.. Что-то... Но что именно?
Я сам поднял этот вопрос и сам старался найти ответ на него, объяснить причину, почему состоятельный и влиятельный человек бросил все и приехал сюда. Калифорния была, конечно, изумительным местом, но удаленность от культурных центров... От кого я мог услышать эту мысль, высказанную вслух? Вероятнее всего, от отца.
Мама, помню, часто рассказывала о своей семье, гордости старых гидальго, кичившихся знатностью рода, властолюбием. Мне казалось, такая гордость основывалась на каких-то событиях далекого прошлого или на многовековом существовании рода, объясняющими и эту гордость, и это тщеславие.
Однажды, едучи в фургоне, я спросил отца, как складывались подобные старинные роды, семьи, с чего все начиналось.
— Наверное, сегодня, — ответил отец, — основателя такого рода, доживи он до наших дней, не приняли бы ни в одной знатной семье. Потому что, как правило, все они происходили из крестьян, бедных солдат или моряков, может, и с сильными умелыми руками, но мечом прокладывавшими путь к богатству и влиянию.
Обычно глава рода являл собой пример смелости, бесстрашия. Он входил в свиту короля или великого лорда и получал свое имение в награду за службу при дворе или храбрость на поле брани.
В те далекие времена было еще мало городов, центром всей жизни являлся в округе замок. Во время войны и походов владелец замка обязан был поставить определенное количество воинов в свиту короля. Обувь, одежда, вся необходимая утварь и доспехи производились ремесленниками на землях замка. Для молодого человека существовал один путь к славе и богатству — с мечом в руках. Проявив отвагу в сражениях, он мог завоевать себе еще и имя. В те времена и в помине еще не было магазинов, а ремесленники никогда не жили вне замка. Если же человек не имел своей земли, он мог добиться успеха только если не принадлежал замку, не имел своей земли, то есть был целиком независим, — существовал и такой путь. Но он, конечно, был незаконен и очень опасен.
Поэтому некоторые инициативные люди превратились в бродячих торговцев. Позже они стали вести оседлый образ жизни, по-прежнему занимаясь коммерцией и ремеслом. Так начинались города. Так набирала мощь Европа...
Я слово в слово сохранил в памяти этот рассказ отца.
Как-то раз, закрыв лавку и возвращаясь домой, мисс Нессельрод, подождав, пока мы разминемся со стайкой девушек, возвращавшихся с пастбища и погонявших коз, сказала:
— Сейчас это маленький городок, но, знаю, он не останется таким в будущем.
— Почему вы, мэм, так уверены в этом?
— Недалеко от города плещется море, вокруг пасутся огромные стада коров, поголовье их продолжает увеличиваться, здесь прекрасный климат... Без сомнения, Лос-Анджелес превратится со временем в огромный город.
Помимо всего прочего, — добавила мисс, переходя улицу, — здесь живут такие дальновидные люди, как Дон Бенито Вилсон, Вильям Волфскил, Уокмен и многие другие. Не забывай, Ханни, городок заложили всего несколько человек, а другие, много других людей, построят на его месте город. Большой город!
— Я знаком с одним, — сказал я, — со Смитом Деревянной Ногой.
Мисс Нессельрод улыбнулась.
— Знаешь, Иоханнес, хотя этот человек, по-моему, старый дьявол, но мне все равно нравится.
— Вы ему тоже нравитесь! — И я рассказал ей, как Смит нашел меня в пустыне.
— В течение следующих нескольких лет, Ханни, тебе надо думать о своем будущем. Кем ты хочешь стать и чем заниматься? — в который раз настойчиво спрашивала меня мисс Нессельрод. — Успех в личной жизни не означает успеха в твоем бизнесе, хотя идеально, когда они идут рука об руку. Ты один. Или почти один, что делает человека сильнее. У тебя есть враги, но для умного враг — это неплохой стимул, чтобы выжить и назло врагу стать личностью. Враги не дадут забыть тебе о внимании и осторожности.
Ужинали мы совсем поздно вечером.
— Ты много читаешь, Ханни, — будто продолжала наш разговор за столом мисс Нессельрод. — Поэтому, уверена, можешь быть полезен мне в лавке.
— С удовольствием! — откликнулся я.
— Отлично! Мы еще подумаем, как это сделать. А пока не забывай, что завтра тебе в школу.
Я спал в маленькой, с двумя окошками комнате, голыми, побеленными известкой стенами. Там поместилась моя узкая кровать, сундук, в котором хранилась одежда, стол, умывальник и кувшин с водой. На полу лежали два тряпичных коврика.
Лежа в постели, я никак не мог заснуть от какого-то непонятного чувства беспокойства. Ни одно посещение прежних школ не оставило во мне приятных воспоминаний, хотя я всегда стремился знать как можно больше. И всякий раз, когда приходилось первый раз идти в новую школу, я понимал, что я самый последний: все давно учились, хорошо знали друг друга, и поэтому нередко случалось мне оставаться в полном одиночестве.
Ученики знали то, что проходили по школьной программе, общались с одними и теми же людьми — учителями. И в состоянии были вести обо всем этом разговоры. Я же не представлял себе ни их интересов, ни их знакомых. Живя до этого момента в другом месте, я общался с иными людьми, не зная поэтому никого из постоянно живущих здесь.
Обычно новенького в школе подвергали испытанию. Новичку часто приходится драться, дважды и я был бит. Мы как-то дрались с моим одногодком до тех пор, пока оба окончательно не выбились из сил; это была своего рода ничья, хотя у меня из носа и потекла кровь. Я вытер ее рукавом курточки и пошел домой.
После каждой драки мне почему-то очень хотелось к отцу и маме. Я ничего не рассказывал родителям, и, за исключением случаев, когда приходил в крови, они ничего не знали. Как-то раз после очередного кровопускания отец подозвал меня к себе и продемонстрировал несколько приемов борьбы. Понимаю, многому он меня не научил, но и то, что я перенял от него, мне помогло в дальнейшем.
— Большинство твоих товарищей, — наставлял отец, — бьют по лицу. А ты подними сжатые в кулак руки на уровень груди и, улучив момент, ударь противника в живот. Эти мальчишки грубы. Если тебя толкнут или заденут, не обзывай никого непристойными словами, ничего не говори, не спорь. Если уж случилась драка, бей всегда первым и сильнее.
Я делал, как советовал отец, и это срабатывало. Однажды дрался с мальчишкой, который до того разбил мне нос. Он толкнул меня, я размахнулся и ударил его в живот, заставив от боли закрутиться на месте. Прежде чем он упал, я нанес ему еще один удар в лицо. На этот раз с разбитым носом остался он.
Сейчас, думал я, мне, наверное, придется поступать точно так же. В школе учились еще два мальчика, сказал при первой встрече Фразер, и я почему-то был уверен, что один из них много о себе воображает.
Я лишь опасался, что мисс Нессельрод с неодобрением будет относиться к дракам.
От дома, где мы жили, до школы было всего каких-нибудь три минуты ходьбы, поэтому без нескольких минут восемь утра я был уже там.
На скамейке во дворе сидели два мальчика и две девочки. Они видели, как я подошел, но никто не шевельнулся и ничего не сказал. Один мальчик выглядел крупнее меня, выше и полнее и, как мне показалось, был даже постарше.
— Что тебе здесь надо? — агрессивно тут же набросился он на меня.
— Я пришел учиться.
— А ты спросил у меня разрешения? — издевательски задал он вопрос.
Этим было положено начало нашей вражды, которой я вовсе не желал. Но человек ни в коем случае не может решить проблему, игнорируя ее, поэтому я двинулся навстречу забияке.
Он этого не ожидал и даже, видел я, несколько разволновался.
— Мистер Фразер знает меня, — попытался я объяснить свое появление здесь. — Он велел подойти сегодня утром. Для меня этого вполне достаточно...
— О! Фразер не распоряжается за стенами школы, он имеет влияние только в классе.
Я ничего не ответил, просто стоял и ждал. Сердце мое учащенно билось. Хотя с виду незнакомец был и велик ростом, я не думал, что он может быть сильнее индейских мальчиков, с которыми я когда-то боролся.
— Кто ты? Я тебя раньше здесь никогда не видел, — продолжал допрашивать забияка.
— Я недавно приплыл на корабле. Мы шли из Бостона вокруг Горна...
Другой мальчик не сдержал откровенного восхищения.
— Вокруг Горна? Вот это да!
— Меня зовут Иоханнес Викери, — примирительно начал было я. Но не тут-то было!
— Подумаешь! — протянул забияка и драчун. — Кто угодно может объехать вокруг Горна!
— Конечно! Но я просто уже сделал это.
Это была явная ложь. Я никогда не проплывал мимо мыса Горн, но нужно было утвердиться во мнении моих будущих товарищей. Мисс Нессельрод и Джакоб Финней советовали поступать именно так.
В этот момент я увидел, что во двор с улицы свернул Томас Фразер.
— Доброе утро, Иоханнес. Вижу, ты уже успел познакомиться с Редом Хубером? А это, — он кивнул на второго мальчика, — Фил Бернс.
Молодые леди, — продолжал он, — Делла Корт и Келда О'Брайен.
Фразер оглянулся.
— А где Мегги?
— Она, может быть, сегодня не придет, — ответила девочка по имени Делла. — Мегги ждет возвращения из плавания отца.
Фразер посмотрел на меня:
— Ее отец Лаурел, капитан корабля «Королева Элизабет».
Мы зашли в класс, и все стали рассаживаться. Я подождал, пока девушки и юноши усядутся по своим местам, и занял одно из оставшихся, свободных.
— Здесь сидит Мегги, — воинственно заметил Ред.
— Прошу прощения. — И я подвинулся на соседнее место.
— Иди и сядь за другой стол! — приказал Ред.
— Пусть Иоханнес останется там, где сейчас, — поправил его Фразер, и Ред раздраженно приподнялся, будто хотел сказать еще что-то, потом с невнятным ворчанием вернулся на место.
— Сегодня, — известил после наступления тишины Фразер, — мы продолжим изучение спряжений глагола и ударений в разговорной речи.
Так начались мои школьные занятия.
Глава 21
В течение трех дней, когда я посещал школу, место рядом со мной пустовало.
На четвертый Ред Хубер остановил меня во дворе, еще на подходе к школе. Он встал передо мной, широко расставив ноги. Невдалеке топтался Фил Берне. Девочки, вероятно, еще не пришли, во всяком случае их поблизости видно не было.
— Сегодня в школу придет Мегги, — возвестил Хубер. — И ты пересядешь за другой стол.
— Мистер Фразер сказал, где мне сидеть, поэтому я останусь на прежнем месте.
— Мегги — моя девчонка! Ты пересядешь сам или тебе помочь?
— Я не знаком с Мегги, — ответил я. — Но я буду сидеть там, где сидел.
Удар обрушился на меня внезапно. От неожиданности я упал. Оглушенный, сидел на земле и, поднеся руку к губам, обнаружил, что пальцы в крови. Я разозлился и попробовал встать на ноги, но прежде чем я это сделал, он снова ударил меня.
Откатившись в сторону, я опять попытался подняться, но теперь Ред больно ударил меня по ребрам. Снова и снова я делал попытку встать, и каждый раз его удары заставляли меня падать обратно на землю. Оглушенный, окровавленный, я оставил эти попытки. Не знаю почему, но в какой-то момент я перестал подниматься, однако какая-то неведомая сила внутри меня будто заставляла опять и опять делать это.
— Ред! Отпусти его! — закричала одна из девочек.
— Правда, Ред! Оставь его в покое! — заметил Фил.
— Заткнись! — грубил Ред. — Он думает, что очень ловок и находчив! Но я покажу ему!
Я опять попытался подняться и уже встал было на четвереньки, когда он в который раз больно ударил меня по ребрам. Задохнувшись от боли, я продолжал вставать.
— Смотрите! — издевался Хубер. — Он не умеет стоять! Да он просто великовозрастный беби!..
Посмеиваясь, он указывал на меня пальцем, а потом отвернулся. Наконец я встал на ноги и бросился на него, замахнувшись обоими кулаками. Кто-то вскрикнул от неожиданности, и Ред обернулся. Один мой кулак прошелся по его зубам, разбив губы. В ответ он оттолкнул меня и бросился вперед, размахивая кулаками. Его руки были явно длиннее моих, и он снова и снова обрушивал удары. Внезапно появился мистер Фразер.
— Эй! Что это вы там затеяли? Ред, прекрати сейчас же и отпусти его!
— Ха! Он первый полез! — оправдываясь, лгал Ред, но все же отошел в сторону.
Медленно, все еще задыхаясь, я встал и стал отряхивать свою одежду.
— Тебе больно? — подойдя ко мне, спросил учитель.
— Нет, — соврал я.
— Пойди умойся и приходи в класс.
За дверью висел умывальник. Я смыл с лица кровь и пыль, досуха вытерся полотенцем, чувствуя себя совершенно больным и разбитым, но, прихрамывая, пошел обратно в класс.
Ред с издевкой глянул в мою сторону. Я прошел мимо и сел на свое место. Хубер попытался было приподняться, но Фразер, заметив это, одернул его:
— Ред! Сидеть!
— Прикажите ему пересесть или я сам пересажу его! — не унимался Хубер.
— Я не стану делать этого, — терял терпение Фразер. — Если кому-то здесь не нравится, тот может больше не приходить.
— Ха! — прищурил глаза Ред. — Это ж надо! Мой отец заплатил за обучение, а вы стремитесь меня выгнать! Отцу придется зайти сюда, чтобы взглянуть на вас. Он не заставит себя долго ждать!
Тем временем я разложил на столе свои учебники и приготовил доску.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Я сам поднял этот вопрос и сам старался найти ответ на него, объяснить причину, почему состоятельный и влиятельный человек бросил все и приехал сюда. Калифорния была, конечно, изумительным местом, но удаленность от культурных центров... От кого я мог услышать эту мысль, высказанную вслух? Вероятнее всего, от отца.
Мама, помню, часто рассказывала о своей семье, гордости старых гидальго, кичившихся знатностью рода, властолюбием. Мне казалось, такая гордость основывалась на каких-то событиях далекого прошлого или на многовековом существовании рода, объясняющими и эту гордость, и это тщеславие.
Однажды, едучи в фургоне, я спросил отца, как складывались подобные старинные роды, семьи, с чего все начиналось.
— Наверное, сегодня, — ответил отец, — основателя такого рода, доживи он до наших дней, не приняли бы ни в одной знатной семье. Потому что, как правило, все они происходили из крестьян, бедных солдат или моряков, может, и с сильными умелыми руками, но мечом прокладывавшими путь к богатству и влиянию.
Обычно глава рода являл собой пример смелости, бесстрашия. Он входил в свиту короля или великого лорда и получал свое имение в награду за службу при дворе или храбрость на поле брани.
В те далекие времена было еще мало городов, центром всей жизни являлся в округе замок. Во время войны и походов владелец замка обязан был поставить определенное количество воинов в свиту короля. Обувь, одежда, вся необходимая утварь и доспехи производились ремесленниками на землях замка. Для молодого человека существовал один путь к славе и богатству — с мечом в руках. Проявив отвагу в сражениях, он мог завоевать себе еще и имя. В те времена и в помине еще не было магазинов, а ремесленники никогда не жили вне замка. Если же человек не имел своей земли, он мог добиться успеха только если не принадлежал замку, не имел своей земли, то есть был целиком независим, — существовал и такой путь. Но он, конечно, был незаконен и очень опасен.
Поэтому некоторые инициативные люди превратились в бродячих торговцев. Позже они стали вести оседлый образ жизни, по-прежнему занимаясь коммерцией и ремеслом. Так начинались города. Так набирала мощь Европа...
Я слово в слово сохранил в памяти этот рассказ отца.
Как-то раз, закрыв лавку и возвращаясь домой, мисс Нессельрод, подождав, пока мы разминемся со стайкой девушек, возвращавшихся с пастбища и погонявших коз, сказала:
— Сейчас это маленький городок, но, знаю, он не останется таким в будущем.
— Почему вы, мэм, так уверены в этом?
— Недалеко от города плещется море, вокруг пасутся огромные стада коров, поголовье их продолжает увеличиваться, здесь прекрасный климат... Без сомнения, Лос-Анджелес превратится со временем в огромный город.
Помимо всего прочего, — добавила мисс, переходя улицу, — здесь живут такие дальновидные люди, как Дон Бенито Вилсон, Вильям Волфскил, Уокмен и многие другие. Не забывай, Ханни, городок заложили всего несколько человек, а другие, много других людей, построят на его месте город. Большой город!
— Я знаком с одним, — сказал я, — со Смитом Деревянной Ногой.
Мисс Нессельрод улыбнулась.
— Знаешь, Иоханнес, хотя этот человек, по-моему, старый дьявол, но мне все равно нравится.
— Вы ему тоже нравитесь! — И я рассказал ей, как Смит нашел меня в пустыне.
— В течение следующих нескольких лет, Ханни, тебе надо думать о своем будущем. Кем ты хочешь стать и чем заниматься? — в который раз настойчиво спрашивала меня мисс Нессельрод. — Успех в личной жизни не означает успеха в твоем бизнесе, хотя идеально, когда они идут рука об руку. Ты один. Или почти один, что делает человека сильнее. У тебя есть враги, но для умного враг — это неплохой стимул, чтобы выжить и назло врагу стать личностью. Враги не дадут забыть тебе о внимании и осторожности.
Ужинали мы совсем поздно вечером.
— Ты много читаешь, Ханни, — будто продолжала наш разговор за столом мисс Нессельрод. — Поэтому, уверена, можешь быть полезен мне в лавке.
— С удовольствием! — откликнулся я.
— Отлично! Мы еще подумаем, как это сделать. А пока не забывай, что завтра тебе в школу.
Я спал в маленькой, с двумя окошками комнате, голыми, побеленными известкой стенами. Там поместилась моя узкая кровать, сундук, в котором хранилась одежда, стол, умывальник и кувшин с водой. На полу лежали два тряпичных коврика.
Лежа в постели, я никак не мог заснуть от какого-то непонятного чувства беспокойства. Ни одно посещение прежних школ не оставило во мне приятных воспоминаний, хотя я всегда стремился знать как можно больше. И всякий раз, когда приходилось первый раз идти в новую школу, я понимал, что я самый последний: все давно учились, хорошо знали друг друга, и поэтому нередко случалось мне оставаться в полном одиночестве.
Ученики знали то, что проходили по школьной программе, общались с одними и теми же людьми — учителями. И в состоянии были вести обо всем этом разговоры. Я же не представлял себе ни их интересов, ни их знакомых. Живя до этого момента в другом месте, я общался с иными людьми, не зная поэтому никого из постоянно живущих здесь.
Обычно новенького в школе подвергали испытанию. Новичку часто приходится драться, дважды и я был бит. Мы как-то дрались с моим одногодком до тех пор, пока оба окончательно не выбились из сил; это была своего рода ничья, хотя у меня из носа и потекла кровь. Я вытер ее рукавом курточки и пошел домой.
После каждой драки мне почему-то очень хотелось к отцу и маме. Я ничего не рассказывал родителям, и, за исключением случаев, когда приходил в крови, они ничего не знали. Как-то раз после очередного кровопускания отец подозвал меня к себе и продемонстрировал несколько приемов борьбы. Понимаю, многому он меня не научил, но и то, что я перенял от него, мне помогло в дальнейшем.
— Большинство твоих товарищей, — наставлял отец, — бьют по лицу. А ты подними сжатые в кулак руки на уровень груди и, улучив момент, ударь противника в живот. Эти мальчишки грубы. Если тебя толкнут или заденут, не обзывай никого непристойными словами, ничего не говори, не спорь. Если уж случилась драка, бей всегда первым и сильнее.
Я делал, как советовал отец, и это срабатывало. Однажды дрался с мальчишкой, который до того разбил мне нос. Он толкнул меня, я размахнулся и ударил его в живот, заставив от боли закрутиться на месте. Прежде чем он упал, я нанес ему еще один удар в лицо. На этот раз с разбитым носом остался он.
Сейчас, думал я, мне, наверное, придется поступать точно так же. В школе учились еще два мальчика, сказал при первой встрече Фразер, и я почему-то был уверен, что один из них много о себе воображает.
Я лишь опасался, что мисс Нессельрод с неодобрением будет относиться к дракам.
От дома, где мы жили, до школы было всего каких-нибудь три минуты ходьбы, поэтому без нескольких минут восемь утра я был уже там.
На скамейке во дворе сидели два мальчика и две девочки. Они видели, как я подошел, но никто не шевельнулся и ничего не сказал. Один мальчик выглядел крупнее меня, выше и полнее и, как мне показалось, был даже постарше.
— Что тебе здесь надо? — агрессивно тут же набросился он на меня.
— Я пришел учиться.
— А ты спросил у меня разрешения? — издевательски задал он вопрос.
Этим было положено начало нашей вражды, которой я вовсе не желал. Но человек ни в коем случае не может решить проблему, игнорируя ее, поэтому я двинулся навстречу забияке.
Он этого не ожидал и даже, видел я, несколько разволновался.
— Мистер Фразер знает меня, — попытался я объяснить свое появление здесь. — Он велел подойти сегодня утром. Для меня этого вполне достаточно...
— О! Фразер не распоряжается за стенами школы, он имеет влияние только в классе.
Я ничего не ответил, просто стоял и ждал. Сердце мое учащенно билось. Хотя с виду незнакомец был и велик ростом, я не думал, что он может быть сильнее индейских мальчиков, с которыми я когда-то боролся.
— Кто ты? Я тебя раньше здесь никогда не видел, — продолжал допрашивать забияка.
— Я недавно приплыл на корабле. Мы шли из Бостона вокруг Горна...
Другой мальчик не сдержал откровенного восхищения.
— Вокруг Горна? Вот это да!
— Меня зовут Иоханнес Викери, — примирительно начал было я. Но не тут-то было!
— Подумаешь! — протянул забияка и драчун. — Кто угодно может объехать вокруг Горна!
— Конечно! Но я просто уже сделал это.
Это была явная ложь. Я никогда не проплывал мимо мыса Горн, но нужно было утвердиться во мнении моих будущих товарищей. Мисс Нессельрод и Джакоб Финней советовали поступать именно так.
В этот момент я увидел, что во двор с улицы свернул Томас Фразер.
— Доброе утро, Иоханнес. Вижу, ты уже успел познакомиться с Редом Хубером? А это, — он кивнул на второго мальчика, — Фил Бернс.
Молодые леди, — продолжал он, — Делла Корт и Келда О'Брайен.
Фразер оглянулся.
— А где Мегги?
— Она, может быть, сегодня не придет, — ответила девочка по имени Делла. — Мегги ждет возвращения из плавания отца.
Фразер посмотрел на меня:
— Ее отец Лаурел, капитан корабля «Королева Элизабет».
Мы зашли в класс, и все стали рассаживаться. Я подождал, пока девушки и юноши усядутся по своим местам, и занял одно из оставшихся, свободных.
— Здесь сидит Мегги, — воинственно заметил Ред.
— Прошу прощения. — И я подвинулся на соседнее место.
— Иди и сядь за другой стол! — приказал Ред.
— Пусть Иоханнес останется там, где сейчас, — поправил его Фразер, и Ред раздраженно приподнялся, будто хотел сказать еще что-то, потом с невнятным ворчанием вернулся на место.
— Сегодня, — известил после наступления тишины Фразер, — мы продолжим изучение спряжений глагола и ударений в разговорной речи.
Так начались мои школьные занятия.
Глава 21
В течение трех дней, когда я посещал школу, место рядом со мной пустовало.
На четвертый Ред Хубер остановил меня во дворе, еще на подходе к школе. Он встал передо мной, широко расставив ноги. Невдалеке топтался Фил Берне. Девочки, вероятно, еще не пришли, во всяком случае их поблизости видно не было.
— Сегодня в школу придет Мегги, — возвестил Хубер. — И ты пересядешь за другой стол.
— Мистер Фразер сказал, где мне сидеть, поэтому я останусь на прежнем месте.
— Мегги — моя девчонка! Ты пересядешь сам или тебе помочь?
— Я не знаком с Мегги, — ответил я. — Но я буду сидеть там, где сидел.
Удар обрушился на меня внезапно. От неожиданности я упал. Оглушенный, сидел на земле и, поднеся руку к губам, обнаружил, что пальцы в крови. Я разозлился и попробовал встать на ноги, но прежде чем я это сделал, он снова ударил меня.
Откатившись в сторону, я опять попытался подняться, но теперь Ред больно ударил меня по ребрам. Снова и снова я делал попытку встать, и каждый раз его удары заставляли меня падать обратно на землю. Оглушенный, окровавленный, я оставил эти попытки. Не знаю почему, но в какой-то момент я перестал подниматься, однако какая-то неведомая сила внутри меня будто заставляла опять и опять делать это.
— Ред! Отпусти его! — закричала одна из девочек.
— Правда, Ред! Оставь его в покое! — заметил Фил.
— Заткнись! — грубил Ред. — Он думает, что очень ловок и находчив! Но я покажу ему!
Я опять попытался подняться и уже встал было на четвереньки, когда он в который раз больно ударил меня по ребрам. Задохнувшись от боли, я продолжал вставать.
— Смотрите! — издевался Хубер. — Он не умеет стоять! Да он просто великовозрастный беби!..
Посмеиваясь, он указывал на меня пальцем, а потом отвернулся. Наконец я встал на ноги и бросился на него, замахнувшись обоими кулаками. Кто-то вскрикнул от неожиданности, и Ред обернулся. Один мой кулак прошелся по его зубам, разбив губы. В ответ он оттолкнул меня и бросился вперед, размахивая кулаками. Его руки были явно длиннее моих, и он снова и снова обрушивал удары. Внезапно появился мистер Фразер.
— Эй! Что это вы там затеяли? Ред, прекрати сейчас же и отпусти его!
— Ха! Он первый полез! — оправдываясь, лгал Ред, но все же отошел в сторону.
Медленно, все еще задыхаясь, я встал и стал отряхивать свою одежду.
— Тебе больно? — подойдя ко мне, спросил учитель.
— Нет, — соврал я.
— Пойди умойся и приходи в класс.
За дверью висел умывальник. Я смыл с лица кровь и пыль, досуха вытерся полотенцем, чувствуя себя совершенно больным и разбитым, но, прихрамывая, пошел обратно в класс.
Ред с издевкой глянул в мою сторону. Я прошел мимо и сел на свое место. Хубер попытался было приподняться, но Фразер, заметив это, одернул его:
— Ред! Сидеть!
— Прикажите ему пересесть или я сам пересажу его! — не унимался Хубер.
— Я не стану делать этого, — терял терпение Фразер. — Если кому-то здесь не нравится, тот может больше не приходить.
— Ха! — прищурил глаза Ред. — Это ж надо! Мой отец заплатил за обучение, а вы стремитесь меня выгнать! Отцу придется зайти сюда, чтобы взглянуть на вас. Он не заставит себя долго ждать!
Тем временем я разложил на столе свои учебники и приготовил доску.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66