– Добрый вечер, миледи.
– Добрый вечер, – ответила Лидия, поднимаясь на ноги.
– Вулфер Мартин Д'Амбри, к вашим услугам.
– Меня зовут Лидия Хаззард. Вы очень хорошо играете. Как вас обычно называют – «Вулфер», «Мартин» или «Амбри»?
– Я откликаюсь на любое их этих имен, мисс Хаззард. Обращайтесь ко мне как пожелаете.
– Мне нравится «Амбри». А меня, пожалуйста, называйте Лидия.
– Прекрасно, Лидия, – кивнул мужчина, снова поднимая волынку. – Присоединяйтесь ко мне, если вам угодно.
Он начал играть необычно притягательную и легкую, словно дыхание Хранителя, мелодию. Неожиданно для себя Лидия обнаружила, что спускается по тропинке в долину. Музыка парила над ней, пока она шла сквозь тьму, но, оказавшись у подножия горы, на вершине которой стоял Амбри, Лидия сообразила, что теряет волынщика из виду – он уходил на восток.
Девушка поискала дорогу, почему-то решив, что обязательно должна догнать его и продолжить разговор.
Единственная тропа, которую ей удалось отыскать, вела к вершине. Ладно…
Она направилась вверх по склону – из темноты к лунному свету. Звуки волынки удалялись, а когда Лвдия поднялась на вершину, выяснилось, что Амбри действительно уже далеко. Она нашла тропинку, по которой он скорее всего ушел – другой просто не было, – и побежала следом.
Прошло довольно много времени, прежде чем музыка стала громче и Лидия поняла, что расстояние между ними сокращается. Она не заметила, когда местность вокруг начала меняться, возможно, они выбрались на плато.
Ночью все здесь казалось иным: другие запахи, другая земля. Почему она так спешит? Этот человек и его волынка прервали ее идиллическое существование в Вирту. Их никто не звал. Она собиралась вернуться в Веритэ, выйти из состояния транса, как следует поесть, поиграть в теннис, навестить родителей, потом вернуться сюда еще на несколько дней и больше уже не бродить в одиночестве. Однако совершенно неожиданно она оказалась на пороге какой-то тайны. Необходимо найти Амбри.
И тут волынка смолкла.
Лидия побежала быстрее. Может быть, он остановился, чтобы немного передохнуть. Или с ним что-то случилось. Он мог упасть. А если…
Она споткнулась. Упала, вскочила на ноги и помчалась дальше. Ночь вдруг стала холодной, тени перестали быть обычными сгустками тьмы. Казалось, во мраке прячутся чудовища, наблюдают за ней, шевелятся, готовятся напасть. Тропа углубилась в долину, пересекла ручей – Лидии пришлось перейти через него по камушкам, – а потом снова начала подниматься в гору. Сзади послышался грохот камней, словно кто-то гнался за ней, не особенно заботясь об осторожности. Лидия не оглядывалась.
Вдруг волынка заиграла вновь – где-то далеко слева. Поспешив вперед, девушка поняла, что музыка приближается. Но когда ей показалось, что она вот-вот увидит Амбри, среди холмов опять повисла тишина.
Лидия выругалась про себя и в тот же миг услышала шум преследования, а легкий бриз донес до нее свежие запахи моря. Неужели она сделала петлю и вернулась к воде? Лидия посмотрела на луну, пытаясь сориентироваться, но яркий диск завис у нее над головой.
Тогда она решила, что будет двигаться в прежнем направлении. Впрочем, ей пришлось идти медленнее, поскольку вокруг оказалось множество высоких камней, расставленных в долине по какому-то необъяснимому принципу.
Вскоре Лидии почудилось, будто она различает впереди какое-то шевеление. Девушка испуганно замерла и начала вглядываться в темноту, но все снова застыло, точно на картине художника. Тогда она сделала несколько шагов вперед и тут же поняла – справа что-то происходит. На сей раз у нее возникло ощущение, что один из огромных валунов сдвинулся вперед по меньшей мере на дюйм. Затем она с изумлением увидела, как другой громадный камень переместился сразу на несколько дюймов. Потом третий. Четвертый…
Долина ожила. Складывалось впечатление, что камни стоят, а Лидия медленно плывет мимо них. Валун перед ней начал увеличиваться. Она протянула руку и коснулась его. Камень скользнул мимо. За ним другой…
Вдруг кто-то схватил ее за локоть и оттащил в сторону. Лидия вскрикнула и обернулась.
– Простите мою грубость, – сказал Амбри, – но в противном случае они бы вас прикончили.
Лидия кивнула и последовала за ним, как ей показалось, на запад. Теперь камни скользили мимо еще быстрее, хотя ни один из них не раскачивался. Кавалькада устремилась на юг.
– Полная луна, – проговорил Амбри. – Они просыпаются и спешат к реке напиться. А к утру возвращаются на свои места. Лучше не стоять у них на дороге, когда они пришли в движение. Масса, момент инерции.
– Спасибо. – Лидия рассмеялась, но в ее смехе послышались истерические нотки.
– Что такое, мисс Лидия? – спросил Амбри.
– С одной стороны, вы говорите о твердой материи так, как пишут в учебниках, – ответила Лидия, – а с другой – утверждаете, будто камни направились пить. Это больше напоминает галльскую легенду.
– Ну, все легенды нашли дорогу в Вирту, – отвечал Амбри, увлекая девушку за собой подальше от поля камней, – и научные, и фольклор.
– Однако научные принципы, законы и константы носят в Веритэ универсальный характер.
– Как и в Вирту. Только здесь есть наделенные разумом существа, которые в состоянии манипулировать ими по собственному усмотрению, я уж не говорю о наших личных установках.
– Но тут ими можно манипулировать.
– В соответствии с правилами – некоторые из них довольно хитрые, однако они существуют. Все универсально. Можно сделать так, чтобы установилось полное соответствие. Просто часто бывает нелегко совладать со своими чувствами, да и с разумом тоже.
Он уводил ее подальше от камней. Сейчас валуны двигались стремительно – черные тени в полнейшей тишине уносились прочь.
Лидия шла рядом с ним, Амбри обнимал ее за плечи, край его плаща укрывал от ветра.
– Куда мы идем? – спросила она.
– Туда, где тепло и спокойно, – ответил он, и хотя Лидия рассчитывала на виртуальное любовное приключение, она так и не решила, как должен выглядеть ее любовник.
Она посмотрела на него и улыбнулась.
* * *
Джон Д'Арси Доннерджек шел по Тропам Огня и Крови, Воды и Пыли, Ветра и Стали. Он был ближе всего к тому, чтобы сойти с Пути, когда выбрался на Тропу Слоновой Кости и Дерева, где Хранитель в образе ребенка с корзиной цветов почти сумел убедить его, что он свернул не туда и идет по дороге, ведущей в Светлое Царство Эльфов. Но между ними промелькнул муар – Доннерджек увидел истинный облик того, кто скрывался под личиной ребенка, и зашагал дальше. Тогда Хранитель, обнажив клыки, перешел в наступление, его тяжелый металлический хвост высекал искры из камня. Но Тропа Слоновой Кости и Дерева защищала путников даже от духов.
На Тропе Земли и Пепла обезумевший фант выскочил из ямы и бросился на них. Сохранивший присутствие духа Доннерджек заметил вздутие над одним из передних клыков зверя и поманил врага к краю тропы, подальше от Эйрадис, одновременно пытаясь вспомнить, где находятся жизненно важные центры существа. Затем под влиянием одного из озарений, которыми он прославился в научных и инженерных кругах, Доннерджек надавил большими пальцами на две аку-пунктурные точки на голове зверя – дальше оставалось толь ко ждать. Фант перебирал ногами, но так и остался стоять на месте, словно понимал, чего хочет человек. Дыхание его постепенно успокоилось, он несколько раз негромко фыркнул и пристально посмотрел на Доннерджека. Потом повернулся, сошел с Тропы и удалился.
За следующим поворотом появился Хранитель – симпатичного голубого цвета, внешне похожий на гусеничный трактор – и с нечеловеческой злобой стал угрожать путешественникам. Фанта, наблюдавшего за происходящим из ближайшей рощи, видимо, переполняло чувство элементарной животной благодарности, и потому он поспешил к ним на помощь с твердым намерением растоптать врага. Через несколько мгновений Хранитель уже истекал жизненными соками, свисая с тернового куста. Даже в Вирту иногда полезно делать добрые дела.
Доннерджек снова двинулся вперед, ему предстояло решительное испытание – Бездна Звезд и Мостов. Он уже слышал стоны раскачивающейся конструкции и наводящий ужас скрежет зубов истолкования – путники приближались к месту возникновения первичного языка, где слова творения создали Вирту.
Джон медленно, но твердо шагал вперед – он был одним из немногих, кто постиг тайную географию мира. И потому осуществление его замыслов было возможным, но дорога домой отнюдь не стала легче. Когда Доннерджек поднялся на последний холм и очутился возле стонущей стены огня, охватившего пролеты моста, у него внутри все похолодело и страх смерти прокрался в сердце.
Поднявшись с колен и убрав руки от лица, он позвал Эйрадис и почувствовал, как ее ладонь легла ему на плечо. Доннерджек расправил плечи, вскинул голову и дрожащим голосом, который постепенно набирал силу, запел песню и сделал первый шаг к пропасти.
* * *
Высоко на вершине горы Меру, в центре вселенной, на каменных тронах неподвижно сидят Боги, наблюдая за миром Вирту. Они пожертвовали способностью двигаться ради всезнания – любое действие ослабляет остроту восприятия и, возможно, мудрость, Отослав существенные части своего «я» в воинствующие воплощения, они значительно замедлили деятельность оставшихся здесь личностей. И посему их разговоры растянуты во времени (обычном для прочих). К счастью, в центре Вирту преобладает эквивалент сингулярной математики, давая жизнь этим чудесным и одновременно раздражающим аномалиям, которые младшие Боги именовали «физикой вечности», отчаянно завидуя Великим, чья жуткая, вызывающая благоговение непостижимость таилась там, где между мирами дуют суровые ветры.
Небопа, Морепа и Террама осознают, что от их «я» осталось совсем немного – ведь огромное количество воплощений устремилось в иные миры. Бесконечно долгие беседы – иногда больше напоминающие монологи – необходимы им для того, чтобы сохранить собственную личность. Они боятся, что молчание уничтожит их целостность и они превратятся в крошечные частички, разбросанные по разным царствам Вирту. Конечно, существуют иерархии внутри иерархий, когда кто-то из них спускается с небес, или посещает землю, или инспектирует моря.
– ..Так начался новый цикл, – заметил Морепа, когда прошло безымянное десятилетие.
– И как бывает со всеми крупными событиями, его происхождение остается неясным, – ответила Террама, – если только к нему не приложил руку Небопа.
– Он уже давно молчит. Возможно, Небопа занят.
– А может быть, окончательно распался.
– Интересно…
– Нет. Небопа ведет какую-то игру. Сейчас он тихонько напевает.
– Гм-м.
– Только ты не вздумай что-нибудь устроить.
– Думаешь, в действительности его здесь нет?
– Если сами Боги не знают, то кто ответит на твой вопрос?
– Мы можем воспользоваться его отсутствием, призвать сюда наши воплощения, а потом перенести их в пещеру, где гораздо удобнее и…
– И мы на некоторое время потеряем связь с нашими слугами.
– ..Зато наладим связь друг с другом, красавица.
– Верно, и это будет приятно. Хотя какими будут последствия, если мы займемся любовью, никто не сможет предсказать, не говоря уже о поэтических аспектах.
– Какого дьявола! Пусть он развлекается со своими мантрами, а мы отправимся в постель.
– Подожди немного, я создам иллюзию, чтобы скрыть свое отсутствие.
– И тогда мы вновь откроем себя и заставим двигаться горы.
– Такова поэтическая часть.
Морепа погрузился в размышления. Его представление о духовном развитии Вирту несколько изменилось, ведь теперь все воплощения находились в одном месте. Панорама оставалась яркой и многоцветной – хотя рамки изображения несколько сузились, – но он увидел тенденции, в то время как раньше созерцал лишь события.
– Террама, я думаю, могут возникнуть необычные социальные течения, которые будут связаны со Стадией IV, – заметил Морепа, когда они направлялись к пещере.
– Не говори глупости, – сказала она, коснувшись его бедром. – Ни одному смертному на Веритэ или в Вирту не придет в голову, что для подобных явлений существует теоретическое объяснение.
– Верно, – согласился он, поймав Терраму за руку.
– ..Даже если кто-то и заинтересуется данной проблемой, она так и останется лишь гипотезой без очевидного применения.
– Я найду, где ее использовать.
– Но вовсе не для того, о чем мы говорили в начале.
– Да, ты права, – ответил Морепа, входя в пещеру.
– Ну а что теперь ты предпочтешь исследовать – теорию реальности или женскую анатомию? – спросила Террама.
– Когда ты ставишь вопрос таким образом, я начинаю думать, что не зря провел столько столетий, размышляя над теологическими вопросами.
Террама небрежно махнула рукой, и пещеру озарило сияние, осветившее дорогу к постели. Через несколько секунд Морепа пошевелил пальцами, и стало темно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83