Еще в Столице он слышал рассказы о горах Юсен. Странные смерти, пропавшие без вести люди, потерявшие разум кони — много рассказов.
Теперь он увидел эти горы своими глазами — и смотрел на них с легким любопытством и приязнью, словно на что-то родное. Почему, и сам не смог бы сказать. Вероятно, лишь потому, что горы эти отражались в спокойной воде Иэну, а про реку эту он слышал в далеком детстве.
Этот север был похож и не похож на тот, где Йири родился. Правда, он уже стал забывать его — слишком старательно его учили, что помнить не следует
Ломкие ветви кустарника с мелкими сизыми листьями подрагивали на ветру. Деревья казались невысокими, и стволы часто были скручены, словно ветер или горные духи забавлялись.
Воздух был чистым, туманным у горизонта — словно серебристая пыль клубилась. Горы в наступающих сумерках казались совсем рядом. Йири облокотился о деревянные резные перила, всмотрелся вдаль.
— Красиво… В самом деле красиво.
— Здесь нет таких чудес, как в Столице, — начал Те-Кири и замолчал — наместник повернулся к нему, и глаза его смеялись.
— Горы — разве не чудо? Покажите мастера, способного возвести подобное, да еще засадить густыми лесами и наполнить всяким зверьем!
Управляющий улыбнулся.
— В осенние ночи слышно, как воют волки в горах — воздух прозрачен, звуки летят далеко.
— Здесь много волков?
— Водятся… Порой и на людей нападают.
Йири кивнул.
— Возле Столицы волков, считай, нет — только равнинные, мелкие. Но я видел и крупных. Огромных зверей…
— Вы родились не в Столице, Высокий?
— Нет. В Тхэннин.
— Непрямой путь, — заметил Те-Кири, — С северо-востока к озеру Айсу, потом на северо-запад… Говорят, река Орэн, что течет по Тхэннин, сестра нашей Иэну.
— Я в это верю. Они похожи. Берега здесь другие, повыше, но сама река совсем такая же…
* * *
Рослый молодой парень с чуть удлиненными, приподнятыми к вискам глазами, одетый в серое, переступил порог комнаты, склонился перед наместником.
— Мое имя Шинори, господин. Я родом из окрестностей Гёру. Отец мой был воином. Он давно умер, а брат его служил прежнему наместнику. По просьбе дяди и меня взяли в дом. Но прослужил я недолго.
— Почему ты остался, не последовал за тем, кому давал клятву?
— Я просил разрешения не покидать Окаэру. Здесь осталась моя мать и мой брат. Меня освободили от службы. Мать умерла.
— Теперь ты хочешь служить мне?
— Да, господин. Я и Ниро, мой младший.
— Где он?
— Здесь, господин.
— Позови.
Шинори повиновался — в комнате возник подросток лет тринадцати, очень похожий на брата. Те же глаза, такая же тонкая кость; только пониже ростом и с еще нежным по-детски лицом. Он, как и брат, держался почтительно и просто.
— Что вы умеете?
— Я был среди доверенных слуг господина, мне доводилось и охранять его жизнь. Еще я владею тайнами точечной медицины, могу снимать боль и усталость.
— Как же расстались с тобой?
— Я служил честно, но моя душа ему не принадлежала. Он это знал.
— Смело — пытаться получить место такими словами. А младший, он что умеет?
— Все, что и я. Но он еще учится. Он ухаживал за матерью, поэтому был привязан к дому.
— Почему вы пришли ко мне?
— Мы хотим принести пользу.
— Те-Кири может за вас поручиться?
— Да, господин.
Спокойный взгляд Шинори и открытый — Ниро, кажется, понравились наместнику.
— Я беру вас к себе. Два месяца — срок, за который решу, подходите вы мне или нет. Ступайте к Те-Кири.
— Что, и слова с нас не возьмете? — прозвенел удивленный голос младшего.
— Зачем оно мне сейчас?
— Так положено.
Рука у Шинори дернулась — словно хотел затрещину младшему отвесить. Сдержался, конечно.
— Что положено, мальчик, решать мне. Данное слово тогда хорошо, когда оно лишним грузом не будет. Через два месяца.
— Почему он так поступил? — спрашивал младший, но старший отмалчивался. Наконец нехотя заговорил:
— Не нравится мне это. Служба ему могла бы дать нам многое… но я его не понимаю.
— Откажешься?
— Выставить себя идиотом и трусом, да еще и неблагодарным? Нет уж!
— Тогда что задумал?
— Ничего! Пусть будет, что будет.
— Как он тебе?
Шинори задумался.
— Он… не такой. То ли неправильный, то ли наоборот. Хотелось бы понять. Но ты…
— А я что? — возмущенно сбился с шага младший.
— Ты еще ребенок. Не хотелось бы втравить тебя в неприятности. В его доме нет игрушек с лентой — почему? А тебе нет четырнадцати.
Младший расхохотался:
—Такие, как я, нужны ему не больше прошлогоднего снега. Я этим не вышел, — выразительно обвел пальцем круг перед собственной физиономией и постучал пальцем по лбу, глядя на старшего.
Ниро, бойкого и общительного, сразу приняли все, кроме управляющего. Тот считал, что мальчишке недостает почтительности. Ниро носился по дому, словно веселая пчела, и даже перед господином не опускал глаз. Шинори, напротив, казался закрытым и хмурым. Если бы не внешнее сходство, трудно было бы поверить в их столь близкое родство.
Но господин доверял Шинори так же, как привезенным с собой из Столицы. Начальник охраны как-то спросил почему; тот ответил, что человек, который столь требовательно относится к себе, надежен.
* * *
Записки Юхимэ из дома Саэ
Второй день месяца Рыси
Уже сливы цветут — словно снег, даже летом украшающий горы далекого севера, слетел к нам в долину. Как хорошо! Ночью будут петь соловьи, особенно звонкие голоса у черногрудых. Я забываю обо всем на свете, когда слышу их нежное щелканье. Только две птицы могут соперничать с соловьем. Лесной жаворонок и коноплянка.
Девушки нескольких домов Гёру собрались у меня. Тэйин, как всегда, жеманна, причесана слишком причудливо и одета по последней моде в желто-зеленое гэри с застежками и цветами из бирюзы. Мне никогда не нравилось, как она одевается — ей все не идет. Сэн — мы зовем ее Мышкой — так и не научилась выглядеть, как подобает девушке из богатого дома. Правда, отец ее раньше был чиновником низкого ранга и лишь недавно добился высокого поста. Сэн и впрямь похожа на пегую мышку. А старшая сестра ее совсем некрасива. Больше всех мне понравился наряд Ясу — малиновый шелк, затканный бутонами горицвета. Ясу всегда горит, как пламя. Она красавица. Я даже не завидую ей, но, конечно, хотела бы, чтобы мое лицо было столь же тонким и гордым.
Говорили о новом наместнике Окаэры. Он всего неделю здесь, и пока непонятно, что он за человек, но о нем уже говорят больше, чем о тех, что были до него. Мой отец видел его, и Ясу, и даже Мышка — правда, случайно. Нам с Тэйин пока не повезло. Счастливая Ясу, она принадлежит к более высокому Дому, чем мой. И все новости узнает раньше нас.
Говорят, у него весьма приятная внешность. И он молод. До него как-то был молодой… давно. Говорят, здесь он нашел себе жену. А потом его перевели в какую-то захолустную провинцию. Окаэра большая. Отец порой забывает, что я женщина, и рассказывает о делах. Говорит, с делами нашей провинции справиться сложно. Говорит, у нас многие гребут под себя. А Столица с этим мирилась, хотя не всегда. Один раз, давно, Окаэра была залита кровью, и все делали то, что скажут. Грустно.
Но я отвлеклась. Не думаю, что изменится наша жизнь.
* * *
Округ Гэта
В полутора десятках ани от главного города Окаэры находится озеро Гэта. Озеро давно высохло, и ныне там вели добычу соли. По большей части в копи отправляли осужденных — и мало кто из них выходил на свободу. Тех, чья вина была невелика, приставляли к легкой работе, а остальных не жалели, хоть и не стремились ускорить их смерть — соль убивала сама.
Зачем нянчиться с теми, чей век будет недолог? Впрочем, кормили хорошо — работники не должны падать от голода, теряя последние силы.
Порой на работу в копи нанимались и бедняки. Таким вольнонаемным платили неплохо, но поблажек не допускали.
* * *
Самым примечательным в облике Со-Ину были две детали — острые мелкие зубы и необычного изгиба брови, придававшие лицу вечно обиженное выражение. Одевался он скромно и выглядел человеком смирным. Исправно отчитываясь перед бывшим наместником, он пользовался доверием и ухитрялся обводить вокруг пальца даже ревизоров Столицы. Неудивительно — расположение к нему господина Окаэры прикрывала все мелкие промахи. А крупных Со-Ину не допускал.
Теперь прислали нового хозяина.
— Он еще мальчик, — говорил Со-Ину соратникам — чиновникам Гэта. — Поначалу будет проявлять неуместное рвение, потом начнет спотыкаться на ровной дороге. Все через это проходят. А ему всего двадцать.
— А если не споткнется?
— Тогда мы поможем, — сокрушенно разводил руками Со-Ину и советовал: — Не суетитесь. Кое-какие мелочи он найдет и у нас. Возможно, придется отдать ему кое-кого, из ненужных.
Короткие смешки послышались в комнате — каждый был уверен, что ненужных здесь нет, и все-таки опасался за свое место.
Управители Гэта привыкли оставлять солидную часть доходов себе. Игнорировать прямые приказы у них не хватило бы дерзости, но зато они всячески тянули и изворачивались при бывшем наместнике, а Со-Ину мастерски ухитрялся использовать их поступки и выгодные ему оплошности.
— Что этот мальчик сумеет? — удивленно и словно с сожалением произнес Со-Ину. — Впрочем, мы будем послушны ему первое время. Потом он либо устанет, либо сломает себе шею.
— Либо ему помогут, — буркнули из угла. Со-Ину осуждающе покачал головой:
— Как можно! — и тяжко вздохнул, словно нес на собственных плечах все недостатки этого несовершенного мира.
* * *
Гёру, главный город Окаэры
Аоно был уроженцем юга, но еще подростком попал в Окаэру — отцу была предложена тут хорошая служба. Образование он получил в Столице и долгое время помогал городскому судье Гёру, а потом удостоился чести быть помощником прежнего наместника.
Йири долго думал, стоит ли ему доверять. К людям прежнего наместника тот не принадлежал и Окаэре был предан. Щепетильный до мелочей, он казался надежным.
Впрочем, Йири еще в детстве слышал сказки о сотканных из тумана мостах, которые так и зовут путников перебраться через стремнину и тают как раз на середине реки.
Но приходилось доверять, хоть и с оглядкой, — выбора не было.
— Чего вы хотите с делать в этой провинции? — спросил Аоно напрямик, рискуя показаться невежей.
— То, что должен.
Первым делом он распорядился привести в порядок дороги — по-настоящему хорошей была лишь одна, ведущая из Гёру в Столицу.
— Простым людям тоже надо как-то добираться из одного места в другое. А осенью здесь идут проливные дожди. Так? — спросил он, словно могло последовать несогласие. Такая манера говорить изрядно сбивала с толку не одного Аоно.
Дела здесь, по правде сказать, шли неважно. Привести дома в надлежащий вид и навести чистоту в городе — на полгода упорной работы. После сахарных домиков Столицы хотелось зажмуриться, когда взгляд падал на покосившиеся стены или облупившуюся краску. Ну почему? Ладно бы в нищей деревне.
— Бедняки из глухих районов и городские займутся всем этим — куда лучше, чем умирать с голоду. Разве нет?
Аоно благоразумно промолчал. Идея призвать в города Окаэры всякую шваль была ему не по душе. А местные… не хватает рабочих рук.
— Прогнать людей мы всегда успеем, — Йири говорил словно для себя одного — а может, и впрямь для себя, кто его разберет. — Так поступают в других местах. Почему бы не здесь?
….Слишком многое нужно сделать. А опереться — не на кого.
Вспомнил, как плели из лозы фигурки. Терпение нужно и осторожность, чтобы не расщепить прут. Молодая лоза — гибкая, податливая. Но и о корнях дерева не следует забывать.
* * *
— Сколько человек насчитывает воинская часть Окаэры?
— Семь тысяч.
— Хорошо. Часть расположена у озера Гэта, часть вблизи северной границы. Остальные, те, что возле Гёру — чем они занимаются?
— А что солдаты должны делать в мирное время? Пасти коров? — раздраженно проговорил генерал. — Службу мы несем исправно. Вооружение и укрепления в полном порядке. Можете убедиться, — генерал Асахи чуть склонил голову, нехотя отдавая дань вежливости, и скорее распорядился, нежели спросил: — Теперь позвольте идти.
— Идите…
* * *
— В полном порядке. Не сомневаюсь! Все, что касается военных дел — его слабость! Но какая польза провинции — кормить тысячи человек и ничего не получать взамен?
— В случае угрозы нападения или мятежа…
— Ее нет, разве не так?
— Она есть всегда.
— Но ведь уже сделано все, что можно сделать заранее, правильно?
Аоно нелегко приходилось. Молодого наместника он не понимал. Тот либо знал, чего хочет, но не подавал виду, либо не знал совершенно. Всегда выслушает, еще и сам спросит совета и мнения — а поступает по-своему.
Хуже всего, когда лицемерно улыбаются. А когда смотрят зло и свысока — все в порядке. Когда с трудом произносят вежливые фразы, а с языка так и рвется ругательство — все хорошо.
Генерала Асахи не терпят в Столице. Зато здесь он чувствует свою силу. Он поднялся до нынешнего звания сам, из низов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Теперь он увидел эти горы своими глазами — и смотрел на них с легким любопытством и приязнью, словно на что-то родное. Почему, и сам не смог бы сказать. Вероятно, лишь потому, что горы эти отражались в спокойной воде Иэну, а про реку эту он слышал в далеком детстве.
Этот север был похож и не похож на тот, где Йири родился. Правда, он уже стал забывать его — слишком старательно его учили, что помнить не следует
Ломкие ветви кустарника с мелкими сизыми листьями подрагивали на ветру. Деревья казались невысокими, и стволы часто были скручены, словно ветер или горные духи забавлялись.
Воздух был чистым, туманным у горизонта — словно серебристая пыль клубилась. Горы в наступающих сумерках казались совсем рядом. Йири облокотился о деревянные резные перила, всмотрелся вдаль.
— Красиво… В самом деле красиво.
— Здесь нет таких чудес, как в Столице, — начал Те-Кири и замолчал — наместник повернулся к нему, и глаза его смеялись.
— Горы — разве не чудо? Покажите мастера, способного возвести подобное, да еще засадить густыми лесами и наполнить всяким зверьем!
Управляющий улыбнулся.
— В осенние ночи слышно, как воют волки в горах — воздух прозрачен, звуки летят далеко.
— Здесь много волков?
— Водятся… Порой и на людей нападают.
Йири кивнул.
— Возле Столицы волков, считай, нет — только равнинные, мелкие. Но я видел и крупных. Огромных зверей…
— Вы родились не в Столице, Высокий?
— Нет. В Тхэннин.
— Непрямой путь, — заметил Те-Кири, — С северо-востока к озеру Айсу, потом на северо-запад… Говорят, река Орэн, что течет по Тхэннин, сестра нашей Иэну.
— Я в это верю. Они похожи. Берега здесь другие, повыше, но сама река совсем такая же…
* * *
Рослый молодой парень с чуть удлиненными, приподнятыми к вискам глазами, одетый в серое, переступил порог комнаты, склонился перед наместником.
— Мое имя Шинори, господин. Я родом из окрестностей Гёру. Отец мой был воином. Он давно умер, а брат его служил прежнему наместнику. По просьбе дяди и меня взяли в дом. Но прослужил я недолго.
— Почему ты остался, не последовал за тем, кому давал клятву?
— Я просил разрешения не покидать Окаэру. Здесь осталась моя мать и мой брат. Меня освободили от службы. Мать умерла.
— Теперь ты хочешь служить мне?
— Да, господин. Я и Ниро, мой младший.
— Где он?
— Здесь, господин.
— Позови.
Шинори повиновался — в комнате возник подросток лет тринадцати, очень похожий на брата. Те же глаза, такая же тонкая кость; только пониже ростом и с еще нежным по-детски лицом. Он, как и брат, держался почтительно и просто.
— Что вы умеете?
— Я был среди доверенных слуг господина, мне доводилось и охранять его жизнь. Еще я владею тайнами точечной медицины, могу снимать боль и усталость.
— Как же расстались с тобой?
— Я служил честно, но моя душа ему не принадлежала. Он это знал.
— Смело — пытаться получить место такими словами. А младший, он что умеет?
— Все, что и я. Но он еще учится. Он ухаживал за матерью, поэтому был привязан к дому.
— Почему вы пришли ко мне?
— Мы хотим принести пользу.
— Те-Кири может за вас поручиться?
— Да, господин.
Спокойный взгляд Шинори и открытый — Ниро, кажется, понравились наместнику.
— Я беру вас к себе. Два месяца — срок, за который решу, подходите вы мне или нет. Ступайте к Те-Кири.
— Что, и слова с нас не возьмете? — прозвенел удивленный голос младшего.
— Зачем оно мне сейчас?
— Так положено.
Рука у Шинори дернулась — словно хотел затрещину младшему отвесить. Сдержался, конечно.
— Что положено, мальчик, решать мне. Данное слово тогда хорошо, когда оно лишним грузом не будет. Через два месяца.
— Почему он так поступил? — спрашивал младший, но старший отмалчивался. Наконец нехотя заговорил:
— Не нравится мне это. Служба ему могла бы дать нам многое… но я его не понимаю.
— Откажешься?
— Выставить себя идиотом и трусом, да еще и неблагодарным? Нет уж!
— Тогда что задумал?
— Ничего! Пусть будет, что будет.
— Как он тебе?
Шинори задумался.
— Он… не такой. То ли неправильный, то ли наоборот. Хотелось бы понять. Но ты…
— А я что? — возмущенно сбился с шага младший.
— Ты еще ребенок. Не хотелось бы втравить тебя в неприятности. В его доме нет игрушек с лентой — почему? А тебе нет четырнадцати.
Младший расхохотался:
—Такие, как я, нужны ему не больше прошлогоднего снега. Я этим не вышел, — выразительно обвел пальцем круг перед собственной физиономией и постучал пальцем по лбу, глядя на старшего.
Ниро, бойкого и общительного, сразу приняли все, кроме управляющего. Тот считал, что мальчишке недостает почтительности. Ниро носился по дому, словно веселая пчела, и даже перед господином не опускал глаз. Шинори, напротив, казался закрытым и хмурым. Если бы не внешнее сходство, трудно было бы поверить в их столь близкое родство.
Но господин доверял Шинори так же, как привезенным с собой из Столицы. Начальник охраны как-то спросил почему; тот ответил, что человек, который столь требовательно относится к себе, надежен.
* * *
Записки Юхимэ из дома Саэ
Второй день месяца Рыси
Уже сливы цветут — словно снег, даже летом украшающий горы далекого севера, слетел к нам в долину. Как хорошо! Ночью будут петь соловьи, особенно звонкие голоса у черногрудых. Я забываю обо всем на свете, когда слышу их нежное щелканье. Только две птицы могут соперничать с соловьем. Лесной жаворонок и коноплянка.
Девушки нескольких домов Гёру собрались у меня. Тэйин, как всегда, жеманна, причесана слишком причудливо и одета по последней моде в желто-зеленое гэри с застежками и цветами из бирюзы. Мне никогда не нравилось, как она одевается — ей все не идет. Сэн — мы зовем ее Мышкой — так и не научилась выглядеть, как подобает девушке из богатого дома. Правда, отец ее раньше был чиновником низкого ранга и лишь недавно добился высокого поста. Сэн и впрямь похожа на пегую мышку. А старшая сестра ее совсем некрасива. Больше всех мне понравился наряд Ясу — малиновый шелк, затканный бутонами горицвета. Ясу всегда горит, как пламя. Она красавица. Я даже не завидую ей, но, конечно, хотела бы, чтобы мое лицо было столь же тонким и гордым.
Говорили о новом наместнике Окаэры. Он всего неделю здесь, и пока непонятно, что он за человек, но о нем уже говорят больше, чем о тех, что были до него. Мой отец видел его, и Ясу, и даже Мышка — правда, случайно. Нам с Тэйин пока не повезло. Счастливая Ясу, она принадлежит к более высокому Дому, чем мой. И все новости узнает раньше нас.
Говорят, у него весьма приятная внешность. И он молод. До него как-то был молодой… давно. Говорят, здесь он нашел себе жену. А потом его перевели в какую-то захолустную провинцию. Окаэра большая. Отец порой забывает, что я женщина, и рассказывает о делах. Говорит, с делами нашей провинции справиться сложно. Говорит, у нас многие гребут под себя. А Столица с этим мирилась, хотя не всегда. Один раз, давно, Окаэра была залита кровью, и все делали то, что скажут. Грустно.
Но я отвлеклась. Не думаю, что изменится наша жизнь.
* * *
Округ Гэта
В полутора десятках ани от главного города Окаэры находится озеро Гэта. Озеро давно высохло, и ныне там вели добычу соли. По большей части в копи отправляли осужденных — и мало кто из них выходил на свободу. Тех, чья вина была невелика, приставляли к легкой работе, а остальных не жалели, хоть и не стремились ускорить их смерть — соль убивала сама.
Зачем нянчиться с теми, чей век будет недолог? Впрочем, кормили хорошо — работники не должны падать от голода, теряя последние силы.
Порой на работу в копи нанимались и бедняки. Таким вольнонаемным платили неплохо, но поблажек не допускали.
* * *
Самым примечательным в облике Со-Ину были две детали — острые мелкие зубы и необычного изгиба брови, придававшие лицу вечно обиженное выражение. Одевался он скромно и выглядел человеком смирным. Исправно отчитываясь перед бывшим наместником, он пользовался доверием и ухитрялся обводить вокруг пальца даже ревизоров Столицы. Неудивительно — расположение к нему господина Окаэры прикрывала все мелкие промахи. А крупных Со-Ину не допускал.
Теперь прислали нового хозяина.
— Он еще мальчик, — говорил Со-Ину соратникам — чиновникам Гэта. — Поначалу будет проявлять неуместное рвение, потом начнет спотыкаться на ровной дороге. Все через это проходят. А ему всего двадцать.
— А если не споткнется?
— Тогда мы поможем, — сокрушенно разводил руками Со-Ину и советовал: — Не суетитесь. Кое-какие мелочи он найдет и у нас. Возможно, придется отдать ему кое-кого, из ненужных.
Короткие смешки послышались в комнате — каждый был уверен, что ненужных здесь нет, и все-таки опасался за свое место.
Управители Гэта привыкли оставлять солидную часть доходов себе. Игнорировать прямые приказы у них не хватило бы дерзости, но зато они всячески тянули и изворачивались при бывшем наместнике, а Со-Ину мастерски ухитрялся использовать их поступки и выгодные ему оплошности.
— Что этот мальчик сумеет? — удивленно и словно с сожалением произнес Со-Ину. — Впрочем, мы будем послушны ему первое время. Потом он либо устанет, либо сломает себе шею.
— Либо ему помогут, — буркнули из угла. Со-Ину осуждающе покачал головой:
— Как можно! — и тяжко вздохнул, словно нес на собственных плечах все недостатки этого несовершенного мира.
* * *
Гёру, главный город Окаэры
Аоно был уроженцем юга, но еще подростком попал в Окаэру — отцу была предложена тут хорошая служба. Образование он получил в Столице и долгое время помогал городскому судье Гёру, а потом удостоился чести быть помощником прежнего наместника.
Йири долго думал, стоит ли ему доверять. К людям прежнего наместника тот не принадлежал и Окаэре был предан. Щепетильный до мелочей, он казался надежным.
Впрочем, Йири еще в детстве слышал сказки о сотканных из тумана мостах, которые так и зовут путников перебраться через стремнину и тают как раз на середине реки.
Но приходилось доверять, хоть и с оглядкой, — выбора не было.
— Чего вы хотите с делать в этой провинции? — спросил Аоно напрямик, рискуя показаться невежей.
— То, что должен.
Первым делом он распорядился привести в порядок дороги — по-настоящему хорошей была лишь одна, ведущая из Гёру в Столицу.
— Простым людям тоже надо как-то добираться из одного места в другое. А осенью здесь идут проливные дожди. Так? — спросил он, словно могло последовать несогласие. Такая манера говорить изрядно сбивала с толку не одного Аоно.
Дела здесь, по правде сказать, шли неважно. Привести дома в надлежащий вид и навести чистоту в городе — на полгода упорной работы. После сахарных домиков Столицы хотелось зажмуриться, когда взгляд падал на покосившиеся стены или облупившуюся краску. Ну почему? Ладно бы в нищей деревне.
— Бедняки из глухих районов и городские займутся всем этим — куда лучше, чем умирать с голоду. Разве нет?
Аоно благоразумно промолчал. Идея призвать в города Окаэры всякую шваль была ему не по душе. А местные… не хватает рабочих рук.
— Прогнать людей мы всегда успеем, — Йири говорил словно для себя одного — а может, и впрямь для себя, кто его разберет. — Так поступают в других местах. Почему бы не здесь?
….Слишком многое нужно сделать. А опереться — не на кого.
Вспомнил, как плели из лозы фигурки. Терпение нужно и осторожность, чтобы не расщепить прут. Молодая лоза — гибкая, податливая. Но и о корнях дерева не следует забывать.
* * *
— Сколько человек насчитывает воинская часть Окаэры?
— Семь тысяч.
— Хорошо. Часть расположена у озера Гэта, часть вблизи северной границы. Остальные, те, что возле Гёру — чем они занимаются?
— А что солдаты должны делать в мирное время? Пасти коров? — раздраженно проговорил генерал. — Службу мы несем исправно. Вооружение и укрепления в полном порядке. Можете убедиться, — генерал Асахи чуть склонил голову, нехотя отдавая дань вежливости, и скорее распорядился, нежели спросил: — Теперь позвольте идти.
— Идите…
* * *
— В полном порядке. Не сомневаюсь! Все, что касается военных дел — его слабость! Но какая польза провинции — кормить тысячи человек и ничего не получать взамен?
— В случае угрозы нападения или мятежа…
— Ее нет, разве не так?
— Она есть всегда.
— Но ведь уже сделано все, что можно сделать заранее, правильно?
Аоно нелегко приходилось. Молодого наместника он не понимал. Тот либо знал, чего хочет, но не подавал виду, либо не знал совершенно. Всегда выслушает, еще и сам спросит совета и мнения — а поступает по-своему.
Хуже всего, когда лицемерно улыбаются. А когда смотрят зло и свысока — все в порядке. Когда с трудом произносят вежливые фразы, а с языка так и рвется ругательство — все хорошо.
Генерала Асахи не терпят в Столице. Зато здесь он чувствует свою силу. Он поднялся до нынешнего звания сам, из низов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85