– Через десять минут, – сказала она нам.
Свет в холле немного приглушился. Все слегка вздрогнули, но увидев, что это хозяйничает Шишка, успокоились.
– Режет глаза, – пояснила она. Потом взяла меня за рукав и подвела к окну.
– Теперь видно… Федор, попробуйте посмотреть одним глазом на красную луну, другим на желтую.
– Зачем?
– Тогда можно будет загадать желание.
Глаза мешали друг другу.
– Не получается.
– И у меня… – с грустью сказала она.
Мы замолчали, разглядывая каждый свою луну: Шишка – красную, я – желтую.
Биоробот ввез тележку, заставленную тарелками с мясными и рыбными деликатесами, сырами нескольких сортов, икрой, грибами и чем-то мне неизвестным. Я насчитал дюжину бутылок – белое и красное вино, коньяк, водка, три сорта виски и черт знает, что за ликеры. Две огромные вазы с фруктами стояли на нижней полке. Там же дымился кофейник. Второй биоробот ввез тележку с посудой и столовыми приборами.
У Кати вытянулось лицо.
Шишка улыбалась во весь рот, но уловив мой строгий взгляд, тут же изобразила крайнее удивление:
– Вот это да! Спасибо, Катя, вы прелесть.
Виттенгер тоже сообразил, чья это работа, однако невозмутимо сказал:
– Катя, мне начинает у вас нравиться. Приступим, господа… Бенедикт, что останется – твое.
– Жлоб, – это было первое слово, услышанное мною от Бенедикта за весь день.
– Сейчас я тебя покормлю, – засуетилась Шишка, все еще опасаясь, что ее махинации откроются, и все яства увезут обратно.
Народ вышел из оцепенения и набросился на еду. Меня чуть не затоптали. Одна Катя не двинулась с места, она в уме подсчитывала убытки. И закуски и напитки были импортными, следовательно, дорогими. Брубер на еду даже не посмотрел, а сразу взялся за бутылку и стал соблазнять Цанса составить ему компанию. Цанс отказался, ограничившись чашкой кофе со сливками.
Захватив, кто сколько успел, публика рассредоточилась по диванам, креслам и углам. Я сел на ковер и привалился к окну, которое было до пола. Шишка, накормив Бенедикта, подошла ко мне с тарелкой салата.
– Почему ты украла курицу, если не ешь мяса?
– Ее ест инспектор.
Я мог бы спросить, откуда она знала, что ее найдет инспектор…
– Вкусно? – спросила она.
– Как все ворованное, – прожевав кусок копченой осетрины, ответил я. – Спасибо!
– Не за что, благодари Катю. Я же говорила – она хорошая. Вот повару от нее достанется…
Рунд и Виттенгер грызлись, кто из них главней. Не придя к единому мнению по этому вопросу, они взялись обсуждать другой: когда Виттенгер сможет увезти Бенедикта на Фаон. Инспектор настаивал, что полетит прямо завтра, Рунд отвечал, что и послезавтра – еще не поздно.
– А ночью корабли летают? – инспектор задал вопрос, которой постеснялся бы задать и ребенок.
– Летают, – ответил Рунд и с ехидцей добавил: – Подсвечивают дорогу прожектором и летят…
Брубер, пока был трезв, спорил с Цансом о том, что делать с моролингами. Опьянев, начал рассказывать анекдоты, до тошноты интеллектуальные.
– Я тут на днях узнал один прелюбопытнейший факт, – говорил он хихикая. – Вы, господин Цанс, конечно, не раз обращали внимание, что роденовский Мыслитель держит локоть правой руки на левом колене. Крайне неудобная поза, поверьте, я пробовал, но не буду говорить, где… Ха-ха. Думаете, почему он сидит именно так, а не иначе… Все дело в том, что изначально Роден планировал, что Мыслитель будет сидеть положив левую ногу на правую, тогда правый локоть, естественно, окажется на левой ноге. Но потом Роден решил, что такая поза слишком легкомысленна и велел натурщику опустить ногу, но что б тот переставил руку, сказать забыл. Вот так оно и вышло…
– Уже можно смеяться? – поинтересовался серьезный Цанс.
– А все смеются, разве вы не заметили? – огрызнулся Брубер.
Смеялись только Шишка и Вейлинг.
– Между прочим у нас тут присутствует один большой специалист по статуям, – со значением сказал Виттенгер и оглянулся на Бенедикта. Шишка перестала смеяться.
– Эй, оставь-ка икру, – крикнул я Вейлингу.
Он демонстративно отвернулся. Почему-то именно в это мгновение в гостиной наступила тишина.
– Замечательная история! – секунд пять спустя нарушила тишину Шишка. – Господа, я придумала, давайте каждый расскажет какую-нибудь историю. Лучше – настоящую, но чтобы она выглядела как выдумка. Или наоборот… Впрочем, кто как хочет. Обсуждать истории не будем – так легче для рассказчика. Вот господин писатель нас уже насмешил. Кто будет следующим?
– Вы предложили, вам и быть… – резонно заметил Цанс.
– Хорошо, но потом – вы.
Шишка поискала глазами, где б ей встать. Подошла к журнальному столику в середине холла.
– Я стих расскажу! – сообщила она публике. Мы зааплодировали.
– Там полировка, – Катя предупредила Шишкино желание встать на столик.
Приподняв ногу, Шишка посмотрела на ребристую подошву своего правого ботинка, потом зачем-то проверила и левый. На стол не полезла.
– Вот, слушайте… – сказала она и задекламировала:
Они заходят не спеша,
Садятся в круг и, не дыша,
Внимают ветру и огню,
Осенним страхам и дождю…
Здесь Шишка примолкла, но глядя на ее лицо, казалось, что она продолжает читать про себя. Пропустив примерно строфу, она закончила совсем загадочно:
Мне их не видно, им – меня,
Мы днем ждем ночи, ночью – дня,
Так будет год, затем – покой:
Я стану ими, они – мной.
Она поклонилась. Мы снова зааплодировали. Брубер, хлопавший громче всех, покрикивал «браво-браво».
– Кем же вы станете, Шишка? – спросил он, когда умолкли аплодисменты.
– Стих был про моролингов, – ответила Шишка, тушуясь. Она отошла к окну и села на пол, скрестив ноги. – Профессор, ваша очередь!
– Неужели моя? – излишне бодро уточнил Цанс. – Полагаю, от меня тоже ждут что-нибудь о моролингах…
– Не надо, профессор. О моролингах расскажу я!
В первое мгновение никто не понял, кто это сказал.
Говорил Бенедикт.
– Опять прорезался, – ухмыльнулся Виттенгер. – Валяй, рассказывай. – И, спохватившись: – Погоди, это случайно не чистосердечное признание? Надо записать…
– Нет, инспектор. это не признание, – огорчил инспектора Бенедикт и ни с того, ни с сего спросил: – Прием пищи все закончили?
– Вы собираетесь рассказать нам что-то неудобоваримое? – прозорливо предположил Брубер.
– В определенном смысле – да. История, точнее, первобытный миф, который я собираюсь рассказать вам, не входит в разряд застольных. Я реконструировал его по записям Спенсера и еще по нескольким источникам. Как вы, наверное, поняли, миф сочинили моролинги. Сочинили его в те времена, когда они еще не назвались моролингами. Иными словами, миф принадлежит индейцам-кивара из клана шелеста листвы. Но европейцы услышали его от кивара-муравьедов, поэтому в отношении данного мифа установление авторства является отдельной проблемой, весьма непростой. Например, Спенсер считает, что…
– Бенедикт, вы тянете время, – сказал Рунд тоном экзаменатора.
– Разумеется, тяну, – не растерялся тот. – Должен же я припомнить все детали. Ладно, на ходу сообразим. Итак, случилось это в давние-давние времена, когда Земля была еще совсем молода, как и люди, заселявшие ее в то далекое время. Ветер, в частности тот, из-за которого шелестела листва, тоже был молод, поэтому часто путал север с югом, а запад – с Луной. И вот, однажды, когда он снова потерял дорогу, его занесло на Луну, где жили демоны. Вместе с собою ветер занес на Луну множество земных запахов, незнакомых демонам. Например, запах пива из клубней маниока. Пива, как вы понимаете, у демонов не было. Занес он еще много разных земных запахов, и среди них был тот, который заставил демонов позабыть об их демонских делах, собрать вещи и полететь туда, откуда прилетел ветер, то есть – на Землю. Демоны спустились на Землю и пошли на запах. Шли они шли и пришли в одну деревню, где жили индейцы. Мужчин в деревни на тот момент не было – они ушли на охоту. Женщины, дожидаясь мужчин, терли крахмал из сердцевины пальмы, чтобы испечь лепешки как раз к приходу своих мужей.
Надо сказать, что демоны никогда не видели настоящих женщин, и вот почему. Великая Праматерь, породившая всех людей, сначала породила демонов. Их родилось десять штук, они были злы, капризны и неблагодарны, и Великой Праматери они не понравились. Поэтому она сослала их на Луну, а только потом породила людей, то есть мужчин и женщин. Демоны несколько раз пытались сами создать себе женщин. Они лепили их из лунного песка, который на Луне в изобилии. Женщины получались не слишком красивыми и очень недолговечными, поэтому мы сейчас видим на Луне столько кратеров…
– Одну секунду, – прервал рассказчика Цанс. – Бенедикт, если вы собираетесь включить эту легенду в вашу диссертацию, то у оппонентов обязательно возникнут вопросы. Во-первых, откуда индейцы узнали про кратеры. Я полагаю, это поздняя вставка – вполне в духе Спенсера, и вам не следует ее оставлять, как оригинальную. Во-вторых, что за женщин лепили демоны из лунного песка, если они никогда женщин не видели. В-третьих, почему от женщин, какими бы они не были, должны остаться кратеры?
Бенедикт вежливо кивнул своему научному руководителю, как бы соглашаясь с его доводами, кашлянул и ответил:
– Отвечу по порядку. Сначала о кратерах. Разумеется, индейцы не называли кратеры кратерами. Остатки демонских женщин они назвали «сумайи-гломаватло-чебуге-акубуге», то есть нечто «пятнисто-кроглое-на-круглом». Если это не кратеры, то я не Бенедикт, и мы не на Ауре. Разнообразие кратеров наводит на мысль, что демоны пробовали лепить женщин самых разных размеров и форм – это ответ на второй и третий вопросы.
Едва он закончил, как вступил Брубер:
– Не понимаю, почему вы сказали, что ваша легенда не из разряда застольных, – сказал он, раскуривая сигару. – Мы выпили, закусили, самое время поговорить о женщинах. Шишка вы не против?
Шишка взмолилась:
– Дайте Бенедикту дорассказать! Хоть про демонов, хоть про женщин, но пусть говорит он, а не вы.
Бенедикт, убедившись, что больше никто не собирается встревать, продолжил рассказывать тем же, слегка театрализованным, манером:
– Итак, демоны увидели женщин. Они принюхались. Запах, приведший их на Землю исходил не от пальмового крахмала, а от женщин, и это открытие их еще больше возбудило. Но что делать дальше, они не знали. Поэтому решили дождаться мужчин и посмотреть, как те обращаются с женщинами. Демоны спрятались в ветвях высокого дерева, которое росло возле поляны, где женщины сообща готовили ужин.
Наступил вечер. Охотники вернулись с хорошей добычей. Им удалось убить много паукообразных обезьян. Мясо паукообразных обезьян – большое лакомство для индейцев. Аромат жареного мяса доносился до демонов, у них урчали животы. Один демон не выдержал и стал спускаться, но другие демоны его удержали – ведь они прилетели на Землю не для того, чтобы лакомиться мясом. Искры от костра вместе с дымов взмывали вверх и долетали до демонов. Демоны подумали, что это колдовство. Они решили, что из этих искр на небе возникают звезды, поэтому сочли мужчин опасными колдунами, убить которых им не под силу. Так индейские мужчины, сами того не ведая, избежали смерти от демонов – ведь демоны сначала надумали убить всех мужчин после того, как станет ясно, как поступать с женщинами. Наконец, мужчины насытились мясом и лепешками и разошлись со своими женами по хижинам. Демоны подкрались поближе. Сквозь прутья они увидели, что мужчины ложатся спать вместе женщинами. Так демоны впервые увидели, как люди совокупляются друг с другом. Демоны подумали, что если это так просто, то надо им самим немедленно попробовать. Они шли от хижины к хижине, потом от деревне к деревне, но все женщины были с мужьями, а девушки – с родителями и братьями. Про одиноких старух они не подумали, что это тоже женщины. Тогда демоны ушли в лес, чтобы дождаться, когда мужчины снова уйдут на охоту. И в самом деле, едва рассвело, мужчины собрали охотничье оружие – духовые ружья, копья и луки со стрелами – и отправились на охоту. Женщины же, нисколько не подозревая о том, что за ними следят демоны, пошли на реку купаться. Там демоны их и настигли. Они связали женщин лианами и совокупились с ними. Ни одной женщине не удалось ускользнуть, ведь демоны напали сообща, с берега, спастись от них можно было только в реке. Но прыгать в реку женщины побоялись, поскольку в реке жил Речной Народ, которого женщины боялись больше, чем демонов. Демоны, получив немалое удовольствие, снова ушли в лес. Женщинам было очень стыдно, что они изменили мужьям с демонами, они договорились никому ничего не рассказывать. Что кто-то проболтается, они не опасались, поскольку, как уже было сказано, демоны поймали и изнасиловали всех женщин в деревне. Кроме того, женщинам весьма понравилось совокупляться с демонами – это была еще одна причина, по которой они решили держать язык за зубами. Впрочем, меж собой они этого не обсуждали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53