– А почему он удивился? Ну выиграли и выиграли… Я понимаю, если бы сборная Фаона кубок мира выиграла, а тут… Чему удивляться-то?
Амирес пожал плечами.
– Слишком быстро по-моему… Думаете, его убили за то, что он отказался признать победителя?
– Пока я только собираю факты. Ты уже сообщил мне что-то новое. Давай, продолжай в том же духе, и мы найдем убийцу.
– В каком духе? – насторожился Амирес.
– В духе сотрудничества. Зачем ты полез в компьютер без разрешения?
Амирес покраснел.
– Ладно, – сказал я. – Я не моралист. Любопытство не порок, но оно, как правило, наказуемо. Рассказывай все как есть.
– Чарльз вел какие-то исследования втайне от «Виртуальных Игр».
– У всех есть тайны от работодателей. Почему исследования, а не, скажем, торговля нелицензионными играми?
– Если бы была торговля, я бы и сказал – торговля. Неужели я не отличу торговлю от науки! Не такой и тупой, как вы думаете…
– Ладно, не тупой, исследования так исследования. Как ты о них узнал?
– Из обрывков разговоров. Я заметил, что иногда, разговаривая с кем-либо по видеофону, он закрывал дверь в кабинет. А если я в кабинете, то просил выйти.
– И ты стал подслушивать?
– Да, иногда.
– Много услышал?
– Не очень. Несколько имен и еще какие-то термины, кажется из физики.
– Перечисляй! – приказал я, теряя терпение.
– Того, с кем он говорил звали Бенедиктом. Про него я все узнал, это студент из Фаонского Университета, Бенедикт Эппель. В разговорах они упоминали Цанса, писателя Брубера и какого-то Рунда. И еще моролингов. А термины… Я запомнил «аттрактор» и «динамическую лингвистику».
– А домой к вам Эппель не приходил?
– Только один раз, за два дня до убийства.
Я напомнил:
– Когда мы с Виттнгером допрашивали тебя сразу после убийства, ты об этом ничего не сказал.
– Не придал значения, – безыскусно соврал Амирес.
– Не ври. Ты приревновал Корно к Бенедикту Эппелю. А Виттенгера ты старался убедить, что ревновать Корно было не к кому. Поэтому ты решил молчать о Бенедикте.
– Он урод, – коротко возразил Амирес.
– Увидим. Итак, зачем приходил Бенедикт?
– Они заперлись в кабинете. Я слышал, что они о чем-то спорят. Снова было что-то о Рунде и моролингах. Бенедикт требовал, чтобы Корно ему рассказал что-то связанное с Рундом и моролингами. Корно, насколько я понял, отказывался. Эппель ушел взбешенный.
– Он не грозил, к примеру, убить Корно?
– Я не слышал.
– А Краузли или Вейлинг не упоминались?
– Нет, не… – он запнулся. – Постойте, теперь я понял: Бенедикт угрожал, что расскажет, но я не понял, что и кому… Теперь очевидно, что он готов был донести на Чарльза Краузли, а Чарльз его убеждал, что донос не в интересах Бенедикта.
– И, видимо, убедил, – подхватил я. – Бенедикт не стал доносить на Корно. Он его убил.
– Если так, – Амирес вжался в диван, – то он может подумать, что мне что-то известно, и я стану следующим…
– Сейчас, однако, нет причины тебя убивать, – сказал я. – Давай поищем в компьютере…
– Что поищем?
– Причины для убийства: файлы, которые Корно старался скрыть от Бенедикта и от тебя. Потом ты позвонишь Бенедикту и скажешь, что нашел то, что ему нужно. Он придет по твою душу, тут мы его и возьмем – с поличным.
– То есть вы подождете, пока он меня не убьет?
– Не обязательно, но мы постараемся застать кульминацию. В конце концов Корно можно было спасти, если бы скорая приехала на час раньше.
Амирес смотрел мне в глаза, решая шучу я или говорю серьезно.
– Вы это серьезно?
– Ищи файлы, – сказал я зловеще.
– Это бесполезно. Они расквантованы и разбросаны среди игровых файлов. Кодов для сборки у меня нет.
– А подобрать?
– Код? Сразу видно что вы ничего не смыслите в теории кодирования. Попробуйте, начните подбирать. Меня позовите лет через десять.
– Хорошо, позову. Если к тому времени ты будешь еще жив.
– Хватит меня пугать! – взвизгнул Амирес. – Еще раз говорю: искать бесполезно. Думаете, чем я тут занимаюсь со вчерашнего утра?
– В «ШДТ» играешь.
– Вот именно! Играю, пока программа-взломщик отыскивает файлы.
– Ладно, верю. Давай тогда хотя бы взглянем, что есть в открытом доступе.
– Да ради бога…
Амирес открыл карту памяти и стал объяснять, где что лежит. Мы нашли папки с готовыми играм, рабочие папки с недоделанными играми, почту, периодику, видеотеку и библиотеку. Я велел открыть библиотеку.
– Смотри, – сказал я. – Полно Брубера, включая «Моролингов». Зачем он купил бумажную книгу, если есть цифровая?
– Все так поступают, – ответил Амирес. – Сначала читают книгу с экрана. Если понравилась – покупают бумажную.
Я посмотрел на стеллаж с книгами и сравнил с каталогом библиотеки.
– М-да, чувствуется, Достоевский ему не понравился.
– А должен был? – с интересом спросил Амирес.
– Не уверен… Возьму на время, – я снял с полки бумажных «Моролингов».
– Берите, – равнодушно позволил Амирес.
– Тогда пойдем дальше. Открой периодику. Она подскажет нам, в какой области он вел исследования… Упс…
В каталоге находилось три десятка изданий, но нашего «Сектора Фаониссимо» среди них не было.
– Подсказали? – съехидничал Амирес.
– Еще не все потеряно. Убери названия, смысл которых тебе понятен. Посмотрим, что останется.
Остались: «Проблемы субквантовых вычислений», «Нелинейная динамика», «Динамическая лингвистка и семиотика», «Новая космология», «Семья и брак».
– Ценю юмор, – сказал я.
Амирес хмыкнул. Я перекачал на локус нашего агентства все файлы из компьютера Корно. Администратор накопителя предупредил, что я вот-вот забью всю память, отведенную Отделу Оперативных Расследования, и предложил нажать одну из трех кнопок: «Отмена», «ОК», «ОК и больше не спрашивать». Я нажал последнюю. Когда копирование завершилось, я сказал что на сегодня достаточно. Амирес вздохнул с облегчением.
С журнального столика я забрал водку и бутабарбитал.
– А «Лунатик»? – спросил Амирес.
– Оставь себе. Если Виттенгер станет приставать с вопросом, откуда в кабинете появился газ, отдашь ему этот баллончик и скажешь, что нашел его рядом со мной. Я, в свою очередь, подтвержу, что принес в ту ночь «Лунатика» с собой и нечаянно прыснул на себя. Надеюсь, ты догадался убрать баллон с газом из кабинета?
– Догадался.
– Ну и отлично.
В холле Амирес сообщил мне, что я мил и вообще…
Будь он поумней, то сказал бы мне это, когда я поймал его на посадочной площадке – я бы оставил его в покое в тот же момент.

9
К вечеру воскресенья я закончил обрабатывать тот информационный ноль, который накануне Шеф изобразил с помощью своей проволоки. В понедельник утром пошел на доклад.
В кабинете царила подозрительная тишина. Шеф злобно смотрел на большой экран, на котором никак не взрывался Большой Взрыв.
– Начали игру с начала? – поинтересовался я.
– Ильинский, – сказал он, переведя злобный взгляд на меня (я услышал, как виртуальная про-Вселенная облегченно вздохнула). – Администратор накопителя предложил специально для тебя ввести новую кнопку «Плевал я на всех». Таким образом он будет знать, что это ты вошел в нашу сеть. Тот мусор, который ты скопировал на наш локус, затер файлы с сохраненной игровой позицией. Теперь я вынужден начинать с начала.
– А почему компьютер стер именно эти файлы, не, скажем, досье на губернатора?
– Почему! – Шеф, кажется, смутился. – При принудительном копировании стираются менее ценные файлы.
– Вот, Шеф, даже тупому компьютеру ясно, что не пристало руководителю вашего ранга тратить время на ерунду вроде виртуальных игр.
– Тогда сообщи мне НЕ ерунду! – заревел он. Ангелы и демоны уже принимали ставки на мое здоровье.
– Извольте. Во-первых победитель игры «ШДТ» определился не в мае, как нас уверял Краузли, а в декабре прошлого года. Во-вторых, в тайне от руководства «Виртуальных Игр» Корно проводил научные исследования, пересекающиеся с исследованиями профессора Цанса и его студента Бенедикта Эппеля. Судя по всему, Бенедикт был частично в курсе его исследований. Насчет Цанса – не уверен. Среди имен, названных Амиресом, затесалось имя писателя Эдуарда Брубера. Амирес назвал еще одно имя – Рунд. На Фаоне живет полторы сотни Рундов, не считая женщин и детей.
– А моролинги? – спросил Шеф.
– Да, про моролингов он тоже слышал, но не по именам, а скопом – «морлинги».
– Позавчера забыл у тебя спросить одну вещь, – продолжил Шеф угрюмо. – Пока ты спал, я нашел у тебя планшет с романом о моролингах. У тебя он по делу оказался или случайно? Замечание про то, что рыться в чужих вещах нехорошо, можешь опустить.
– Я никогда не делаю вам бесполезных замечаний. Согласитесь, абсолютно бесполезно говорить начальнику Отдела Оперативных Расследований, что рыться в чужих вещах некрасиво и неприлично. Чем бы вы тогда занимались, как бы зарабатывали на жизнь? Поэтому без каких-либо предварительных замечаний скажу прямо: роман Эдуарда Брубера «Моролинги» я начал читать, когда летел сюда с Земли. Прочитал десяток страниц и бросил. Но стоило мне бросить читать роман о моролингах, как о них стали вспоминать все подряд. Между прочим, та делегация, которую едва не взорвал террорист Евклид, была с Ауры, где живут моролинги. Дайте время, и мы обнаружим моролингов в Редакции…
– Вот этого не надо, мы слишком мало о них знаем. Когда семинар?
– Завтра в четыре, в первой аудитории у гуманитариев. Там будут все: Цанс, Бенедикт, Брубер. До завра узнаю, не носит ли кто из участников семинара фамилию Рунд. Кто будет говорить с Краузли – вы или Ларсон?
– Ты.
– Шеф, сжальтесь. Я – и с руководителем такого масштаба. Представляю, какого размера у него кнопка «Плевал я на всех».
– Я напишу тезисы, станешь их придерживаться – все будет в порядке.
Через полчаса я сидел у себя в кабинете, перед экраном центрального компьютера. Левым глазом я смотрел на левую половину экрана, где находились тезисы, правым – на правую половину – там во всю занудствовала секретарша президента Краузли.
– Что у вас с глазами? – спросила она.
Не обнаружив подходящего тезиса, я повторил предыдущий:
– У меня контракт, подписанный лично господином президентом. Поэтому говорить буду только с ним.
– Он занят. Назовите номер контракта, я вызову менеджера.
Это я уже слышал. В тезисах Шеф не предусмотрел циклов.
– Тогда соедините с Вейлингом, – сымпровизировал я.
Секретарша сжалилась и переключила меня на помощника президента.
– Мы расторгли контракт, – не поздоровавшись, заявил Вейлинг.
– Это другой контракт, а именно: недавнее публичное предложение. Вы поняли?
Его глаза блеснули:
– Говорите.
– Только с Краузли.
– Подождите…
Краузли вылез через три минуты.
– Слушаю вас, – сказал он сухо.
Я скосил левый глаз на левую половину экрана и выдал:
– Господин Краули, фирма, которую я представляю, по роду своей деятельности обязана предоставлять полиции сведения, полученные в ходе частного рассле… пардон… частной трудовой деятельности, если эти сведения указывают на свершенное или планируемое уголо… пардон… угрожающее общественному спокойствию деяние… – тут я сник, потому что понял, что прочитал не тот тезис. К этому тезису я должен был перейти, если Краузли начнет артачиться.
– Что вы несете?! – возмутился президент.
– Прошу прощения. Мой босс заставляет учить наизусть закон о детекти…детских исправительных агентствах, то есть учреждениях… все время крутится в голове, замучил просто… Забудьте, все что услышали. Надо будет, я повторю заново…
– Вы что, пьяны? – спросил он. – Куда у вас глаза смотрят?
Они смотрели на Шефа, который, стоя позади экрана, делал мне угрожающие знаки.
Стоп, нет, не угрожающие… три пальца… а, понял, тезис номер три.
– На вас, президент, только на вас. Так вот. Счастливчик родился не в мае, а в декабре прошлого года. Родители неизвестны. Дата рождения была умышленно фальсифицирована. Медсестра, препятствовавшая фальсификации, скончалась. Нам кажется, что замешан главврач роддома. Ваши рекомендации?
Краузли, не раздумывая, бросил:
– С вами свяжутся, – и исчез с экрана.
Шеф молча пошел прочь из кабинета.
– Мне к Бенедикту? – спросил я, догнав его в коридоре.
– Дождемся ответа Краузли, – выдавил он. – Отдыхай.
Хуже такого «отдыха» нет наказания. До вечера я просидел как на иголках. Выяснил только, что если Рунд и придет завтра на семинар, то под чужим именем. Яна намекнула, что Шефу звонил Вейлинг, но о чем они беседовали, она не знала. В семь пришло официальное письмо из «Виртуальных Игр». Оно содержало копию публичного предложения по поводу поимки убийцы Чарльза Корно. Под подписью Краузли стояли подписи всех двенадцати членов совета директоров и три печати.
– Мы этого добивались? – спросил я Шефа.
– Железный человек, – поцокав языком, сказал он.
– Кроме контракта ничего не предали? – снова попытал я счастья.
– Искреннее сожаление, что предложение было сделано публично, а не только нам. Будет жаль, если такого человека придется засадить за убийство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53