Документ этот придает
соглашению официальный характер, даже если всем ясно, что оружие
отправится в государство "Y", как только пересечет границу. Так уж
повелось, что за определенную плату можно заручиться поддержкой
представителя посольства государства "Х" - желательно того, у кого есть
родственники или друзья в министерстве обороны, готовые подписать
сертификат. Он стоит очень дорого, но я уверен, что артур в одну секунду
назвал бы и сумму, и людей, к которым надо было обратиться.
- И все-таки как вы собираетесь переправить груз? - в который раз
задавал он вопрос, звучавший в разных вариантах. - как вы доставите его к
месту назначения?
- Пусть это вас не беспокоит. Я обо всем позабочусь.
Артур опять покачал головой.
- Не мелочитесь, полковник. На этом не следует экономить. - (для него
я был полковником - сам не знаю почему - со времени нашей первой встречи,
лет двенадцать назад.) - нет, не следует. Сэкономив несколько долларов, вы
рискуете потерять все и нажить кучу неприятностей. Послушайте, что я вам
скажу: есть у меня на примете молодой представитель африканской
республики, который очень недорого берет...
- Нет. Мне нужно только оружие.
Во время нашей беседы ганлон молча сидел и дул пиво. Рыжая борода и
разбойничье выражение на лице моего спутника выглядели впечатляюще. Он ни
слова не понимал по-английски, но строго следовал моим инструкциям и
изредка обращался ко мне на языке тари. Чистое мальчишество. Бедный старый
артур был прекрасным лингвистом, и ему очень хотелось выяснить, для кого
предназначается оружие. Когда я болтал с ганелоном о всяких пустяках,
артур из кожи лез вон, пытаясь определить, на каком языке мы
разговариваем. В конце концов он начал многозначительно кивать, как будто
ему это удалось, а затем вытянул шею и сказал:
- Я читаю газеты, полковник. И не сомневаюсь, что эти ребята могут
дать вам гарантии. Все же...
- Нет, - перебил я. - поверьте, когда я получу от вас автоматические
ружья, они просто исчезнут с лица земли.
- Вы шутите. Даже я не знаю, где выполнят ваш заказ.
- Это не имеет значения.
- Хорошо, что вы уверены в себе. Но упрямство... - он пожал плечами.
- впрочем, дело ваше.
Когда я объяснил, какие мне нужны патроны, артур решил, что я
окончательно свихнулся. Он уставился на меня, забыв покачать головой.
Прошло минут десять, прежде чем мне удалось уговорить его хотя бы
взглянуть на расчеты. За это время он пришел в себя и качал головой изо
всех сил, невнятно бормоча о серебряных пулях и невзрывающихся капсюлях.
Наш спор разрешил самый неподкупный судья: наличные. Убедившись, что
я непреклонен, артур обрисовал мне ситуацию. Заказать и получить ружья
несложно, купить грузовики - не проблема, но изготовление нужных мне
патронов и капсюлей будет стоить бешеных денег. И вообще он не уверен, что
военный завод согласится выполнить подобный заказ. Когда я сказал, что
готов заплатить любую сумму, он расстроился еще больше. Если я могу
позволить себе роскошь экспериментировать с патронами, которые не
стреляют, и капсюлями, которые не детонируют, почему бы мне не приобрести
сертификат...
Нет, ответил я, и еще раз нет. Кажется, мы уже договорились, напомнил
я ему.
Он вздохнул и дернул себя за ус. Затем кивнул. Конечно, конечно.
Будет так, как я решил.
Цену он заломил баснословную. Естественно. Если я не сошел с ума -
значит, мне подвернулось выгодное дельце. Хоть его и заинтересовал мой
заказ, он больше ни о чем не спрашивал, видимо, боясь быть замешанным в
какую-нибудь неприглядную историю. Более того, как только ему удалось
договориться с военным заводом (как выяснилось, в швейцарии), он тут же
свел меня с его представителем, получил комиссионные и был таков.
Мы с ганелоном прибыли в швейцарию по фальшивым паспортам. Он стал
немцем, а я - португальцем. Мне, собственно, было наплевать на запись в
паспорте, лишь бы фальшивка не подвела, но ганелону я выбрал
национальность с определенной целью. Во-первых, ему легко давался
немецкий язык, а во-вторых, в швейцарии всегда полным-полно
немцев-туристов. По моему совету ганелон говорил, что родился и вырос в
финляндии.
В течение трех недель я следил за тем, как выполняется мой заказ, и
остался доволен результатами. Серебро, кончено, стоило очень дорого. Быть
может, я перестарался, но что там ни говори, этот металл слишком часто
оказывал мне услуги в Эмбере, а деньги никогда не были для меня проблемой.
К тому же нет лучше пули - кроме золотой - для короля. И если я убью
Эрика, может, кто и крикнет: "Слава павшему величию!" Будьте
снисходительны ко мне, братья.
Убедившись, что заказ будет выполнен в срок, я отправил ганелона
путешествовать, благо он пустился во все тяжкие, вжившись в образ финского
туриста. Он отбыл в италию с камерой на шее и отсутствующим выражением на
лице, а я сел в самолет и полетел домой, в штаты.
Домой? Да. Я сидел на холме и смотрел на небольшой дом, в котором
прожил больше десяти лет. Я возвращался в него, когда попал в ту самую
автомобильную катострофу, после которй начались мои мытарства.
Я затянулся сигаретой. Тогда мое жилище не было столь запущенным. Я
всегда тщательно за ним следил; и дом, и участок были полностью оплачены.
Шесть комнат, гараж на две машины. Семь акров земли - практически весь
склон холма. Большую часть времени я проводил в одиночестве. Мне здесь
нравилось. Я любил возиться в мастерской, работать в уютном кабинете.
Интересно, висит на его стене гравюра мори или ее украли? Он называлсь
"Лицом к лицу", и на ней была изображена смертельная схватка двух воинов.
Хорошо бы ее увидеть. Впрочем, насколько я знал закон, то, что не
разворовали, должно было пойти с молотка для уплаты налогов штату
нью-йорк. Странно еще, что дом не продали. Я продолжал смотреть на него,
чтобы окончательно в этом убедиться. Спешить было некуда.
С Жераром я связался сразу же по прибытии в бельгию, а с бенедиктом -
не рискнул. Я боялся, что он тут же нападет на меня, а мне не хотелось ни
сражаться с ним на шпагах, ни мериться силой воли.
Жерар оглядел меня с головы до ног.
- Корвин? Да...
- Что с бенедиктом?
- Я нашел его там, где ты сказал. Он кинулся было тебя преследовать,
но мне удалось убедить его, что это бессмысленно. Пользуясь тем, что
бенедикт долго был без сознания, я сказал, что ты уехал давным-давно.
Затем мы отправились в авалон. Я остался на похороны, а сейчас иду в
Эмбер.
- Какие похороны?
- Ты действительно не знаешь?
- Если б я знал, черт тебя побери, я бы не спрашивал!
- Слуг бенедикта убили. Он говорит, это сделал ты.
- Нет. Чушь какая-то. Зачем мне убивать его слуг?
- Когда бенедикт вернулся, в доме никого не было. Он отправился на
поиски и обнаружил три трупа, а тебя и след простыл.
- Понятно... Где он их нашел?
- В небольшой рощице за садовым участком. Могила была совсем
неглубокой.
Все верно... Лучше не говорить, что я видел эту могилу.
- Но с чего он взял, что их убил именно я?
- Бенедикт в недоумении, Корвин. Он никак не может понять, почему ты
не прикончил его, когда тебе представилась такая возможность. И он
поражен, что ты позвал меня на помощь.
- Бенедикт несколько раз назвал меня убийцей, но... Ты передал ему
то, о чем я просил?
- Да. Сначала он отмахнулся от меня, как от мухи, заявив, что ты
лжешь. Я сказал, что ты говорил искренне и настаивал на своей
невиновности. Это его сильно обеспокоило. Он спросил, верю я тебе или нет.
- А ты мне веришь?
- Проклятье, Корвин! Как я могу тебе верить или не верить? Мы так
давно не виделись, и вдруг ты... - он запнулся и, прищурившись, посмотрел
мне в глаза. - Тут что-то не так. Почему ты отдал предпочтение мне? Ведь у
тебя была полная колода.
- Ты шутишь?
- Я требую ответа на свой вопрос.
- Хорошо. Ты - единственный, кому я доверяю.
- И это все.
- Нет. Бенедикт не хочет, чтобы в Эмбере о нем знали. Мне доподлинно
известно, что только вы с джулианом были в курсе его дел. Я не люблю
джулиана и не верю ему. С тебя довольно?
- Почему ты решил, что мы с джулианом знаем о бенедикте?
- Потому что вы жили в его доме после того, как черная дорога изрядно
вас потрепала. Я слышал об этом от дары.
- Да кто такая эта дара, в конце концов?
- Осиротевшая дочь старого слуги бенедикта, которую он взял на
воспитание. Она гостила у него одновременно с вами.
- И ты послал ей браслет. Ты также говорил о ней, когда вызвал меня к
бенедикту.
- Да, конечно. А в чем, собственно, дело?
- Ни в чем. Я ее не помню. Скажи, почему ты так внезапно уехал?
Согласись, бенедикт имел право думать, что ты виновен.
- Я и был виновен... Но не в убийстве. Как ты считаешь, зачем я
приехал в авалон? Ведь ты видел в фургоне коробки. Я действительно не
хотел встречаться с бенедиктом, который наверняка поинтересовался бы, что
это такое. Черт побери! Если б я счел нужным бежать, то не потащил бы за
собой груженый фургон!
- Что было в коробках?
- Прекрати. Я не хотел говорить этого бенедикту, не скажу и тебе.
Пусть наведет справки и выяснит, если ему больше нечего делать. Но от меня
он не услышит ни слова. Впрочем, теперь это не имеет значения. Главное,
что я достал в авалоне одну вещь, не представляющую там особой ценности,
но необходимую мне для дела. Ты удовлетворен ответом?
- Да. По крайней мере в нем есть смысл.
- Тогда ответь мне на мой вопрос: ты считаешь, что я их убил?
- Нет. Я тебе верю.
- А бенедикт?
- Он не нападет на тебя, пока вы не объяснитесь. У него возникли
сомнения, в этом я уверен.
- И то ладно. Спасибо тебе, Жерар. Мне пора.
Я поднял руку.
- Подожди, Корвин! Подожди!
- В чем дело?
- Как тебе удалось пересечь черную дорогу? Ты уничтожил огромный ее
участок в том месте, где проехал. Каким образом?
- Лабиринт, - сказал я. - если когда-нибудь ты попадешь на черной
дороге в беду, ударь по ней лабиринтом изо всех сил. Ты ведь знаешь, как
иногда приходится держать его перед мысленным взором, когда отражения
начинают разбегаться в стороны и выходят из-под контроля?
- Да. Но я пытался это сделать, и у меня ничего не вышло. Только
голова разболелась. Черная дорога не является отражением.
- Ты прав и не прав. Я знаю, что она из себя предствляет. А ты
слишком рано сдался. Я концентрировался на лабиринте до тех пор, пока
голова моя, казалось, не раскололась от боли. Я чуть не потерял сознания,
и тогда раскололся окружающий меня мир. Не могу сказать, что ощущение было
из приятных, но результат налицо.
- Я запомню, - сказал он. Ты собираешься объясниться с бенедиктом?
- Нет. Ничего нового он от меня не услышит. Теперь он немного остыл,
так что пусть сам во всем разберется. К тому же мне не хочется рисковать.
Поединок с бенедиктом не входит в мои планы. И я воспротивлюсь всякой
попытке войти со мной в контакт.
- Что будет с Эмбером, Корвин? Что будет с Эмбером?
Я опустил глаза.
- Не вставай на моем пути, когда я вернусь, Жерар. Поверь, у тебя нет
ни одного шанса помешать мне.
- Корвин... Нет, подожди. Прошу тебя, одумайся. Не нападай сейчас на
Эмбер. Гсударство в опасности.
- Мне очень жаль, Жерар. За послендие пять лет я думал об этом
больше, чем вы все вместе взятые.
- Что ж, тогда мне тоже жаль.
- Извини, мне пора.
Он кивнул.
- До свидания, Корвин.
- До свидания, Жерар.
Через несколько часов солнце скрылось за холмом, наступили сумерки. Я
встал, отряхнул куртку, надел ее, потушил окурок и выкинул пустую
сигаретную пачку. Дом по-прежнему не подавал признаков жизни - пыльные
стекла не загорелись светом, выбитое окно осталось выбитым. Я медленно
пошел вниз по склону холма.
Дом флоры в вестчестере был давно продан, чего и следовало ожидать. У
нее больше не было причин оставаться на отражении земля. Она успешно
справилась с ролью надсмотрщицы, получила обещанную награду и теперь жила
в Эмбере.
Меня раздражала мысль о том, что флора все время находилась рядом со
мной, а я об этом не знал.
Я долго колебался, обдумывая, не поговорить ли мне с Рэндомом, и
пришел к выводу, что это бессмысленно. Я, конечно, с удовольствием
выслушал бы последние новости, но они никак не могли повлиять на ход
событий. Я был уверен, что могу доверять Рэндому, ведь он здорово мне
помог, и хотя его трудно было назвать альтруистом, он сделал для меня
больше, чем кто-либо другой. Сейчас Рэндом женился, и в Эмбере его не
любили, но терпели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27