Она не носила никаких драгоценностей, кроме золотого обручального кольца, а дорогое, роскошное платье полностью скрывала накидка. Оглядев себя в зеркале, она немного успокоилась — в таком неброском виде она не привлечет внимания.
Джулиана вернулась в гостиную и нашла Люсьена полулежащим на софе с рюмкой коньяка в одной руке и пустой бутылкой в другой. Он обернулся к двери, когда Джулиана вошла. но, казалось, не сразу узнал ее. Взгляд его помутневших глаз бессмысленно блуждал по комнате и долго не мог сфокусироваться на Джулиане.
— А… это вы. — Люсьен с трудом поднялся и, шатаясь, выпрямился; за те несколько минут, что отсутствовала Джулиана, его речь перестала быть членораздельной.
— Вы уверены, что сейчас сможете отправиться на прогулку?
— Не говорите ерунды! — Люсьен запрокинул голову и залпом допил коньяк, остававшийся в рюмке. — Я трезв как стекло. К тому же у меня нет ни малейшего желания весь вечер торчать в этом мавзолее.
Шатаясь из стороны в сторону, Люсьен направился к двери. Джулиана мрачно последовала за ним. Они вышли из дома и остановили проезжавший мимо свободный кеб.
Пять минут спустя Тарквин вышел из большой гостиной. Он решил отправиться в кофейню Уайта на улице Святого Джеймса, чтобы принять участие в традиционном вечернем политическом диспуте и сыграть в «фараона». Тарквин взял у лакея плащ и перчатки и велел ему не запирать вечером входную дверь, поскольку предполагал, что может вернуться поздно. Он вышел на вечереющую Албермарль-стрит с легким сердцем. Ему и в голову не пришло поинтересоваться, где Джулиана. Он был уверен, что она либо у себя в гостиной, либо в желтой спальне у постели больной подруги.
Джулиана сидела в углу кеба, завернувшись в накидку, и с любопытством смотрела в окно. Экипаж с трудом продвигался в уличной толчее, то и дело останавливаясь. К тому же только главные улицы были освещены фонарями, а стоило свернуть в проулок, как повозка проваливалась в темноту.
Ковент-Гарден жил бурной ночной жизнью. Двери театров уже закрылись, спектакли повсюду давно начались. Кеб остановился у собора Святого Павла и высадил пассажиров. Оказавшись на мостовой, Джулиана плотнее завернулась в накидку. Люсьен вылез вслед за ней и протянул кучеру монету.
На церковных ступенях собралась огромная шумная толпа; мелодичные звуки маленькой флейты, на которой играл оборванный и грязный старик, сливались с непристойной пьяной руганью.
— Что происходит? — спросила Джулиана.
— Откуда я знаю, — пожал плечами Люсьен. — Пойдите и посмотрите сами.
Джулиана направилась к церкви. Люди, стоявшие в последних рядах, поднимались на цыпочки, чтобы поверх голов разглядеть происходящее впереди.
— Не стесняйтесь, проталкивайтесь вперед, — услышала Джулиана над ухом голос Люсьена. — Вежливость здесь не поможет.
Виконт отстранил ее и принялся протискиваться сквозь толпу, расталкивая окружающих локтями, а Джулиана старалась не отставать, опасаясь, что может потеряться и тогда ее затопчут. Люсьен отчаянно ругался и использовал свое тщедушное тело в качестве тарана, причем на его голову проклятия сыпались с той же щедростью, с какой он их сам раздавал. Тем не менее они в конце концов пробились в первые ряды.
На ступеньках лестницы стоял мужчина в грубой рабочей блузе, позади него была женщина в платке и темном шерстяном платье с передником. Ее руки были крепко перетянуты веревкой, которая к тому же обвивала ее шею. Несчастная не смела поднять глаз, ее плечи подрагивали от беззвучных рыданий. Казалось, больше всего на свете ей хотелось провалиться сквозь землю или стать невидимой. По толпе прокатился ропот одобрения, когда мужчина взял ее за подбородок и заставил таким образом поднять глаза.
— Предлагается к продаже! — громко выкрикнул мужчина, перекрывая басом гул толпы. — Хорошая хозяйка. Здоровая, как бык… крепкие ноги, крутые бедра. — С этими словами мужчина ткнул пальцем сначала в одну, потом в другую часть ее тела. Женщина все время вздрагивала и пыталась отшатнуться, но мужчина схватил свободный конец веревки и упорно подтягивал женщину ближе к публике.
Люсьен смеялся вместе со всеми. Джулиана, потрясенная до глубины души этой сценой, взглянула на виконта и, увидев выражение откровенного злорадства на его лице, почувствовала, как к горлу подкатила тошнота.
— Что здесь происходит?
— Разве вы не видите? Этот человек продает свою жену, — ответил Люсьен, не сводя глаз с предприимчивого супруга, который без устали перечислял разнообразные достоинства своей жены.
Вдруг из толпы раздался громкий крик.
— Хватит, Дик Бэгг, повеселились. — Дюжий парень растолкал зевак и вылез вперед. Женщина покрылась красными пятнами и снова попыталась отвернуться, но муж крепко держал ее за веревку.
— Плачу десять фунтов, — заявил покупатель. — Давай сюда веревку.
— По рукам, — согласился продавец.
Через минуту сделка была официально оформлена, деньги были переданы продавцу и несколько раз публично пересчитаны. Потом новый хозяин взял в руку конец веревки и под улюлюканье толпы повел плачущую женщину прочь.
— Скатертью дорога! — крикнул вслед им довольный продавец, распихивая по карманам деньги. — Сохрани меня Господь еще когда-нибудь связаться со шлюхой.
— Как отвратительно! — пробормотала Джулиана. Она и раньше слышала о подобных торгах, но ни разу не видела их своими глазами.
Толпа стала расходиться, поскольку ничего интересного больше не ожидалось. Но тут внезапно разгорелась стычка между двумя уличными торговцами, которые ни с того ни с сего полезли друг на друга с кулаками. Их сразу же обступило кольцо любопытных, которые принялись подбадривать драчунов непристойными шутками. При виде этого зрелища даже Люсьен не выдержал.
— Грубые животные! — сказал он, презрительно скривив губы, и направился прямиком в таверну, не утруждая себя тем, чтобы подождать Джулиану.
Она вошла вслед за Люсьеном в комнату с низким потолком, и ее глаза наполнились слезами от едкого табачного дыма, который сизыми облаками плавал в воздухе.
— Бутылку джина, — бросил Люсьен проходившему мимо мальчишке-официанту и, выдвинув из-под стола табурет, удобно уселся на него, прислонившись спиной к стене. Мебель в таверне была на редкость грубой и грязной, столы и стены лоснились от многолетнего налета жира, копоти и табачного дыма. Джулиана вытащила из-под стола другой табурет и, поежившись от отвращения, неловко присела на краешек, радуясь тому, что послушалась совета Люсьена и надела накидку.
— Судя по всему, вам здесь не очень нравится, — усмехнулся Люсьен.
— Это место очень похоже на свинарник, — ответила Джулиана.
— Не дай Бог, если хозяин услышит ваши слова, — хохотнул Люсьен. — Том Кинг чрезвычайно гордится своим заведением. — Он достал из кармана шестипенсовик и швырнул его на стол, когда к ним подошел мальчишка с бутылкой и двумя стаканами на подносе. — Разлей.
Парень выполнил приказание, причем пролил на стол несколько капель, которые тут же смахнул ладонью, а потом с удовольствием облизал пальцы. Его руки были черными, передник давным-давно не бывал в прачечной, по плечам рассыпались патлы. Он сграбастал монету и растворился в табачной завесе, спеша выполнить чей-то заказ. Рассерженный клиент, к которому он подошел, грубо накричал на него и наотмашь ударил, так что бедный парень отлетел к стене и в кровь расшиб себе затылок.
Джулиана широко раскрытыми от ужаса и удивления глазами смотрела на эту сцену. И когда Люсьен протянул ей стакан и решительно потребовал, чтобы она выпила, Джулиана безотчетно поднесла его к губам и сделала глоток. В ее гортани вспыхнуло пламя, желудок обожгло раскаленными углями. Джулиана схватилась руками за живот и согнулась пополам, кашляя и задыхаясь.
— Неженка! Глотка джина сделать не может! — Люсьен расхохотался и со всего маху стукнул ее по спине. Джулиана видела злорадный блеск в его глазах и понимала, что именно такой реакции он ожидал от нее.
— Оставьте меня! — в ярости воскликнула Джулиана, выпрямляясь. — Почему вы не предупредили меня, что джин такой крепкий?
— Тогда не было бы так смешно. — Люсьен даже прищелкнул языком от удовольствия.
Джулиана обиженно поджала губы и отставила стакан. Ей ужасно захотелось выпить молока, чтобы избавиться от неприятного вкуса во рту, но было очевидно, что заказывать подобный напиток здесь — безнадежное дело.
— Черт побери, да это же Эджкомб! — раздался веселый крик. — Какими судьбами, дружище? А я слышал, что ты загремел в каталажку!
Возле их столика возникли три мужские фигуры со стаканами в руках, в съехавших набок париках, с раскрасневшимися от выпивки лицами и в помятых камзолах. На вид им было лет по двадцать с небольшим, но испитые лица с воспаленными, налитыми кровью глазами, отмеченными печатью скуки и рассеянности, делали их похожими на стариков.
— Идите сюда и познакомьтесь с моей женой, джентльмены, — приветственно махнул им рукой Люсьен и с церемонным поклоном обратился к Джулиане: — Мадам, позвольте представить вам моих друзей: капитан Фрэнк Карсон, достопочтенный Бертран Петере и их лучший друг Фреди Бинктон. — Люсьен нежно обнял последнего из представленных и громко поцеловал его.
Джулиана поднялась и сделала книксен, понимая, как смешно это выглядит в создавшейся ситуации. Она растерялась и не знала, как поступить. Мужчины весело рассмеялись и поклонились ей, но от Джулианы не укрылось то враждебное любопытство, с которым троица разглядывала ее сквозь дымную завесу.
— А с чего это ты вдруг решил жениться, Люсьен? — спросил капитан Фрэнк. — Я-то думал, что ты убежденный холостяк.
— Родственники вынудили, — ухмыльнулся Люсьен и глотнул джина. — Мой кузен считает, что таким образом я смогу избежать скандалов.
При этих словах мужчины снова расхохотались, а Джулиана почла за лучшее сесть обратно. В этой троице было что-то неприятное и ужасное одновременно. Джулиане было весьма неловко под их косыми взглядами, которые они не переставая бросали в ее сторону. Джулиана посмотрела на дверь и увидела возле нее элегантную леди в сопровождении лакея, занятую беседой с полным господином в старомодном кудрявом парике.
Пожилой джентльмен отсчитал даме пять монет, которые она передала слуге, а потом взяла толстяка под руку, и они направились по расшатанным ступеням лестницы на второй этаж шумной таверны. Лакей прислонился к дверному косяку и принялся лениво разглядывать посетителей, ковыряя в зубах зубочисткой.
Джулиана терялась в догадках: женщина выглядела слишком респектабельно для проститутки, принимающей клиентов в задней комнате дешевой таверны. Она решила непременно выяснить у Лили, что означает увиденная сцена.
— Мадам, да вы совсем не пьете! — с притворным ужасом воскликнул достопочтенный Бертран. — Люсьен, как можно относиться к даме с таким небрежением!
— Я предложил мадам джина, но он ей не понравился, — усмехнулся виконт. — Вы не откажетесь выпить эля или портвейна?
— Будьте добры, закажите для меня молочный пунш, милорд, — попросила Джулиана. Ей стало понятно, что вся компания, не сговариваясь, решила сделать ее объектом своих насмешек и издевательств. Она огляделась в поисках какого-нибудь достойного господина, к помощи которого можно было бы в случае чего прибегнуть. На грязном, заплеванном полу прямо посреди столиков совокуплялась какая-то парочка — голые ноги женщины болтались в воздухе, юбки были так высоко задраны, что тело обнажилось до самой груди. Джулиана почувствовала, что ее сейчас стошнит, и решительно поднялась.
— Простите милорд, но у меня болит голова. Я возьму кеб и вернусь домой.
— Я вас не отпускаю, — ответил Люсьен, грубо схватил ее за руку и усадил на место. — Вы обязаны слушаться своего мужа, мадам. А ваш муж приказывает вам остаться и пить молочный пунш.
Джулиана могла бы с легкостью вырваться от Люсьена, но злонамеренные взгляды всей компании были прикованы к ней: друзья виконта с нетерпением ожидали, какова же будет реакция супруги на произвол мужа. Если они втроем попытаются удержать ее, она с ними не справится. А если хоть на миг уронит свое достоинство, ей не спастись от их издевательств. И Люсьен станет упиваться ее беспомощностью точно так же, как наслаждался унизительным положением женщины, которую продали на торгах.
— Как вам угодно, милорд, — ответила Джулиана со спокойной улыбкой.
Люсьен выглядел несколько разочарованным. Он хлопнул в ладоши, подзывая мальчишку, и заказал молочный пунш. Джулиана выпрямилась, всеми силами стараясь сохранять независимую улыбку, которая плохо вязалась с ее теперешним положением. Распутная парочка изменила свою позу: женщина теперь стояла на коленях, упершись руками в пол, мужчина плотно прижимался к ней сзади, имитируя половой акт под воодушевленные крики публики, которая со скабрезными тостами то и дело поднимала стаканы с джином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60