– С каких это пор воины заботятся о невинных жителях?
Уолли втайне вознес молитву, чтобы не потерять терпения.
– Этот сбор созван для того, чтобы возродить честь воинов. Мало чести убивать гражданских, по правде говоря, я не вижу ее и в убийстве колдунов. Ты не знаешь причины вражды между нашими гильдиями?
– Нет. Она уходит в глубь веков, дальше наших летописей.
– Тогда давай ее вдвоем остановим. Колдун недоверчиво посмотрел на Уолли.
– Я пришел предложить переговоры, – сказал Уолли, – пока не началась серьезная резня.
– Ба! Но почему мы? Ты не можешь победить, Шонсу! Одна башня или даже, возможно, две – и вы уйдете! Ты не подумал об этом? Согласись – сбор должен быть распущен. Вы не сможете удержать ваше численное превосходство. Через пять лет мы вернемся. – Он улыбнулся тонкой кривой улыбкой. – Конечно, вы можете попробовать снова атаковать Вул. Я надеюсь, вы попытаетесь! Вы можете победить ненадолго, но в конце победим мы. Ты должен согласиться со мной, воин.
– Я ни с чем не соглашусь!
Уолли поднял тюк и вынул двенадцать пистолетов – Ротанкси, Чинарамы и десять, принесенных Боарийи. В беседе наступил перерыв, стало слышно, как поскрипывает на якорной цепи «Сапфир», стая гусей, крича, пролетела над ними. Колдун нахмурился от этой новой угрозы.
– Мы можем победить ненадолго в начале войны, вы – в середине, а в конце мы все проиграем.
– Как так?
– Воины теперь знают, что ваши молнии вызываются не заговорами, что это оружие. Они будут искать пути получения такого же, а значит, смогут скоро сражаться с вами на равных. А воины лучше умеют сражаться! Даже если я не открою им секрета, они сами скоро дойдут до него. Через пять лет, милорд, вы окажетесь перед лицом противника, вооруженного не хуже вас.
Снова пауза. Потом Уолли добавил:
– Но на этом дело не остановится. Гражданские начнут делать то же самое. Тогда любая бабушка сможет противостоять самому сильному воину. Бандиты станут похищать колдунов, чтобы они делали им оружие. Это означает падение обеих наших каст, милорд?
Это и был его «аргумент для колдунов». Он не выдвигал его воинам, и сейчас ему было любопытно, что думает по этому поводу Ннанджи. Но он не спускал глаз с Ротанкси.
– Я не имею права вести какие-либо переговоры, – наконец сказал колдун, и Уолли понял, что дело сдвинулось с мертвой точки.
– Ты можешь послать сообщение. И никогда не поверю, что маг из Сена не имеет влияния. Старик внимательно посмотрел ему в глаза:
– Чего ты хочешь на самом деле, Шонсу?
– Положить конец бессмысленной ненависти колдуна к воину и наоборот. Это всегда было глупо, но теперь мы стоим на пороге растущей, страшной… – Трудно было подобрать слова для описания сути гонки вооружений. Но все-таки он надеялся, что колдун понял его. – Итак, вы должны согласиться разрушить ваше оружие и не делать нового. Взамен мы обещаем вам покровительство, которое оказываем другим гильдиям, вы будете под защитой воинов.
Ротанкси горько рассмеялся:
– Покровительство этой банды убийц, воров и насильников, защита, которую вы осуществляете в Касре? Да я скорее соглашусь, чтобы меня бросили в стаю волков!
Ннанджи дернулся и полупривстал, потянувшись к своему мечу. Потом сел, тихонько выругавшись.
Но Уолли сумел справиться со своим характером.
– Я не имею в виду того, что происходило в Касре в первые дни после прибытия воинов, милорд. Это позор. Но так бывает не всегда. До нас не было сбора в течение многих столетий. Как только сбор присягнул, Лорд Боарийи навел дисциплину. Старейшины говорят, что в Касре никогда не было так спокойно, как сейчас. Девушки могут безопасно ходить по улицам среди ночи. Воры и грабители исчезли. Я предлагаю тебе то же для ваших семи городов. И для всех остальных.
Ротанкси пристально взглянул на него:
– Ты думаешь, что обладаешь подобной властью?
– Я обладаю бесконечной властью. Воины поклялись мне умереть, не задавая вопросов. – Все, за исключением этого злого молодого человека, сидящего рядом со мной. – Если я скажу им, что колдуны друзья, они будут вести переговоры с друзьями. Я могу заставить их поклясться в этом.
Колдун холодно взглянул на него, но он излучал одну предупредительность.
– Ты сказал «для всех остальных»? Уолли улыбнулся:
– Я верю в успех. Для четырнадцати городов петли, бесспорно. Для остальных городов Мира это будет несколько труднее и потребует некоторого времени. Но я могу ввести новую сутру для людей, которые сейчас здесь. Я могу потребовать от них, чтобы они поклялись ее повсюду распространять. Богиня принесла их сюда. Она унесет их обратно. Они смогут передать содержание сутры другим. У нас сейчас здесь собрались не все воины Мира, милорд, только небольшая их часть. Но при доброй воле обеих сторон… Я верю, что твоим колдунам есть что дать Миру. – Он показал на пергамент и перо. – Одно это очень нужно. Жрецам и купцам.., даже воинам.
Колдун думал, поджав губы и не глядя на Уолли. Через некоторое время он сказал:
– Это очень странная идея, Лорд Шонсу! Ты много раз удивлял меня, но никогда так сильно! Позволь мне подумать.
Он медленно поднялся и пошел по палубе.
Уолли почувствовал, что дрожит от холода. Но его била еще и лихорадка надежды. Он взглянул осторожно на Ннанджи.
Ннанджи улыбался.
Уолли удивленно спросил:
– О чем ты думаешь?
– Я думаю, он пойдет на это, брат! – Ннанджи был возбужден. Ннанджи был доволен! Его черная злость исчезла. Так, значит, «аргумент для колдунов» подействовал и на него тоже? Уолли следует применить его и к остальным Седьмым. Он был удивлен, но еще он чувствовал и громадное облегчение.
– Новой сутре придется быть под номером тысяча сто сорок пять, – сказал Уолли, – не слишком удачное число для завершения списка. Но не могу же я ее всунуть между остальными.
– А тринадцатая? – рассмеялся Ннанджи. Конечно! Сутра тринадцатая просто отсутствовала. Зная сутры, но никогда не уча их, Уолли не мог подумать об этом, но каким-то образом сразу после слов Ннанджи он вспомнил, что существовал даже каверзный вопрос на экзамене Первых – тринадцатая сутра. Двенадцатая определяла их обязанности по отношению к жрецам, четырнадцатая – к гражданским. Не говорила ли раньше пропущенная сутра об обязанностях перед колдунами, сутра, уничтоженная в момент возникновения вражды?
– Тогда сделаем сутру номер тринадцать! – сказал Уолли, чувствуя, что совершает нечто значительное.
Ротанкси вернулся и, ни слова не говоря, достал свои письменные принадлежности и надел очки на нос, чем вызвал приступ веселья у Ннанджи. Он открыл бутылочку с чернилами, стоящую рядом с ним, и принялся писать. Ннанджи удивленно воззрился на него, потом вопросительно повернулся к Уолли.
– Это величайшая магия колдунов, Ннанджи. Лорд Ротанкси оказывает тебе большое доверие, позволяя присутствовать при этом таинстве.
– Но что он делает?
Уолли попытался объяснить, и невидимые брови его товарища поднялись невозможно высоко, сдвинув семь мечей на его лбу. Откладывает про запас слова?
– Какую сутру ты предполагаешь для воинов, Шонсу? – спросил Ротанкси, сдвигая очки. Уолли сказал, и он записал ее.
– Ас вашей стороны? – спросил Уолли.
– Как насчет такого? «Сила является прерогативой воинов. Знания колдунов не должны использоваться для убийства или создания оружия».
– Очень хорошо, – ответил Уолли. Колдун отложил свои письменные принадлежности и снова погрузился в размышления, глядя на мачты и скатанные паруса.
– Я пойду принесу какие-нибудь одеяла, брат! – сказал Ннанджи сквозь стук зубов.
Уолли покачал головой. Уйти сейчас – значило бы нарушить хрупкое равновесие переговоров. Серный запах снова поплыл над Рекой, корабль грузно покачивался на волнах, но история делалась здесь и сейчас. Его жизнь в качестве Шонсу будет оцениваться по тому, что происходит в данный момент.
– Воины убили тысячи колдунов за эти годы, – пробормотал Ротанкси, – а теперь, когда мы стали сильны, они захотели мира. – Он просто повторял свои аргументы.
– Больше чем три сотни воинов погибло за последние пятнадцать лет. Наша сторона тоже пролила кровь.
Колдун кивнул, а потом снова застыл, как будто замороженный.
Спустя долгое-долгое время его лисьи старые глаза обратились к Уолли.
– Это должно сработать! Я убедился, что предводитель воинов – человек чести, милорд. Я думаю, что в эти последние недели ты по-настоящему победил меня.
И это было истинной наградой.
– Я поговорю с воинами, – сказал Уолли, – кто поговорит с колдунами? Существует ли Великий Волшебник Вула?
Ротанкси покачал головой.
– У нас есть совет тринадцати. В нем существуют партии – те, кто хотят прогнать варваров-воинов, и те, кто считает, что миссия колдунов – нести знания, что правление – не наше дело.
– Ястребы и голубки?
– Мм? Хорошая метафора! Сознаюсь, что я был ястребом, милорд. Если я перешел в другой лагерь, то могу надеяться на некоторый перевес. Впрочем, если меня захотят слушать.
– А почему нет?
Он цинично улыбнулся одними глазами:
– У меня будут те же проблемы, что и у тебя, – меня назовут изменником.
– Я был очень осторожен, – сказал Уолли, – никому не разболтал то, что слышал от тебя. Ротанкси пожал плечами:
– Я обвинял в варварстве воинов, милорд, но и мы, колдуны, тоже не лишены некоторых варварских черт.
– Но.., это ниже твоего достоинства, милорд, – заикнулся было Уолли.
– Мм? Достоинство – хорошая награда, но плохое утешение. Ну и, как ты понимаешь, я не могу ничего сделать с другими орденами. Только Вул.
– Но Вул может советовать им? Ротанкси кивнул:
– Как ты сказал. Мир через некоторое время станет жестче. Но если это получится здесь, есть надежда, что пример заразит и других.
Уолли снова взглянул на Ннанджи. Улыбка его была еще шире, чем всегда. Определенно, колдуны слушают доводы здравого смысла, как Уолли и надеялся. И определенно, Ротанкси готов сотрудничать. Конечно, есть опасения, что ему нельзя совершенно доверять, что он просто любой ценой добивается возвращения на свою территорию, но на этот риск нужно было идти. А Ннанджи, как это ни удивительно, теперь был доволен. Сможет Ннанджи убедить других воинов? Счастливый конец?
– Что теперь конкретно ты собираешься делать, Шонсу? – неожиданно спросил Ротанкси, переходя от слов к делу.
– Мы с тобой, думаю, принесем клятву, – сказал Уолли – он еще не заходил так далеко в своих мыслях. – Мы можем поклясться работать на заключение мира. Я верну тебя на левый берег, ты отправишься в свой совет. Если они согласятся, мы сможем провести формальные переговоры. Конечно, сбор потребует парада победителей, чтобы они могли считать себя таковыми, но не больше пятидесяти человек в каждом городе. Я поставлю в городах гарнизоны, и я отберу для них лучших людей – не молодых шалопаев…
– Вул исключается! В него не ступала нога воина.
– Естественно! Но колдуны и останутся в городах, как почетные жители, и смогут посещать также и другие города петли. Потом мы побеспокоимся об остальном Мире, объединив усилия колдунов и воинов для распространения этой идеи.
– Все это слишком неопределенно, – пробормотал колдун, – реальность сложнее. Лучшее, что мы сейчас сможем сделать, – это поклясться друг другу.
– В моем другом мире Бог как-то сказал: «Блаженны миротворцы». Ротанкси кивнул.
– Однако… – Тон его изменился. – Я вижу одну промежуточную проблему. Ты имеешь при себе армию. Я верю, что ты человек чести, но мои товарищи, естественно, могут заподозрить ловушку. Многие из городских магов – члены совета. Для того чтобы они встретились, им придется отправиться в Вул.
Уолли уже предвидел, что за этим последует. Словно большая черная птица опустилась на них.
– В это время года дороги могут оказаться трудны. Нам понадобится не меньше двадцати дней туда и обратно.
Зима приближается. Чем на более долгий срок будет отложен поход воинов, тем лучше – для колдунов.
– Скольких? – жестко спросил Уолли. – Кого? Ротанкси с сомнением посмотрел на Ннанджи.
– Думаю, одного будет достаточно – Седьмой, сопредводитель сбора, названый брат Лорда Шонсу. Он подойдет идеально.
Испуганный, злой оттого, что не смог предугадать этого, Уолли повернулся к Ннанджи.
Ннанджи пожал плечами.
– Однако я останусь при мече! Ротанкси поколебался и наконец сказал:
– Положим. Ты будешь первым воином. Лорд Ннанджи, посетившим Вул, – если допустить, что мы зайдем так далеко.
– Его участие в переговорах не предполагается? – спросил Уолли.
– Нет, заложником, в подтверждение твоего доверия. Его, конечно, могут спросить о тебе. И о том, как чувствуют себя другие воины. – Колдун слабо улыбнулся. – Все будут удивлены его молодостью, но тем быстрее пройдет совет.
– Какие гарантии его безопасности ты мне можешь дать?
– Только мое слово, милорд. Если мой призыв не будет услышан, его постигнет та же участь, что и меня. Будучи моложе, он будет умирать дольше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50