Он ни слова не сказал о своей встрече с линтрой.
- А кто убил предводительницу? - поинтересовался я.
- Это сделал я, - отчеканил он, и культя его непроизвольно дернулась.
- но я заколебался, прежде чем нанести первый удар. Нельзя было медлить.
Я отвел глаза в сторону, и ганелон последовал моему примеру. Когда я
вновь посмотрел на бенедикта, лицо его было спокойным.
- Мы искали тебя. Ты хоть знаешь об этом, Корвин? - спросил он. - и
Бранд, и Жерар с ног сбились, исходив множество отражений. Ты
действительно угадал то, что сказал Эрик, объясняя причину твоего
отсутствия. Никто не поверил ему на слово. Много раз мы пытались связаться
с тобой, но твоя карта оставалась холодной. Видимо, поврежденный мозг
блокирует контакт. Любопытная деталь. Тем не менее мы решили, что ты
погиб. Затем к поискам присоединились джулиан, Каин и Рэндом.
- Вот как? Я польщен.
Он улыбнулся.
- О! - воскликнул я, ругая себя за непонятливость, и тоже улыбнулся.
Они бросилсь искать не меня, а мой труп, чтобы обвинить Эрика в
братоубийстве и либо лишить его власти, либо шантажировать.
- Лично я искал тебя в окрестностях авалона, - продолжал бенедикт, -
и мне так здесь понравилось, что я решил остаться. В те дни государство
было в ужасающем состоянии, и я трудился в поте лица, чтобы вернуть ему
былую славу. Я сделал это в память о тебе, но мне полюбилась эта страна и
ее жители. Они привыкли к мысли о том, что я - их протектор, и, честно
говоря, я к ним тоже привык.
Я был одновременно и тронут, и встревожен его словами. Не хотел ли он
сказать, что ему пришлось исправлять ошибку неумелого нашкодившего
младшего брата? Или он не лукавил, а действительно ощутил мою любовь к
авалону - правда, другому авалону - и решил как бы выполнить мою последнюю
волю? Нет, все-таки я стал излишне сентиментален.
- Приятно слышать, что обо мне не забыли, - сказал я, - а еще
приятнее, что ты взял на себя роль защитника этой страны. Мне бы очень
хотелось побродить по знакомым местам, которые так живо напоминают мне
прежний авалон. У тебя нет возражений, если я немного погощу?
- И это все, чего ты хочешь?
- Это все, чего я хочу.
- Тогда знай, что воспоминания о твоем отражении, которое правило
здесь, отнюдь не из приятных. Ребенка тут никто не назовет Корвином, и я
не брат ему.
- Понимаю, - сказал я. - меня зовут Кори. Ведь мы можем быть старыми
друзьями?
- Все будут очень рады, если мой старый друг останется у меня
погостить.
Я улыбнулся и кивнул. Он оскорбил меня, еще раз намекнув, что я
виновен в плачевном состоянии этого отражения отражения; меня, который -
пусть на секунду - ощутил холодный огонь короны Эмбера на своем челе.
Интересно, как повел бы себя бенедикт, узнав, что я имею прямое
отношение к нашествию женщин-ведьм? Сделал бы он вывод, причем
достоверный, что потерял руку по моей вине? Лично я предпочитал оценивать
ситуацию в целом: не прикажи Эрик выжечь мне глаза, я не произнес бы
проклятья.
И все же пусть лучше бенедикт ничего не знает.
Мне необходимо было выяснить, окажет ли он поддержку Эрику, или будет
на моей стороне, или просто не станет вмешиваться, когда я начну
действовать. Бенедикт был слишком умен и наверняка сейчас думал о том, что
я намерен предпринять. Итак...
Кто начнет разговор?
Я раскурил трубку, плеснул в кружку вина, выпустил облако дыма. Я
вслушивался в звуки, доносящиеся из лагеря, посвист ветра, бурчание в моем
животе...
Бенедикт выпил.
- Что ты намерен предпринять? - небрежно спросил он.
Я мог бы ответить, что еще не решил, что я счастлив, оказавшись на
свободе, что мне ничего не надо...
И он тут же понял бы, что я вру и не краснею. Бенедикт знал меня как
облупленного.
- Ты знаешь, что я намерен предпринять, - ответил я.
- Если ты попросишь меня о помощи, я откажу. Эмбер переживает тяжелые
времена, и нечего устраивать в нем грызню за власть.
- Эрик - узурпатор.
- Я предпочитаю видеть в нем регента. Любой из нас, попытайся он
сейчас захватить трон, будет узурпатором.
- Значит, ты веришь, что отец жив?
- Я знаю, что оберон жив и попал в беду. Он несколько раз пытался со
мной связаться.
На моем лице не дрогнул ни один мускул. Значит, я был не
единственным. Расскажи я о нашем с отцом разговоре, меня назвали бы лжецом
и обвинили бы в лицемерии - пять лет назад он практически приказал мне
занять трон.
- Ты не поддержал Эрика, когда он объявил себя королем. - я пытливо
посмотрел на бенедикта. - скажи, ты окажешь ему помощь, если будет сделана
попытка скинуть его с престола?
- Я уже говорил, что считаю его регентом. И независимо от моего к
нему отношения, я не хочу междоусобиц в Эмбере.
- Следовательно, ты окажешь ему помощь.
- Я сказал все, что хотел сказать. Ты волен оставаться в авалоне,
сколько пожелаешь, но я не позволю использовать его как плацдарм для
нападения на Эмбер. Это ясно?
- Вполне.
- Вот и отлично. А раз мы так хорошо поняли друг друга, ответь мне,
ты все еще намерен здесь остаться?
- Не знаю. Твое желание избежать междоусобиц дает гарантии только
Эрику?
- Не понимаю. Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду, что во имя спокойствия ты можешь принять решение
вернуть меня в Эмбер силой. Но если со мной попытаются сделать то, что уже
один раз сделали, я натворю таких бед, перед которыми любые междоусобицы
покажутся тебе веселым пикником.
Бенедикт покраснел и опустил глаза.
- Я не хотел сказать, что предам тебя, Корвин. Неужели ты думаешь, у
меня нет сердца? Я не допущу, чтобы по моей вине ты попал в тюрьму или
ослеп... Если не хуже. И я с радостью приму тебя как гостя, но только
оставь, пожалуйста, и свое тщеславие, и свой страх на границе моего
государства.
- В таком случае я остаюсь, - сказал я. - у меня нет армии, и я не
собираюсь набирать ее в авалоне.
- Я рад.
- Спасибо, бенедикт. Хоть и не ожидал тебя здесь увидеть, я тоже рад
нашей встрече.
Он снова покраснел и кивнул.
- Взаимно. Неужели я первый из нас, с кем ты встретился после побега?
- Да. И меня интересует, как поживают мои братья и сестры. Что
новенького?
- Никто не умер.
Оба мы усмехнулись, и я понял, что бенедикт не собирается со мной
откровенничать. Он вообще не любил сплетен и слухов и предпочитал больше
молчать. Что ж, его право.
- Я останусь в районе пещер еще на неделю, - сообщил он после
непродолжительного молчания. - хочу убедиться, что все в порядке.
- Разве это не очевидно?
- Думаю, да, но я не хочу рисковать. Неделя - не срок, а я должен
быть уверен, что с ведьмами покончено.
- Осмотрительность... - пробормотал я.
- ...И если ты не жаждешь жить походной жизнью, отправляйся прямо в
авалон. Неподалеку от города у меня есть небольшое поместье. Надеюсь, оно
тебе понравится.
- Спасибо, бенедикт.
- Утром я набросаю тебе карту местности и дам письмо управляющему, а
когда покончу с делами приеду и тоже как следует отдохну.
- Вот и отлично.
- Тогда подыщи себе в лагере место для ночлега и ложись спать.
Смотри, не пропусти завтрак.
- Постараюсь. Ты не возражаешь, если мы устроимся на ночь там, где
оставили седельные сумки?
- О чем ты говоришь! - воскликнул он, и мы допили вино.
Выходя из палатки, я высоко поднял полог и сжал большой кусок полотна
в руке. Бенедикт пожелал нам доброй ночи и вернулся к столу, не заметив
образовавшегося сбоку отверстия.
Я соорудил постель справа от седельных сумок и постепенно стал их
подтаскивать, роясь в вещах. Ганелон с любопытством на меня посмотрел. Я
кивнул и указал глазами на палатку. Он задумался, кивнул в ответ и тоже
постелил правее.
Я прикинул расстояние на глазок, подошел к своему спутнику и громко
спросил:
- Не возражаешь, если мы поменяемся местами? Мне здесь больше
нравится. - для полной ясности я ему подмигнул.
- Мне безразлично, - так же громко ответил ганелон и пожал плечами.
Одни костры погасли, другие угасали - солдаты улеглись спать. Часовые
не обращали на нас внимания, в лагере было тихо, на небе - ни облачка,
лишь слепящая синева звезд. Запах дыма и влажной земли приятно щекотал мне
ноздри, напоминая об иных временах. Я очень устал.
Но вместо того чтобы закрыть слипающиеся глаза, я положил под голову
жесткую седельную сумку, набил трубку и закурил.
Мне дважды пришлось переменить позу - бенедикт все время ходил по
палатке и на какое-то время вообще исчез из поля зрения. Очевидно, он
копался в сундучке, потому что свет дальней лампы заколебался. Затем
бенедикт подошел к столу, освободил его от посуды, отошел куда-то,
вернулся и сел на старое место. Я изогнул шею, стараясь не терять из виду
его левую руку.
Он листал небольшую книжку или...
Карты?
Естественно.
Дорого бы я дал, чтобы узнать, какую карту он вытащил из колоды и
положил перед собой. Дорого бы я дал и за грейсвандир - на тот случай,
если в палатке появится человек, вошедший не через тот полог, в котором я
сделал такое удобное отверстие. Я почувствовал зуд в ладонях и подошвах
ног, как бывает у меня перед битвой.
Но в палатке никто не появился.
Бенедикт сидел не шевелясь, минут пятнадцать, а затем собрал карты в
колоду, запер ее в сундучок и погасил свет.
Часовые продолжали обход. Ганелон храпел.
Я выколотил трубку, повернулся на бок и устроился поудобнее.
"Завтра, - сказал я сам себе. - если завтра я проснусь живым и
невредимым, все будет в порядке"

5
Я сосал пустой стебелек и смотрел, как крутится мельничное колесо. Я
лежал на животе ни берегу ручья, подперев голову руками. От брызг и пены в
воздухе стоял туман, в котором сверкала маленькая радуга, и до меня
изредка долетали капли воды. Мерное плескание, шум колеса заглушали все
звуки в лесу. На мельнице сегодня никто не работал, и я испытывал
наслаждение, глядя на нее, - много веков не видел я ничего подобного.
Смотреть на колесо и слушать плеск воды было так приятно, что я чуть не
впал в гипнотическое состояние.
Мы жили в поместье бенедикта третий день, и ганелон ушел в город на
поиски развлечений. Я остался, потому что был там позавчера и узнал все,
что мне было нужно. Пришла пора действовать. Из лагеря бенедикта мы уехали
беспрепятственно, после того как он угостил нас завтраком и дал
обещанные карту местности и письмо к управляющему. Мы отправились в путь с
восходом солнца, а к полудню уже прибыли в небольшой уютный домик, где нас
любезно приняли и показали отведенные нам комнаты. Мы быстро привели себя
в порядок, ушли в город и остались в нем до вечера.
Бенедикт должен был вернуться в конце недели. Мне необходимо было
спешить, чтобы закончить с делами до его возвращения и успеть вовремя
унести ноги.
Страна, в которую я попал, удивительно напоминала мне прежний авалон,
и если бы не засевшая в голове мысль, превратившаяся в навязчивую идею, я
наслаждался бы покоем и чувством свободы. Но я ничего не мог с собой
поделать. Стоило мне ненадолго отвлечься, и я вновь ловил себя на том, что
строю всевозможные планы.
Мне предстояло совершить небольшое путешествие. Если выйдет так, как
я задумал, и никто о нем не узнает, я решу сразу две проблемы. Правда, мне
не удастся уложиться за ночь, но я проинструктировал ганелона на тот
случай, если мое отсутствие будет замечено.
Колесо равномерно скрипело, голова моя кивала в такт. Я попытался как
можно отчетливее представить то место, куда собирался сегодня отправиться,
- цвет и фактуру песка, чуть заметный запах соли в воздухе, облака на
небе...
Затем я уснул и увидел сон, не имеющий ни малейшего отношения к тому,
о чем я думал.
Мне приснилось, что я вижу огромное колесо рулетки, на котором были
мы все: мои братья, мои сестры, я сам и другие люди, которых я знаю или
когда-то знал, и что каждый из нас подпрыгивал в отведенной для него
лунке. Все мы требовали, чтобы колесо немедленно остановили, и
вскрикивали, опускаясь сверху вниз. Колесо начало замедлять свой бег,
поднимая меня все выше и выше, и я увидел белобрысого паренька. Он висел
передо мной головой вниз, грозя и умоляя, но голос его почти не был слышен
в общей какофонии звуков. Лицо мальчишки потемнело, исказилось, налилось
кровью так, что стало страшно, и я рубанул по веревке, которой он был
привязан за лодыжку, глядя, как его тело падает и исчезает из виду. Колесо
почти остановилось, и я увидел лорен. Она отчаянно жестикулировала, звала
меня, выкрикивала мое имя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27