Часом позже ливень подвел итог трехнедельным работам и наполнил оба колодца на шесть локтей водой. Судьи объявили ничью.
Цены на смолу в Касре упали беспрецедентно.
Лорд Джансилуи, покидая ложу после встречи с Лордом Шонсу, был вызван на поединок Лордом Ннанджи. Лорд Ннанджи победил.
Лорд Шонсу, даже используя огромное количество заколдованного вина и щедро раздавая обещания снарядить две поисковые команды в Дри, не смог убедить Укилио и Унамани в справедливости вердикта богов. Наконец он сделал исключение из правил и разрешил им подраться на кулачках – с чего, собственно, и началась их ссора. Они сделали друг из друга гоголь-моголь и стали лучшими друзьями.
Моряки отмечали громовую активность в Аусе.
Лорд Шонсу получил в подарок умопомрачительный шелковый ковер с серебристыми пеликанами.
В День Лекарей вернулся «Грифон».
Пленники были посажены в темницы, толпа рассосалась. Сбор получил день праздника, гигантский абак был обновлен соответствующим образом.
Повсюду сияли бодрые улыбки, сопровождаемые не менее бодрыми возгласами. Менестрели распевали новые баллады – «Как Боарийи, Седьмой, Разбил Колдунов в Уоле и Аусе» или что-то в этом роде.
Спальня снова превратилась в комнату совета. Седьмые сидели в кружке на стульях вокруг блестящего шелкового ковра в центре. В очаге потрескивал огонь. Уолли стоял перед ним, наслаждаясь теплом, идущим к его ногам, и определял стратегию. Совет был решающий. Джансилуи сообщал Линумино о тонкостях соколиной охоты; Тиваникси описывал Боарийи преимущества верхового поединка с копьем; Ннанджи сгорбился на стуле, глядя в пол. Ждали Зоарийи.
Комната сильно изменилась. Боарийи не узнал ее, когда вернулся. Панели были натерты воском, их ветхие части были скрыты великолепными гобеленами, соперничающими по красоте с занавесками. Трухлявые стулья были заменены на дубовые. Кровать и кресло были подобным же образом обновлены. Но самым впечатляющим был, конечно, шелковый ковер, подаренный Ингиоли, вышитый неподражаемыми серебристыми пеликанами и бронзовыми морскими коньками.
Неожиданно Тиваникси заметил:
– Предупреждаю тебя. Лорд Боарийи. Сбор теперь имеет семь настоящих Седьмых.
Ннанджи поднял глаза и улыбнулся.
Боарийи вскинул бровь, заставив сморщиться красную полоску на лбу.
– Так что, мне лучше потренироваться в фехтовании?
– Определенно! Лорд Джансилуи подтвердит это. Да еще все тридцать девять Шестых. Ты их уже всех побил, мой сеньор Ннанджи?
Порозовев, Ннанджи кивнул и улыбнулся.
– Я боюсь приглашения, – продолжал Тиваникси, – думаю, оно произойдет со дня на день.
– Ты льстишь мне, милорд? Кастелян покачал головой.
– Нет, я видел тебя вблизи. Удивлюсь, если смогу побить тебя сейчас.
Уолли улыбнулся про себя. Лесть, но близко к правде. Джансилуи был новоиспеченным Седьмым, теперь, наверное, таким стал Ннанджи. Потом пришел Зоарийи, извинившись за опоздание, и совет начался. Совет семи Седьмых сбора.
Уолли пустил по кругу бокалы для тостов.
– Лорд Боарийи, – начал он, – мы слышали твой отчет и видели твоих пленников. Поздравляем тебя еще раз с блестящим началом действий. Теперь, думаю, мы должны рассказать тебе о наших достижениях. Короткий отчет, если тебе будет угодно. Ннанджи?
Устроившись поудобнее на стуле, он дал им возможность похвастаться: Ннанджи – своими шпионами, Зоарийи – катапультами, Тиваникси – его кавалерией, Джансилуи – луками и единственными двумя соколами, которых удалось найти. Шестой из людей Боарийи превратил его отряд в команду гуерильяс, ножеметателей, убийц-душителей с закрытыми лицами, способных проползти в темноте по берегу и взять порт.
Уолли чувствовал огромное удовлетворение. Он продвинул сбор на тысячи лет вперед – от греческих фаланг до средневековья. Колдуны все же находились уже в эпохе раннего Ренессанса – на несколько веков дальше, но он непрерывно сокращал дистанцию. Он мог, например, уже концентрировать свои силы, колдуны этого не умели. Один к пятидесяти, что скоро они сравняются.
Впрочем, все это было тщетно. Очень скоро он оглушит их неожиданными новостями. Как они примут их? Как их примет Ннанджи?
Втайне Уолли торжествовал. Мысль о штурме городов не пугала его. Мечущие расплавленную смолу катапульты ничуть не хуже пушек колдунов. На какой бы город они ни пошли, скоро он окажется в руинах, население поредеет. Боарийи поймал восемь колдунов живыми и убил шестерых, потеряв всего одного человека. Он привез десять одежд колдунов, набитых драгоценными вещицами, которые Уолли еще не выбрал времени рассмотреть. Еще семеро убитых! Добавить сюда еще Тарру с его «бесчестными воинами», добавить пиратов… Уолли Смит начинал приближаться к уровню величайших убийц. Но хотя эти воины и думать не захотят о переговорах, он сможет доказать им, что сейчас это единственная надежда.
Они кончили.
– Благодарю, – сказал он, – можно было бы пригласить колдунов все это послушать!
Они посмеялись, нимало не догадываясь, как серьезно он говорил.
– Теперь, милорды, ваши предложения! Он снова сел и дал им возможность строить планы. Они были неглупы. Теперь, когда он разбудил их умственные способности, они могли предлагать планы кампаний не хуже его самого. Конечно, Тиваникси хотел пустить в ход кавалерию, да и каждый из них тут же сбился на свою специальность. Но довольно быстро они договорились и выработали неплохую стратегию. Гуерильяс высадятся в ночи, когда не могут летать голуби, и займут деревушки, ближайшие к выбранному городу. Они окружат подходы к нему. Кавалерия высадится на пристани, войдет в город, займет порт и запрет колдунов в их логове, прежде чем они догадаются, что были атакованы. К тому времени будут налажены катапульты, и настоящая атака начнется.
Уолли встал и принес вина подкрепиться. Потом снова вернулся к очагу, потому что теперь ему требовались все виды превосходства, включая физические.
– Это были хорошие новости. Теперь же, Лорд Линумино, расскажи нам о финансах.
Это был не совсем честный ход – скинуть все на верного адъютанта.
Здоровенный воин мрачно воззрился на свои колени.
– Финансы очень плохи и становятся все хуже, милорды. Мы еще можем покрывать ежедневные расходы, но у нас нет денег на подготовку к атаке.
На пятерых лицах было написано потрясение. Двенадцать глаз сверлили Уолли.
– Боюсь, что это правда, – сказал он, – на самом деле дела еще хуже. Думаю, мы не сможем даже покрывать ежедневные расходы. Я отказался от нашей доли в портовой пошлине.
– Почему? – спросил обескураженный Ннанджи.
– Потому что беднота на грани голода. В ответ – шесть недоуменных взглядов. Экономика была им недоступна, впрочем, сам он тоже не очень был в ней силен.
– Да, эти деньги мы отбирали, чувствуя, что они все равно взимались незаконно и шли не в городские кошельки. Они шли в копилки, и одна из них – под столом старейшин. Да, они – паразиты. Но они – богатые паразиты, милорды. Они нанимают слуг, покупают рабов и вещи, пользуются услугами. Мы заставили их отказаться от всего этого, вот бедным ничего и не досталось.
На шести лицах все то же непонимание.
– Посмотрим с другой точки зрения, – продолжал он, – город Каср закупает провизию на стороне, правильно? Он берет ее в обмен на то, что производит сам – ткани, горшки, инструменты, веревки и так далее. Теперь же сбор привел тысячи ртов с хорошим аппетитом, но продукция при этом не увеличилась. Да, мы покупали лошадей, древесину и тому подобные вещи, но снова на стороне. Золото ушло из города и не вернулось.
– Но какое это имеет отношение к бедным? – сердито спросил Зоарийи. – Бедные не видят золота. Уолли взглянул на него:
– А также серебра и меди! Цена на пищу стала недосягаемой с тех пор, как мы пришли. – Он бросил взгляд на недоверчиво смотрящего Ннанджи. – Спроси у Лины – она знает! Цена же на остальные вещи упала, так как неимущие стали распродавать свои пожитки. Повторяю: бедные окажутся на грани голода, если мы не уведем побыстрее сбор.
Они ничего не понимали или не хотели понимать. Уолли начинал чувствовать раздражение.
– Этот ковер, на который ты любуешься, брат. Да, это взятка.
Ннанджи покраснел и ничего не сказал.
– Но я не обещал ничего взамен, и я собираюсь продать его, перед тем как мы уйдем. То же относительно всех этих вещей. Я приобрел их вполовину на деньги сбора, с тем чтобы продать их в конце: сбор – явление временное. Ты согласен со мной, брат?
Ннанджи невнятно пробормотал слова одобрения.
– Возможно, я поступил глупо, – в этом месте нужно быть осторожнее, чтобы не затронуть понятий о чести Боарийи, иначе он бросит ему вызов сразу после окончания сбора, – но я пообещал морякам оплатить нашу доставку. Они, конечно, должны служить Богине, но я знаю моряков! Наши мечи заржавеют прежде, чем дождемся первого рейса. А если мы рассердим их, они просто бросят нас в Сене или Уоле, или еще где-нибудь, и мы никогда не попадем в следующие шесть городов. Эта наихудшая из проблем – у нас нет денег, чтобы зафрахтовать корабли!
На пяти лицах ярость смешалась с растерянностью, шестое же горело досадой – Ннанджи никогда не умел скрывать своих чувств.
– Сколько может стоить наша первая атака? Уолли пожал плечами и взглянул на Линумино:
– Я считаю, около четырех тысяч золотом, Лорд Ннанджи. На оборудование и оплату кораблей, ну и, конечно, нам придется отказаться от наших доходов, как только мы отплывем.
– Он говорил, пять.
– Кто говорил, пять?
– Катанджи.
– Какого черта Катанджи здесь делает? – громыхнул Уолли.
– Он предложил оплатить наш поход.
– Ты мне этого не говорил.
– Ты мне не говорил, что это нужно! Я не поверил ему!
– Так, может, я должен был пригласить твоего брата на мой совет?
– Может, и должен!
Уолли очень глубоко вздохнул, потом вернулся на свой стул, как бы примиряясь с услышанным. Вот чего он точно не должен был делать, так это ссориться с Ннанджи. Остальные Седьмые к этому времени были хмуры, сердиты и растеряны.
– Прости, – сказал Уолли, – я должен был бы знать, что ты лучше меня об этом осведомлен. Так что же предлагает твой брат?
– Он дает нам пять тысяч золотых на поход, – Ннанджи все еще глядел угрюмо, – и столько же на другой успешный поход, если мы намерены побеждать. Куда угодно, кроме Ова, он не уверен, что удача будет сопутствовать нам в Ове.
– И что же он хочет взамен? Ннанджи взглянул на него и снова опустил свой взгляд на пеликанов.
– Крепость.
– Что?
Колдуны разрушили множество домов, чтобы построить свои башни, и вокруг них осталось пустое пространство, правильно? Катанджи хочет землю. Он купит ее и даст нам деньги на поход в следующий город. Он сказал мне, что земля в городах дороже, чем фермерская. Это правильно? Наверное, наоборот! На камнях же ничего не вырастишь.
От циновок к драгоценным камням, к торговле скотом, к.., недвижимости? Богиня наградила каждого, кто помогал ему, как Уолли уже знал, и сейчас, очень может быть, перед ним был новый пример. Сам парень заплатит пять тысяч золотых или он представляет синдикат? Какое это имеет значение.
А вот что значение имеет, так это то, что главный аргумент Уолли провалился. Теперь все будет гораздо сложнее, чем он предполагал.
Все остальные Седьмые улыбались. Они имели на это право, признался себе Уолли. Он проглядел возможности благополучного завершения сбора. А вот Катанджи – нет (хотя тот не мог представлять себе последствия штурма города).
– Очень хорошо, – тяжело сказал он, – значит, мы можем найти деньги на поход. Но вот еще над чем надо подумать. Итак, мы атаковали Сен или Уол, или любой другой город на левом берегу. Предположим, мы взяли башню. Что потом?
Хонакура не подумал, что будет потом. Вряд ли этим озадачивали себя и воины. Даже если вспомнить все их стратегические сутры. Они недоуменно смотрели на него, тогда он пояснил. Колдуны вернутся на холмы.
И тут до них дошло.
– Штурмовать Вул? – с трудом выговорил Зоарийи.
Они обсудили этот вопрос, и он пришелся им не по вкусу. Определенно, придется ждать до весны, а то и до следующего лета. Вул наверняка был хорошо укреплен.
Когда они все понюхали это дурно пахнущее яйцо, он подложил им следующее.
– Форарфи поговорил со всеми Шестыми и многими Пятыми. – Он старался не смотреть на Ннанджи, который считался шефом разведки. – У нас здесь собрались воины со всего Мира, милорды. Он спрашивал о других колдовских городах, таких как Вул. Один есть возле Пло.., есть и другие. Он составил перечень из одиннадцати. Я справлялся у Ротанкси. Он подтвердил это, сказав, что всего их тринадцать. Ордена, так он их называет. Он сказал, что Вул – самый большой, но он может и ошибаться. Седьмые скривились при упоминании о Ротанкси.
– Ты думаешь, что нам нужно атаковать все тринадцать? – раздраженно спросил Зоарийи.
– Я думаю, что они могут атаковать нас! Пока, определенно, только один Вул имеет громовое оружие – или только Вул его использует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50