..
- Ну, хватит! - зло оборвала его Арголида, вскакивая с кровати и
закутываясь в длинную накидку с капюшоном, которая могла полностью скрыть
ее от посторонних глаз. - Одевайся! Сейчас мы пойдем к твоему аббату. Он
должен оправдать свое жалкое существование...
Люгер не понял ее, но сейчас лучше было не возражать и ни о чем не
расспрашивать. Арголида была непредсказуемым и опасным союзником. Он
увидел, как она взяла из ящика прикроватного столика какой-то предмет,
сильно напоминающий стилет с костяной рукоятью и клинком длиной в
человеческую ладонь. Когда он сообразил, зачем ей нужен стилет, то еще раз
отдал должное хладнокровию и решительности этой женщины.
- Может быть, ты дашь мне какое-нибудь оружие? - спросил он,
догадываясь, что стилет предназначен не ему.
- Тебе оно сейчас ни к чему, - хмуро ответила Арголида. - Во дворце
Сферга иметь оружие опаснее, чем оставаться безоружным... Будь незаметным
и смирным - может быть, будешь живым. Иди вперед!
Они вышли из спальни и Стервятник увидел длинную тень, отделившуюся
от стены в глубине коридора. Проводник ждал его.
- Госпожа пойдет с нами? - он поклонился. Его голос выразил легкое
недоумение.
Дальнейшее Люгер уже предвидел. Арголида оказалась рядом с
проводником и когда он начал выпрямляться, нанесла ему удар стилетом в
грудь. Стилет был настолько остро заточен, что это не составило труда даже
для женщины. Человек в плаще, не ожидавший ничего подобного, не успел
издать ни звука. Стилет легко пробил его плащ, ткани камзола и рубашки,
кожу, а потом вошел в сердце. Проводник умер быстро, бесконечно удивленный
тем, как с ним обошлись... Если бы он потрудился надеть защитный жилет,
исход этой ночи мог быть совершенно иным.
Арголида выдернула оружие из раны и человек осел на пол кучей
бесцветного тряпья.
Люгер повернулся, чтобы уйти, но женщина жестом остановила его. Тогда
он понял, в чем дело. Он склонился над мертвецом и освободил тело от
плаща. Проводник был высоким человеком, одетым богато, но неброско. Его
правая рука была унизана перстнями, а левая представляла собой искусно
изготовленный протез из металла и кости. Теперь Слот мог рассмотреть его
шишковатую голову со слишком большим ртом. Ушные раковины не имели
привычных очертаний и были похожи на два кожистых лепестка с отверстиями.
В левом ухе сверкала россыпь мелких бриллиантов. Рот мертвеца был
приоткрыт и между губами были видны острые треугольные зубы.
- Кто это был? - спросил Люгер.
- Граф Иру Шольдзан... Я хорошо знала его привычки. Он предпочел
вначале сыграть роль моего помощника. Рано или поздно Сферг узнал бы
все... Кстати, с ним был пес из пустыни?
Люгер совсем забыл о Фроге и растеряно кивнул.
- Это уже хуже... С ним будет трудно договориться.
Слот не представлял себе, как можно договориться с псом и почему тот
так опасен, однако не это казалось ему сейчас самым трудным.
Между тем, прямо у них на глазах мертвец начал превращаться. Его руки
и ноги быстро укорачивались, кожа уплотнилась и приобрела серо-зеленый
оттенок; на скрюченных пальцах появились когти. Одежда стала опадать на
деформирующемся теле, голова претерпевала отвратительную метаморфозу. Все
волосы на ней выпали, челюсти вытянулись и рот превратился в пасть
рептилии. Вскоре в складках черного бархата и лилового шелка шевелилась и
вздрагивала оживающая тварь с кожей грязно-зеленого цвета, уродливыми,
широко расставленными лапами и длинным мощным хвостом.
Когда превращение уже близилось к завершению, Люгер перевернул
рептилию на спину и Арголида несколько раз проткнула ее слабо защищенный
живот стилетом, но ни одна рана не стала смертельной. Неизвестная тварь
даже не теряла крови. Откуда графине Норгус было знать, где у нее
находится сердце?
- Убей его, - коротко приказала дочь Алфиоса, подразумевая бывшего
графа Шольдзана. Тогда Люгер размозжил рептилии голову об угол каменной
стены. Черная жидкость забрызгала плиты пола и его сапоги. Иногда
Стервятнику приходилось делать и грязную работу, чтобы уцелеть. Он
относился к этому, как к неизбежному злу, совершаемому во имя добра. Но
кто мог взвесить добро и зло? Для Люгера добром было спасение Сегейлы и он
знал, что пойдет ради этого почти на любое преступление...
Когда они убедились в том, что больше превращений не будет, Арголида
отошла в один из боковых коридоров. Достаточно было одного незаметного
движения и плиты пола разошлись, открыв темнеющее чрево колодца. К этому
времени Слот понимал свою старую знакомую без слов. Он сбросил труп в
колодец, но так и не услышал звука падения. За трупом должна была
последовать одежда графа и его оружие. Однако Люгер не забыл о своем
камне, который уже считал потерянным. Он отыскал бриллиант в кармане
Шольдзана и с великолепным лицемерием вручил его дочери Алфиоса в залог их
будущего союза. На самом деле это был хорошо рассчитанный ход, - он не
знал женщины, которую не приводили бы в восторг настоящие драгоценности.
С улыбкой удовлетворения Арголида коснулась пальцами с длинными
окровавленными ногтями лица Стервятника и поцеловала его в губы. От этого
поцелуя у него прошел холод по спине. Но еще большим холодом веяло из
бездонной пропасти, на краю которой они стояли. Внизу был непроглядный
мрак и там оказался навеки похороненным граф Иру Шольдзан. Через секунду
плиты вновь сошлись, скрыв от человеческих глаз его могилу.
35. ОТРАВИТЕЛЬНИЦА
На обратном пути Люгер убедился в том, что Арголида знает подземелье
по меньшей мере так же хорошо, как знал его мертвый проводник. Она
уверенно провела его мимо всех ловушек и, по-видимому, опасалась только
одного - встречи с кем-либо из приближенных Сферга.
Когда они поднялись на поверхность и оказались в северном крыле
дворца, Арголида натянула на голову капюшон и превратилась в одну из
множества неразличимых и похожих друг на друга фигур, которыми кишело
логово узурпатора. В переходе, ведущем на первый этаж, их поджидал Фрог.
Стервятник снова стал свидетелем маленького спектакля, разыгранного псом.
В его хаотических сценах все же были какие-то символы и какой-то смысл,
потому что Арголида внимательно следила за каждым движением четвероногого
существа. Потом она откинула капюшон, опустилась на колени и повела с
Фрогом долгий и беззвучный разговор с помощью странных жестов, набора
сверкающих многогранных камней и сосредоточенного всматривания в чужие
зрачки.
Иногда женщина и пес касались друг друга головами и надолго замирали
в неподвижности. В такие минуты Люгеру казалось, что он присутствует при
сотворении новой магии. В крайнем случае, он мог прикончить и Фрога, но
тот был нужен Арголиде, а она знала, что делала...
Ночь подходила к концу, серая утренняя мгла уже пробиралась под
тяжелые своды. Магические камни Арголиды слагались в какие-то фигуры или
раскачивались перед глазами цепенеющего пса на сверкающих нитях, в
расширенных зрачках женщины переливались их скользкие грани и бесконечный
коридор повторяющихся отражений Фрога.
Когда Арголида, наконец, оторвалась от этого занятия, она выглядела
так, словно невидимый хищник высосал из нее силы, оставшиеся после бурно
проведенной ночи.
- Он будет помогать нам, - сказала она хриплым голосом, поворачиваясь
к Стервятнику. - За это мы должны доставить его к месту, которое он
называет Кзарн. Это где-то за полосой пустынь... Я была вынуждена
согласиться.
- Он не предаст? - с отвращением спросил Люгер, которого только
раздражали новые загадки. Меньше всего ему хотелось искать какой-то Кзарн.
Тем временем, пес растворился в предутренних сумерках. Он уходил, шатаясь.
- То, что он пытался сказать, очень трудно понять человеку. Он
говорил, что только в Кзарне сможет найти себя, чтобы умереть...
- По-моему, он не сказал ни слова, - перебил Стервятник, у которого
появилось опасение, что дочь Алфиоса попросту пытается его одурачить.
- Он говорит иначе, чем мы, - отрезала Арголида. - К тому же,
разговаривая через камни, невозможно лгать... Тебе должно быть достаточно
того, что он хочет вернуться в Кзарн и не выдаст нас Ховелу.
- Хорошо, где это место?
Женщина беззвучно рассмеялась.
- Этого не знает никто в Морморе, может быть, даже сам Сферг! Хватит
болтать, теперь веди меня к аббату.
Кравиус, по-видимому, не спал всю ночь. Он сидел на кровати, вжимаясь
в стену, словно его осаждали кошмары, в которые верил только он сам. Его
испуганный взгляд с облегчением остановился на Люгере, а затем
переместился на таинственную фигуру, с головы до ног закутанную в ткань
цвета сумерек. Было понятно, что аббат слабо верил в возвращение
Стервятника и в то, что сам доживет до утренней зари.
Арголида остановилась над ним, словно давая ему время для мучительных
догадок. Неожиданно на лице Кравиуса промелькнула слабая подобострастная
улыбка.
- Где перстень Линтуса? - вдруг спросила Арголида без всяких
предисловий.
Этот вопрос произвел на аббата сокрушающее действие. Однако, он умел
проигрывать. Его взгляд оставался затравленным только одно мгновение.
Потом он протянул к графине Норгус заплывшую жиром правую руку. Перстень
Линтуса мог быть одним из трех, тускло блестевших на этой руке.
- Дай его мне, - властно приказала Арголида.
Не смея возражать, аббат стал поспешно снимать перстень с красным
камнем с указательного пальца. Это было довольно трудно сделать и Кравиус
всерьез испугался того, что вместе с перстнем может лишиться и конечности.
Тем временем Люгер пытался вспомнить, кто такой Линтус, но безуспешно.
Наконец, Кравиусу удалось снять перстень, правда, при этом он содрал с
пальца кожу.
Арголида надела его на свой большой палец, высвободив из-под накидки
узкую ухоженную руку. Кравиус тотчас же впился в нее взглядом. Странный
огонек зажегся в его зрачке.
- Ждите здесь. Может быть, следующей ночью, - бросила Арголида,
уходя. О смысле этой обрывочной фразы мог догадываться только Стервятник.
Дочь Алфиоса скользнула мимо него, как привидение, унося с собой надежду и
перстень аббата. Дверь неслышно закрылась за нею...
- Что в этом перстне, отец мой? - с насмешкой и угрозой спросил
Люгер, вытягиваясь на кровати. Сейчас ему казалось, что он совсем неплохо
провел время.
- Яд, - коротко ответил Кравиус. Его голос заметно дрогнул.
- Откуда она могла знать?.. - прошептал он чуть позже, но Люгер его
уже не слышал. Совершенно обессиленный, Стервятник уснул, внезапно и без
всякой видимой причины ощутив себя в полной безопасности.
Новолуние подходило к концу и Сферг мог позволить себе вернуться во
дворец. Зависимость от фаз луны была единственным слабым местом
узурпатора, но, во-первых, о ней мало кто подозревал, а во-вторых, он
сумел обратить эту слабость в силу.
Он опустился на плоскую крышу западной башни, обращенной к
посеребренному рассветными лучами гладкому зеркалу озера Гайр. Отсюда уже
невозможно было различить черную точку, затерявшуюся в водном просторе, -
тень острова Лигом, на котором Сферг провел эту ночь кошмаров... Он ни о
чем не беспокоился, оставляя дворец Атессы, - люди со всеми их претензиями
на коварство казались ему слишком примитивными существами и достаточно
жалкими соперниками. Когда к нему попала Звезда Ада, Сферг не придал ей
большого значения, но и не отдал талисман своим островным покровителям.
Вряд ли он смог бы утаить его от магов, но до сих пор никто из них не
вспомнил об этом.
Звезда была предметом совсем другого, разрушенного два тысячелетия
назад и чуждого ему мира; поэтому он предоставил ей ждать своего часа.
Невнятные легенды мало привлекали его, но само обладание атрибутом
вечности немало значило в этом мире, полном забытых тайн. Сферг носил
Звезду на своем теле; талисман оказывал мистическое влияние даже на
мертвецов. Узурпатор ясно ощущал, насколько благотворным было это
влияние...
Хорошо знакомое ему и уже ставшее привычным тело покоилось в ящике из
хвойного дерева, заполненного землей. Ящик находился в тайной комнате
уединенной башни, в которую можно было проникнуть только сверху, но
сделать это не смогла бы даже маленькая птица. Нужно было обладать
субстанцией Сферга, чтобы достичь пустого пространства внутри наглухо
замурованных стен.
Он проник в ящик и ощутил близость Звезды Ада, вросшей в грудь трупа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
- Ну, хватит! - зло оборвала его Арголида, вскакивая с кровати и
закутываясь в длинную накидку с капюшоном, которая могла полностью скрыть
ее от посторонних глаз. - Одевайся! Сейчас мы пойдем к твоему аббату. Он
должен оправдать свое жалкое существование...
Люгер не понял ее, но сейчас лучше было не возражать и ни о чем не
расспрашивать. Арголида была непредсказуемым и опасным союзником. Он
увидел, как она взяла из ящика прикроватного столика какой-то предмет,
сильно напоминающий стилет с костяной рукоятью и клинком длиной в
человеческую ладонь. Когда он сообразил, зачем ей нужен стилет, то еще раз
отдал должное хладнокровию и решительности этой женщины.
- Может быть, ты дашь мне какое-нибудь оружие? - спросил он,
догадываясь, что стилет предназначен не ему.
- Тебе оно сейчас ни к чему, - хмуро ответила Арголида. - Во дворце
Сферга иметь оружие опаснее, чем оставаться безоружным... Будь незаметным
и смирным - может быть, будешь живым. Иди вперед!
Они вышли из спальни и Стервятник увидел длинную тень, отделившуюся
от стены в глубине коридора. Проводник ждал его.
- Госпожа пойдет с нами? - он поклонился. Его голос выразил легкое
недоумение.
Дальнейшее Люгер уже предвидел. Арголида оказалась рядом с
проводником и когда он начал выпрямляться, нанесла ему удар стилетом в
грудь. Стилет был настолько остро заточен, что это не составило труда даже
для женщины. Человек в плаще, не ожидавший ничего подобного, не успел
издать ни звука. Стилет легко пробил его плащ, ткани камзола и рубашки,
кожу, а потом вошел в сердце. Проводник умер быстро, бесконечно удивленный
тем, как с ним обошлись... Если бы он потрудился надеть защитный жилет,
исход этой ночи мог быть совершенно иным.
Арголида выдернула оружие из раны и человек осел на пол кучей
бесцветного тряпья.
Люгер повернулся, чтобы уйти, но женщина жестом остановила его. Тогда
он понял, в чем дело. Он склонился над мертвецом и освободил тело от
плаща. Проводник был высоким человеком, одетым богато, но неброско. Его
правая рука была унизана перстнями, а левая представляла собой искусно
изготовленный протез из металла и кости. Теперь Слот мог рассмотреть его
шишковатую голову со слишком большим ртом. Ушные раковины не имели
привычных очертаний и были похожи на два кожистых лепестка с отверстиями.
В левом ухе сверкала россыпь мелких бриллиантов. Рот мертвеца был
приоткрыт и между губами были видны острые треугольные зубы.
- Кто это был? - спросил Люгер.
- Граф Иру Шольдзан... Я хорошо знала его привычки. Он предпочел
вначале сыграть роль моего помощника. Рано или поздно Сферг узнал бы
все... Кстати, с ним был пес из пустыни?
Люгер совсем забыл о Фроге и растеряно кивнул.
- Это уже хуже... С ним будет трудно договориться.
Слот не представлял себе, как можно договориться с псом и почему тот
так опасен, однако не это казалось ему сейчас самым трудным.
Между тем, прямо у них на глазах мертвец начал превращаться. Его руки
и ноги быстро укорачивались, кожа уплотнилась и приобрела серо-зеленый
оттенок; на скрюченных пальцах появились когти. Одежда стала опадать на
деформирующемся теле, голова претерпевала отвратительную метаморфозу. Все
волосы на ней выпали, челюсти вытянулись и рот превратился в пасть
рептилии. Вскоре в складках черного бархата и лилового шелка шевелилась и
вздрагивала оживающая тварь с кожей грязно-зеленого цвета, уродливыми,
широко расставленными лапами и длинным мощным хвостом.
Когда превращение уже близилось к завершению, Люгер перевернул
рептилию на спину и Арголида несколько раз проткнула ее слабо защищенный
живот стилетом, но ни одна рана не стала смертельной. Неизвестная тварь
даже не теряла крови. Откуда графине Норгус было знать, где у нее
находится сердце?
- Убей его, - коротко приказала дочь Алфиоса, подразумевая бывшего
графа Шольдзана. Тогда Люгер размозжил рептилии голову об угол каменной
стены. Черная жидкость забрызгала плиты пола и его сапоги. Иногда
Стервятнику приходилось делать и грязную работу, чтобы уцелеть. Он
относился к этому, как к неизбежному злу, совершаемому во имя добра. Но
кто мог взвесить добро и зло? Для Люгера добром было спасение Сегейлы и он
знал, что пойдет ради этого почти на любое преступление...
Когда они убедились в том, что больше превращений не будет, Арголида
отошла в один из боковых коридоров. Достаточно было одного незаметного
движения и плиты пола разошлись, открыв темнеющее чрево колодца. К этому
времени Слот понимал свою старую знакомую без слов. Он сбросил труп в
колодец, но так и не услышал звука падения. За трупом должна была
последовать одежда графа и его оружие. Однако Люгер не забыл о своем
камне, который уже считал потерянным. Он отыскал бриллиант в кармане
Шольдзана и с великолепным лицемерием вручил его дочери Алфиоса в залог их
будущего союза. На самом деле это был хорошо рассчитанный ход, - он не
знал женщины, которую не приводили бы в восторг настоящие драгоценности.
С улыбкой удовлетворения Арголида коснулась пальцами с длинными
окровавленными ногтями лица Стервятника и поцеловала его в губы. От этого
поцелуя у него прошел холод по спине. Но еще большим холодом веяло из
бездонной пропасти, на краю которой они стояли. Внизу был непроглядный
мрак и там оказался навеки похороненным граф Иру Шольдзан. Через секунду
плиты вновь сошлись, скрыв от человеческих глаз его могилу.
35. ОТРАВИТЕЛЬНИЦА
На обратном пути Люгер убедился в том, что Арголида знает подземелье
по меньшей мере так же хорошо, как знал его мертвый проводник. Она
уверенно провела его мимо всех ловушек и, по-видимому, опасалась только
одного - встречи с кем-либо из приближенных Сферга.
Когда они поднялись на поверхность и оказались в северном крыле
дворца, Арголида натянула на голову капюшон и превратилась в одну из
множества неразличимых и похожих друг на друга фигур, которыми кишело
логово узурпатора. В переходе, ведущем на первый этаж, их поджидал Фрог.
Стервятник снова стал свидетелем маленького спектакля, разыгранного псом.
В его хаотических сценах все же были какие-то символы и какой-то смысл,
потому что Арголида внимательно следила за каждым движением четвероногого
существа. Потом она откинула капюшон, опустилась на колени и повела с
Фрогом долгий и беззвучный разговор с помощью странных жестов, набора
сверкающих многогранных камней и сосредоточенного всматривания в чужие
зрачки.
Иногда женщина и пес касались друг друга головами и надолго замирали
в неподвижности. В такие минуты Люгеру казалось, что он присутствует при
сотворении новой магии. В крайнем случае, он мог прикончить и Фрога, но
тот был нужен Арголиде, а она знала, что делала...
Ночь подходила к концу, серая утренняя мгла уже пробиралась под
тяжелые своды. Магические камни Арголиды слагались в какие-то фигуры или
раскачивались перед глазами цепенеющего пса на сверкающих нитях, в
расширенных зрачках женщины переливались их скользкие грани и бесконечный
коридор повторяющихся отражений Фрога.
Когда Арголида, наконец, оторвалась от этого занятия, она выглядела
так, словно невидимый хищник высосал из нее силы, оставшиеся после бурно
проведенной ночи.
- Он будет помогать нам, - сказала она хриплым голосом, поворачиваясь
к Стервятнику. - За это мы должны доставить его к месту, которое он
называет Кзарн. Это где-то за полосой пустынь... Я была вынуждена
согласиться.
- Он не предаст? - с отвращением спросил Люгер, которого только
раздражали новые загадки. Меньше всего ему хотелось искать какой-то Кзарн.
Тем временем, пес растворился в предутренних сумерках. Он уходил, шатаясь.
- То, что он пытался сказать, очень трудно понять человеку. Он
говорил, что только в Кзарне сможет найти себя, чтобы умереть...
- По-моему, он не сказал ни слова, - перебил Стервятник, у которого
появилось опасение, что дочь Алфиоса попросту пытается его одурачить.
- Он говорит иначе, чем мы, - отрезала Арголида. - К тому же,
разговаривая через камни, невозможно лгать... Тебе должно быть достаточно
того, что он хочет вернуться в Кзарн и не выдаст нас Ховелу.
- Хорошо, где это место?
Женщина беззвучно рассмеялась.
- Этого не знает никто в Морморе, может быть, даже сам Сферг! Хватит
болтать, теперь веди меня к аббату.
Кравиус, по-видимому, не спал всю ночь. Он сидел на кровати, вжимаясь
в стену, словно его осаждали кошмары, в которые верил только он сам. Его
испуганный взгляд с облегчением остановился на Люгере, а затем
переместился на таинственную фигуру, с головы до ног закутанную в ткань
цвета сумерек. Было понятно, что аббат слабо верил в возвращение
Стервятника и в то, что сам доживет до утренней зари.
Арголида остановилась над ним, словно давая ему время для мучительных
догадок. Неожиданно на лице Кравиуса промелькнула слабая подобострастная
улыбка.
- Где перстень Линтуса? - вдруг спросила Арголида без всяких
предисловий.
Этот вопрос произвел на аббата сокрушающее действие. Однако, он умел
проигрывать. Его взгляд оставался затравленным только одно мгновение.
Потом он протянул к графине Норгус заплывшую жиром правую руку. Перстень
Линтуса мог быть одним из трех, тускло блестевших на этой руке.
- Дай его мне, - властно приказала Арголида.
Не смея возражать, аббат стал поспешно снимать перстень с красным
камнем с указательного пальца. Это было довольно трудно сделать и Кравиус
всерьез испугался того, что вместе с перстнем может лишиться и конечности.
Тем временем Люгер пытался вспомнить, кто такой Линтус, но безуспешно.
Наконец, Кравиусу удалось снять перстень, правда, при этом он содрал с
пальца кожу.
Арголида надела его на свой большой палец, высвободив из-под накидки
узкую ухоженную руку. Кравиус тотчас же впился в нее взглядом. Странный
огонек зажегся в его зрачке.
- Ждите здесь. Может быть, следующей ночью, - бросила Арголида,
уходя. О смысле этой обрывочной фразы мог догадываться только Стервятник.
Дочь Алфиоса скользнула мимо него, как привидение, унося с собой надежду и
перстень аббата. Дверь неслышно закрылась за нею...
- Что в этом перстне, отец мой? - с насмешкой и угрозой спросил
Люгер, вытягиваясь на кровати. Сейчас ему казалось, что он совсем неплохо
провел время.
- Яд, - коротко ответил Кравиус. Его голос заметно дрогнул.
- Откуда она могла знать?.. - прошептал он чуть позже, но Люгер его
уже не слышал. Совершенно обессиленный, Стервятник уснул, внезапно и без
всякой видимой причины ощутив себя в полной безопасности.
Новолуние подходило к концу и Сферг мог позволить себе вернуться во
дворец. Зависимость от фаз луны была единственным слабым местом
узурпатора, но, во-первых, о ней мало кто подозревал, а во-вторых, он
сумел обратить эту слабость в силу.
Он опустился на плоскую крышу западной башни, обращенной к
посеребренному рассветными лучами гладкому зеркалу озера Гайр. Отсюда уже
невозможно было различить черную точку, затерявшуюся в водном просторе, -
тень острова Лигом, на котором Сферг провел эту ночь кошмаров... Он ни о
чем не беспокоился, оставляя дворец Атессы, - люди со всеми их претензиями
на коварство казались ему слишком примитивными существами и достаточно
жалкими соперниками. Когда к нему попала Звезда Ада, Сферг не придал ей
большого значения, но и не отдал талисман своим островным покровителям.
Вряд ли он смог бы утаить его от магов, но до сих пор никто из них не
вспомнил об этом.
Звезда была предметом совсем другого, разрушенного два тысячелетия
назад и чуждого ему мира; поэтому он предоставил ей ждать своего часа.
Невнятные легенды мало привлекали его, но само обладание атрибутом
вечности немало значило в этом мире, полном забытых тайн. Сферг носил
Звезду на своем теле; талисман оказывал мистическое влияние даже на
мертвецов. Узурпатор ясно ощущал, насколько благотворным было это
влияние...
Хорошо знакомое ему и уже ставшее привычным тело покоилось в ящике из
хвойного дерева, заполненного землей. Ящик находился в тайной комнате
уединенной башни, в которую можно было проникнуть только сверху, но
сделать это не смогла бы даже маленькая птица. Нужно было обладать
субстанцией Сферга, чтобы достичь пустого пространства внутри наглухо
замурованных стен.
Он проник в ящик и ощутил близость Звезды Ада, вросшей в грудь трупа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60