на нашем пути стояли пятеро молодых, сильных, хорошо вооруженных мужчин.
— Они устроили засаду, — предположил я. — Это не простые конокрады. Вокруг не менее дюжины ранчо, где они могли бы украсть лошадей без всяких хлопот... Поэтому, парни, лучше позвольте мне идти одному.
— Ты что, сошел с ума?
— Уверен, им нужен только я, но в этих местах я ориентируюсь лучше бандитов. Мне часто приходилось и прежде бывать здесь с кахьюллами, поэтому непременно найду их и верну наших лошадей.
— Когда мы нанимаемся к кому-нибудь, — пояснил Овен Хардин, — то складываем наши деньги в общий котел и не берем их в руки до тех пор, пока не выполним работу.
— Рад, что вы рядом со мной, — только и ответил я вполне искренне, — хотя предпочел бы действовать один. В этом случае мне не пришлось бы ни за кого беспокоиться, кроме себя.
Одиночка, считал я, всегда, в случае необходимости, может превратиться в бесшумного лесного духа. Компания же, как бы осторожно она ни действовала, все равно чем-нибудь да выдаст себя. Сколько всадников вернется назад с этого рискованного предприятия? Я должен думать о каждом, как о себе самом. Если же я один и делаю вдруг неверное движение, за это никто, кроме меня, не заплатит. А если нас несколько? Хороший человек может погибнуть по моей вине, из-за моей ошибки. Те, которые шли со мной, были бойцами, участвовавшими во многих схватках, знакомые с риском так же хорошо, как и я, а может быть, и лучше.
Интересно, что подумал бы о нас сэр Вальтер Скотт? Знаю, люди, скакавшие рядом, могли бы стать достойными спутниками любому из его героев, о которых он писал. Большинство из них обладали такими же стойкими, мужественными характерами и были движимы одинаково справедливыми мотивами. Но герои Скотта — это и воины шотландских кланов. Те в своих поступках нередко pуководствовались такими же амбициозными поступками, как мой дед... Вспомнилась история о человеке, который, увидев своего сына, работавшим в поле, переплыл широкую и глубокую реку с желанием убить его, чтобы только смыть с себя немыслимый позор.
Приобщение к книгам дало мне в жизни понимание того, что я осуждал. Скажем, того же деда. Но, благодаря книгам ко мне пришло и понимание честолюбивых побуждений, руководивших им.
Мы продвигались, готовые к любой опасности. Проблема состояла лишь в том, как далеко злодеи заведут нас, прежде чем устроят на пути ловушку.
Солнце поднялось, когда мы подъехали к дороге ведущей в долину Сан-Фернандо, покрытую желто-зеленой травой, на которой кое-где паслись немногочисленные стада коров. Вдали виднелась и старая миссия с одноименным названием.
Наши противники перемещались весьма быстро и я пустил лошадей рысью, следуя вдоль подножия гор.
— Думаю, они уже наметили, где остановиться, — предположил Финней. — Спрятались в каком-нибудь укромном местечке и поджидают.
— Они опередили нас на целый день, — добавил Монте.
Лошади шли быстро. Мы сделали небольшой привал, слегка перекусили и снова тронулись в путь.
Дорогой этой пользовались редко, поэтому с верхушки даже самого невысокого холма следы были заметны на несколько сот ярдов впереди.
Перед закатом мы достигли ручейка, струящегося между камнями среди дубов и ив. Вокруг было много нетронутой травы. Мы отпустили пастись лошадей и выбрали подходящее место для лагеря.
Майрон Броди, пустив свою лошадь вместе с другими, присел возле костра.
— Обрати внимание на следы позади того большого, покрытого мхом валуна, — попросил он.
— Не иначе, там побывала солидная компания, — отозвался Монте.
— Возможно, — предположил Броди, — кто-то из этой компании еще в городе наблюдал, когда мы его докинем. Думаю, здесь у них состоялась встреча, и теперь их стало не менее дюжины.
— Против пятерых? — поднял брови Монте.
Кофе начал закипать, я снял его с огня и посмотрел на Монте:
— Хорошо зная вас, я оставил бы вам двоих парней с «Эль-Монте»...
— Нет, оставляйте не меньше пяти! — возразил Хардин, делая страшное лицо. — Да предупредите их, чтобы не собирались в кучу: мне хотелось бы переловить бандитов безо всяких усилий, по одному.
Позади нашего лагеря стеной стояли голубые дубы с пригнувшимися к земле тяжелыми ветвями. Некоторые деревья сбрасывали, подобно листьям, свои ветви, иногда довольно крупные. Это в какой-то степени защищало нас от внезапного нападения: подойти к нам, не произведя шума, было невозможно.
Решили еще и рассредоточиться. На случай, если бандиты нападут, то хоть не настигнут нас всех вместе. Каждый выбрал себе место для ночлега подальше от костра.
— Буду бодрствовать, — решил Броди. — Пусть остальные разложат одеяла и немного поспят, а я подежурю три-четыре часа.
Собираясь ложиться, Монте говорил:
— Ты, Иоханнес, верно заметил: их совсем не интересуют лошади, они жаждут вооруженной схватки, чтобы убить тебя.
— Поэтому позволят подойти к себе довольно близко, — предположил я. — А может, они уже превратили в ловушку наш лагерь? Тут они могли бы свободно загнать лошадей в определенное место, чтобы потом без труда в любую минуту взять их и проскользнуть в темноте, а потом поджидать нас где-то поблизости.
— Лучше не делать никаких предположений, — заметил Финней. — Зачем предполагать, что они могли бы сделать...
Мои слова не заронили сомнения в их душах. А жаль.
Но с этого момента все члены нашей экспедиции должны быть особенно осмотрительными, чтобы избежать любой засады, которая может нас поджидать где угодно. Каждую ночь, прежде чем лечь спать, я обдумывал теперь возможные варианты событий грядущего дня, но Финней был прав: не следует дожидаться каких-то определенных действий противника, надо быть готовым к любым неожиданностям.
Овен Хардин разбудил меня около трех ночи, но сам спать, кажется, не намеревался. Пока я обувался, он присел рядом.
— Финней говорил, что ты провел некоторое время с кахьюллами. Сказал, будто бы в пустыне, там, где они обитают, берет начало большой перевал. Кому-нибудь известно о нем?
— Здешние люди этим не интересуются. Кого сегодня волнует пустыня? Многие считают здешние места просто безлюдным краем. Но я так не думаю и всегда чего-то жду от пустыни. Хочу отыскать старые стоянки, древние индейские письмена на камнях... Знаете, Бену Вилсону случалось однажды побывать на этом перевале. Люди звали его доном Бенито. Как-то раз он даже подкарауливал там банду конокрадов. А еще раньше, много лет назад, испанец по имени Ромеро тоже проходил там. Полагаю, этот Ромеро был первым белым, а там... кто его знает.
— Загадочная страна, — согласился Хардин. — Мне было шестнадцать, когда мы приехали сюда из Техаса. Трогались с места со стадом коров более четырехсот голов. Преодолев же долгий путь, перейдя пустыню, пришли сюда, имея этих коров уже не более семидесяти. В пустыне умер мой братишка Пит. Ему не исполнилось семи. Отошел как-то от лагеря и заблудился. Мы искали его больше двух дней, вернулись совершенно измученные.
Мама оставалась в лагере, с ней и мои маленькие сестры. Наутро снова собирались отправиться на поиски, но внезапно среди ночи нас разбудил страшный вой собак. Мы с Чарли вскочили с постели. В чем были, так и помчались смотреть, что случилось.
Подбежав с ружьями, мы увидели Пита. Он сидел, прислонившись к камню, одетый в незнакомое нам огромное старое пальто: с первого взгляда было ясно, что он очень плох. Оказывается, мальчик упал и разбился, а потом был еще укушен змеей. Нас поразило одно: его запястье было в лубке — кто-то, по-видимому, старался обезвредить укус.
Принесли мальчика в лагерь, принялись лечить. Время от времени, когда у него не было бреда, он приходил в сознание и рассказывал нам, как упал, сломал запястье и был укушен змеей. Пит, оказывается, звал нас, просил прийти на помощь. А потом, отчаявшись, начал заговариваться. Мы так и не поняли, почему не нашли его, ведь он заблудился невдалеке от лагеря. Потом мальчик поведал, что сильно испугался, когда однажды появился гигант...
— Что? — подскочил я.
— Гигант, — повторил Хардин. — Конечно, понимаю, это звучит абсурдно. Мы тоже так вначале подумали. Пит сказал, что гигант пришел к нему, лежащему на песке, и перенес его в тень под камень, наложил повязку на запястье и начал обезвреживать змеиный укус. Потом поднял его, перенес ближе к нашему лагерю и оставил возле камня.
— А сам-то ты никогда не видел этого гиганта?
— Нет! Даже ничего не слышал о нем. Все, что мне известно, это лишь то, что рассказывал Пит. Еще Пит говорил, что он нес его, мальчика, довольно крупного я упитанного, словно пушинку. Гигант сделал это очень быстро, а потом будто бы забрался в полной темноте на гребень горы и исчез. Ей-богу, мне такое не под силу было бы проделать и днем, тем более неся на руках тяжелого Пита.
Хардин в недоумении пожал плечами:
— Никогда не верил ни в сказочных фей, ни в гигантов, но, клянусь, Пит говорил правду.
— Ты сказал, Пит умер?
— Да, потому что яд все-таки успел проникнуть в кровь. Этот гигант, или кто бы он там ни был, сделал все, что мог, и принес его нам. Но слишком поздно, увы, нашел нашего маленького Пита.
Я повесил на плечо ружье.
— И это все? Больше ты ничего не знаешь об этом гиганте?
— Еще одно. Пит никогда не врал и был в своем уме, когда рассказывал про него. Когда мы нашли брата, он был завернут в кожаное охотничье пальто, отделанное бахромой. Это пальто было таким огромным! Наш отец, весивший сто шестьдесят фунтов и ростом около пяти футов и девяти дюймов, вместе с другим мужчиной примерно его комплекции, примеряли это пальто на себя, стоя рядом плечо к плечу: так пальто это оказалось как раз впору двоим!
— У вас сохранилось это пальто?
— Нет, сэр. Отец поначалу хотел оставить его как память, чтобы люди не подумали, что мы говорим неправду. Но мама сказала, что, может быть, этому бедному человеку понадобится эта вещь, поэтому мы отнесли пальто обратно и положили на тот камень, возле которого нашли Пита.
Я пошел к костру выпить кофе, и Овен присоединился ко мне.
— Скажи, а где все это происходило? — поинтересовался я.
— Немного южнее отсюда, там, в пустыне, если ехать день от Родников Индейцев.
Финней скакал рядом со мной. Мы были в седле уже несколько часов, когда неожиданно следы свернули в холмы.
— По этой дороге мне приходилось уже ехать однажды несколько лет назад, — вспомнил я. — Там, впереди, сейчас будет долина, окруженная холмами. Довольно красивая, небольшая, защищенная долина.
— Как понимать — небольшая? — уточнил Финней. — В несколько тысяч акров? И там бьют один или два родника? Будь я на месте бандитов, двинулся бы прямиком туда и затаился. Очень подходящее место для того, чтобы спрятать украденных лошадей!
— Полагаешь, они направились именно туда?
— Держу пари, так оно и есть!
Мы свернули с дороги под дубы. Было очень жарко Я вытер платком лицо и шею, щурясь от солнечного света.
— Дорога там, — показал я рукой. — Но они этой дорогой не поехали.
— Дальше по ней расположено ранчо, они не стали бы рисковать и проезжать рядом с ним, — так считал Финней, повернувший свою лошадь в тень. — Ты прав, очевидно, они все же направились в долину.
Он кивнул туда, где была еще более сильная тень от деревьев: там густо росли рядком несколько дубов.
— Давайте отправимся под дубы и позавтракаем, а то очень уж стало жарко.
Мы повернули лошадей, время от времени пригибая головы, чтобы не задеть низко растущие ветки. В тени ощущался приятный ветерок с гор, холодя наши спины под промокшими от пота рубашками.
Мы спешились, и Овен Хардин, взяв ружье, отправился в дальний конец рощи поискать следы. Мы решили использовать время, чтобы поесть и обсудить ситуацию. Место, где мы расположились, не было хорошо защищенным, разве что несколько валявшихся вблизи поваленных стволов деревьев могли в случае необходимости как-то прикрыть нас.
— Если бы вы спросили меня, где бандиты, я бы ответил, что они прячутся здесь, неподалеку, — предположил я.
Монте растянулся на траве, прикрыв шляпой глаза. Вода в моей фляге оставалась на удивление холодной и вкусной. Я сделал всего глоток.
— После заката мы должны уйти отсюда. Поэтому давайте передохнем, — повернувшись к Броди, сказал я. — Ты не хотел бы дать возможность Овену поспать часок?
— О чем разговор!
Прислонившись спиной к дереву, я откинулся назад и закрыл глаза. Прохладный ветерок приятно обдувал рубашку.
Финней присел рядом.
— Слыхал сегодня ночью ваш разговор с Хардином. Полагаешь, сынок, это тот же огромный человек, который приходил и к твоему дому?
— Маловероятно, чтобы существовало два таких человека, да еще так близко друг от друга.
Наступило долгое молчание, потом Финней спросил:
— Собираешься вернуться обратно в пустыню?
— Ох-хо-хо! — невольно вырвалось у меня. — Люблю эту страну, Джек, а в Лос-Анджелесе меня теперь уже ничего не держит.
— Ничего? — Он с откровенным любопытством глянул на меня, но ни о чем более не спросил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— Они устроили засаду, — предположил я. — Это не простые конокрады. Вокруг не менее дюжины ранчо, где они могли бы украсть лошадей без всяких хлопот... Поэтому, парни, лучше позвольте мне идти одному.
— Ты что, сошел с ума?
— Уверен, им нужен только я, но в этих местах я ориентируюсь лучше бандитов. Мне часто приходилось и прежде бывать здесь с кахьюллами, поэтому непременно найду их и верну наших лошадей.
— Когда мы нанимаемся к кому-нибудь, — пояснил Овен Хардин, — то складываем наши деньги в общий котел и не берем их в руки до тех пор, пока не выполним работу.
— Рад, что вы рядом со мной, — только и ответил я вполне искренне, — хотя предпочел бы действовать один. В этом случае мне не пришлось бы ни за кого беспокоиться, кроме себя.
Одиночка, считал я, всегда, в случае необходимости, может превратиться в бесшумного лесного духа. Компания же, как бы осторожно она ни действовала, все равно чем-нибудь да выдаст себя. Сколько всадников вернется назад с этого рискованного предприятия? Я должен думать о каждом, как о себе самом. Если же я один и делаю вдруг неверное движение, за это никто, кроме меня, не заплатит. А если нас несколько? Хороший человек может погибнуть по моей вине, из-за моей ошибки. Те, которые шли со мной, были бойцами, участвовавшими во многих схватках, знакомые с риском так же хорошо, как и я, а может быть, и лучше.
Интересно, что подумал бы о нас сэр Вальтер Скотт? Знаю, люди, скакавшие рядом, могли бы стать достойными спутниками любому из его героев, о которых он писал. Большинство из них обладали такими же стойкими, мужественными характерами и были движимы одинаково справедливыми мотивами. Но герои Скотта — это и воины шотландских кланов. Те в своих поступках нередко pуководствовались такими же амбициозными поступками, как мой дед... Вспомнилась история о человеке, который, увидев своего сына, работавшим в поле, переплыл широкую и глубокую реку с желанием убить его, чтобы только смыть с себя немыслимый позор.
Приобщение к книгам дало мне в жизни понимание того, что я осуждал. Скажем, того же деда. Но, благодаря книгам ко мне пришло и понимание честолюбивых побуждений, руководивших им.
Мы продвигались, готовые к любой опасности. Проблема состояла лишь в том, как далеко злодеи заведут нас, прежде чем устроят на пути ловушку.
Солнце поднялось, когда мы подъехали к дороге ведущей в долину Сан-Фернандо, покрытую желто-зеленой травой, на которой кое-где паслись немногочисленные стада коров. Вдали виднелась и старая миссия с одноименным названием.
Наши противники перемещались весьма быстро и я пустил лошадей рысью, следуя вдоль подножия гор.
— Думаю, они уже наметили, где остановиться, — предположил Финней. — Спрятались в каком-нибудь укромном местечке и поджидают.
— Они опередили нас на целый день, — добавил Монте.
Лошади шли быстро. Мы сделали небольшой привал, слегка перекусили и снова тронулись в путь.
Дорогой этой пользовались редко, поэтому с верхушки даже самого невысокого холма следы были заметны на несколько сот ярдов впереди.
Перед закатом мы достигли ручейка, струящегося между камнями среди дубов и ив. Вокруг было много нетронутой травы. Мы отпустили пастись лошадей и выбрали подходящее место для лагеря.
Майрон Броди, пустив свою лошадь вместе с другими, присел возле костра.
— Обрати внимание на следы позади того большого, покрытого мхом валуна, — попросил он.
— Не иначе, там побывала солидная компания, — отозвался Монте.
— Возможно, — предположил Броди, — кто-то из этой компании еще в городе наблюдал, когда мы его докинем. Думаю, здесь у них состоялась встреча, и теперь их стало не менее дюжины.
— Против пятерых? — поднял брови Монте.
Кофе начал закипать, я снял его с огня и посмотрел на Монте:
— Хорошо зная вас, я оставил бы вам двоих парней с «Эль-Монте»...
— Нет, оставляйте не меньше пяти! — возразил Хардин, делая страшное лицо. — Да предупредите их, чтобы не собирались в кучу: мне хотелось бы переловить бандитов безо всяких усилий, по одному.
Позади нашего лагеря стеной стояли голубые дубы с пригнувшимися к земле тяжелыми ветвями. Некоторые деревья сбрасывали, подобно листьям, свои ветви, иногда довольно крупные. Это в какой-то степени защищало нас от внезапного нападения: подойти к нам, не произведя шума, было невозможно.
Решили еще и рассредоточиться. На случай, если бандиты нападут, то хоть не настигнут нас всех вместе. Каждый выбрал себе место для ночлега подальше от костра.
— Буду бодрствовать, — решил Броди. — Пусть остальные разложат одеяла и немного поспят, а я подежурю три-четыре часа.
Собираясь ложиться, Монте говорил:
— Ты, Иоханнес, верно заметил: их совсем не интересуют лошади, они жаждут вооруженной схватки, чтобы убить тебя.
— Поэтому позволят подойти к себе довольно близко, — предположил я. — А может, они уже превратили в ловушку наш лагерь? Тут они могли бы свободно загнать лошадей в определенное место, чтобы потом без труда в любую минуту взять их и проскользнуть в темноте, а потом поджидать нас где-то поблизости.
— Лучше не делать никаких предположений, — заметил Финней. — Зачем предполагать, что они могли бы сделать...
Мои слова не заронили сомнения в их душах. А жаль.
Но с этого момента все члены нашей экспедиции должны быть особенно осмотрительными, чтобы избежать любой засады, которая может нас поджидать где угодно. Каждую ночь, прежде чем лечь спать, я обдумывал теперь возможные варианты событий грядущего дня, но Финней был прав: не следует дожидаться каких-то определенных действий противника, надо быть готовым к любым неожиданностям.
Овен Хардин разбудил меня около трех ночи, но сам спать, кажется, не намеревался. Пока я обувался, он присел рядом.
— Финней говорил, что ты провел некоторое время с кахьюллами. Сказал, будто бы в пустыне, там, где они обитают, берет начало большой перевал. Кому-нибудь известно о нем?
— Здешние люди этим не интересуются. Кого сегодня волнует пустыня? Многие считают здешние места просто безлюдным краем. Но я так не думаю и всегда чего-то жду от пустыни. Хочу отыскать старые стоянки, древние индейские письмена на камнях... Знаете, Бену Вилсону случалось однажды побывать на этом перевале. Люди звали его доном Бенито. Как-то раз он даже подкарауливал там банду конокрадов. А еще раньше, много лет назад, испанец по имени Ромеро тоже проходил там. Полагаю, этот Ромеро был первым белым, а там... кто его знает.
— Загадочная страна, — согласился Хардин. — Мне было шестнадцать, когда мы приехали сюда из Техаса. Трогались с места со стадом коров более четырехсот голов. Преодолев же долгий путь, перейдя пустыню, пришли сюда, имея этих коров уже не более семидесяти. В пустыне умер мой братишка Пит. Ему не исполнилось семи. Отошел как-то от лагеря и заблудился. Мы искали его больше двух дней, вернулись совершенно измученные.
Мама оставалась в лагере, с ней и мои маленькие сестры. Наутро снова собирались отправиться на поиски, но внезапно среди ночи нас разбудил страшный вой собак. Мы с Чарли вскочили с постели. В чем были, так и помчались смотреть, что случилось.
Подбежав с ружьями, мы увидели Пита. Он сидел, прислонившись к камню, одетый в незнакомое нам огромное старое пальто: с первого взгляда было ясно, что он очень плох. Оказывается, мальчик упал и разбился, а потом был еще укушен змеей. Нас поразило одно: его запястье было в лубке — кто-то, по-видимому, старался обезвредить укус.
Принесли мальчика в лагерь, принялись лечить. Время от времени, когда у него не было бреда, он приходил в сознание и рассказывал нам, как упал, сломал запястье и был укушен змеей. Пит, оказывается, звал нас, просил прийти на помощь. А потом, отчаявшись, начал заговариваться. Мы так и не поняли, почему не нашли его, ведь он заблудился невдалеке от лагеря. Потом мальчик поведал, что сильно испугался, когда однажды появился гигант...
— Что? — подскочил я.
— Гигант, — повторил Хардин. — Конечно, понимаю, это звучит абсурдно. Мы тоже так вначале подумали. Пит сказал, что гигант пришел к нему, лежащему на песке, и перенес его в тень под камень, наложил повязку на запястье и начал обезвреживать змеиный укус. Потом поднял его, перенес ближе к нашему лагерю и оставил возле камня.
— А сам-то ты никогда не видел этого гиганта?
— Нет! Даже ничего не слышал о нем. Все, что мне известно, это лишь то, что рассказывал Пит. Еще Пит говорил, что он нес его, мальчика, довольно крупного я упитанного, словно пушинку. Гигант сделал это очень быстро, а потом будто бы забрался в полной темноте на гребень горы и исчез. Ей-богу, мне такое не под силу было бы проделать и днем, тем более неся на руках тяжелого Пита.
Хардин в недоумении пожал плечами:
— Никогда не верил ни в сказочных фей, ни в гигантов, но, клянусь, Пит говорил правду.
— Ты сказал, Пит умер?
— Да, потому что яд все-таки успел проникнуть в кровь. Этот гигант, или кто бы он там ни был, сделал все, что мог, и принес его нам. Но слишком поздно, увы, нашел нашего маленького Пита.
Я повесил на плечо ружье.
— И это все? Больше ты ничего не знаешь об этом гиганте?
— Еще одно. Пит никогда не врал и был в своем уме, когда рассказывал про него. Когда мы нашли брата, он был завернут в кожаное охотничье пальто, отделанное бахромой. Это пальто было таким огромным! Наш отец, весивший сто шестьдесят фунтов и ростом около пяти футов и девяти дюймов, вместе с другим мужчиной примерно его комплекции, примеряли это пальто на себя, стоя рядом плечо к плечу: так пальто это оказалось как раз впору двоим!
— У вас сохранилось это пальто?
— Нет, сэр. Отец поначалу хотел оставить его как память, чтобы люди не подумали, что мы говорим неправду. Но мама сказала, что, может быть, этому бедному человеку понадобится эта вещь, поэтому мы отнесли пальто обратно и положили на тот камень, возле которого нашли Пита.
Я пошел к костру выпить кофе, и Овен присоединился ко мне.
— Скажи, а где все это происходило? — поинтересовался я.
— Немного южнее отсюда, там, в пустыне, если ехать день от Родников Индейцев.
Финней скакал рядом со мной. Мы были в седле уже несколько часов, когда неожиданно следы свернули в холмы.
— По этой дороге мне приходилось уже ехать однажды несколько лет назад, — вспомнил я. — Там, впереди, сейчас будет долина, окруженная холмами. Довольно красивая, небольшая, защищенная долина.
— Как понимать — небольшая? — уточнил Финней. — В несколько тысяч акров? И там бьют один или два родника? Будь я на месте бандитов, двинулся бы прямиком туда и затаился. Очень подходящее место для того, чтобы спрятать украденных лошадей!
— Полагаешь, они направились именно туда?
— Держу пари, так оно и есть!
Мы свернули с дороги под дубы. Было очень жарко Я вытер платком лицо и шею, щурясь от солнечного света.
— Дорога там, — показал я рукой. — Но они этой дорогой не поехали.
— Дальше по ней расположено ранчо, они не стали бы рисковать и проезжать рядом с ним, — так считал Финней, повернувший свою лошадь в тень. — Ты прав, очевидно, они все же направились в долину.
Он кивнул туда, где была еще более сильная тень от деревьев: там густо росли рядком несколько дубов.
— Давайте отправимся под дубы и позавтракаем, а то очень уж стало жарко.
Мы повернули лошадей, время от времени пригибая головы, чтобы не задеть низко растущие ветки. В тени ощущался приятный ветерок с гор, холодя наши спины под промокшими от пота рубашками.
Мы спешились, и Овен Хардин, взяв ружье, отправился в дальний конец рощи поискать следы. Мы решили использовать время, чтобы поесть и обсудить ситуацию. Место, где мы расположились, не было хорошо защищенным, разве что несколько валявшихся вблизи поваленных стволов деревьев могли в случае необходимости как-то прикрыть нас.
— Если бы вы спросили меня, где бандиты, я бы ответил, что они прячутся здесь, неподалеку, — предположил я.
Монте растянулся на траве, прикрыв шляпой глаза. Вода в моей фляге оставалась на удивление холодной и вкусной. Я сделал всего глоток.
— После заката мы должны уйти отсюда. Поэтому давайте передохнем, — повернувшись к Броди, сказал я. — Ты не хотел бы дать возможность Овену поспать часок?
— О чем разговор!
Прислонившись спиной к дереву, я откинулся назад и закрыл глаза. Прохладный ветерок приятно обдувал рубашку.
Финней присел рядом.
— Слыхал сегодня ночью ваш разговор с Хардином. Полагаешь, сынок, это тот же огромный человек, который приходил и к твоему дому?
— Маловероятно, чтобы существовало два таких человека, да еще так близко друг от друга.
Наступило долгое молчание, потом Финней спросил:
— Собираешься вернуться обратно в пустыню?
— Ох-хо-хо! — невольно вырвалось у меня. — Люблю эту страну, Джек, а в Лос-Анджелесе меня теперь уже ничего не держит.
— Ничего? — Он с откровенным любопытством глянул на меня, но ни о чем более не спросил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66