— Лаурел — осторожный человек, и что-то в нем есть отличающее от других. Несколько человек из его команды были тут у нас пару раз. Говорят, старик или обладает огромными знаниями, или сверхъестественной силой. Он иногда ведет корабль в такое место, где невозможно рассчитывать заполучить хоть какой-то груз, однако груз этот всегда там оказывается.
Капитан изучил побережье Китая и Японии, как самого себя. Сибирь тоже. Иногда, говорят, он заводит свой корабль и в устья рек. И всегда что-то помогает ему. «Сверхъестественный», одним словом, что тут добавишь.
Ты, верно, знаешь, некоторые девушки умеют играть на пианино? Они чутко слышат звуки, всегда отличат точную ноту от фальшивой. Так, наверное, и капитан Лаурел. Он чувствует, когда надо изменить курс, — без предупреждения, просто внезапно изменить курс, чтобы избежать каких-то непредвиденных неприятностей или прибыть к месту, где корабль может ожидать груз.
— Вы упомянули Японию, — напомнил я. — Не знал, что позволено иностранным судам заходить в их порты.
— Да нет, не позволено! Просто, мне кажется, Лаурел знает кого-то или что-то, поэтому там и бывает. Когда ты познакомишься с ним, мне бы хотелось услышать о нем твое мнение. Этого хотелось бы и мисс Нессельрод.
Мы надолго замолчали. И, продолжая двигаться вперед, я задумался. Так много в жизни разных загадочных моментов. Моя мама говорила, что отец тоже обладал даром предчувствия. Может быть, наделен от природы этим чудесным свойством и капитан Лаурел? И вообще, являлось ли то, чем обладали эти два человека, предчувствием? Может быть, это просто знание каких-то явлений, умение пользоваться в нужный момент этим знанием?
Отец часто рассказывал мне о своих морских поездках с дедушкой. Я и прежде знал, что морские капитаны держались определенных портов, рассчитывая, что через определенный промежуток времени там может быть готов к отплытию груз.
— Я всегда внимательно слушал рассказы твоего отца, — продолжил прерванный на время разговор Финней. — Он говорил, мы никогда не узнаем, какие земные пространства были изучены когда-то, а какие нет. Океан всегда трудно пересечь, но это не невозможно: его пересекали снова и снова на судах самых разных, сработанных из самого разного материала. Финикийцы — величайшие навигаторы — никому не сообщали о неизведанных берегах, которые они посетили: до нас, увы, дошло всего лишь несколько легенд об этом.
Карфагеняне, выходцы из Финикийской колонии, никому не открывали своих источников сырья. Много лет они запрещали другим судам заходить в Западное Средиземноморье и никого не пропускали Атлантику. Капитан грек, по имени Колеус, примерно в 600 году до нашей эры сумел проскользнуть мимо них и посетил Тартессус-порт, неподалеку от Гадеса, — теперь он называется Кадис. Колеус вернулся обратно с трюмами, полными серебра, и стал очень богатым человеком. Финикиец Ханно описывает плавание вокруг Африки, произведенное по приказу египетского фараона...
Словом, никто никогда не узнает, сколько маршрутов было проложено в те давние времена.
Тебе понравится капитан Лаурел, малыш! Уверен, что и ты тоже понравишься ему. Попроси его рассказать о море. Он дружит с многими священниками из Японии и Китая, они наверняка поведали ему немало интересных историй...
Перед закатом солнца мы сошли с тропы и сделали привал в уединенном, скрытом от посторонних глаз местечке. Разожгли костер из веток, дающих мало дыма, приготовили ужин. С наступлением темноты затушили огонь и улеглись спать, оставив лишь лошадей защищать нас от опасности. А утром в местечке Эль-Кампо, где была единственная лавка да несколько домов, решили пополнить наши запасы еды.
— Останься с лошадьми, — сказал мне Джакоб. — И держись подальше от домов с лавкой: люди обладают особенностью запоминать путешественников, особенно если их немного.
Было тихо и жарко. Мы остановились в тени деревьев, и я сел, прислонившись спиной к одному из них. Лениво летали в вышине птицы. Опустив свои морды в воду и громко фыркая, пили лошади. Я смотрел на лавку всего в нескольких ярдах от меня и почему-то всем сердцем желал в этот момент, чтобы Джакоб поскорее вернулся.
Солнце припекало, и меня невольно тянуло вздремнуть. Надвинув шляпу на глаза, я все еще видел сквозь смежившиеся ресницы, как лошади неторопливо помахивали хвостами, отгоняя надоедливых мух. Потом заснул. Но, как мне показалось, тотчас очнулся от скрипа ботинок по песку: шаги явно приближались ко мне. Я протянул руку к ружью, поскольку шаги эти, я был уверен, не принадлежали Финнею.
Ноги и ботинки... Моя надвинутая на глаза шляпа не позволяла взглянуть выше. Узконосые испанские ботинки.
— Неискушенный человек, — произнес голос, — решил бы, что ты спишь, однако только не Монте Мак-Калла. Мне и самому раза два приходилось притворяться больным.
Подвинув на затылок шляпу, я глянул на говорящего. Передо мной стоял стройный широкоплечий, сухопарый невысокий человек с мускулистыми сильными руками.
— Здравствуйте! — приветствовал я его.
— Ты можешь не держать руку на спусковом крючке, мальчик. Я друг.
— До тех пор, пока я держу руку на курке, вы будете самым лучшим другом.
Он хмыкнул.
— Слушай, а мне нравится! Достойный ответ!
Он присел на корточки рядом, снял широкополое мексиканское сомбреро, открыв лицо, и оказался довольно привлекательным мужчиной с аккуратно подстриженными бакенбардами и черными усами. Его глаза так и лучились веселым смехом.
— Интересная история! — улыбнулся он. — Человек оставляет лошадей непонятно где и направляется пешком в лавку, перед которой проходит прекрасная дорога.
— А здесь тень, — пояснил я.
— Сейчас она могла быть и не здесь. И еще... Такой резвый мальчик, как ты, давно бы уж сгонял в лавку, чтобы присмотреть себе что-нибудь интересненькое. А ты?.. Вот когда я был мальчиком...
— А я спал, — бесцеремонно перебил я наблюдательного человека.
— Может быть, — согласился он. — Или, может быть, ты не хотел, чтобы тебя кто-то видел. Ты не похож на конокрада или угонщика скота, — не тот возраст. И все-таки кто ты, мальчик?
— Я продолжаю спать, — упрямо настаивал я.
Глава 28
Двухэтажный домик открывался взгляду путника сразу за огромными дубами, массивные ветви которых простирались до балкона второго этажа. Во дворике бил красивый фонтан. Ночь стояла прохладная и лунная. В гостиной первого этажа с сигарой в руке сидел дон Исидро; неподалеку от него, на столе, стоял бокал вина.
Усы и бороду худощавого мужчины с резко обозначенными высокими скулами и впалыми щеками лишь посеребрила седина, голова же была совсем белая. Наряд дона Исидро отличался элегантностью. Заслышав шаги во дворике, он заметно перепугался.
Кто бы это мог быть в такой поздний час?
Человек в белой рубашке с красным поясом, за которым торчал нож и виднелась кобура большого пистолета, появился на пороге открытой двери внезапно. Где он мог видеть этот изуродованный шрамом нос? Дон Исидро мгновенно припомнил: человек этот всегда предпочитал действовать ножом.
— Зачем ты пришел? — прямо поставленный вопрос требовал однозначного ответа.
Мужчина в нерешительности мял в руках шляпу и очень тихо произнес:
— Он жив.
Будто ледяная рука холода схватила шею дона Исидро. Он слегка наклонился вперед, стряхнул пепел с сигары прямо на пол, произнес презрительное: «Хм!»
— Я видел его. Он жив! — повторил вошедший.
— Ты ошибся, спутал с кем-то другим. Он не мог выжить там, в пустыне.
— Выжил!
Голубая вена запульсировала на виске дона Исидро.
— Абсурд! Ну, и где же ты встретил этого... этого ребенка?
— В Лос-Анджелесе, на улице. Уверен, это был он.
Неслышно, словно привидение, в комнате появилась донна Елена и встала около дона Исидро.
— Этого не может быть! Это невозможно! — в капризном голосе дона сквозило раздражение.
— Здесь есть одна женщина — англичанка, сеньорита Нессельрод. Он живет в ее доме.
Дон Исидро резко повернулся к сестре, в упор спросил:
— Тебе известно что-нибудь о ней?
— Я знаю эту женщину, у нее много друзей, — она избегала его прямого взгляда и, помолчав, добавила: — Она дружит с доном Абелем Стерном и доном Бенито Вилсоном.
— Ха! Кто это такие? Тоже англичане?
— Ты забываешь, братец, что уже не мы, а англичане являются силой в этой стране. В числе ее друзей и Пио Пико, и генерал Валлежио.
— Ты знакома с ней?
— С ней знакомы все. У нее очень много друзей.
— У нее много друзей, но нам они ни к чему!
— Ты, братец, не прав: друзей иметь хорошо.
— И это мне говорит женщина!.. — возмутился дон Исидро. — А эта сеньорита Нессельрод? Что она?.. Я желаю посетить ее дом! — Он поднялся. — И сегодня же!
— Сегодня? Но это очень далеко отсюда. Вы будете там только за полночь! — растерянно объяснила сестра.
— Так будет даже лучше. Я хочу приехать без предупреждения. — И он обратился к человеку, застывшему в дверях. — Ты! Собери человек пять, поедете со мной. Пять вооруженных мужчин, ты меня понял?
— Ты не можешь так поступить, — попробовала робко остановить брата донна Елена. — Приехать в дом женщины глубокой ночью...
— Я сделаю, как сказал. И если этот мальчишка еще там, я заберу его. Он мой! Какое право имеет эта женщина держать у себя моего внука?
— Собираешься убить его? Как пытался уже однажды сделать? — встревожилась донна Елена. — Ты еще не знаешь, братец, англичан. Их не интересуют ни ты сам, ни твое имя. Они повесят тебя!
— Повесят? Как ты глупа, женщина!
Он отвернулся, ища глазами служанку.
— Мои ботинки! Быстро!
Обернувшись, дон Исидро посмотрел на сестру.
— Никогда не ожидал от тебя чего-то особенного, но чтобы быть до такой степени неумной!.. То, что этот ребенок еще жив — позор! Моя дочь и этот... этот раб!
— Он был хорошим человеком, — не сдавалась донна Елена. — И мог бы стать капитаном корабля.
— Ха! Капитаном корабля! Капитаном жалкой утлой лодчонки! И такой женился на моей дочери!
Подойдя к двери, дон Исидро обернулся.
— Забудь об этом, сестра! Тут произошла какая-то ошибка. Ребенок давно мертв, и я просто хочу в этом убедиться.
Донна Елена прислушивалась к удалявшимся шагам, гулко отдававшимся уже во дворе. И вдруг ею овладела шальная мысль: а что, если прямо сейчас оседлать свою лошадь и постараться достичь города быстрее его?! Но тут же она отказалась от этой затеи: вряд ли получится, она — вот досада! — не слишком-то хорошо знает дорогу и может легко заблудиться.
Донна Елена вспомнила холодноватую красоту мисс Нессельрод. Это настоящая женщина, и ей не слишком-то просто нанести поражение.
И еще донна Елена боялась: что будет с мальчиком? Исидро, увидев его, конечно, тотчас узнает. Но даже судьи, даже закон будут на стороне дедушки: вернут ему внука, если он того пожелает. А потом он убьет его...
Мисс Нессельрод внезапно проснулась от топота лошадиных копыт под своими окнами. Мгновенно села на кровати. Может быть, это Финней с Иоханнесом вернулись? Наверное, у них что-то случилось?
Да нет же, конечно! Никто из знакомых и работников никогда не подъезжал к дому с этой стороны.
Бандиты? Воры?.. Она быстро поднялась и оделась.
Где же Келсо?
Взяв пистолет и опустив незаметно руку с ним в фалды пышной юбки, она вошла в гостиную как раз в тот момент, когда дверь распахнулась и в дом ворвалось несколько незнакомых мужчин. Первым был дон Исидро, она узнала его сразу.
— Вы прячете у себя мальчика! — начал он без предисловий. — Я хочу видеть его.
— Не знаю, о ком речь, сеньор, но вы силой вломились ночью в дом леди. Поступок, недостойный джентльмена! Поэтому прошу вас немедленно покинуть мой дом.
— Обыскать здесь все! — приказал дон Исидро, не обращая внимания на слова хозяйки.
Мисс Нессельрод подняла руку с пистолетом.
— Сеньор, я стреляю метко. Если вы или один из ваших людей сделает хоть один шаг, я прострелю вам ухо! И завтра весь город будет говорить о том, что женщина продырявила ухо благородному дону Исидро.
— Они не сделают и шага, мадам, будьте уверены! — Позади мисс раздался спокойный голос Келсо. — Я тоже неплохо стреляю.
Он неслышно вошел в комнату, спокойно поправил фитилек лампы, осветившей всех ярким светом. В руке Келсо держал ружье, нацеленное в незваных гостей.
— Вот вы! — кивнула внезапно мисс Нессельрод, взглянув на самого молодого смущенного ковбоя в свите дона Исидро, стоявшего позади всех. — Не окажете ли вы мне любезность и не пройдете ли по комнатам моего дома? Если найдете мальчика, крикните нам, позовите.
Мгновение поколебавшись, ковбой нерешительно шагнул вперед. А через несколько минут появился из кухни.
— Сеньор! Никакого мальчика в доме нет. Только люди, которые здесь, и кухарка. Больше никого!
— Ты?! — Дон Исидро яростно набросился на человека со шрамом и почти смиренно тут же обратил взгляд на мисс Нессельрод, — Сеньорита, я...
— Вы глупец, сэр, — не дала она договорить ему. — Только что втоптали меня в грязь и унизили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66