Но и опасность была слишком велика: если чародеи Голубого города схватят его… Нет, лучше не думать. Лоб покрылся испариной, ноги стали тяжелеть, но хруст камней за спиной добавлял сил. Он уже слышал их дыхание. Зло приближалось.
Хрипя от напряжения, Сутом взлетел на вершину хребта и ринулся вниз. Теперь преимущество за ним. У преследующего его колдуна, как и у всех восточных варваров, наверняка крупное тело и длинные ноги, но вряд ли он столь же резок и проворен, как огоггимский разведчик. Нет, им не…
Он врезался с разбегу в покрытое шерстью вонючее брюхо, отлетел в сторону и рухнул на камни. Громадная черная тварь повернулась к нему. Гортанный рев ударил по ушам. Сутом оттолкнулся и покатился вниз по склону. Существо последовало за ним, стараясь ухватить когтистой лапой. Может быть, ему и удалось бы спастись, но в какой-то момент на пути встал камень. Из глаз посыпались искры. Сутом попытался встать, вскрикнул от боли и завалился на спину. Из ноги, прямо над коленом, выглядывала бедренная кость.
Тварь, похожая на изуродованного медведя, неуклюже сползла по склону. Лапы его, казалось, едва держались на туловище, словно пришитые наспех; грязная, в клочьях свалявшейся шерсти шкура морщинилась и натягивалась при каждом шаге.
Сутом пошарил рукой на поясе, но меч, очевидно, выскользнул из ножен при падении со склона. Разведчик поднял голову и повернулся навстречу приближающемуся монстру.
Медведь заревел и поднялся на задние лапы. Ростом он был вдвое выше человека. Шерсть почти слезла с бурой, издающей мерзкий запах кожи. Под горящими злобой глазами блеснули кривые желтоватые зубы. Из пасти стекала черная слюна. Чудовище зарычало и раскинуло передние лапы с торчащими в разные стороны длиннющими, с ладонь, когтями.
Кто-то вылетел из темноты. Блеснул клинок.
Брызги горячей крови ударили в лицо. Сутом зажмурился. Рев чудовища оборвался булькающим хрипом. Мохнатая голова прокатилась мимо разведчика, но косматое туловище продолжало движение, вслепую размахивая лапами. Медведь рухнул, едва не накрыв собой Сутома, поднялся и устремился вниз по склону.
Разведчик огляделся. Обезглавленная тварь скрылась из виду, но из подсвеченной луной дымки тумана выступил человек.
На груди его мерцал словно вмурованный в плоть камень. Из одежды на нем были только потрепанные свободные штаны.
Чужак вытер лезвие о свисающую с пояса тряпку и бросил меч в ножны.
- Ты из Голубого города, - с трудом выговорил Сутом.
- Да. - Чародей склонился над разведчиком. На его суровом, обветренном лице стыли черные капли крови.
- Пожалуйста, не убивай меня. - Сутом попытался подвинуть сломанную ногу.
- Мне очень жаль, мой друг, но ты уже мертв.
Быстрым, но при этом удивительно осторожным движением незнакомец убрал его руку с бедра. Рана уже воняла, и Сутома едва не вырвало. Черные щупальца расползались по коже, покрывая тело паутиной заразы, подбираясь к животу, груди.
Сутом всхлипнул - он понял, что судьба его решена. Разведчик был в Пустоши и видел, что делает с людьми и животными черная магия огндариенских чародеев. Он знал, какая участь ждет каждого, кого поразила насланная колдунами зараза.
- Нет! - Сутом схватил незнакомца за руку. Она была тверда как сталь. - Пожалуйста, не дай ей забрать меня.
Лицо колдуна напряглось. Он медленно выдохнул и на мгновение отвел глаза.
- Я не в силах спасти тебя. Рана слишком велика. Мне придется тебя убить.
- Да, - процедил Сутом сквозь стиснутые зубы. - Да, да. И побыстрее, злодей. Делай свое черное дело.
В глазах чужака блеснули слезы - по крайней мере, так показалось разведчику в последний миг жизни. В следующее мгновение клинок пронзил его сердце, а боль исчезла, и Сутому стало вдруг намного лучше.
ГЛАВА 5
Шара покачивалась на воде, цепляясь за крохотный деревянный плотик. За дюжиной быстрых, торопливых вдохов последовала дюжина вдохов неспешных, а уже затем еще дюжина медленных, глубоких. Она отдыхала. Путь через открытый океан оказался длиннее, чем ей представлялось вначале. Магия поддерживала ее, тело светилось переполнявшей его энергией, но и ночное путешествие только-только началось. Времени прошло много. Надо спешить. Если она не успеет, Брофи придется прождать лишних двенадцать часов.
Половину звездного неба заслоняли высокие холмы, грядой протянувшиеся к югу от Физена. От них надо держаться подальше, напомнила себе девушка. Здесь, на глубине, волны обманчиво мягки, но стоит приблизиться к берегу, как они моментально проявят нрав и швырнут тебя на острые камни.
Креллис предупреждал о наблюдающих за берегом лучниках, но Шара сомневалась, что ее могут обнаружить. Она специально натерла тело соком полуночной сливы и собрала волосы в тугой пучок.
За все те три дня, что они шли на юг, матросы-керифяне так и не набрались смелости не то что заговорить, а даже приблизиться к ней. Шара, со своей стороны, делала все, чтобы поддерживать в них страх. С немым изумлением и голодным блеском в глазах наблюдали они за тем, как с наступлением темноты загадочная колдунья вышла на палубу, сбросила одежду и прыгнула в воду, прихватив с собой кусок железа. Сейчас груз лежал на плотике, который Шара тащила за собой на обвивавшей талию веревке. Петля стерла кожу, рана саднила от соленой воды, но Шара направляла боль внутрь, добавляя ее к собственной силе. Скользя взглядом по побережью, она вспоминала последний разговор с Креллисом.
- Дурацкое предприятие, - хмыкнул физендриец. - Оставьте мальчишку в покое.
Она усмехнулась - обычная мужская самоуверенность.
- Беландра сказала, что ты пробрался в Гнилые клети. Получается, ты тоже дурак? Или лжец?
- Ты - не я.
- А ты испытай.
Она положила руки на разделявший их стол. Бретелька соскользнула с плеча. Шара взглянула на брата Осени, направляя к нему невидимые щупальца, обвивая его ими, притягивая к себе.
Он поиграл бровями.
- Можешь даже скинуть платье, если так хочется. Только имей в виду, твои коготки мне не страшны.
Шара погасила улыбку.
- Так вот чего стоит твое слово, - презрительно бросила она, поправляя бретельку.
Он пожал плечами.
- Если пришла за делом, слушай.
- А ты думаешь, я пришла за чем-то еще?
- Так вот. Если Брофи не в том состоянии, чтобы драться за свою жизнь, одной тебе его не вытащить. Мы с братом едва выбрались оттуда вдвоем. Виктерис провел в клетях шесть месяцев, так что можешь представить себе, какой он был сильный.
- Силу твоего брата я хорошо представляю.
Он обжег ее взглядом.
- Значит, шесть месяцев большой срок? - с невинной улыбкой спросила Шара, радуясь, что смогла задеть врага за живое.
- Дольше за десять поколений не выдерживал никто.
- И многим удалось сбежать?
- Только нам двоим.
- Как?
- Что ты знаешь о Гнилых клетях? - поинтересовался Креллис.
- Слышала кое-что. Как и все.
- Пустая болтовня. Слушай меня внимательно. Первый король Физендрии знал: к любому замку можно подобрать ключик, любого стражника можно подкупить. Тюремщиком он сделал камень, а палачом - океан.
- И пленники заперты в камерах, которые заполняются водой, - нетерпеливо перебила его Шара. - Это всем известно, от Гильдхельда до Опалового дворца.
- Нет. - Креллис покачал головой. - Не заперты. Погребены. Клети выдолблены глубоко под вулканическими скалами Физена и соединяются с лавовыми трубами, по которым во время прилива поступает вода. Никаких замков нет. Пленника бросают в камеру и накрывают железной решеткой. Без петель. Без ворота. Никаких механизмов. Решетка вставляется в желоба, вырезанные в скале, и открыть ее можно только одним способом - поднять. А для этого надо человек десять, не меньше.
- Сколько стражников в камерах?
- Двое. - Креллис откинулся на спинку стула, жалобно скрипнувшего под его весом.
Шара смотрела на него холодно, бесстрастно.
- Какие они внутри, эти клети?
- Камера пыток, по-другому и не скажешь. В Физендрии публично никого не казнят. Одно упоминание о клетях нагоняет больше страху, чем вид десяти палачей. Клети - это смертный приговор. Сырые, холодные, темные. И никого рядом. Последние недели ваш Брофи спал на голом камне. Кормят два раза в день, но нужника отдельного нет, так что все твое дерьмо остается с тобой. Вместо колыбельной - рев океана.
Шара снова попыталась проникнуть в его мозг и снова потерпела неудачу.
Креллис шевельнул усами.
- И это самое лучшее время. Когда отлив. С приливом начинается настоящий кошмар. Вода сочится из всех щелей. Сначала она только лижет тебе ноги. Это может быть даже приятно после дневной жары. Вода смывает и уносит дерьмо. Но потом приходят волны. Они то накатывают, то отступают. Бьют тебя о стены, сводят с ума. И в конце вся камера заполняется водой. Хочешь жить, забирайся вверх, к самой решетке. Воздух остается только там.
- Но ведь выжить все-таки можно?
- Воздуха хватает. Король Фи создавал тюрьму с таким расчетом, чтобы не убивать узника, а ломать его постепенно. В какой-то момент, рано или поздно, отчаяние сокрушает волю. Но до тех пор пленник может держаться. Как я уже сказал, еды и воздуха достаточно.
Шара скрипнула зубами - вот бы Креллиса в такую клеть.
- Да, выдающийся был король, наш Фи Первый.
- Злодей.
- Верно. А как назвать женщину, что делает своим рабом возжелавшего ее мужчину?
Шара улыбнулась и подалась вперед, чтобы он получше рассмотрел то, что уже притягивало его взгляд.
- Что еще?
Креллис размял пальцы.
- Единственный вход в клети находится в главных армейских бараках Физена.
- Так почему бы не пройти там?
- Почему бы не поднять Водную стену и не проскочить под ней? - ухмыльнулся Креллис. - Такое не под силу даже Зелани. Вход в тюрьму называют Зубом Великана. Это такая штука из девяти стволов деревьев, по три с лишним фута в ширину каждый и высотой в сотню футов. Связаны они железными обручами. Весят несколько тонн. Сдвинуть их с места не в состоянии и полсотни человек. А вот океан их поднимает. Но только в самый пик прилива. Когда уровень понижается, волны то подбрасывают эту махину, то опускают. Проход открывается лишь на короткий промежуток. Кто расторопный, успеет подкатиться. А чуть замешкался - раздавит. Бывает, и стражники под Зуб попадают.
- Какое горе.
- Неужели? - Креллис снова подался назад. - Так вот, Зуб, как там говорят, начинает шататься через каждые двенадцать часов. Продолжается это ровно две минуты. Вход расположен во дворе, где в это время всегда проводится смотр. Несколько сотен солдат. Два стражника выкатываются, два вкатываются. Всегда только двое. Больше бывает, когда приводят нового узника или вытаскивают тело. - Он помолчал. - Ну что, охота еще не прошла? Можешь заколдовать сразу столько народу?
Шара не ответила.
- Так что вариантов только два: либо пробуравить камень и деревянную дверь толщиной в три фута, либо наложить чары на пару сотен солдат.
- Но есть и третий, верно?
- Есть. Тот, что выбрал я.
- Расскажи.
- Слушай. Слушай внимательно и не пропускай ничего, ни единой мелочи, потому что даже мелочь будет стоить тебе жизни…
Отогнав воспоминания, Шара прошлась взглядом по темному подножию скал, отыскивая опознавательный знак. Уверенность подрывало сомнение в искренности Креллиса. Можно ли верить человеку, обрекшему Брофи на смерть и не заинтересованному в его возвращении? Что ему стоило обмануть ее, Шару, одним маневром избавиться сразу от двух врагов и отомстить за смерть Виктериса? Всего-то и нужно дать одну неверную подсказку.
В конце разговора она спросила Креллиса, почему он согласился помочь ей вызволить Брофи.
Брат Осени пожал плечами.
- Потому что меня попросила об этом Беландра.
- Но еще раньше она просила тебя не отправлять его в ссылку.
- Тогда было одно, сейчас другое. Я передумал. Уверен, такая женщина, как ты, может понять мужчину.
Шара не поверила ему тогда, не верила сейчас, но других вариантов не было. Путь к спасению Брофи только один.
Первым испытанием была подземная пещера. Девушке предстояло проплыть по затопленному туннелю в полной темноте да еще с грузом. В конце туннеля во время отлива открывался воздушный карман. И это была только половина пути к клетям.
Названная Креллисом отметина проступала на фоне скал темным пятном.
- Будешь заходить с юго-запада, - наставлял брат Осени, - плыви к самой высокой скале. Там будет впадина. Вот под ней тебе и придется нырнуть. Скала немного напоминает пирамиду.
Все было так, как он и описал, - скала, похожая на пирамиду, и впадина. Сердце застучало. Значит, не обманул. По крайней мере, пока. С другой стороны, на этом этапе ошибка не была бы смертельной.
Она занялась дыханием и прошла через все пять врат, чтобы сконцентрировать как можно больше сил. Повторяя знакомые упражнения, Шара вспоминала пять обрядов посвящения, которые совершила сразу после смерти Виктериса. Пока бывший магистр ползал на коленях в собственной башне среди собственного дерьма, пруд у школы принимал все новых и новых Зелани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73