Свора ослепленных ужасом студентов оттеснила его, один упал и, казалось, целую вечность не мог подняться и был отброшен на тротуар, где его пинали десятки ног.
Нет, не студент. Этот факт отпечатался в мозгу Дональда в ту же секунду, что и второй, более существенный. Упавший был человеком средних лет, уже начавшим полнеть и – редкость среди ятакангцев – с лысиной на макушке. Но это был моментальный снимок, не имеющий смысла. В расчет шло лишь то, что к незнакомцу бросился мокер.
Мозг у Дональда вдруг оледенел, словно кто-то раскроил ему череп, как мертвому парнишке в нескольких ярдах впереди, а потом налил в него жидкого гелия. Точно внутри него вдруг включился и захватил контроль криогенный компьютер, и время ненадолго перестало быть линейным, превратившись в череду пиктограмм.
«Это классический случай феномена мокера. Объект – худощавый молодой человек чуть выше среднего роста для своей этнической группы, кожа желтоватая, волосы черные, одет в консервативный костюм, испачканный кровью. Взгляд широко открытых, с черной радужкой глаз неподвижен, зрачки расширены, хотя с такого расстояния разрешение слишком мало, чтобы их непосредственно видеть. Рот открыт, по подбородку течет слюна. На левой щеке – немного пены. Дыхание напряженное, и выдох сопровождается хрипением: хаарг оу хаарг оу! Мышечный тонус максимально повышен, правый рукав разошелся по шву под давлением вздувшегося бицепса. Рука судорожно сжимает фанг, костяшки пальцев – ярко-белые на фоне желтоватой кожи. Ноги полусогнуты, стопы на ширине плеч, точно у борца сумо, приготовившегося встретить соперника. Видимая эрекция. Он в системе координат берсерка и не почувствует боли».
Тут перед ним стал вопрос «Что, черт побери, мне делать?», и секунды затикали снова.
Просвистел фанг, и в лицо Дональду полетели брызги крови, такие стремительные, что он почувствовал, как они укололи его, будто гонимые шквальным ветром капли дождя. Он отпрянул. Мужчина попытался встать, и мокер, едва не потеряв равновесие, остановил предназначенный Дональду удар и перенес клинок на лежащего. В результате острие чиркнуло по подергивающимся ягодицам.
«Оружие».
Кто-то сказал это Дональду Хогану. Дональду Хогану Модели II, который научился почти тысяче разных способов обрывать человеческую жизнь.
«Никогда не иди против вооруженного без оружия, если таковое поблизости есть. Если такового поблизости нет, переместись к нему!»
Схватить и занести было нечего. Была массивная стена, мощенная плиткой дорожка, колоны, вкопанные глубоко, чтобы удерживать тяжелую крышу, и стерильный восточный садик без единого деревца, с которого можно было бы сорвать подобный кнуту прут.
Мокер приготовился убить распростертого на земле мужчину. Фанг взвился по высокой («Потеря энергии», – щелкнуло в мозгу Дональда) дуге, чтобы обрушиться и разрубить тело, точно труп свиньи. Через стеклянную дверь клиники побелевшие лица, бледнее, чем полагается быть азиатским, смотрели как загипнотизированные. Люди за стеклом застыли от ужаса.
Дональд был один на пятидесяти футовом участке дорожки, и поблизости – никого. Только раненый на тротуаре, изувеченные и мертвые в садике песка и мокер.
Меч как раз достиг высшей точки замаховой дуги, когда, оттолкнувшись пятками, Дональд прыгнул. Он ударил мокера плечом – словно бы врезался в деревянную статую, так оцепенели в гипертонусе мышцы. Отводить рубящий удар, переносить клинок было слишком поздно, но безумец потерял равновесие, когда Дональд проскользнул за ним: оттолкнулся от стены, чтобы смягчить столкновение, а затем отбросить тело подальше от клинка. Фанг ударился о плитку, а не о плоть, отскочил с металлическим визгом, повернулся в руке мокера, что лишило его надежной хватки, рукоять стала скользкой от крови. К тому же кромка чуть затупилась о тротуарную плитку. А еще – руку мокера основательно дернуло, и застывшие как камень мускулы на мгновение перестали его слушаться.
«Оружие».
В центре песчаного садика – пять булыжников, в которых проточная вода проела и вылизала загогулины и дыры. Дональд метнулся туда, вспоминая, где точно находится мокер, и пытаясь рассчитать так, чтобы, когда он доберется до горки, можно было бы бросить, не целясь. Ближайший камень в реальности оказался тяжелее, чем с виду, и это сбило его расчеты. Пролетев над плечом мокера, булыжник упал на плитки, а враг снова занес фанг и изготовился прыгнуть прямо на Дональда…
И его нога опустилась на округлый камень, который из-под него выскользнул.
«Оружие».
В горке был только один камень, какой он мог надеяться бросить: беловатый булыжник весом в семь или восемь фунтов с дыркой, чтобы за нее ухватиться. Дональд нацелился в пах мокеру, открытый раздвинутыми в падении ногами, – камень приземлился вместе с мокером, размозжив его мошонку о плитки.
Пусть в нынешнем своем состоянии враг не способен испытывать боль, однако остается еще рефлекторная реакция на удар в гениталии или копчик. Сейчас такой удар как будто выбил из мокера дух. Повисла вселенская тишина: Дональд и сам утратил способность слышать что-либо, помимо оханья и жутких сглатывающих звуков, рвущихся из горла поверженного.
Но теперь организм врага перенасыщен кислородом. Падение не лишило его способности наполнять и опустошать легкие…
Мокер подтянул к себе упавший меч, потратив на это несколько секунд, которые Дональд использовал, бросив ему в лицо пригоршню песка. Клинок засвистел снова и на сей раз прошелся по предплечью Дональда – точно пчела ужалила.
«Оружие».
Он использовал все, что было: два булыжника, песок. Песок только на один глаз ослепил мокера, и частичная потеря зрения его не остановит. Он снова на ногах, вооружен, готов прыгнуть на Дональда – приподнятая на фут над садиком дорожка дает ему преимущество.
«Оружие».
Дональд его увидел. И пошли они все…
Мокер прыгнул, Дональд упал на бок, и фанг вонзился в песок, откуда его еще нужно выдернуть, – человек словно стал придатком к оружию, а не оружие – к человеку. Дональд перекатился, нанес удар ногой, и его ботинок пришелся нападавшему в локоть чуть выше сустава, от чего мокер разжал пальцы и выпустил фанг. Второй удар ногой, неудачно нацеленный, но достаточно действенный, выбил рукоять за пределы досягаемости. Но тем временем у мокера восстановился дыхательный рефлекс, и он смог выкрикнуть проклятие и броситься за оружием, не обращая внимания на то, какую часть его хватает. И потому взялся за клинок, а не за рукоять, распорол себе два пальца… Но враг все же схватил оружие и замахнулся на Дональда, которому пришлось пригнуться под жужжащей аркой стали, а потом всем телом рванулся вперед, но Дональд подставил ему подножку, пригнул голову так, чтобы макушкой ударить врагу в лицо, и одновременно вздернул обе руки, нанося удар под мышки. При этом он всем весом оперся на подогнутую под себя ногу. Буквально оторвался от земли, где песок сыпался и грозил уйти у него из-под ног. Дернулся вперед, все еще пригибая голову.
Нос мокера теперь расплющен о его лицо…
Враг упал головой на подсунутые самим провидением булыжники в середине песчаного садика.
«Но ведь не это же мое оружие».
На мгновение он почувствовал себя полным идиотом. Мокер не сопротивлялся. Под Дональдом лежало обмякшее тело, а перед глазами Дональда – шея, настолько близко, что почти невозможно сфокусировать взгляд, под ней – большой булыжник, о который враг, похоже, ударился, когда падал навзничь.
«Но у меня же было оружие, так ?»
В голове – туман, из которого наконец выкристаллизовалось заветное оружие.
Дональд поднялся на ноги, потащил за собой мокера и, перебравшись через бордюр дорожки, не обращая внимания ни на мужчину с порезанными ягодицами у стеклянной двери, ни на людей за ней, которые отпрянули с возгласами негодования и испуга, использовал свое оружие.
Его же учили: стекло следует разбить, чтобы получился режущий край.
Перевернув мокера, он без малейшего интереса поглядел на мазок крови у основания шеи – вероятно, от удара о булыжник. Головой мокера, как молотком, он разбил дверь и перерезал врагу горло удержавшимся в раме осколком.
Испуганным людишкам за дверью он сказал по-ятакангски:
– Свиноложцы, трусы желтые. Дерьможрущие дети, повылезавшие из протраханной задницы. Комья вымоченной в моче падали. Мухи навозные. Катамиты бесхребетные. Вдовы с обочины, всем даете за деньги. Членососы, задолизы, осквернители священных алтарей. Безмозглое потомство трусливого придурка и коровы-сифилитички. Блохастые похитители детей, отравившие своих отцов, изнасиловавшие матерей, голландцам продавшие сестер, а мясникам – разделанных братьев. Вы, обитающие в канавах торговцы сэконд-хэнд экскрементами, вы-то почему ничего не сделали?
А потом, когда осознал, что держит труп, и порезал себе обе руки, и не разобрать, стекает по его груди кровь мокера или его собственная, и понял, что сейчас совершил, он дал телу упасть, сполз по стене на тротуар и заплакал.
В ГУЩЕ СОБЫТИЙ (12)
ОБЩИЙ НАСТРОЙ
Вы понимаете, что это значит, правда? По сути, все
Вы понимаете, что это значит, правда? По сути, все
Вы понимаете, что это значит, правда? По сути, все
наши дети будут с дефектами!
наши дети будут с дефектами!
наши дети будут с дефектами!
Что толку от всех наших приборов, когда против нас
Что толку от всех наших приборов, когда против нас
Что толку от всех наших приборов, когда против нас
те, кто думает лучше нас?
те, кто думает лучше нас?
те, кто думает лучше нас?
Знаете, что можете сделать с вашим Департаментом по евгенике, а
Знаете, что можете сделать с вашим Департаментом по евгенике, а
Знаете, что можете сделать с вашим Департаментом по евгенике, а
а? А пошли вы с вашим…
а? А пошли вы с вашим…
а? А пошли вы с вашим…
В сравнении с ними мы все будем все равно что
В сравнении с ними мы все будем все равно что
В сравнении с ними мы все будем все равно что
идиоты и калеки.
идиоты и калеки.
идиоты и калеки.
Видели? «АнглоСлуСпуТра» решила послать
Видели? «АнглоСлуСпуТра» решила послать
Видели? «АнглоСлуСпуТра» решила послать
эксперта-генетика в Ятаканг.
эксперта-генетика в Ятаканг.
эксперта-генетика в Ятаканг.
Ну, если такая компания серьезно отнеслась к новостям,
Ну, если такая компания серьезно отнеслась к новостям,
Ну, если такая компания серьезно отнеслась к новостям,
в этом, наверное, что-то есть.
в этом, наверное, что-то есть.
в этом, наверное, что-то есть.
Но правительство, похоже, пытается уверить народ, что
Но правительство, похоже, пытается уверить народ, что
Но правительство, похоже, пытается уверить народ, что
это ложь.
это ложь.
это ложь.
А значит, они не сумеют,
А значит, они не сумеют,
А значит, они не сумеют,
сделать то же для нас.
сделать то же для нас!
СДЕЛАТЬ ТО ЖЕ ДЛЯ НАС!
СДЕЛАТЬ ТО ЖЕ ДЛЯ НАС!
СДЕЛАТЬ ТО ЖЕ ДЛЯ НАС!
СДЕЛАТЬ ТО ЖЕ ДЛЯ НАС!
СДЕЛАТЬ ТО ЖЕ ДЛЯ НАС!
СДЕЛАТЬ ТО ЖЕ ДЛЯ НАС!
СДЕЛАТЬ ТО ЖЕ ДЛЯ НАС!
(НЕСПРАВЕДЛИВО: термин, применяемый для обозначения благ, которые имеют другие люди и которых мы обманом попытались этих людей лишить, но нам это не удалось. Смотри также НЕПОРЯДОЧНОСТЬ, ПОДЛЫЙ, ЗАКУЛИСНЫЙ и НАВЕРНОЕ, ПРОСТО ПОВЕЗЛО.
«Словарь гиперпреступности» Чада С. Муллигана)
РЕЖИССЕРСКИЙ СЦЕНАРИЙ (27)
ГВОЗДИ БЫ ДЕЛАТЬ ИЗ ЭТИХ ЛЮДЕЙ
В обе стороны, насколько хватал глаз, простиралось море зеленой травы, разросшейся от влаги летних дождей. Местами над ней выступали ветки низких кустарников и одинокие деревца. Козы, посаженные на дорогостоящие железные цепи, ведь они, случалось, прогрызали веревки или ремни, силились дотянуться до древесной коры и убить деревья, хотя вокруг колышков, к которым они были привязаны, было полно травы. Помимо этих цепей, дорога казалась единственным следом человеческого вмешательства в это царство зверей и растений, и даже не сам проселок, ведь дикая природа понемногу отвоевывала его назад, испещряя его рытвинами, в которых словно в тазах и мисках собиралась грязь, а его абстрактная прямизна.
Тем не менее время от времени встречались и другие следы пребывания человека. Каждые две-три мили возникали расчерченные канавами огороды вокруг селений, построенных в традиционном бенинском стиле – из бревен и соломы с крышами из пальмовых листьев. Дома семей побогаче были крыты жестью всевозможных цветов: владельцы собрали старые консервные банки, бочки из-под бензина, даже листы металла из брошенных машин и, расплющив их киянками, потом крыли крышу внастил, чтобы защитить дерево от влаги, гниения и термитов, с тем же тщанием, с каким клепались средневековые доспехи.
Карты района обновляли лишь время от времени, опираясь в равной мере на сплетни и слухи и картографическую привязку к местности, но даже исправь их на прошлой неделе бригада географов ООН, Норману все равно пришлось бы немало потрудиться, чтобы сопоставить вид из окна с листом бумаги, трепыхающимся у него на колене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Нет, не студент. Этот факт отпечатался в мозгу Дональда в ту же секунду, что и второй, более существенный. Упавший был человеком средних лет, уже начавшим полнеть и – редкость среди ятакангцев – с лысиной на макушке. Но это был моментальный снимок, не имеющий смысла. В расчет шло лишь то, что к незнакомцу бросился мокер.
Мозг у Дональда вдруг оледенел, словно кто-то раскроил ему череп, как мертвому парнишке в нескольких ярдах впереди, а потом налил в него жидкого гелия. Точно внутри него вдруг включился и захватил контроль криогенный компьютер, и время ненадолго перестало быть линейным, превратившись в череду пиктограмм.
«Это классический случай феномена мокера. Объект – худощавый молодой человек чуть выше среднего роста для своей этнической группы, кожа желтоватая, волосы черные, одет в консервативный костюм, испачканный кровью. Взгляд широко открытых, с черной радужкой глаз неподвижен, зрачки расширены, хотя с такого расстояния разрешение слишком мало, чтобы их непосредственно видеть. Рот открыт, по подбородку течет слюна. На левой щеке – немного пены. Дыхание напряженное, и выдох сопровождается хрипением: хаарг оу хаарг оу! Мышечный тонус максимально повышен, правый рукав разошелся по шву под давлением вздувшегося бицепса. Рука судорожно сжимает фанг, костяшки пальцев – ярко-белые на фоне желтоватой кожи. Ноги полусогнуты, стопы на ширине плеч, точно у борца сумо, приготовившегося встретить соперника. Видимая эрекция. Он в системе координат берсерка и не почувствует боли».
Тут перед ним стал вопрос «Что, черт побери, мне делать?», и секунды затикали снова.
Просвистел фанг, и в лицо Дональду полетели брызги крови, такие стремительные, что он почувствовал, как они укололи его, будто гонимые шквальным ветром капли дождя. Он отпрянул. Мужчина попытался встать, и мокер, едва не потеряв равновесие, остановил предназначенный Дональду удар и перенес клинок на лежащего. В результате острие чиркнуло по подергивающимся ягодицам.
«Оружие».
Кто-то сказал это Дональду Хогану. Дональду Хогану Модели II, который научился почти тысяче разных способов обрывать человеческую жизнь.
«Никогда не иди против вооруженного без оружия, если таковое поблизости есть. Если такового поблизости нет, переместись к нему!»
Схватить и занести было нечего. Была массивная стена, мощенная плиткой дорожка, колоны, вкопанные глубоко, чтобы удерживать тяжелую крышу, и стерильный восточный садик без единого деревца, с которого можно было бы сорвать подобный кнуту прут.
Мокер приготовился убить распростертого на земле мужчину. Фанг взвился по высокой («Потеря энергии», – щелкнуло в мозгу Дональда) дуге, чтобы обрушиться и разрубить тело, точно труп свиньи. Через стеклянную дверь клиники побелевшие лица, бледнее, чем полагается быть азиатским, смотрели как загипнотизированные. Люди за стеклом застыли от ужаса.
Дональд был один на пятидесяти футовом участке дорожки, и поблизости – никого. Только раненый на тротуаре, изувеченные и мертвые в садике песка и мокер.
Меч как раз достиг высшей точки замаховой дуги, когда, оттолкнувшись пятками, Дональд прыгнул. Он ударил мокера плечом – словно бы врезался в деревянную статую, так оцепенели в гипертонусе мышцы. Отводить рубящий удар, переносить клинок было слишком поздно, но безумец потерял равновесие, когда Дональд проскользнул за ним: оттолкнулся от стены, чтобы смягчить столкновение, а затем отбросить тело подальше от клинка. Фанг ударился о плитку, а не о плоть, отскочил с металлическим визгом, повернулся в руке мокера, что лишило его надежной хватки, рукоять стала скользкой от крови. К тому же кромка чуть затупилась о тротуарную плитку. А еще – руку мокера основательно дернуло, и застывшие как камень мускулы на мгновение перестали его слушаться.
«Оружие».
В центре песчаного садика – пять булыжников, в которых проточная вода проела и вылизала загогулины и дыры. Дональд метнулся туда, вспоминая, где точно находится мокер, и пытаясь рассчитать так, чтобы, когда он доберется до горки, можно было бы бросить, не целясь. Ближайший камень в реальности оказался тяжелее, чем с виду, и это сбило его расчеты. Пролетев над плечом мокера, булыжник упал на плитки, а враг снова занес фанг и изготовился прыгнуть прямо на Дональда…
И его нога опустилась на округлый камень, который из-под него выскользнул.
«Оружие».
В горке был только один камень, какой он мог надеяться бросить: беловатый булыжник весом в семь или восемь фунтов с дыркой, чтобы за нее ухватиться. Дональд нацелился в пах мокеру, открытый раздвинутыми в падении ногами, – камень приземлился вместе с мокером, размозжив его мошонку о плитки.
Пусть в нынешнем своем состоянии враг не способен испытывать боль, однако остается еще рефлекторная реакция на удар в гениталии или копчик. Сейчас такой удар как будто выбил из мокера дух. Повисла вселенская тишина: Дональд и сам утратил способность слышать что-либо, помимо оханья и жутких сглатывающих звуков, рвущихся из горла поверженного.
Но теперь организм врага перенасыщен кислородом. Падение не лишило его способности наполнять и опустошать легкие…
Мокер подтянул к себе упавший меч, потратив на это несколько секунд, которые Дональд использовал, бросив ему в лицо пригоршню песка. Клинок засвистел снова и на сей раз прошелся по предплечью Дональда – точно пчела ужалила.
«Оружие».
Он использовал все, что было: два булыжника, песок. Песок только на один глаз ослепил мокера, и частичная потеря зрения его не остановит. Он снова на ногах, вооружен, готов прыгнуть на Дональда – приподнятая на фут над садиком дорожка дает ему преимущество.
«Оружие».
Дональд его увидел. И пошли они все…
Мокер прыгнул, Дональд упал на бок, и фанг вонзился в песок, откуда его еще нужно выдернуть, – человек словно стал придатком к оружию, а не оружие – к человеку. Дональд перекатился, нанес удар ногой, и его ботинок пришелся нападавшему в локоть чуть выше сустава, от чего мокер разжал пальцы и выпустил фанг. Второй удар ногой, неудачно нацеленный, но достаточно действенный, выбил рукоять за пределы досягаемости. Но тем временем у мокера восстановился дыхательный рефлекс, и он смог выкрикнуть проклятие и броситься за оружием, не обращая внимания на то, какую часть его хватает. И потому взялся за клинок, а не за рукоять, распорол себе два пальца… Но враг все же схватил оружие и замахнулся на Дональда, которому пришлось пригнуться под жужжащей аркой стали, а потом всем телом рванулся вперед, но Дональд подставил ему подножку, пригнул голову так, чтобы макушкой ударить врагу в лицо, и одновременно вздернул обе руки, нанося удар под мышки. При этом он всем весом оперся на подогнутую под себя ногу. Буквально оторвался от земли, где песок сыпался и грозил уйти у него из-под ног. Дернулся вперед, все еще пригибая голову.
Нос мокера теперь расплющен о его лицо…
Враг упал головой на подсунутые самим провидением булыжники в середине песчаного садика.
«Но ведь не это же мое оружие».
На мгновение он почувствовал себя полным идиотом. Мокер не сопротивлялся. Под Дональдом лежало обмякшее тело, а перед глазами Дональда – шея, настолько близко, что почти невозможно сфокусировать взгляд, под ней – большой булыжник, о который враг, похоже, ударился, когда падал навзничь.
«Но у меня же было оружие, так ?»
В голове – туман, из которого наконец выкристаллизовалось заветное оружие.
Дональд поднялся на ноги, потащил за собой мокера и, перебравшись через бордюр дорожки, не обращая внимания ни на мужчину с порезанными ягодицами у стеклянной двери, ни на людей за ней, которые отпрянули с возгласами негодования и испуга, использовал свое оружие.
Его же учили: стекло следует разбить, чтобы получился режущий край.
Перевернув мокера, он без малейшего интереса поглядел на мазок крови у основания шеи – вероятно, от удара о булыжник. Головой мокера, как молотком, он разбил дверь и перерезал врагу горло удержавшимся в раме осколком.
Испуганным людишкам за дверью он сказал по-ятакангски:
– Свиноложцы, трусы желтые. Дерьможрущие дети, повылезавшие из протраханной задницы. Комья вымоченной в моче падали. Мухи навозные. Катамиты бесхребетные. Вдовы с обочины, всем даете за деньги. Членососы, задолизы, осквернители священных алтарей. Безмозглое потомство трусливого придурка и коровы-сифилитички. Блохастые похитители детей, отравившие своих отцов, изнасиловавшие матерей, голландцам продавшие сестер, а мясникам – разделанных братьев. Вы, обитающие в канавах торговцы сэконд-хэнд экскрементами, вы-то почему ничего не сделали?
А потом, когда осознал, что держит труп, и порезал себе обе руки, и не разобрать, стекает по его груди кровь мокера или его собственная, и понял, что сейчас совершил, он дал телу упасть, сполз по стене на тротуар и заплакал.
В ГУЩЕ СОБЫТИЙ (12)
ОБЩИЙ НАСТРОЙ
Вы понимаете, что это значит, правда? По сути, все
Вы понимаете, что это значит, правда? По сути, все
Вы понимаете, что это значит, правда? По сути, все
наши дети будут с дефектами!
наши дети будут с дефектами!
наши дети будут с дефектами!
Что толку от всех наших приборов, когда против нас
Что толку от всех наших приборов, когда против нас
Что толку от всех наших приборов, когда против нас
те, кто думает лучше нас?
те, кто думает лучше нас?
те, кто думает лучше нас?
Знаете, что можете сделать с вашим Департаментом по евгенике, а
Знаете, что можете сделать с вашим Департаментом по евгенике, а
Знаете, что можете сделать с вашим Департаментом по евгенике, а
а? А пошли вы с вашим…
а? А пошли вы с вашим…
а? А пошли вы с вашим…
В сравнении с ними мы все будем все равно что
В сравнении с ними мы все будем все равно что
В сравнении с ними мы все будем все равно что
идиоты и калеки.
идиоты и калеки.
идиоты и калеки.
Видели? «АнглоСлуСпуТра» решила послать
Видели? «АнглоСлуСпуТра» решила послать
Видели? «АнглоСлуСпуТра» решила послать
эксперта-генетика в Ятаканг.
эксперта-генетика в Ятаканг.
эксперта-генетика в Ятаканг.
Ну, если такая компания серьезно отнеслась к новостям,
Ну, если такая компания серьезно отнеслась к новостям,
Ну, если такая компания серьезно отнеслась к новостям,
в этом, наверное, что-то есть.
в этом, наверное, что-то есть.
в этом, наверное, что-то есть.
Но правительство, похоже, пытается уверить народ, что
Но правительство, похоже, пытается уверить народ, что
Но правительство, похоже, пытается уверить народ, что
это ложь.
это ложь.
это ложь.
А значит, они не сумеют,
А значит, они не сумеют,
А значит, они не сумеют,
сделать то же для нас.
сделать то же для нас!
СДЕЛАТЬ ТО ЖЕ ДЛЯ НАС!
СДЕЛАТЬ ТО ЖЕ ДЛЯ НАС!
СДЕЛАТЬ ТО ЖЕ ДЛЯ НАС!
СДЕЛАТЬ ТО ЖЕ ДЛЯ НАС!
СДЕЛАТЬ ТО ЖЕ ДЛЯ НАС!
СДЕЛАТЬ ТО ЖЕ ДЛЯ НАС!
СДЕЛАТЬ ТО ЖЕ ДЛЯ НАС!
(НЕСПРАВЕДЛИВО: термин, применяемый для обозначения благ, которые имеют другие люди и которых мы обманом попытались этих людей лишить, но нам это не удалось. Смотри также НЕПОРЯДОЧНОСТЬ, ПОДЛЫЙ, ЗАКУЛИСНЫЙ и НАВЕРНОЕ, ПРОСТО ПОВЕЗЛО.
«Словарь гиперпреступности» Чада С. Муллигана)
РЕЖИССЕРСКИЙ СЦЕНАРИЙ (27)
ГВОЗДИ БЫ ДЕЛАТЬ ИЗ ЭТИХ ЛЮДЕЙ
В обе стороны, насколько хватал глаз, простиралось море зеленой травы, разросшейся от влаги летних дождей. Местами над ней выступали ветки низких кустарников и одинокие деревца. Козы, посаженные на дорогостоящие железные цепи, ведь они, случалось, прогрызали веревки или ремни, силились дотянуться до древесной коры и убить деревья, хотя вокруг колышков, к которым они были привязаны, было полно травы. Помимо этих цепей, дорога казалась единственным следом человеческого вмешательства в это царство зверей и растений, и даже не сам проселок, ведь дикая природа понемногу отвоевывала его назад, испещряя его рытвинами, в которых словно в тазах и мисках собиралась грязь, а его абстрактная прямизна.
Тем не менее время от времени встречались и другие следы пребывания человека. Каждые две-три мили возникали расчерченные канавами огороды вокруг селений, построенных в традиционном бенинском стиле – из бревен и соломы с крышами из пальмовых листьев. Дома семей побогаче были крыты жестью всевозможных цветов: владельцы собрали старые консервные банки, бочки из-под бензина, даже листы металла из брошенных машин и, расплющив их киянками, потом крыли крышу внастил, чтобы защитить дерево от влаги, гниения и термитов, с тем же тщанием, с каким клепались средневековые доспехи.
Карты района обновляли лишь время от времени, опираясь в равной мере на сплетни и слухи и картографическую привязку к местности, но даже исправь их на прошлой неделе бригада географов ООН, Норману все равно пришлось бы немало потрудиться, чтобы сопоставить вид из окна с листом бумаги, трепыхающимся у него на колене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90