Зажав уши, чтобы не слышать этого крика, Смит бросился звать на помощь...
Командир экипажа объявил, что самолет совершил посадку в Международном аэропорту Майами, и Смит проснулся. Ему пришлось напрягать слух, чтобы расслышать, что говорит командир: в ушах все еще звучал страшный крик Конрада Блутштурца, пробиваясь из прошлого, отделенного сроком в сорок лет.
Пожар в здании Дай-Ичи потушили и дело замяли. Когда Конрада Блутштурца выносили из подвала, он еще цеплялся за жизнь, но кожа его почернела и кусками сходила в тех местах, за которые вынуждены были взяться санитары.
А Смит через день после случившегося уже сидел в транспортном самолете ВВС. Он с честью выполнил возложенную на него задачу. С тех пор он ничего не слышал о Конраде Блутштурце. Смит был уверен, что он мертв. Но, оказывается, он выжил. Должно быть, сподвижникам удаюсь каким-то образом выкрасть его из военного госпиталя в Токио. Досадное упущение спецслужб, которое, очевидно, тоже было замято, с горечью подумал Смит.
Смит представил, что все четырнадцать погибших из-за него Харолдов Смитов могли бы остаться в живых, если бы он тогда не выдал себя, а пристрелил бы Конрада Блутштурца прямо в фойе здания Дай-Ичи. И поклялся довести до конца дело, начатое им в Токио сорок лет назад.
— Желаю вам приятно провести время в Майами, — сказала ему на прощание стюардесса.
— Спасибо, — с суровой решимостью произнес Смит. — Обязательно.
Глава двадцать девятая
Илза Ганс пыталась справиться с рукой. Рука была тяжелая. Илза подтащила ее к тому месту, где на полу лежал Конрад Блутштурц — кровать не выдерживала его веса. Особенно пары ног из титана, каждая из которых весила более трехсот фунтов.
— Будет больно, — предупредила Илза.
— Боль теперь не имеет значения, — сказал Конрад Блутштурц, и лицо его напряглось.
Илза присоединила сустав и нажала крохотный рычажок. Рука ожила. Ноги уже были подключены и тихонько гудели.
— Вот теперь все на месте, — сказала Илза, делая шаг назад. — Вы уверены, что хотите исполнить все до конца?
— Смит не станет терять время, — ответил Конрад Блутштурц, садясь. В том месте, где протез давил на кость, болело плечо. — Он в любую минуту может оказаться здесь. Я должен встретить его во всеоружии.
Сделав еще одно усилие, он согнул ноги, напоминающие лапки богомола, и встал, шатаясь как пьяный.
— Похоже, вы не очень-то уверенно держитесь на ногах, — с сомнением произнесла Илза.
— Сейчас стабилизаторы все выровняют. Давай скорей меч!
— Пожалуйста. — Илза осторожно принесла изогнутое лезвие, держа его острым краем от себя, и прикрепила к руке Блутштурца. — Надеюсь, будет держаться.
Здоровой рукой Конрад Блутштурц задвинул меч в специальное отделение своей титановой руки. С легким звяканьем меч встал на место.
— Отлично, — сказал Конрад Блутштурц.
— А я все-таки считаю, что зря мы не прикончили его прямо в “Фолкрофте”, — с сомнением проговорила Илза.
— Нет, так лучше. Теперь он беспокоится за безопасность жены, и мы получим больше удовольствия. А кроме того, в “Фолкрофте” слишком много охраны, а здесь мы будем с ним один на один.
— А может, вам что-нибудь на себя надеть. У вас — как бы это сказать, кое-что болтается, и вообще...
— Я горжусь своим новым телом, Илза!
— А эта штука у вас настоящая? Я хочу сказать, она может...
— Выполнять все функции, которые свойственны настоящему органу? — закончил за нее Конрад Блутштурц. — Это резиновый протез, но теперь я могу мочиться стоя, а не сидя, как женщина. И к тому же он может раздуваться.
— А ощущение от него такое же, как от настоящего? — спросила Илза, которая не могла оторвать глаз от протеза.
— Какая разница, моя Илза? — сказал он, надвигаясь на нее. — Ведь ты не знаешь, как ощущается настоящий.
Илза попятилась к стене. С болота доносились пронзительные крики эверглейдских птиц, создавая тревожную обстановку. Через окна в хижину проникал удушливый сырой воздух.
— Может, лучше подождать?! — испуганно крикнула Илза. — Я хочу сказать, я бы не возражала и все такое, вы сами знаете, но сейчас... Вы еще слишком слабы.
— Я так долго мечтал о тебе, Илза, — проговорил Конрад Блутштурц, прижимая ее к стене. — Я мечтал о тебе еще тогда, когда ты была ребенком, мечтал о твоей гладкой коже, молодом теле.
— Мои родители вас не любили.
— Они стояли на моем пути, но теперь их нет.
— На вашем пути? Что вы хотите сказать?
— Глупая девчонка! Это я уничтожил их! Потому что хотел тебя, потому что нуждался в тебе!
— Вы?! — воскликнула потрясенная Илза. Пронзительно закричав, она принялась лупить маленькими кулачками покрытую шрамами обнаженную грудь того, в кого верила столько лет. — Так вы лгали мне?! Это вы их убили — не евреи, не Смит, а вы?!
Вдруг голубоватая рука схватила ее за шею и начала душить. Крик смолк. Наконец девушка сползла на пол, и Конрад Блутштурц с сожалением посмотрел на бездыханное тело.
— Илза, — прошептал он, — я не хотел причинить тебе вреда.
Не получив ответа, он начал надувать искусственный член — смерть не сможет лишить его того, что принадлежит ему по праву.
* * *
Доктор Харолд В. Смит завел мотор. Впереди виднелся небольшой островок, терявшийся в мангровых зарослях, и он не знал, куда дальше плыть.
Смит взял лодку во Фламинго и долго пробирался среди болотной травы, пока не нашел эти мангровые заросли. Воздух был душным, и в черной грязи возле бесчисленных островов с обильной растительностью грелись на солнышке крокодилы. Несмотря на жару, Смит оставался в сером костюме. Безупречный галстук был завязан тугим узлом. Чемоданчик лежал у его ног.
Ярдах в ста впереди Смит заметил хижину. Она казалась безлюдной. Смит выключил мотор, и лодка плавно заскользила к возвышающемуся над водой островку. Сквозь темную зелень деревьев виднелась какая-то цапля.
И вдруг со стороны болота донесся голос — на этот раз Смит узнал его. И напрягся.
— В моей жизни было четыре счастливых момента, доктор Смит.
Смит не протянул руку, чтобы вынуть пистолет из наплечной кобуры. Он не хотел показывать противнику, что вооружен. Не сейчас.
— Первый-раз это было в Берлине, когда Гитлер лично выбрал меня для работы в Америке, — продолжал голос.
Смит хорошенько осмотрелся: его окружали густые заросли. И голос, похоже, доносился не из хижины.
— Второй — когда я впервые сел в инвалидное кресло. Вы, конечно, скажете, что инвалидное кресло не может быть счастьем, но в сравнении с тем, что я испытал, это был для меня миг торжества.
— Я предпочитаю видеть своего собеседника, — сказал Харолд Смит.
— В третий раз я испытал счастье, когда встал на ноги — впервые за сорок лет, и скоро вы увидите, каким я теперь стал.
— Где моя жена? — спросил Смит, стараясь контролировать голос. Но голос не хотел ему подчиняться — в нем отчетливо слышалась ярость. — Вы обещали дать мне возможность проститься с ней. Я требую этого. Это мое право!
Тут из зарослей показалась фигура, и Смит увидел Конрада Блутштурца. Его левая рука неестественно блеснула, и на глазах у Смита из нее выдвинулось изогнутое лезвие.
Киборг, подумал Смит. Неужели такое возможно?
Конрад Блутштурц пробирался по мшистому берегу, и Смит видел, как его сверкающие протезы погружаются в губчатую почву чуть не до колена. И тут он все понял. Все встало на свои места, и он увидел связь между Блутштурцем, распылителем и Римо с Чиуном.
Но времени на логические рассуждения не было — внезапно Конрад Блутштурц начал расти. Из его бионических колен донеслось слабое гудение, там начало что-то вращаться, выпуская до этого скрытую титановую секцию и таким образом удлиняя ноги.
Когда Конрад Блутштурц подрос на два фута, он бесстрашно ступил в воду и начал надвигаться на лодку Смита, словно этакий железный журавль.
— Где моя жена? — повторил свой вопрос Смит.
— Ты ее никогда больше не увидишь, — ответил Конрад Блутштурц, обнажая зубы. Но это была не улыбка, это было нечто, в чем слились наслаждение и боль.
Смит завел мотор, и лодка двинулась к неуклюжей, громоздкой фигуре.
— Дурак! — крикнул Блутштурц, выбрасывая вперед сразу обе руки.
Но Смит успел выпрыгнуть из лодки до того, как киборг нанес удар.
Конрад Блутштурц едва заметно качнулся и снес часть плоского носа лодки. Зачерпнув воды, лодка начала медленно погружаться в воду, а Смит, вскарабкавшись по скользкому берегу, побежал к хижине.
— Где ты, милая?! — позвал он.
Сзади издевательски засмеялся Конрад Блутштурц.
* * *
Ниже талии девушка была раздета, трусики были спущены на лодыжки.
Это оказалась Илза, блондинка, которую Смит видел “Фолкрофте”. Она была мертва. С замиранием сердца Смит переходил их комнаты в комнату, но ничего не мог обнаружить. Хижина была пуста.
— Где же она? — спросил он себя. — Господи, где же она может быть?
* * *
Подъехав к развилке, Римо спросил Чиуна:
— Нам куда — направо или налево?
— Налево, — твердо сказал Чиун.
Римо направил моторку в левый рукав болотистой реки. Мастер Синанджу возвышался на носу причудливым украшением. На нем была гавайская рубашка, заправленная в парусиновые штаны, потому что так одевались все в Эверглейдсе.
— Мне все-таки кажется, что лучше бы помочь Смиту чем мотаться вот так без толку, — заметил Римо.
— Смит сказал, что не нуждается в нашей помощи, — ответил Чиун. — Смит — Император, и его слово — закон.
— Если там никого нет, клянусь, мы немедленно возвращаемся в “Фолкрофт”!
— Вот ты и возвращайся, а я останусь и буду ожидать появления человека-машины, этого кровопийцы. Наконец они заплыли в тупик.
— Ты ошибся.
— Я не ошибся, — обиженно ответил Чиун. — Просто не был абсолютно прав.
— Какая разница, — сказал Римо, разворачивая лодку.
— Тихо! — вдруг прошептал Чиун. — Я что-то слышу.
Римо заглушил мотор и услышал голос, доносившийся из-за покрытой солнечными бликами листвы.
— Смит! Харолд В. Смит! — вопил голос.
— Это он, — произнес Чиун. — Кровопийца.
— Он за теми деревьями, — отозвался Римо, направляя лодку к берегу. Выскочив из лодки, они побежали сквозь заросли.
Вскоре они вышли к правому рукаву. Там, прямо в воде, стоял Конрад Блутштурц — хотя он был на большой глубине, вода едва доходила ему до колен.
— Смит! — орал Блутштурц.
— Ну, держись, выродок! — крикнул Мастер Синанджу. Конрад Блутштурц обернулся на голос. Переставив одну ногу, словно журавль, он развернулся, чтобы встретить лицом к лицу новую угрозу.
— Что ж, — произнес он, — значит, вы нашли меня! Римо полез было в воду, но Чиун остановил его.
— Подожди, пусть лучше он подойдет.
— Хорошо, папочка, подмани его. — Римо отошел от Чиуна, чтобы они представляли собой две различные цели.
— Смит! — снова позвал Конрад Блутштурц, приближаясь к ним. — Харолд Смит! Выходи посмотреть, какую кару я обрушу сейчас на своих врагов!
— Неужели он обращается к нашему Смиту? — удивился Чиун.
— Вряд ли, — ответил Римо, но тут же переменил мнение, увидев, как из хижины на берегу показалось знакомое лицо. — Смитти! — обратился к нему Римо. — Что вы здесь делаете?
— Это чудовище похитило мою жену! — Так вы знакомы? — с удивлением спросил Конрад Блутштурц.
— Разве ты этого не знал? — холодно ответил Римо. — Мы работаем на него, и с самого начала искали именно тебя.
— Работаете на Смита? Все это время? — Блутштурц повернулся к Смиту. — Я охотился за тобой, а ты послал этих двоих охотиться за мной? Поразительно. А ты, Харолд Смит, находчивее, чем я ожидал.
— Смит здесь ни при чем! — сказал Римо. — Прежде тебе придется иметь дело с нами!
— Посмотрите в хижине. Император Смит, — обратился к директору КЮРЕ Чиун. — Прибор, который мы ищем, может находиться там. — Смит исчез в хижине. — Хорошо, теперь он не будет нам мешать, а мы тем временем покажем этому будущему трупу, как Синанджу расправляется с врагами.
— Сейчас посмотрю, что я могу сделать, — откликнулся Римо.
Конрад Блутштурц уже подошел к берегу и занес ногу. Прорезав землю, она соскользнула в коричневатую, мутную воду.
— В чем дело? — озадаченно воскликнул Конрад Блутштурц.
— Он не может вылезти из воды, — шепнул Чиун. — Он слишком тяжелый.
— Ага! — издал Римо боевой клич.
Он шагнул влево, выходя на внутреннюю линию, — традиционный подход Синанджу к ближнему бою, — и навстречу ему взметнулся сверкнувший на солнце меч. Чиун взял правее, подбираясь к врагу по внешней линии.
— Убью! — прорычал Конрад Блутштурц и нанес короткий удар мечом.
Римо увернулся и ударил пальцем, твердым как сталь, по руке, но не по металлической части, а прямо по культе.
Конрад Блутштурц издал дикий вопль и нетвердой походкой сделал два шага назад, словно его ноги управлялись невидимыми ниточками.
Выбросив вперед обутую в сандалию ногу, Чиун ударил по металлической ноге — как раз в тот момент, когда Блутштурц качнулся назад. Нога согнулась, но тут же автоматически встала на место. Туловище Блутштурца заколебалось, словно шарик мороженого на вершине раскачивающегося сахарного рожка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33