А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Ефим Маркович нервно расхаживает по комнате, опасливо поглядывает на закрытые плотными портьерами окна. Надежда Ларионовна сидит в кресле, прижав к мокрым глазам кружевной платочек. На журнальном столике по правую от нее руку лежат пробирки с валидолом и нитроглицерином.
Нехватает черного покрывала на зеркале и скорбящей музыки, льющейся из приемника.
— Вот, почитайте!
Перед сыщиками — лист бумаги с коряво написанными строчками и смятая, видимо, в приступе гнева, газета.
Что касается анонимки, можно не терять времени — обычные, набившие оскомину, угрозы, с упоминанием горячего утюга, паяльника и прочих палаческих принадлежностей. А вот статья в газете более интересна и познавательна. Одно название чего стоит! «Сексуальному маньяку не место в Думе!». Для большей доходчивости заголовок выделен красным фломастером. Интересно, кто постарался раз"украсить: жена или бдительная горилла?
Романов бегло познакомился с довольно грязным компроматом.
Жена одного видного бизнесмена, фамилия которого в интересах следствия не разглашается, по причине женской слабости поддалась уговорам мерзкого сооблазнителя. Некто Ефим Сидякин, кандидат в депутаты, снял квартиру для удовлетворения своей похоти. Дама, ее имя тоже не упоминается, согласилась на свидание, но только — на улице. Сексуальному маньяку это показалось недостаточным. Он организовал похищение бедной женщины. Сейчас правоохранительные органы ведут следствие. Редакция газеты держит его под своим контролем, ожидайте новых сенсационных вестей.
А избиратели должны задуматься: достоин ли растленный тип высокого звания народного избранника?
Не приведено ни олного достоверного факта, отсутствуют фотографии и показания свидетелей. Но они и не требуются, по мнению автора статьи, народ так привык верить печатному слову, что, прочитав грязную стряпню, обязательно задумается над последней броской фразой.
Романов почему-то был уверен, что к этой нечистоплотной технологией причастен Ванваныч. Бросил какому-то журналисту пару кусков баксов и тот охотно взялся за ядовитое перо. Видимо, готовилось более убедительное чтиво — со снимками голых любовников во всех позах, помешало непонятное похищение. Кстати, оно, это похищение, в конце концов, тоже использовано.
— Что вы думаете? — дрожащим голосом спросила Сидякина. — Неужели возможно такое?
— Явная фальшивка.
Фальшивка-то явная, но она ни на милиметр не приближает частных детективов к разгадке. Наоборот, отдаляет, ибо роль, отведенная бывшему старшине, блекнет, на подобии миража в пустыне. И все же проверить, покопаться не помешает.
— К сожаления, я сейчас лишен возможности помочь вам, — максимально официальным тоном продолжал Романов. — Но меня заменит сотрудник фирмы, опытный детектив, Петр Дружинин, — почтительный жест в сторону ракрывшего рот компаньона. — Он ни на шаг не отстанет от вас. Полная гарантия безопасности. Учитывая уважение, которое мы к вам испытываем, охрана бесплатная.
— Никаких бесплатных охран — все будет оплачено… А что делать с газетной статьей? — оживился Ефим Маркович. — Написать опровержение?
— Ни в коем случае! Делайте вид — не читали. Все… Но я не закончил.
В порядке ответной услуги вы сведете меня со своим дедом.
Получив гарантию безопасности, Сидякин был готов свести частного детектива не только с дедом, но и с самим Господом-Богом. Его не удивила странная просьба сыщика, рыночный бизнес разучил его вообще чему-нибудь удивляться.
— Через пару дней устроит? Мы с женой собираемся навестить деда в его недавно отремонтированном особняке. Заодно бы познакомили.
— Вполне устроит.
Возвращался Романов один — несчастный кандидат в депутаты ни за что не соглашался расставаться с новым телохранителем. Даже за рукав ухватил, самолично, не призывая служанку, налил Петьке фужер дорогого вина.
Провожая шефа в прихожую, Дружинин негромко спросил.
— Надолго?
В ответ — недоуменное пожатие плечами. Роман, действительно, не знал на сколько растянется задуманное знакомство с таинственным завистником, что удастся выжать из него. На всякий случай не мешает продумать каждое слово, для чего проштудировать еще несколько пачек писем из дедова архива.
— Постараюсь ускорить, — неопределенно пообещал он.
Добравшись домой, Романов сбросил в прихожей куртку, минуя гостиную, пошел на кухню. Сейчас вскроет старомодный баул и усядется за работу. Все же не удержался, заглянул в большую комнату. Дашка сидела на диване с книжкой на коленях. До того увеклась чтением, что не заметила прихода приемного отца.
На кухне баула не оказалось. Он стоя рядом со столом в гостиной, прислонившись выцветшим боком к ножке. На столе — распечатанная пачка, аккуртно развернуто недочитанное письмо. Сюда же перекочевала хрустальная пепельница, сигареты с зажигалкой, бокал для пива.
— Что за фокусы? — со злостью спросил Романов. — Зачем трогала мои вещи?
— А почему ты, как бедный родственник, сидишь возле газовой плиты?
Если нет домашнего кабинета, работай здесь. Не бойся — не помешаю.
В объяснении — скрытая обида. Дескать, я старалась создать человеку нормальную обстановку, а он еще злится. Бедная, разнесчастная девочка! Романову показалось — вот-вот заплачет. И хотя по прежнему общению с Дашкой он понял — из нее никакими силами слез не выдавить, почувствовал неожиданную жалость.
— Что читаешь? — примирительно спросил он. — Детектив? Или — сладкую сказочку про вечную любовь?
— Сказочку, — коротко ответила девушка. — Фантастику.
— Ну-ну, читай… А я минут сорок поработаю.
Десятиминутное молчание нарушила Дашка. Она не читала — притворялась, на самом деле незаметно следила за «отцом». Вот он принес из кухни три банки охлажденного пива, вскрыл одну, отпил несколько глотков. Потянулся за сигаретами и испуганно отдернул руку. Будто прикоснулся к раскаленной сковороде.
— Кури, кури, — со смехом разрешила девчонка. — Я и сама бы попробовала, боюсь заругаешь… Есть будешь или — поужинаем позже?
— Позже. Через часок.
В отведенное время Романов, конечно, не уложился — увлекся очередным посланием, на первый взгляд не имеющим ничего общего с похищением женщины.
Дашка на цыпочках пошла на кухню — готовить ужин. Хорошая девчонка, не отрываясь от пожелтевшего письма, машинально подумал сыщик. Если все сложится, не придется искать новую жену или просить соседок помочь ему в ведении домашнего хозяйства. Заживут они вдвоем с дочерью на славу!
И еще он подумал, что не мешает купить Дашке какую-нибудь обнову. Хотя бы новые шлепанцы или красивый халатик. Заботливаый папаша умудрился заметить и стоптанные тапочки и порванный подол халата.
Но эти мысли промелькнули рикошетом — сыщика поглотили письма.
На этот раз перед ним появился вечный комибат. Дерзкий и ласковый, грубый и нежный, самодовольный и самокритичный. Короче, обычный человек, со слабостями и недостатками…
Глава 10
«… О Семене Видове я знала задолго до нашего знакомства. О нем рассказывали курсанты, посещающие вечера отдыха педагогического института. Одни — с осуждением за наивную честность, другие — за прямоту и бескомпромиссность. Впоследствии я сама убедилась в сложности характера мужа…»
Подпись выписана аккуратным учительским почерком. Без закорючек и росчерков. Гурьева-Видова…
«… С первых дней пребывания в полку лейтенант Видов вошел в его жизнь, как патрон в обойму. Грамотный. Общительный. Недостатки: нежелание учавствовать в общественной жизни коллектива, излишне обостренное чувство справедливости и болезненная реакция на критику. Делу коммунистической партии Ленина-Сталина предан…»
Бывший секретарь комсомольской организации полка. Подпись неразборчива.
Человек общается с внешним миром с помощью зрения, осязания и обоняния
— азбучная истина. Но социологи и психиатры утверждают, что у некоторых категорий людей имеется еще одно средство общения, условно названное душеведением. Они с первого взгляда отличают правду от лжи, доброту от зла, открытость от закрытости, истину от фальши.
Если это имеет место, то Семен Видов — один из самых ярких представителей подобной группы. Удивительно, никто не воспитывал парня в духе всеоб"емлющей честности и правдивости. Родители больше налегали на изучение школьных предметов: отец — математики, мать — литературы.
Однажды помкомвзвода, остроносый младший сержант, обожающий воспитывать курсантов, так сказать, нетрадиционными способами, вознамерился провести показательный под"ем. Утвердился на кривых ногах в коридоре, разделяющем койки спящих отделений, поднес к глазам секундомер и пронзительно пропел: «Под»ем!". Так, что у дремлющего дневального уши заложило.
С разочарованием следил за слаженными действиями подчиненных. Ему больше по душе возможность наказать запаздывающих. И вдруг увидел, что на койке возле окна безмятежно спит малорослый, слабосильный курсант. Он только болезненно простонал и перевернулся с боку на бок.
— Команда подъем не для вас? — внешне миролюбиво спросил младший сержант, трогая спящего за плечо. — Встать!
И вдруг из строя донесся звонкий голос.
— Разрешите доложить, он болен. Всю ночь кашлял.
Пораженный грубым нарушением дисциплины помкомвзвода оставил в покое больного, спрятал секундомер и вплотную подошел к курсантам.
— А вы, Видов, в адвокаты нанялись, да? Кто разрешил говорить в строю?
— помедлил и выпалил. — Два наряда вне очереди! — с наслаждением добавил.
— Только не на кухню.
Молодым парням назначенного рациона питания не хватало, поэтому наряд на кухню ими воспринимался не как наказание — как поощрение. Повара охотно подбрасывали оголодавшим лишние порции, нередко разрешали облизывать жирные протвини.
— Слушаюсь два наряда вне очереди! — в точном соответствии с уставом четко ответил Видов. И все же добавил. — А Нефедова не наказывайте, его нужно отправить в санчасть.
Первая попытка восстановить попранную справедливость окончилась сравнительно легко — два наряда отстоял дневальным по роте. Зато вторая…
Как-то замполит училища долго и нудно читал курсантам двухчасовую лекцию о достижениях советского сельского хозяйства. Сам утомился до того, что пот стекал на глаза, и слушателей уморил. После завершения лекции к нему подошел крепкий, розовощекий курсант.
— Разрешите вопрос?
Любопытные курсанты немедленно окружили их плотным кольцом, всем хотелось узнать какой вопрос задаст Семка Видов? К тому времени он уже успел прослыть правдолюбцем.
— Задавайте, — неохотно разрешил комисссар, предчувствуя подвох. — Только покороче, спешу.
— Вот вы говорите о том, что сто процентов крестьян уже вступили в колхозы. А если кто-нибудь решит остаться единоличником? Ему разрешат? Должны разрешить! У нас ведь теперь, не то, что в царские времена, — свобода.
Замполит уцепился за последнее слово, как утопающий за случайную доску. Принялся перечислять статьи Конституции, гарантирующие гражданам все виды свобод. О судьбе злостных единоличников — ни слова. Ибо в районе их предостаточно и партийное руководство, чтобы не понизить уровень коллективизации, изо всех сил прижимает противников коллективного хозяйствования.
Подобный ответ не удовлетворил правдолюбца. Он не отступил, не согласился.
— У нас в деревне дядю Федора так замордовали — со слезами понес заявление в правление колхоза.
— Значит, осознал…
— Осознаешь, когда землю отобрали, зерно из амбара выскребли, мерина-доходягу реквизировали, — стоял на своем дотошный курсант. — Почему такое?
— Бывают, конечно, отклонения, — вытирая мокрый лоб, вынужденно признался комиссар. — Партия борется с нарушителями…
— Не шибко-то борется, — нагло усмехнулся парень. — Кроме дяди Федора, могу назвать с десяток таких же горемык…
На следующий день правдолюбца вызвали в местный отдел НКВД. Сажать на первый случай не стали — пропесочили словами. Можно сказать — ему повезло: допрашивающий чекист-следователь в детстве учился у родителей курсанта. В протокол допроса занесены обтекаемые фразы, исчезла анонимка, в которой Видов обвинялся в предательстве и связях с зарубежной разведкой.
— Гляди, мамин сынок, еще раз попадешься — не помилуем… Передавай привет родителям. Ради них не сажаю. Хорошие они у тебя, в кого только уродился безмозглый наивняк?
Видов с трудом промолчал. В горле застревали обрывки доказательств правоты, подтвержденные множеством конкретных фактов и фактиков, но он понимал, что плетью обуха не перешибешь.
По комсомольской линии Семка получил строгача. Перед выпуском выговорешник сняли. Как не снять, когда курсант получил на экзаменах только отличные оценки? Что по огневой, что по тактической, физической, марксо-ленинской. Преподаватели не нахвалятся будущим командиром РККА, пророчат ему блестящую карьеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов