Джулиане хотелось как можно скорее выйти на улицу, поэтому она не поддержала беседу девушек. Мистер Гарстон открыл перед ней дверь с поклоном и, подобострастно улыбаясь, произнес:
— Желаю вам приятно прогуляться, мисс.
— Именно это я и намерена сделать, — проходя мимо него, ответила Джулиана и зажмурилась от яркого солнца.
— Ты выбрала самое подходящее время, Джулиана. — Голос графа Редмайна прогнал с ее лица блаженную улыбку и заставил открыть глаза. Он стоял у подъезда, держась рукой, затянутой в перчатку, за перила лестницы, и лукаво смотрел на Джулиану.
— Подходящее время для чего? — Она ждала, что радостное ощущение свободы и солнечного утра покинет ее, но этого не произошло. Напротив, она почувствовала небывалый подъем, выражение лица стало мягче, а губы вспомнили вкус вчерашнего поцелуя.
— Я зашел за тобой, чтобы предложить прокатиться в экипаже, — сказал он. — А ты, оказывается, уже готова.
— Вы ошибаетесь, сударь, я иду на прогулку с этими дамами. — Джулиана указала на Дебору и Люси, которые тут же сделали книксен.
— Я думаю, они извинят тебя.
— Да, конечно, Джулиана, — немедленно подтвердила Дебора.
— Но я вовсе не хочу, чтобы они меня извиняли!
— Желаю вам приятно провести время, милые дамы. Всего хорошего. — Граф поклонился девушкам и посторонился, пропуская их вперед. Джулиана собралась последовать за ними, но он властно взял ее за руку. — Тебе больше понравится мое общество, Джулиана.
Она почувствовала, как ее лицо залил румянец, а кровь закипела в жилах. От графа не укрылось смятение, наполнившее душу девушки. Тарквин улыбнулся и запечатлел легкий поцелуй на губах Джулианы.
— Тебя очень приятно одевать, крошка. Немногие женщины могут позволить себе носить такой цвет, не рискуя выглядеть пошло и тускло.
— Так, значит, это вы выбрали для меня платье?
— Разумеется. Должен заметить, что я немало потрудился, подбирая для тебя гардероб. Надеюсь, он заслужит твое одобрение, когда ты увидишь его целиком.
Джулиана беспомощно огляделась по сторонам, как будто хотела отыскать какое-нибудь пристанище или благородного рыцаря в сияющих доспехах. Но ее взгляд натыкался лишь на разносчиков, кучеров, торговок, которые торопились по своим делам.
— Мои лошади устали ждать. — Граф взял ее под руку и повел через улицу, туда, где стоял фаэтон, запряженный великолепной гнедой парой. Кучер спрыгнул с козел и откинул ступеньку.
Джулиана на мгновение замешкалась. И вдруг руки графа сомкнулись на ее талии, оторвали от земли, перенесли на ков-ровую дорожку, которой был застлан пол экипажа.
— Ты очень рассеянна сегодня, — заметил граф, поднимаясь вслед за ней. — Может, ты дурно спала? — Он уселся и взял в руки вожжи. — Гриме, возвращайся назад, — сказал он кучеру.
Тот прикоснулся рукой к полям своей шляпы и не спеша зашагал по направлению к Стрэнду.
— Итак, куда бы нам отправиться? — произнес граф. — Возможно, есть что-нибудь такое, на что тебе хотелось бы взглянуть? Вестминстер? Гайд-парк? Львы у входа в Лондонскую биржу?
Джулиана задумалась, не зная, на чем остановить свой выбор, и в конце концов сдалась.
— Я хочу увидеть все, — ответила она.
— Ваше желание для меня закон, мэм, — весело кивнул Тарквин.
— Хочется верить, что вы говорите правду, ваша светлость, — искоса посмотрела на него Джулиана.
— Сначала мы сделаем крут по Ковент-Гардену. Надеюсь, он тебе понравится, — улыбнулся граф.
Когда они свернули с Рассел-стрит, Джулиана поняла, что до сих пор совсем не видела Лондона. Величественная колоннада Пьяцца, переполненная людьми всех сословий и профессий, потрясла ее. Щеголи прогуливались под руку с дорогими шлюхами; богатых, модно одетых женщин сопровождали ливрейные лакеи, нагруженные покупками; дамы соблазнительно приподнимали роскошные юбки, показывая ножку в узкой туфельке, чтобы привлечь внимание праздношатающихся молодых людей. Джулиана подумала, что их искусство обольщения ничем не отличается от более откровенного и непристойного поведения девок, которые завлекают клиентов у дверей забегаловок, высоко задирая грязные подолы и демонстрируя интимные части тела. Носильщики и поденные рабочие с корзинами на головах криками и локтями прокладывали себе путь в этой сутолоке.
Девушка с нескрываемым омерзением и удивлением взглянула на картинки в витрине киоска на углу Рассел-стрит. Граф обратил на это внимание и счел своим долгом пояснить:
— Ковент-Гарден — это самое бойкое место торговли порнографией и женским телом. Эти два товара прекрасно сочетаются между собой. Сводни и сутенеры толкутся здесь с утра до вечера.
Джулиана была потрясена и в то же время испытывала отвращение к такой свободе нравов, граничащей с развращенностью.
— Юные леди из дома Деннисонов сюда не показываются. Их скорее увидишь при дворе, чем здесь, — продолжал граф.
Внимание Джулианы привлекла пара, стоявшая у стены публичного дома. Когда она поняла, чем заняты эти двое, то немедленно отвела взгляд и почувствовала, что неудержимо краснеет.
— Да, интимная обстановка — для многих недоступная роскошь, — заметил граф. — То же самое можно увидеть в парке Святого Джеймса, когда стемнеет… под каждым кустом, у каждого дерева.
Джулиана вспомнила слова Эммы, и по ее телу пробежали мурашки. Ей захотелось попросить Тарквина, чтобы он поскорее увез ее отсюда, но она сдержалась, понимая, что он не случайно выбрал такой маршрут для прогулки и ей ни в коем случае нельзя показать графу свой ужас и смятение.
Они свернули на Лонг-Акр и подъехали к церкви Святого Мартина. Граф остановил лошадей. На ступенях храма собралась стайка оборванных ребятишек. Несколько пожилых женщин прохаживались среди них, внимательно осматривая каждого со всех сторон, в особенности девочек. Некоторых они отпускали взмахом руки, другим велели встать в сторонке.
— Что они делают? — не удержалась от вопроса Джулиана.
— Они отбирают детей к себе на работу… кое-кого на продажу, — небрежно ответил ее спутник. — Содержательницы борделей предпочитают иметь в своем распоряжении маленьких девочек и мальчиков на тот случай, если кто-нибудь из клиентов склонен получать от жизни нетрадиционные удовольствия.
Джулиана взволнованно перебирала складки юбки и глядела прямо перед собой, не в силах вынести этого зрелиша.
— Если этих детей наймут, они смогут зарабатывать себе на еду и несколько шиллингов в неделю наличными, — тем же бесстрастным тоном продолжал граф. — Разумеется, их хозяева будут класть в свой карман несравнимо большую сумму.
— Ужасно интересно, ваша светлость! — Джулиана наконец поняла, с какой целью была предпринята столь необычная экскурсия. Несомненно, граф Редмайн решил показать ей, как живут в Лондоне люди, не имеющие средств к существованию и покровительства.
Тарквин повернул к Стрэнду. В то время как они проезжали парк Святого Джеймса и Пиккадилли, он развлекал ее легкой, но содержательной болтовней, из которой Джулиана почерпнула много нового о Лондоне. Она увидела столичную жизнь с совершенно иной стороны: модные магазины, шикарные экипажи, элегантные молодые люди, беспечно фланирующие по бульварам, знатные дамы с маленькими собачонками на руках, приветствующие знакомых возгласами искренней радости, поцелуями и реверансами. Дам, как правило, сопровождали величественного вида лакеи или юные пажи, готовые незамедлительно выполнить любое приказание своей госпожи.
Джулиана понемногу приходила в себя. В этой части города улицы были шире и чище, запахи сточных канав не такими резкими, высокие и красивые дома сияли вымытыми окнами, начищенными ступенями лестниц, медными дверными молотками. Именно таким представляла себе город Джулиана, живя в захудалом поместье опекуна в графстве Хэмпшир: роскошным и потрясающе красивым, полным беспечных, нарядных людей.
Граф остановил экипаж у особняка на Албермарль-стрит. Парадная дверь тотчас открылась, и по лестнице сбежал вниз тот самый кучер, которого граф отпустил домой. Тарквин вышел из экипажа и подал Джулиане руку.
— Тебе нужно немного отдохнуть, — сказал он заботливо.
— А что это за место?
— Мой дом. Он в полнейшем твоем распоряжении. — В мягком голосе Тарквина зазвучала решимость.
Джулиана оглянулась на кучера, который с невозмутимым видом стоял поодаль. Что ей делать?
Она приняла помощь графа и вышла из экипажа.
— Послушная девочка, — одобрительно улыбнулся Тарквин, и ей захотелось ударить его. Но она лишь вырвала руку из его ладони и смело направилась к двери, предоставляя ему возможность следовать за ней.
Лакей низко поклонился, пропуская ее в отделанную мраморной плиткой прихожую. Джулиана тут же позабыла свои гнев и раздражение, восхищенно разглядывая лепной потолок, массивные канделябры, темную с позолотой мебель. Дом ее опекуна, где она выросла, без сомнения, был достойным дворянина жилищем, но то, что она увидела теперь, потрясло ее до глубины души.
— Принесите прохладительные напитки в малую гостиную, — кинул граф через плечо и, обняв Джулиану за талию, повел ее к лестнице. — Чай, лимонад, пирожные для дамы. Шерри для меня.
— Похоже, ваши слуги привыкли к тому, что вы привозите молодых дам, — язвительно заметила Джулиана, в то время как граф с такой стремительностью увлекал ее вверх по лестнице, что она едва успевала переставлять ноги.
— Я никогда не задумывался над их привычками, — ответил Тарквин. — Я им плачу жалованье, они исполняют мои приказы, вот и все. — Он открыл дверь в небольшую комнату, залитую солнцем. Ее стены были обиты желтым шелком, на полулежал обюссонский ковер. — Эта комната могла бы стать твоей личной гостиной. Как ты на это смотришь? — Тарквин слегка подтолкнул ее вперед, поскольку Джулиана оторопела от таких слов и молча застыла на пороге. — Она тихая и уютная, выходит окнами в сад, — продолжал он. — Если хочешь, можешь поменять обстановку. Это твое право.
Происходящее казалось Джулиане сном, странным и нереальным видением, которое в любую минуту может растаять без следа, лопнуть как мыльный пузырь. Но Тарквин улыбнулся ей, взял за руки и притянул к себе. Она взглянула на его губы, тонкие и красиво очерченные. В его серых глазах заискрились восхищение и огонь желания, который заставил трепетать ее сердце. И через секунду он завладел ее ртом, не встретив никакого сопротивления. Не прерывая сладостного поцелуя, он коснулся кончиками пальцев двух тяжело вздымающихся белых холмиков, выступающих над декольте. Она застонала, а когда его мизинец скользнул в узкую ложбинку между грудями, содрогнулась всем естеством от нестерпимого желания. Она прижалась к нему теснее, и ее наполнило необъяснимое, природное чувство женского всесилия, когда она ощутила, как твердеет и вздымается его плоть, откликаясь на любовный жар ее тела.
Внезапно открылась дверь, и магия развеялась. Джулиана отскочила от графа, вскрикнув от неожиданности. Она вспыхнула и зажала рот рукой, отвернувшись от лакея, который вошел в комнату с подносом и осведомился у Тарквина, не нужно ли еще чего-нибудь. Граф ответил ему так спокойно, как будто за минуту до этого в комнате ничего не происходило. Джулиана поражалась хладнокровию Тарквина и его умению владеть собой. Признаться, она имела очень смутные представления об анатомии мужчины, но такое проявление чувств не прошло незамеченным даже для нее.
Джулиана вздрогнула, когда он коснулся ее плеча. Она обернулась и увидела, что лакей ушел. Тарквина позабавила ее растерянность.
— Крошка, ты великолепна, — сказал он, проводя большим пальцем по ее губам. — Я уверен, что нам будет хорошо вдвоем.
— Нет! — воскликнула она. — Я не позволю вам сделать это со мной!
Джулиана отскочила от графа, и в это время дверь открылась.
— Лакей сказал, что ты здесь, Тарквин. Я хотел… О, прошу прощения. — Квентин мгновенно оценил ситуацию и оглядел Джулиану с головы до пят. — Я не знал, что ты не один, — добавил он. — Кэтлет должен был предупредить меня.
— Позволь представить тебе мисс Джулиану Бересфорд, как она предпочитает себя называть. — Тарквин взял ее за руку и подвел к Квентину. — Это мой сводный брат, лорд Квентин Кортней. Надеюсь, у вас будет достаточно времени, чтобы хорошенько узнать друг друга.
Джулиана была крайне взволнованна, поэтому не нашлась, что сказать, и просто молча смотрела на вошедшего. Когда же она поняла, что он учтиво кланяется, то сделала книксен и произнесла:
— Добрый день, милорд.
Квентин сурово посмотрел на нее, и румянец на щеках Джулианы стал гуще. Она терялась в догадках, сохранили ли ее губы след поцелуя Тарквина, заметит ли этот молодой человек что-нибудь в ее лице или фигуре, говорящее о сладком томлении в ее сердце. Может, вокруг нее появился какой-нибудь необычный ореол? Не в силах вынести пытливый взгляд Квентина, Джулиана отвела глаза.
— Несправедливо по отношению к бедной девушке привозить ее в свой дом одну, без провожатых, — сказал Квентин резко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60