Это цена, которую мы платим за
определенные способности, но никакой космический принцип не требует от
меня говорить, будто это доставляет мне удовольствие.
И Лабиринт, и Логрус дает приобщенным к ним способность
путешествовать по Отражениям без потусторонней помощи, а Отражения - это
общий термин для возможной бесконечной череды вариаций реальности, с
которыми мы играем. Они также дают нам и другие способности...
Круг и вниз, я замедлил шаг. Почувствовал легкое головокружение, точь
в точь, как когда-то. По крайней мере, я не собирался возвращаться тем же
путем...
Когда в поле зрения, наконец, попало дно, я опять ускорил шаг. Внизу
стояла скамейка, стол, несколько козел, шкаф и осветитель, высвечивающий
все это. Обычно тут дежурил часовой, но сегодня я его не видел. Может,
однако, он ушел делать обход. Где-то слева располагались камеры, в которых
иногда можно обнаружить особенно невезучих заключенных из числа
политических, корябающих на стенах и понемногу сходящих с ума. Я не знал,
отбывают ли в данный момент срок подобные узники. От души надеюсь, что
нет. Мой отец однажды побывал там, и, судя по его описанию, испытание это
не из приятных...
Достигнув последней ступени, я пару раз позвал и получил на это
подобающее жуткое эхо, но никакого ответа.
Подойдя к козлам, я взял другой, наполненный горючим фонарь. Лишний
не помеха. Возможно, я собьюсь с дороги. Затем я двинулся направо. Нужный
мне туннель находился там. после долгих плутаний я остановился и поднял
фонарь повыше, так как почти уверился, что зашел слишком далеко. Никакого
входа в туннель в поле зрения не обнаруживалось. Я оглянулся назад.
Караульный пост был еще виден. Я возобновил свой путь, пытаясь вспомнить
подробности прошлого посещения.
Наконец звуки стали звучать иначе - внезапное эхо моих шагов.
Казалось, я приближался к какому-то препятствию. Я снова поднял фонарь.
Да. Впереди чистая тьма. А вокруг нее серый камень. Я пошел в ту
сторону.
Темно. Повсюду. Когда свет от фонаря скользил по неровностям скалы,
вокруг творилось нечто, похожее на театр теней. Затем снова появился
боковой ход. Я миновал его и продолжал идти. Кажется, довольно скоро
должен быть еще один. Да. Два...
Третий располагался подальше. Потом четвертый. Я подумал, куда они
могут вести. Никто ничего не рассказывал мне о них. Возможно, мои
родственники тоже не знали этого. Может быть, в причудливые гроты
неописуемой красоты? В другие миры? В тупики? В склады? Наверное, в один
прекрасный день, когда найдется свободное время и появится желание...
Пять...
А затем еще один.
Мне нужен был седьмой. Подойдя к нему, я остановился. Он заходил не
так уж далеко. Я вспомнил о людях, шедших когда-то этой дорогой, а потом
решительно зашагал вперед, к большой, тяжелой, окованной металлом двери.
На вбитом в стену стальном крюке слева от нее висел большой ключ. Я снял
его, отпер дверь и снова повесил его на место, зная, что часовой из
караулки, при очередном своем обходе проверит и вновь запрет дверь. Снова
появилась мысль, зачем вообще запирать дверь, если ключ хранится тут же,
рядом? В связи с этим могло показаться, что опасность грозит оттуда, из-за
двери. Я уже задавал этот вопрос неоднократно, но никто, кажется, не знал
на него ответа. Мне отвечали, что это традиция. Жерар и Флора, независимо
друг от друга, предложили спросить об этом Рэндома и Фиону. А те, в свою
очередь, дружно решили, что это, возможно, знает Бенедикт, но я не
припомню, чтобы когда-нибудь спрашивал его.
Я с силой толкнул дверь, и ничего не произошло. Я поставил фонари и
попробовал опять, посильнее. дверь заскрипела и медленно подалась внутрь.
Я поднял фонари и вошел.
Дверь сама собой закрылась за мной, и Фракир, дитя Хаоса, дико
запульсировал. Я припомнил свой последний визит, и вспомнил, почему тогда
никто не принес лишнего фонаря - голубоватое сияние Лабиринта в гладком
черним полу освещало грот достаточно хорошо, чтобы всякий видел свой путь.
Я зажег второй фонарь. Первый я поставил у ближайшего конца
Лабиринта, а другой понес с собой по периферии узора, установив его в той
же точке, но с другой стороны. Меня не волновало, что Лабиринт давал
достаточно освещения для совершения намеченного дела. Я находил эту
проклятую штуковину сверхъестественной, холодной и попросту пугающей.
Благодаря добавочному естественному освещению поблизости я чувствовал себя
в его присутствии намного лучше.
Изучив взглядом эту путаную массу кривых линий, я подошел к углу,
откуда они начинались. Я успокоил Фракира, но не целиком приглушил
собственные опасения. Не сказывался ли это во мне Логрус, гадал я, или это
моя реакция на сам Логрус, если бы я вернулся и вновь испытал его, была бы
теперь еще хуже, так как во мне теперь был и Лабиринт. Бесплодные
рассуждения...
Я попытался расслабиться. Сделал глубокий вдох. Закрыл на мгновение
глаза. Согнул колени. Опустил плечи. Ждать дальше бесполезно...
Я открыл глаза и ступил на Лабиринт. Вокруг моей стопы сразу же
поднялись искры. Негромкое потрескивание. Еще шаг. Капелька сопротивления,
как только я двинулся вновь...
Ко мне вернулось все то, что я испытал при первом прохождении:
холодок, слабые токи, легкие участки и трудные. Где-то во мне сидела карта
Лабиринта, и я словно читал по ней, когда двигался по той первой кривой,
среди возрастающего сопротивления, летящих искр, шевеления волос,
потрескивания, какой-то вибрации...
Я достиг Первой Вуали, и словно пошел по аэродинамической трубе.
Каждое движение требовало тяжких усилий. Однако, полный решимости, я
двигался дальше - это было самым необходимым сейчас. Сколько не выжидай,
двигаться все равно придется, рано или поздно. Весь фокус в том, чтобы не
останавливаться. Начать двигаться снова - ужасное ощущение, а в некоторых
местах это просто невозможно. Постоянный напор - вот что требовалось в
настоящую минуту. Еще несколько мгновений и я пробьюсь. Идти станет легче.
Вот Вторая Вуаль - это действительно чистое убийство...
Поворот, поворот...
Я пробился. Я знал, что теперь на какое-то время путь станет легче. Я
стал играть с некоторой уверенностью. Наверное, Флора права. Эта часть
казалась чуть менее трудной, чем была в первый раз. Я одолел длинную
кривую, а затем резкий поворот в обратную сторону. Искры теперь достигали
отворотов сапог. На ум мне пришли тридцатые апреля, семейная политика при
Дворах, где люди дрались на дуэлях и умирали, прокладывая сложный и
меняющийся, извилистый путь через кровавые ритуалы статуса и возвышения.
Этого больше нет. Я покончил со всем этим. Отверг это. Может оно и
поизящнее, но крови там пролито больше, чем в Амбере, и все ради самого
ничтожного, черт возьми, превосходства над своими собратьями...
Я скрипнул зубами. Трудно было сосредоточить мысли на
непосредственной задаче. Это, конечно, часть воздействия. Теперь я
вспомнил и об этом. Еще шаг... ощущение щекотки по обеим ногам... Звуки
потрескивания кажутся громкими, как гроза... Одну ногу за другой...
Поднимай и опускай... Волосы поднялись дыбом... поворот... Нажим...
Приводим "Звездную Вспышку" в порт перед самыми осенними штормами. Люк
управляет парусами, ветер у нас за кормой, словно дыхание драконов... Еще
три шага, и сопротивление нарастает...
Я на Второй Вуали, и ощущение внезапно такое, словно я пытаюсь
вытолкнуть автомобиль из вязкого кювета... Вся моя сила нацелена вперед, а
результат бесконечно мал. Я двигался с медлительностью ледника, и искры
доходят мне до пояса. Я весь окутан голубым пламенем...
Внезапно все отвлекающее меня вылетает из головы. Даже Время уходит и
оставляет меня в покое. Есть только это существо без прошлого и без имени,
каким я стал, борющееся всем своим естеством против инерции прожитых дней
- уравнение настолько тонко сбалансированно, что мне следовало бы навеки
застыть здесь, не закончив шага, с учетом того, что это аннулирование масс
и сил оставляет незатронутой волю, некоторым образом очищает ее, так что
процесс продвижения вперед, кажется, выходит за пределы борьбы.
Еще шаг и еще, и я пробился, состарился на века и опять двигаюсь, и
знаю, что сумею дойти до конца, несмотря на то, что приближаюсь к Большой
Кривой, участку тяжелому, хитрому и длинному. Совсем не похоже на Логрус.
Мощь здесь синтетическая, а не аналитическая. Вселенная, кажется,
вращается вокруг меня. Каждый шаг заставляет чувствовать себя так, словно
я таю и возвращаюсь в фокус, разбираюсь на части и собираюсь вновь,
рассыпаюсь и складываюсь, умираю и воскресаю вновь...
Вперед, вперед... Затем еще три кривые линии, вслед за ними прямая. Я
жму вперед. Головокружение, темнота. Я весь взмок. Конец линии. Череда
дуг. Поворот. Поворот. Опять поворот...
Когда поднявшиеся искры превратились в клетку из молний, а ноги снова
стали еле волочиться, я понял, что подхожу к Последней Вуали.
Неподвижность и ужасный натиск...
Но на сей раз я чувствовал себя каким-то укрепившимся и пробивался
вперед, зная, что прорвусь.
Я сумел пробиться, дрожа с головы до пят, и осталась лишь короткая
дуга. Однако, эти последние шаги вполне могли оказаться самыми тяжелыми.
Впечатление такое, словно Лабиринт, так хорошо узнав меня, не хочет
отпускать. Я боролся с этим здесь, и голени мои чувствовали себя так,
будто бы в конце забега на длинную дистанцию. Два шага... Три...
Кончено. Стою не двигаясь. Тяжело дышу и дрожу всем телом. Мир.
Покой. Статические заряды исчезли. Исчезли и искры. Если влияние Лабиринта
не убрало настройку голубых камней, то я уже и не знаю, на что тогда он
способен.
Теперь, через минуту, я смогу отправиться куда угодно. Из этой точки,
в этот миг наделения возможностями я мог приказать Лабиринту переправить
меня куда угодно, и окажусь там, где пожелаю. Такую возможность едва ли
стоит тратить на избавление от прогулки вверх по лестнице и на возвращение
в свои покои. Нет. У меня были другие планы. Через минуту...
Я оправил одежду, провел рукой по волосам, проверил оружие и
спрятанный Козырь, подождал, пока не стихнет бешеное биение пульса.
Люк получил свои раны в битве у Замка Четырех Миров, сражаясь со
своим бывшим другом и союзником Далтом, наемником, сыном Осквернительницы.
Далт мало что для меня значил, кроме возможного препятствия, так как он
теперь, казалось, служил хозяину Замка. Но даже делая скидку на любую
разницу во времени, которая, вероятно, была не так уж велика, я увидел его
довольно скоро после схватки с Люком. И этот факт, казалось бы,
подтверждал, что когда я добрался до него посредством Козыря, он находился
в Замке.
Хорошо.
Я попытался вновь вспомнить комнату, в которой застал Далта.
Воспоминание оказалось весьма скудным. Какой минимум данных требовался
Лабиринту для работы? Я вспомнил кладку каменной стены, очертания
небольшого окна, кусочек вытертого гобелена на стене, разбросанный по полу
камыш; когда Далт двинулся, в поле зрения попала низкая скамья и табурет,
а над ними - трещина в стене и клок паутины...
Я сформировал как можно более четкий образ. И пожелал перенестись
туда. Я хотел оказаться в том месте...
И оказался.
Я быстро обернулся, положив ладонь на рукоять меча, но кроме меня в
помещении никого не оказалось. Я увидел кровать и шкаф, небольшой
письменный стол, сундук - вещи, не попавшие в поле моего зрения во время
того краткого визита я это помещение. За окном сиял свет дня.
Я пересек комнату, подойдя к единственной двери, и долгое время стоял
там, прислушиваясь. По ту сторону двери была только тишина. Я чуть
приоткрыл дверь и выглянул в длинный пустой коридор. Затем я раскрыл ее
шире. Прямо напротив двери располагалась лестница, ведущая вниз. Слева
глухая стена. Я вышел в коридор и закрыл дверь. Куда пойти - вниз или
направо? По обеим сторонам коридора располагалось несколько окон. пошел к
ближнему, находившемуся справа, и выглянул наружу.
Оказалось, что я попал в угол прямоугольного крепостного двора, и
напротив, слева и справа, высились другие здания, соединяясь друг с
другом, кроме небольшого прохода, который вел в другой двор, где за
зданиями прямо напротив меня поднималось очень большое здание. Во дворе
внизу было около дюжины солдат, расставленных у разных входов, хотя они,
кажется, мало находились на своих постах, а занимались чисткой и ремонтом
своего снаряжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33