). Так или иначе, но топот стал стихать, но уже слева от меня. Будто невидимка пробежал перед самым моим носом. Свалить вину на солнцезащитные очки я уже не мог – они лежали в кармане. Может, они тут еще и невидимок разводят? Только я сделал несколько шагов вперед, как из правого коридора бесшумно выскочил небольшой кар. Кар промчался, едва не задев меня, и устремился вслед за невидимкой. Я успел разглядеть, что каром управлял некто в красном биозащитном комбинезоне, и еще, я думаю, он меня не заметил. Я посмотрел им вслед, но увидел лишь быстро удалявшийся от меня кар. Того, кого он преследовал, мне видно не было. Коридор был настолько длинным, что я так и не понял – они исчезли, потому что свернули или потому что зрение у меня никудышное.
Так или иначе, но преследовать их не было никакого смысла. И я пошел прямо, как шел до этого. Седьмой этаж оставался по-прежнему пустынен и неинтересен. Я спустился на шестой. Но это был не тот шестой, где находится кабинет Шлаффера. Фил Шлаффер сидел в корпусе "С", а я в данный момент путешествовал по корпусу "А". План института подсказывал мне, что где-то рядом должна была находиться лаборатория Тонких Нейроструктур вместе с симпатичной Лорой Дейч. На шестом этаже я наткнулся на нескольких сотрудников. Я поинтересовался, как мне разыскать госпожу Дейч, они отвечали охотно, но противоречиво. Тот же вопрос я задал и красному комбинезону – точь-в-точь такому как тот, что управлял каром и гонялся за невидимкой. Комбинезон снял маску и оказался Лорой Дейч.
– Ну как, догнали? – Я изменил прежнюю формулировку вопроса.
– Еле-еле… А, так это вас я чуть не переехала? – догадалась она. По голосу было трудно понять, сожалеет ли она о том, что я не попал под кар, или нет. Но сам голос был приятный. Совсем не похожа на Татьяну, подумал я.
– Было дело, – признался я. – А за кем вы гнались? Уж не за гномом ли?
– Да ну что вы, у нас гномы не водятся, – улыбнулась она, – бикадал трипода сбежал. Они такие непоседы!
– А этот, как его… бикадал – он не гном? – Я продолжил гнуть свою линию, но без особой надежды – слово «гном» не произвело на Лору Дейч никакого впечатления.
– Вы что ж, гномов никогда не видели? – изумилась она очень натурально. Я возразил:
– Гномов видел, а бикадалов – нет. В кармане красного комбинезона запищал зуммер. Лора хлопнула по карману, и карман мужским голосом произнес:
– Лора, это Фил. Вы только что были на седьмом, там вам не попадался некий господин Ильинский, репортер?
Лора вопросительно посмотрела на меня, затем доложила:
– Да, он здесь, на шестом, и делает вид, что твой вопрос его не касается.
– Хорошо, скажи ему, пусть зайдет ко мне.
– Уже иду, – сказал я громко.
– Жду, – буркнул Фил Шлаффер.
– Идите, идите. О гномах после поговорим, – пообещала она и, кокетливо улыбнувшись, скрылась за ближайшей дверью. «Гномы не по ее части», – вслух подумал я и посмотрел на дверь. На ней значилось: «Доктор Альм Перк. Заведующий лабораторией».
Все правильно – и Дейч и Перк работают вместе. Я решил, что Шлаффер никуда от меня не денется, и без стука вошел в кабинет Перка.
– А вы кто такой? – Невысокий мужчина с бесцветными глазами и широченным лбом встал из-за стола.
– Это господин Ильинский, он – репортер, – представила меня Лора.
– Вы знакомы? – удивился Перк.
– Совсем недавно, – признался я.
– Но встречи я вам не назначал… – испуганно заметил он.
– Это верно, – согласился я, – но случайно оказавшись рядом с вашей лабораторией и, более того, познакомившись с вашей очаровательной сотрудницей, я не мог не воспользоваться случаем, чтобы лично не…
– Да, да, я все понял, – прервал Перк мою длинную тираду, – у меня очень мало времени, но раз вы уже здесь, то я вас слушаю.
– Не буду вам мешать, – скромно сказала Дейч и вышла. Я проводил ее игривым взглядом (так, по моему мнению, поступил бы каждый настоящий журналист) и, как бы припоминая, зачем пришел, сказал:
– Еше раз прошу простить меня за столь неожиданный визит… Мы тут с госпожой Дейч успели немного побеседовать об… извините, забыл, как тот зверь называется… маленький такой – как гном, и я, право, подумал, что та информация, которой я располагаю, так нежданно-негаданно подтвердилась…
Я уверен, что при слове «гномы» в его глазах зажегся огонек неподдельного интереса, даже, я бы сказал, беспокойства. У человека с бесцветными глазами подобный огонек всегда легко заметить.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – быстро ответил он.
– Хорошо, скажу яснее. По нашим сведениям, существует некий проект под названием «Гномы». Также есть все основания полагать, что вам этот проект известен. Вот о гномах я и пришел поговорить.
– Вы что-то путаете, – отрезал Перк, – никакими гномами мы не занимаемся. Да и кто вам о них сказал?
– Это не важно, – нарочито грубо ответил я, – но источник надежный. Мне кажется, что вам лучше довериться мне, нежели дожидаться того, кто придет после меня… – сымпровизировал я.
– Как я могу вам доверять, если ничего о вас не знаю, – возразил Перк, но тут же спохватился: – Впрочем, мне и нечего вам доверить, поскольку я даже не понимаю, о чем вообще идет речь.
– Ладно, у вас пока еще есть время подумать, но, – я поднял указательный палец, – поспешите. И еще одно: я скажу вам, как со мной связаться, но убедительная просьба: не звоните ни из института, ни со своего личного комлога. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?
По его лицу было ясно, что по крайней мере последнюю мою фразу он понял правильно, Я развернулся к выходу.
– Погодите, объясните же наконец… – бормотал он, провожая меня до дверей.
– Жду вашего звонка, – выдал я напоследок и оставил его одного и в растрепанных чувствах.
В тот момент мне казалось, что предупреждение не пользоваться институтским и личным каналом связи придаст моим словам убедительности. Отдел Информационной Безопасности мог прослушивать и Перка, и всех остальных, но только теоретически, практической надобности я в этом не видел. Если только ОИБ не набрел на гномов, или на кого похуже, самостоятельно.
Для того чтобы попасть из зоны "А" в зону "С", я воспользовался одним из прозрачных переходов, но особого впечатления он на меня не произвел.
Снимок Шлаффера присутствовал в моем досье. В жизни Шлаффер оказался таким же огненно-рыжим и толстощеким, как и на снимке, но ростом он был еще ниже Шефа. Он приветливо пожал мне руку, предложил сесть (Перк этого не сделал).
– Вы долго до меня добирались, – усмехнулся он.
– Извините, заплутал немного, – оправдывался я, – такой огромный этот ваш институт.
– Понимаю, понимаю, – загадочно улыбнулся он, – хотели побродить, посмотреть без помех… Я знаю, что вы мне ответите – мол, такая у вас профессия.
Если б он только знал, насколько он был прав.
– Ну что вы, все совсем не так, как вы думаете, – ответил я не менее загадочно, – но в одном вы правы: моя профессия имеет некоторые особенности, многие из которых людям не нравятся…
– Не стоит оправдываться, – великодушно разрешил Шлаффер, – так что вас ко мне привело? Я наморщил лоб, затем начал издалека:
– Совсем недавно я был в командировке на Земле, и одна вещь меня неприятно поразила. Там, на Земле, люди с большим недоверием относятся к нам, жителям других планет. Я видел публикации, где иногда полунамеками, а иногда и прямо говорится, что, мол, мы, инопланетники, используем запрещенные на Земле технологии. Ну взять хотя бы тот прошлогодний скандал с биороботами… Помните, в чем там было дело?
Шлаффер почесал затылок.
– Кажется, смутно припоминаю. Производители биороботов обвинялись в использовании человеческих тканей.
Далеко забегая вперед, скажу, что прошлогодний скандал с контрабандой запчастей к биороботам не имеет никакого отношения к моему нынешнему расследованию.
– Вот именно! – подтвердил я. – В прессе упоминалось, что при производстве биороботов использовались ткани, взятые у живых людей!
– Если это правда, то это ужасно, – согласился Шлаффер, – но наш институт тут абсолютно ни при чем!
– А я и не говорю, что Институт антропоморфологии замешан в деле с биороботами. Но землян теперь трудно в чем-либо убедить. Они вдолбили себе в голову, что на Фаоне ведется разработка каких-то неведомых никому биологических… – я запнулся, – биологических объектов, скажем так. Каково, а!
Шлаффер погрустнел.
– И вы считаете, что опасения землян имеют под собой почву?
– Прежде всего мне хотелось бы уверить их в обратном, – патриотично заявил я.
Он удивился:
– Почему вы решили, что я могу вам чем-то помочь?
Я подошел к окну и печально посмотрел на небо – туда, где, по моему мнению, могли находиться озабоченные земляне. Затем перевел взгляд вниз. Из соседнего корпуса вышел Альм Перк и быстрым шагом направился в сторону «трубы». Мне это не понравилось. К чему солидному человеку, посреди рабочего дня, сломя голову бросаться неизвестно куда? То есть, разумеется, Перк знал, куда шел, но этого не знал я. И именно это мне и не понравилось. Я прижал пальцем мочку уха – будто бы получил какое-то важное сообщение через микроком, и поспешно сказал:
– Прошу вас, подумайте над моими словами. Сейчас я должен срочно идти, прошу прощения… Увидимся. И лучше – в другом месте: эти стены не вызывают у меня доверия.
Шлаффер проводил меня ошалелым взглядом.
Симоняна и Джонса пришлось оставить на потом – Перк интересовал меня гораздо больше. Мелькнула мысль: Перк спешит на встречу с тем, с кем до свидания со мной он хотел переговорить через один из своих каналов связи.
Интересно, догадывался ли Перк, что я буду за ним следить. Или иначе: догадывался ли он, что за ним КТО-НИБУДЬ будет следить. Вероятно, да. Но он не был похож на человека, который пытается уйти от слежки. Он был похож на человека, который спешит куда-то, НЕСМОТРЯ на возможную слежку. Поэтому следить за ним было нетрудно. Перк лишь однажды оглянулся по сторонам – перед тем как ступить на движущуюся дорожку тротуара. Дорожка довезла его до ближайшей станции «трубы». Я неотступно следовал за ним, всю дорогу думая, не «плюнуть» ли в него следящим «жучком», но подходящий момент я упустил – теперь вокруг были люди. Зашел следом в капсулу «трубы». Если судить по выбранному направлению, ехал он домой. Во время коротких остановок двери, разъезжаясь, открывали мне вид столичных пригородов, с трудом отсюда узнаваемых.
Капсула остановилась, снова дорожка тротуара, снова несколько сотен метров пешком. Жилище Перка не было термитником – дом как дом, квартир на триста, не больше. Перк сунул руку в детектор электронного охранника – мне дальше нельзя – да и не нужно. Ясно, что Перк решил воспользоваться домашним терминалом – глупо, однако, – если институтский на контроле у ОИБ, то и домашний там же.
Когда это случилось, я шел вдоль его дома по направлению к «трубе». Уезжать я не собирался (для этого я вызвал бы свой флаер), а шел просто, чтобы не стоять на месте. Не знаю, кричал ли он, когда падал с восемнадцатого этажа, думаю – нет, иначе я бы услышал. Но я слышал только удар о землю. Хлопок – не глухой, а как ладонью – по воде или как… в общем, как удар живого о мертвое, если вы понимаете, о чем я говорю. Я приблизился к телу лишь настолько, чтобы убедиться, что это был Перк, затем ринулся в здание. Какой-то мужчина сунул руку в сторож-детектор; я дождался щелчка замка и, подхватив мужчину под локти, ввалился вместе с ним в узкий проем двери. Проем специально сделали узким, чтобы исключить подобные ситуации, но, видимо, не достаточно узким, чтобы помешать тому, кто действительно спешил. А я очень спешил. Не задерживаясь в холле, побежал к грузовому лифту – меньше свидетелей, да и быстрее. Лихорадочно соображал: правильно ли я поступаю, может, стоило остаться внизу и попытаться засечь выходящего убийцу – если, конечно, Перк не сам выпал из окна. Но было уже поздно – лифт нес меня наВерх.
На площадке восемнадцатого этажа не было ни души. Квартира Перка оказалась незапертой. Вошел: прихожая, четыре комнаты, в одной из них – распахнутое настежь окно. Я глянул вниз – тело едва видно, вокруг столпились люди, затем появилась Служба Общественной Безопасности, проще говоря – полиция, врачи из «скорой»… Порыв ветра ворвался в комнату, разбросал бумаги, до того мирно лежавшие на письменном столе рядом с окном, на полу что-то зашелестело. Целлофановая обертка, куски упаковочного пенопласта – непонятно откуда они взялись. Я еще раз осмотрелся и заметил то, что должен был заметить с самого начала: на столе, что возле окна, лежал маленький примитивный комлог – совсем новый, купленный наверняка в подарок сыну. И обертка и упаковка были из-под комлога. Комлог был выключен. Но разбросанная по всей комнате оберточная пленка наводила на мысль, что комлог распаковали только что. В остальном в квартире царил полный порядок – ни пылинки, ни соринки. Времени на размышления не оставалось, я сунул комлог под куртку и покинул квартиру Перка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Так или иначе, но преследовать их не было никакого смысла. И я пошел прямо, как шел до этого. Седьмой этаж оставался по-прежнему пустынен и неинтересен. Я спустился на шестой. Но это был не тот шестой, где находится кабинет Шлаффера. Фил Шлаффер сидел в корпусе "С", а я в данный момент путешествовал по корпусу "А". План института подсказывал мне, что где-то рядом должна была находиться лаборатория Тонких Нейроструктур вместе с симпатичной Лорой Дейч. На шестом этаже я наткнулся на нескольких сотрудников. Я поинтересовался, как мне разыскать госпожу Дейч, они отвечали охотно, но противоречиво. Тот же вопрос я задал и красному комбинезону – точь-в-точь такому как тот, что управлял каром и гонялся за невидимкой. Комбинезон снял маску и оказался Лорой Дейч.
– Ну как, догнали? – Я изменил прежнюю формулировку вопроса.
– Еле-еле… А, так это вас я чуть не переехала? – догадалась она. По голосу было трудно понять, сожалеет ли она о том, что я не попал под кар, или нет. Но сам голос был приятный. Совсем не похожа на Татьяну, подумал я.
– Было дело, – признался я. – А за кем вы гнались? Уж не за гномом ли?
– Да ну что вы, у нас гномы не водятся, – улыбнулась она, – бикадал трипода сбежал. Они такие непоседы!
– А этот, как его… бикадал – он не гном? – Я продолжил гнуть свою линию, но без особой надежды – слово «гном» не произвело на Лору Дейч никакого впечатления.
– Вы что ж, гномов никогда не видели? – изумилась она очень натурально. Я возразил:
– Гномов видел, а бикадалов – нет. В кармане красного комбинезона запищал зуммер. Лора хлопнула по карману, и карман мужским голосом произнес:
– Лора, это Фил. Вы только что были на седьмом, там вам не попадался некий господин Ильинский, репортер?
Лора вопросительно посмотрела на меня, затем доложила:
– Да, он здесь, на шестом, и делает вид, что твой вопрос его не касается.
– Хорошо, скажи ему, пусть зайдет ко мне.
– Уже иду, – сказал я громко.
– Жду, – буркнул Фил Шлаффер.
– Идите, идите. О гномах после поговорим, – пообещала она и, кокетливо улыбнувшись, скрылась за ближайшей дверью. «Гномы не по ее части», – вслух подумал я и посмотрел на дверь. На ней значилось: «Доктор Альм Перк. Заведующий лабораторией».
Все правильно – и Дейч и Перк работают вместе. Я решил, что Шлаффер никуда от меня не денется, и без стука вошел в кабинет Перка.
– А вы кто такой? – Невысокий мужчина с бесцветными глазами и широченным лбом встал из-за стола.
– Это господин Ильинский, он – репортер, – представила меня Лора.
– Вы знакомы? – удивился Перк.
– Совсем недавно, – признался я.
– Но встречи я вам не назначал… – испуганно заметил он.
– Это верно, – согласился я, – но случайно оказавшись рядом с вашей лабораторией и, более того, познакомившись с вашей очаровательной сотрудницей, я не мог не воспользоваться случаем, чтобы лично не…
– Да, да, я все понял, – прервал Перк мою длинную тираду, – у меня очень мало времени, но раз вы уже здесь, то я вас слушаю.
– Не буду вам мешать, – скромно сказала Дейч и вышла. Я проводил ее игривым взглядом (так, по моему мнению, поступил бы каждый настоящий журналист) и, как бы припоминая, зачем пришел, сказал:
– Еше раз прошу простить меня за столь неожиданный визит… Мы тут с госпожой Дейч успели немного побеседовать об… извините, забыл, как тот зверь называется… маленький такой – как гном, и я, право, подумал, что та информация, которой я располагаю, так нежданно-негаданно подтвердилась…
Я уверен, что при слове «гномы» в его глазах зажегся огонек неподдельного интереса, даже, я бы сказал, беспокойства. У человека с бесцветными глазами подобный огонек всегда легко заметить.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – быстро ответил он.
– Хорошо, скажу яснее. По нашим сведениям, существует некий проект под названием «Гномы». Также есть все основания полагать, что вам этот проект известен. Вот о гномах я и пришел поговорить.
– Вы что-то путаете, – отрезал Перк, – никакими гномами мы не занимаемся. Да и кто вам о них сказал?
– Это не важно, – нарочито грубо ответил я, – но источник надежный. Мне кажется, что вам лучше довериться мне, нежели дожидаться того, кто придет после меня… – сымпровизировал я.
– Как я могу вам доверять, если ничего о вас не знаю, – возразил Перк, но тут же спохватился: – Впрочем, мне и нечего вам доверить, поскольку я даже не понимаю, о чем вообще идет речь.
– Ладно, у вас пока еще есть время подумать, но, – я поднял указательный палец, – поспешите. И еще одно: я скажу вам, как со мной связаться, но убедительная просьба: не звоните ни из института, ни со своего личного комлога. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?
По его лицу было ясно, что по крайней мере последнюю мою фразу он понял правильно, Я развернулся к выходу.
– Погодите, объясните же наконец… – бормотал он, провожая меня до дверей.
– Жду вашего звонка, – выдал я напоследок и оставил его одного и в растрепанных чувствах.
В тот момент мне казалось, что предупреждение не пользоваться институтским и личным каналом связи придаст моим словам убедительности. Отдел Информационной Безопасности мог прослушивать и Перка, и всех остальных, но только теоретически, практической надобности я в этом не видел. Если только ОИБ не набрел на гномов, или на кого похуже, самостоятельно.
Для того чтобы попасть из зоны "А" в зону "С", я воспользовался одним из прозрачных переходов, но особого впечатления он на меня не произвел.
Снимок Шлаффера присутствовал в моем досье. В жизни Шлаффер оказался таким же огненно-рыжим и толстощеким, как и на снимке, но ростом он был еще ниже Шефа. Он приветливо пожал мне руку, предложил сесть (Перк этого не сделал).
– Вы долго до меня добирались, – усмехнулся он.
– Извините, заплутал немного, – оправдывался я, – такой огромный этот ваш институт.
– Понимаю, понимаю, – загадочно улыбнулся он, – хотели побродить, посмотреть без помех… Я знаю, что вы мне ответите – мол, такая у вас профессия.
Если б он только знал, насколько он был прав.
– Ну что вы, все совсем не так, как вы думаете, – ответил я не менее загадочно, – но в одном вы правы: моя профессия имеет некоторые особенности, многие из которых людям не нравятся…
– Не стоит оправдываться, – великодушно разрешил Шлаффер, – так что вас ко мне привело? Я наморщил лоб, затем начал издалека:
– Совсем недавно я был в командировке на Земле, и одна вещь меня неприятно поразила. Там, на Земле, люди с большим недоверием относятся к нам, жителям других планет. Я видел публикации, где иногда полунамеками, а иногда и прямо говорится, что, мол, мы, инопланетники, используем запрещенные на Земле технологии. Ну взять хотя бы тот прошлогодний скандал с биороботами… Помните, в чем там было дело?
Шлаффер почесал затылок.
– Кажется, смутно припоминаю. Производители биороботов обвинялись в использовании человеческих тканей.
Далеко забегая вперед, скажу, что прошлогодний скандал с контрабандой запчастей к биороботам не имеет никакого отношения к моему нынешнему расследованию.
– Вот именно! – подтвердил я. – В прессе упоминалось, что при производстве биороботов использовались ткани, взятые у живых людей!
– Если это правда, то это ужасно, – согласился Шлаффер, – но наш институт тут абсолютно ни при чем!
– А я и не говорю, что Институт антропоморфологии замешан в деле с биороботами. Но землян теперь трудно в чем-либо убедить. Они вдолбили себе в голову, что на Фаоне ведется разработка каких-то неведомых никому биологических… – я запнулся, – биологических объектов, скажем так. Каково, а!
Шлаффер погрустнел.
– И вы считаете, что опасения землян имеют под собой почву?
– Прежде всего мне хотелось бы уверить их в обратном, – патриотично заявил я.
Он удивился:
– Почему вы решили, что я могу вам чем-то помочь?
Я подошел к окну и печально посмотрел на небо – туда, где, по моему мнению, могли находиться озабоченные земляне. Затем перевел взгляд вниз. Из соседнего корпуса вышел Альм Перк и быстрым шагом направился в сторону «трубы». Мне это не понравилось. К чему солидному человеку, посреди рабочего дня, сломя голову бросаться неизвестно куда? То есть, разумеется, Перк знал, куда шел, но этого не знал я. И именно это мне и не понравилось. Я прижал пальцем мочку уха – будто бы получил какое-то важное сообщение через микроком, и поспешно сказал:
– Прошу вас, подумайте над моими словами. Сейчас я должен срочно идти, прошу прощения… Увидимся. И лучше – в другом месте: эти стены не вызывают у меня доверия.
Шлаффер проводил меня ошалелым взглядом.
Симоняна и Джонса пришлось оставить на потом – Перк интересовал меня гораздо больше. Мелькнула мысль: Перк спешит на встречу с тем, с кем до свидания со мной он хотел переговорить через один из своих каналов связи.
Интересно, догадывался ли Перк, что я буду за ним следить. Или иначе: догадывался ли он, что за ним КТО-НИБУДЬ будет следить. Вероятно, да. Но он не был похож на человека, который пытается уйти от слежки. Он был похож на человека, который спешит куда-то, НЕСМОТРЯ на возможную слежку. Поэтому следить за ним было нетрудно. Перк лишь однажды оглянулся по сторонам – перед тем как ступить на движущуюся дорожку тротуара. Дорожка довезла его до ближайшей станции «трубы». Я неотступно следовал за ним, всю дорогу думая, не «плюнуть» ли в него следящим «жучком», но подходящий момент я упустил – теперь вокруг были люди. Зашел следом в капсулу «трубы». Если судить по выбранному направлению, ехал он домой. Во время коротких остановок двери, разъезжаясь, открывали мне вид столичных пригородов, с трудом отсюда узнаваемых.
Капсула остановилась, снова дорожка тротуара, снова несколько сотен метров пешком. Жилище Перка не было термитником – дом как дом, квартир на триста, не больше. Перк сунул руку в детектор электронного охранника – мне дальше нельзя – да и не нужно. Ясно, что Перк решил воспользоваться домашним терминалом – глупо, однако, – если институтский на контроле у ОИБ, то и домашний там же.
Когда это случилось, я шел вдоль его дома по направлению к «трубе». Уезжать я не собирался (для этого я вызвал бы свой флаер), а шел просто, чтобы не стоять на месте. Не знаю, кричал ли он, когда падал с восемнадцатого этажа, думаю – нет, иначе я бы услышал. Но я слышал только удар о землю. Хлопок – не глухой, а как ладонью – по воде или как… в общем, как удар живого о мертвое, если вы понимаете, о чем я говорю. Я приблизился к телу лишь настолько, чтобы убедиться, что это был Перк, затем ринулся в здание. Какой-то мужчина сунул руку в сторож-детектор; я дождался щелчка замка и, подхватив мужчину под локти, ввалился вместе с ним в узкий проем двери. Проем специально сделали узким, чтобы исключить подобные ситуации, но, видимо, не достаточно узким, чтобы помешать тому, кто действительно спешил. А я очень спешил. Не задерживаясь в холле, побежал к грузовому лифту – меньше свидетелей, да и быстрее. Лихорадочно соображал: правильно ли я поступаю, может, стоило остаться внизу и попытаться засечь выходящего убийцу – если, конечно, Перк не сам выпал из окна. Но было уже поздно – лифт нес меня наВерх.
На площадке восемнадцатого этажа не было ни души. Квартира Перка оказалась незапертой. Вошел: прихожая, четыре комнаты, в одной из них – распахнутое настежь окно. Я глянул вниз – тело едва видно, вокруг столпились люди, затем появилась Служба Общественной Безопасности, проще говоря – полиция, врачи из «скорой»… Порыв ветра ворвался в комнату, разбросал бумаги, до того мирно лежавшие на письменном столе рядом с окном, на полу что-то зашелестело. Целлофановая обертка, куски упаковочного пенопласта – непонятно откуда они взялись. Я еще раз осмотрелся и заметил то, что должен был заметить с самого начала: на столе, что возле окна, лежал маленький примитивный комлог – совсем новый, купленный наверняка в подарок сыну. И обертка и упаковка были из-под комлога. Комлог был выключен. Но разбросанная по всей комнате оберточная пленка наводила на мысль, что комлог распаковали только что. В остальном в квартире царил полный порядок – ни пылинки, ни соринки. Времени на размышления не оставалось, я сунул комлог под куртку и покинул квартиру Перка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59