— Но ведь есть и другие заправочные станции, — заметил кузен Люк.
— Только не в Догвуде, — пожаловался Бойс. — Я могу заливать бензин в баки не хуже других, но больше не смогу делать этого в Догвуде.
— Так переезжай!
— С какой это стати? Я здесь родился. И как это у старика Шама поднялась рука выбросить на улицу уроженца этих мест? Я же проработал у него год и три месяца! У меня преимущество.
— Старик Шам обвинил тебя в том, что ты залез в его деньги.
— Ну и что? Я же там работал.
— Он сказал, что ты залез в кассу после закрытия, — уточнил Люк.
— Я выпил, — объяснил Бойс. — А пьяный не ведает, что творит. Это же известно!
— А я слышал, старик Шам нашел тебе замену, — сказал Люк. — Какого-то индейца из Хантсвилла.
— Индийца?! Черт побери, куда катится эта страна? Иностранцев развелось...
— Не индийца, а индейца.
— А какая разница? — спросил Бад, который вылетел из пятого класса догвудской начальной школы.
— Индийцы носят тюрбаны, а индейцы — лук и стрелы, — объяснил Люк, которому не хватило всего двух месяцев до окончания средней школы. — Ничего хорошего ни в тех, ни в других.
— Это точно, — согласился Бойс. — Все они ленивые, не любят работать и только сосут соки из великих наций вроде нас.
— Ты в своем репертуаре, Бойс, — вмешался бармен. Бойс кинул на бармена угрюмый взгляд.
— Когда я захочу привлечь твое внимание, то пописаю на пол.
— На прошлой неделе ты так и поступил.
— А на этой неделе я обдумываю другой вариант.
— Надеюсь, ты не будешь делать здесь по-большому, — сухо заметил бармен.
— Так из-за кого я лишился работы? — громко спросил Бойс. — Из-за типа в тюрбане или из-за типа со стрелами?
— Я слышал, парня зовут Орел, — сказал Бад. — Джон Орел.
— Наверно, из тех, что со стрелами. Если бы он был в тюрбане, то его звали бы Джон Корова, — предположил Люк, в котором проснулись задатки историка. — Они в Индии мастаки по части коров.
— Это не по-американски, — пожаловался Бойс вслух, не обращаясь ни к кому в отдельности. — Чтобы он вот так запросто получил мою работу.
— Как раз очень по-американски, — вставил бармен, вытиравший стакан. Бармен вытирал этот стакан только для того, чтобы от него была хоть какая-то польза. В Догвуде сроду никто не пил пиво из стаканов. — Индейцы жили здесь еще до нас. Этот парень в большей степени американец, чем любой из вас.
Мысль дошла до сознания подвыпившего трио.
— Кажется, он прав, — шепнул дружкам Люк. — Я даже где-то об этом читал.
— Но ведь он не белый? — спросил Бойс.
— Точно, они краснокожие. Их еще называют красными.
— Коммунисты, — вставил Бад, сплюнув на пол.
— Нет, но они ничем не лучше, — добавил Люк.
— Этого нельзя так оставить! — сказал Бойс Барлоу.
— Что же нам делать? — поинтересовался Бад.
— Например, отбить Догвуд у индейцев.
— А сколько будет индейцев? — Люк был въедлив по натуре.
Бойс и Люк посмотрели на Бада.
— Думаю, только один, — пожал плечами Бад.
— Отлично. У нас будет численное превосходство.
— Я слышал, эти индейцы — крутые ребята.
— А мы бейсбольную биту с собой захватим, — предложил Бойс Барлоу, натягивая пониже на глаза бейсболку с флагом конфедератов.
В ту же ночь братья приехали на заправку старика Шама и потребовали, чтобы им заправили автомобиль.
— Не надо кричать! — прогрохотал голос прямо у них над ухом. — Я здесь.
— Где это здесь? — спросил Бойс, высовывая из окна лохматую голову.
И тут он увидел Джона Орла. В нем было за два метра росту, а фигурой он напоминал стойку бензоколонки. Собственно, в темноте они и приняли парня за стойку бензоколонки, вот почему его появление их не испугало.
— Ты Джон Орел? — спросил Бойс Барлоу.
— Он самый, — отозвался Джон Орел, наклоняясь к машине. Он улыбнулся. Это была дружелюбная улыбка, так что его широкое индейское лицо стало похоже на обрешетку грузовика. — Чем могу помочь?
У братьев отвисла челюсть, и они с ужасом уставились на Джона Орла.
— Он белее всех нас, — прошептал Люк.
— И к тому же больше, — добавил Бад. — Всех нас вместе взятых.
— Залей полный бак, приятель, — добродушно попросил Бойс, тщетно пытаясь изобразить улыбку.
Когда они отъезжали от бензоколонки, напряженную тишину нарушил Бад Барлоу:
— А идея неплохая была.
— Она и сейчас хороша, — возразил Бойс Барлоу. — Мы должны сделать Догвуд городом для белых американцев.
— И индейцев. Но только белых, — добавил Бад, с опаской оглядываясь на бензоколонку.
— А кто еще есть в Догвуде с другим цветом кожи? — поинтересовался Бойс.
— Есть один специалист по тыквам на окраине, — ответил Люк. — Как бишь его? По имени Элмер, а фамилию забыл.
— Элмер Хокинс, — подсказал Бойс. — Негр. Да, его надо прогнать.
— А что он такого сделал? — спросил Бад.
— Так он же не белый, ясно? Чем не идея? Прогоним из города всех чернокожих.
— Но этому Элмеру за семьдесят. И кому он вообще помешал?
— С неграми надо держать ухо востро: пусти сейчас одного, а завтра их целая сотня набежит.
— Послушай, да Элмер живет здесь почитай пятьдесят лет. Он сам пришел в город, никто его не приводил. Он у нас единственный негр.
— Он должен покинуть город. Сегодня же ночью, — твердо заявил Боне.
При свете луны троица подползла к жалкой хибарке Элмера Хокинса. Все получилось очень легко: их не хватали за ноги ползучие растения. Место, где жил Элмер Хокинс, было единственным открытым местом во всей округе, которое не заросло неистребимыми сорняками.
Они постучали в дверь. Окна дома были темны.
— Элмер, а ну, открывай! — крикнул Бойс пьяным голосом.
Затем они в течение десяти минут молотили в дверь, но ответа не было, и они сдались.
— Наверно, взялся посидеть с чьими-то детьми, — предположил Бад. — Элмер всегда старается помочь людям.
— Заткнись! — гаркнул Бойс. — Завтра ночью я уже не приду. Сегодня у меня плохое настроение, а завтра оно может улучшиться.
— Ну а я лично не собираюсь сидеть здесь всю ночь, — заявил Люк.
— У кого-нибудь есть спички? Мы сожжем к черту дом и выживем этого ниггера из Догвуда.
— Мне такое не по душе, — сказал Бад, но было поздно: Бойс уже поднес зажигалку к основанию деревянного дома.
Занялся огонь; дерево потемнело, и желтая полоска огня весело побежала вверх.
Минут десять спустя к хижине прибежал Элмер Хокинс. Он оказался долговязым стариканом с волосами, тронутыми сединой.
— Что тут происходит? Что вы сделали с моим домом?! — завопил он.
— Мы прогоняем всех негров из Догвуда! — рявкнул ему в ответ Бойс Барлоу.
— Это не Догвуд, ты, идиот! Это Араб!
— Араб? — в изумлении переспросил Люк.
— Граница проходит там, выше по дороге. Какого черта вы сожгли мой дом?
— Мы выгоняем всех негров из Араба тоже, — самодовольно заявил Бойс.
И ему это удалось, но только не так, как он рассчитывал. Элмер Хокинс наблюдал, как хижина, где он прожил большую часть своей жизни, сгорела до основания. Он не разъярился, не вызвал полицию, не стал выдвигать обвинения, а вместо этого на следующий же день нанял адвоката.
Окружной судья присудил Элмеру Хокинсу семьсот долларов в качестве возмещения убытков и еще пятьдесят тысяч долларов за моральный ущерб, а поскольку Бойс Барлоу был беден как церковная мышь и не мог выплатить эту сумму, то судья распорядился продать с аукциона дом, где семья Бойса Барлоу жила еще со времен Гражданской войны. На эти деньги Элмер Хокинс купил себе скромный домик в Хантсвилле, и еще осталось на скромную закусочную возле Маршалловского космического центра, где Элмер Хокинс и провел в достатке остаток дней, получая удовольствие от работы.
— Ничего, зато я, по крайней мере, победил, — заявил Бойс Барлоу по окончании дела, сидя на своем любимом месте все в той же пивнушке.
— Бойс, но ведь ты потерял дом! — мрачно заметил Люк.
— Я добился того, что Догвуд стал чистым в расовом отношении!
— Он таким и был. Элмер, если ты помнишь, жил в Арабе.
— Теперь мы не станем ограничиваться Догвудом, — сказал Бойс, глядя в бутылку пива, словно в магический кристалл. — Мы будем расширяться.
Расширение далось нелегко. Лига расовой чистоты Алабамы заполучила еще несколько членов только благодаря тому, что новобранцы считали позором утрату Бойсом фамильного жилища. Так что теперь организация насчитывала шесть членов. А поскольку все шестеро временно были без работы, уплата членских взносов представляла определенные сложности.
— Как можно расширяться, не имея ни гроша за душой? — пожаловался как-то Боне, сидя вечером все в той же пивной.
— Можно уехать из города и попытаться получить работу, — предложил Бад, но его никто не услышал.
И тут с судьбоносным предложением выступил бармен, которому надоело, что представители Лиги проводят собрания в его заведении, забывая оплачивать счета.
— А вы обратитесь на кабельное телевидение, — посоветовал он. — Они сейчас всем предоставляют эфир. Это называется право на свободу информации или что-то в этом роде. И совершенно бесплатно.
— Но в Догвуде нет кабельного телевидения, — заметил Бойс.
— Так обратитесь в Хантсвилл, — возразил бармен.
Так родилась передача “Час Лиги расовой чистоты”, и уже через три месяца их лозунг “Вернем Америку!” стал достоянием двадцати девяти штатов и округа Колумбия. Количество членов возросло до трех тысяч по всей стране. Бойс Барлоу купил себе чудесный каркасный домик белого цвета в окрестностях Хантсвилла. От него было рукой подать до национального штаба организации, переименованной в “Лигу расовой чистоты Америки и Алабамы”, который располагался на территории бывшего бойскаутского лагеря. Барлоу превратил лагерь в Крепость чистоты и обнес колючей проволокой.
Почти год спустя возле забора, по которому был пропущен электрический ток, появился человек. Он сидел в инвалидном кресле.
— Хочу вступить в вашу достойнейшую организацию, — сказал человек.
Он был очень-очень стар, и у него не было ног.
— Убирайтесь, — ответил Люк Барлоу, не открывая ворот. — У нас возрастной ценз.
— Илза! — позвал тогда старик, и из-за машины показалась молоденькая блондинка.
— Привет! — весело крикнула она и лучезарно улыбнулась.
— Привет, — ответил Люк, не отрываясь глядя на ее грудь.
— Можно нам войти? Я очень прошу!
— Конечно, — поспешно согласился Люк, который вдруг осознал, что в организации крайне мало незамужних женщин. — Счастлив познакомиться, — сказал он, отворив ворота. — Меня зовут Люк. Я вице-капрал службы безопасности.
— Никогда не слыхал о подобном звании, — заметил старик в инвалидном кресле.
— Это я сам придумал, — с гордостью объяснил Люк. — Можно было назваться так или адмиралом ворот. Адмирал, конечно, лучше, но зато вице-капрал длиннее.
Старик улыбнулся. У него была жуткая улыбка — улыбка трупа с давно сгнившими зубами.
— Естественно, — произнес он.
Когда старика привезли к Бойсу Барлоу, тот проигрывал три тысячи долларов в покер и был рад, что есть повод прервать игру.
— Игра окончена, — заявил он партнерам и захватил пригоршню банкнот, — поделим деньги. Чем могу быть полезен?
— Так вы и есть Бойс Барлоу? Я смотрел ваши передачи. Мы с вами родственные души.
— Мы с вами родня?
— По духу. Я разделяю ваши чувства — Америка для американцев!
— А кто вы такой?
— Это герр Конрад Блутштурц, — с гордостью сообщила Илза. — Он истинный ариец. И похож на вас.
— Черта с два! — воскликнул Бойс Барлоу. — У меня две ноги! — Впрочем, не хотел вас обидеть, — поспешно добавил он.
— Я приготовил вам подарок.
И Конрад Блутштурц положил на покерный стол какую-то книгу.
— “Мейн кампф”, — прочитал вслух Бойс Барлоу.
— Первое слово произносится как “майн”, — поправил его Конрад Блутштурц, — а не “мейн”.
— Так называется какое-то блюдо в “Китайском драконе”.
— Это совсем другой язык. Название переводится как “Моя борьба”. Книгу написал великий человек.
— Адольф Гитлер, — прочитал Бойс. — Кажется, он был плохой человек?
— Проигравших всегда так называют. Но если бы Гитлер победил, сейчас уже не было бы ни евреев, ни негров, ни других представителей низших рас, которые живут в Америке и отнимают у истинных американцев рабочие места, лишая когда-то мощную нацию жизненных сил.
— Неужели правда?
— Его мысли — это ваши мысли, — продолжал Конрад Блутштурц. — Он высказал их еще до вашего рождения, так что вы, Бойс Барлоу, изобретаете колесо. Прочтите книгу, и вы сами все поймете. Когда закончите, позвоните мне по этому номеру и мы поговорим.
Бойс Барлоу прочел книгу. Безногий старик был прав. Бойс Барлоу понял, что он был прав во многих отношениях.
В последовавшем разговоре Конрад Блутштурц пообещал “втрое увеличить количество членов в Лиге расовой чистоты Америки и Алабамы. Всего за одну ночь.
— От вас требуется всего три вещи, — сказал он.
— Какие это еще три вещи? — подозрительно спросил Бойс.
— Во-первых, водрузите этот флаг на крышу самого высокого здания на вашей территории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33