известия о событиях во дворце, у мастера Якоба же было королевское разрешение на ночной проезд через ворота Катимы. Они направились по дороге на юг. Присутствие вампира ощущалось прямо перед ними, а его размеренная, напоминавшая сердцебиение пульсация означала, что он снова высасывает какую-то случайную жертву… Голод, подавлявшийся прежде заклинаниями и амулетами, превратил бывшего посла в жаждущую крови зубастую прорву.
Отъехав от города на четверть мили, Якоб освободил Ксина от мучений под магическим покрывалом и помог ему усесться на козлах.
– Извини… – смущенно пробормотал он, наткнувшись рукой на торчащие из тела котолака острые обломки ребер. Достав из лежащего в повозке ящика молоток и два осиновых кола, он пробил сердца обоих казненных преступников. Обезопасив таким образом тела, он как можно скорее отволок их в придорожные кусты.
– Этого должно хватить, – сообщил он, снова беря поводья. – Прямо?
Ксин утвердительно захрипел. Несколько минут они ехали молча.
– Капитан, боюсь, выздоровления тебе придется подождать до следующей ночи, – сказал палач, глядя на затемненную луну. – До рассвета лунный свет не успеет набрать надлежащую силу.
Котолак никак не прореагировал – он и сам прекрасно об этом знал.
– Однако не можешь же ты целый день ходить словно – без обиды – живой труп, – заметил мастер Якоб. – Если возможно, я хотел бы перевязать твои раны, чтобы можно было сказать, будто я везу раненого товарища.
Ксин задумался. Преследуемый вампир, расстояние до которого составляло около двух миль, не отдалялся – скорее всего он кружил по окрестностям в поисках укрытия, где можно было бы переждать день. Он наверняка не чуял котолака, обладавшего значительно более острым чутьем Присутствия, подкрепленным регулярными упражнениями. Тем не менее ни о каких сражениях сегодня не могло быть и речи. Следовало ждать, сохраняя безопасную дистанцию. Ксин дал знак, что согласен на предложение.
– Перейди назад, капитан, – велел палач, доставая из ящика под сиденьем большой моток бинтов и лубки.
Котолак, сосредоточившись на том, чтобы не потерять сознание от боли, терпеливо переносил профессиональную помощь Якоба. Тот быстро справился с руками, подвязал ребра, по мере возможности поставив их на место, после чего занялся изуродованным лицом.
– Плохо дело, – сообщил он, ощупав челюсть, скулы и виски. – Челюсть сломана в четырех местах, к тому же трещины в черепе… Мозговая жидкость вытекает у тебя из левого уха, капитан. И еще нос разбит. Лишь благодаря силе Онно твой разум до сих пор не пострадал. В таких условиях мало что удастся сделать, необходима сложная операция, которую обычный человек наверняка бы не пережил.
Ксин продолжал спокойно лежать.
– Собственно, я могу лишь забинтовать тебе голову, чтобы скрыть эти раны, – сказал Якоб, беря бинт. – Только прошу тебя, капитан, при посторонних хотя бы делай вид, что дышишь…
Котолак только теперь осознал, что его легкие перестали работать. Лишь сердце все еще билось.
В самый темный час ночи по булыжникам улицы, ведшей к Южным воротам Катимы, застучали подковы и колеса. Кавалькада, состоявшая из шести всадников и тяжелой повозки, на которую было погружено нечто вроде большой бочки, плотно укрытой сукном, подъехала к воротам.
– Открывайте! – бросил ехавший впереди мужчина в капюшоне, показывая что-то стражнику. Тот при виде предмета в руке всадника низко поклонился и безропотно повиновался.
Повозка и пятеро всадников быстро выехали из города. Предводитель не спешил, внимательно разглядывая стражника.
– Палач поехал на юг? – наконец спросил он.
– Так точно, господин.
– Сколько трупов он вез?
– Три, господин.
– Один лишний, – сухо заметил всадник.
– Не понимаю, господин.
– И не надо. – Незнакомец повернул коня и помчался следом за своими. Вскоре он скрылся во мгле.
Прежде чем ворота снова закрылись, начальник стражи сплюнул вслед уехавшим.
– Лучше всего будет переждать день в корчме, – сказал мастер Якоб.
Котолак не стал возражать.
– Остановимся в первой, какая попадется за городом, – продолжал палач. – Без хорошей магии ехать всю ночь неразумно. Может вылезти какая-нибудь дрянь и в лучшем случае перепугать лошадей.
Он был прав. Уже несколько минут Ксин чуял второе Присутствие. Оно находилось позади них и, казалось, приближалось. Вампир, видимо, находился на территории какого-то кладбища, поскольку испускаемые им вибрации Онно были характерным образом приглушены.
Четверть часа спустя они въехали во двор придорожного трактира. Хозяин, удивленный столь поздним визитом, палача, правда, не узнал, но сразу же повел себя подозрительно.
– Нужна комната для раненого друга, – сообщил Якоб, помогая Ксину слезть с повозки.
Корчмарь посмотрел исподлобья и, чуть поколебавшись, показал дорогу. В главном зале трактира уже ничего не происходило. Несколько утомленных вином гостей спали на лавках или уронив головы на столы. Никто даже не взглянул на палача, тащившего едва переставлявшего ноги котолака в комнату. Он уложил Ксина на койку, плотно задернул маленькое окно, после чего ушел заняться лошадьми и повозкой.
Вскоре он вернулся с масляным светильником в руке. Поставив его на стол, он тщательно запер дверь, достал спрятанный за полой куртки топор, а затем, после недолгих раздумий, воткнул его в стену над изголовьем второй койки. Не раздеваясь, он упал на постель.
Второе Присутствие явно приближалось. Ксину показалось, что оно движется по главной городской дороге, и он подумал о том, как сообщить об этом Якобу. Особенно беспокоило его, что он снова не в состоянии определить, что это за тварь. Видимо, ее защищали сильные амулеты…
Следя за продвижением таинственной нечисти, он забыл о вампире. Не обратил он внимание и на какой-то шум у входа. Когда Присутствие добралось до корчмы и свернуло во двор, он снял руку с перевязи и показал наружу.
Мастер Якоб тут же подошел к окну.
– Это истребители, – сообщил он. – Шестеро… Седьмой на повозке, – похоже, у них там клетка для нечисти. В ней что-то есть? – Он посмотрел на Ксина.
Котолак утвердительно кивнул.
Палач выругался. Из главного зала донеслись приглушенные голоса и быстрые шаги, направлявшиеся прямо к их комнате.
В дверь заколотили кулаком.
– Именем Рэха, откройте!
– Великий Рэх наверняка не благословит ваших поступков, – ответил палач.
– Мастер Якоб, мы – истребители плодов Онно, прибывшие по приказу преподобного Беро, верховного жреца храма…
– Обойдемся без титулов, – отрезал Якоб.
– Ты обвиняешься как соучастник в покушении на жизнь короля. Открывай, мы хотим увидеть, кто твой товарищ!
– Чтобы выстрелить ему серебряной стрелой в спину, как это у вас принято?
– Мы сражаемся с чудовищами лицом к лицу, преграждая им путь к… – Эти слова, судя по тону, предназначались для случайных свидетелей, присутствовавших в главном зале.
– Те, что с серебряным мечом в руке преграждают путь демонам, долго живут лишь в легендах, – ответил палач, решив выиграть как можно больше времени. – Среди живых они пребывают не дольше двух месяцев с тех пор, как им в голову придет подобная мысль.
Из-за двери донеслось приглушенное ругательство.
– Вышвырни их отсюда! – Этот приказ относился не к Ксину и Якобу, а к зевакам, что подтвердилось последовавшими за этим воплями и суматохой.
– Ладно, палач, хватит оскорблений, – отозвался истребитель, когда они остались без посторонних ушей. – Мы знаем, что не котолак напал на короля.
Ксин и палач переглянулись.
– Нужно убить ту тварь, а времени мало. Король умирает. Открывай, палач!
Котолак сел на койке. Якоб немного подумал, потом выдернул из стены топор и двинулся к двери.
– Хорошо, – сказал он, отодвигая массивный засов.
Если бы он стоял хоть на четверть шага ближе, дверь, распахнувшаяся от удара трех могучих тел, отшвырнула бы его на середину комнаты. Истребители ворвались внутрь.
– Умри, изменник! – заорал прямо в лицо Якобу один из них, поднимая арбалет.
Если они полагали, что палач умеет махать топором лишь сверху вниз, то просчитались. Голубая молния пронеслась перед истребителями, отчего они тут Же застыли как вкопанные. Топорище ударило по арбалету, выстрелившему над плечом палача. Стрела с глухим стуком застряла в потолке.
Поднятый топор стремительно упал. Якоб целил в лица. Двое истребителей испуганно попятились, третий заслонился пустым арбалетом. Топор выбил оружие из руки, перерезав тетиву.
Палач не сбавлял темпа. Напротив, с каждым мгновением он двигался все быстрее, подобно спущенной пружине. Молниеносно развернувшись, он плавным движением нанес третий удар. Топор должен был войти под мышку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77