Конечно, в контексте космоса эти названия ничего не значили, но ему они показались давними знакомыми, встреча с которыми здесь странно успокаивала.
Боль в ногах и спине нарастала. Он рассчитал, что до холма примерно тридцать ярдов, и на полпути остановился передохнуть. Ходьба по снегу, да еще в гору, отнимала слишком много сил. Хватая воздух, как астматик, он смотрел на тропку, проложенную им в снегу. Он старался идти прямо, но следы виляли туда-сюда, как ненормальные.
Стараясь не думать о том, что это означает, он пошел дальше. Каждый шаг требовал все больше усилий. Наконец он увидел внизу со всех сторон бескрайнюю белую равнину, как будто он был не в Англии, а где-нибудь на Северном полюсе.
Это и есть холм; во всяком случае, других поблизости не наблюдается. Там никого не было, никаких следов укрытия. Только те же заснеженные поля и безмолвие. Он один.
Если бы у него были силы плакать, он бы заплакал. Но он только дал волю усталости и рухнул в снег. Что с того, что он полежит здесь немного... или даже не немного? Что толку возвращаться к машине? Его друзья погибли, все погибло. А снег такой мягкий, такой чистый. В нем отдых от всех земных забот...
Когда его веки уже смыкались, он заметил какое-то движение на склоне холма. Он попытался всмотреться в белую пелену. Да, там двигалось что-то. Какое-то животное.
Обезьяна?
Он оперся руками о снег и попробовал встать, но вместо этого потерял равновесие и покатился вниз. Земля и небо на несколько мгновений перепутались, а когда он встал, то увидел, что животное – да, это была обезьяна! – бежит прочь.
Он неуклюже, как снеговик, затрусил следом. Обезьяна исчезла. Внезапно, как будто шагнула в невидимую дверь. Может, это был мираж? Или он и вправду сходит с ума?
Он посмотрел на снег и увидел там обезьяньи следы, обрывающиеся в нескольких футах от него.
– Эй, – позвал он. – Ты где?
Он шагнул к месту, где исчезло животное.
– Где ты?
Конечно, ответа не было. Миражи не говорят. Он смотрел на следы и чувствовал, как его покидают последние остатки надежды.
Потом он услышал голос.
– Не стой на холоде, – сказал кто-то.
Он поднял голову и никого не увидел.
– Два шага вперед, да поскорее, – сказал тот же голос.
Он нерешительно шагнул. На втором шаге рука, появившаяся прямо из воздуха, схватила его за куртку и куда-то потащила.
II
Убежище
1
С другой стороны занавеса, через который провели Кэла, было что-то вроде дерева, потому что он оказался в путанице ветвей. Было темно, и где-то неподалеку горел костер, распространяя приятное тепло. Он не видел человека, который втащил его в укрытие, пока голос откуда-то снизу не сказал:
– Да, неважная погодка.
Приглядевшись, он увидел обезьянку Новелло и ее друга – человека.
– Это он тебя втащил сюда, – объяснил Новелло. – Скажи им, а то они начнут обвинять меня. Ну ладно, что сделано, то сделано. А теперь иди к огню. Тебе лучше лечь, пока ты не упал.
– Да. Конечно, – прошептал Кэл.
Смит пошел вперед, Кэл за ним. Он был удивлен, что Чародеи смогли в своем нынешнем состоянии сделать невидимым целый лес. Другим сюрпризом было время года. Хотя ветви на деревьях были голыми, он чувствовал дуновение весны, словно лед, сковавший Остров тайн от края до края, миновал этот клочок земли. Из почвы тянулись ростки, набухали почки. От сладковатого запаха у него закружилась голова, и он попытался опереться на дерево. Но оно отодвинулось – или так ему показалось, – и он упал.
Он не успел удариться о землю. Чьи-то руки подхватили его и бережно опустили у огня. Рука коснулась его лба, и, подняв голову, он увидел лицо Сюзанны, склонившейся над ним.
Он произнес ее имя и потерял сознание.
2
Однажды он уже уснул, глядя на нее, а когда проснулся – ее не было. Но в этот раз она не оставила его. Пока он спал, с него сняли промерзшую одежду и завернули в одеяло, и она держала его и укачивала, как ребенка.
– Я нашел дорогу, – сказал он ей, пробудившись.
– Я искала тебя на Чериот-стрит, но дома уже не было.
– И на Рю-стрит тоже...
Он кивнул.
– Де Боно был у меня, – он вздрогнул, борясь с воспоминаниями. Даже здесь, у огня, он не мог забыть зябкий туман на Чериот-стрит.
– ...и за ним пришел Бич, – закончил он.
– И Шэдвелл.
– Да. Откуда ты знаешь?
Она рассказала ему о святилище.
– И что теперь?
– Мы ждем. Мы все здесь, не хватало только тебя.
– Теперь я с вами.
Она обняла его крепче.
– И больше мы не расстанемся. Будем молиться, чтобы это миновало.
– Слушайте, хватит молитв, – сказал кто-то сзади них. – Ангел может услышать.
Кэл повернул голову к пришельцу. Лицо его немного заострилось, борода стала чуть длиннее, но это был все тот же Лемюэль Ло.
– Поэт, – сказал Ло, протягивая руку к волосам Кэла. – Мы думали, что потеряли тебя.
– А вот и нет, – Кэл слегка улыбнулся. – У вас еще есть ваши фрукты.
Ло похлопал себя по карману.
– Вот они. Ты поможешь мне посадить их, когда придет время?
– Вы же знаете.
Лем кивнул.
– Тогда увидимся, – и он вышел из круга света.
– Мои вещи высохли? – спросил Кэл. – Я же не могу ходить так.
– Сейчас что-нибудь поищу, – сказала Сюзанна.
Он попытался сесть, чтобы помочь ей, но тут она поцеловала его в губы. Это был не мимолетный поцелуй, и он обжег его сильнее, чем дюжина костров.
Потом он стал думать. Он уже почти не помнил, что совсем недавно был на волоске от смерти. Ему казалось, что они могут вечно жить здесь, в этом волшебном лесу, огражденные чарами. Но, очевидно, это не так. Мир неделим, и этот лес – его часть, а значит и здесь Бич и его приятель могут найти их.
Сюзанна принесла ему охапку вещей и опять ушла, сказав, что пришла ее очередь дежурить.
Он начал надевать то, что она принесла. Это была уже третья его одежда за сутки, и она оказалась еще более странной, чем та, что дал ему Глюк.
Клубный пиджак и потертая кожаная куртка, лаковые туфли и драные шерстяные носки. Потом вернулся Лемюэль.
– Наш поэт нарядился, как слепой вор, – прокомментировал он.
– Называли меня и похуже. Нет ли чего-нибудь поесть?
– Конечно, – Лем повел его куда-то. Когда глаза после света костра привыкли к темноте, Кэл увидел, что Чародеи сидят, лежат и ходят повсюду – на земле и даже на ветках деревьев. Они знали, что эта ночь может оказаться для них последней, и пытались провести ее как можно лучше. Любовники сжимали друг друга в объятиях; три женщины танцевали под переливчатый голос певца. Но большинство просто сидели, думая о своем.
Запах кофе привел их на поляну, где горел еще один костер. Там уже ели с полдюжины Чародеев, никого из которых он не знал.
– Этот Кэлхоун Муни, – сказал им Лем. – Поэт.
Один, сидящий на стуле, пока какая-то женщина тщательно брила ему голову, сказал:
– Я помню тебя по саду. Ты Кукушонок.
– Да.
– Ты пришел умереть вместе с нами? – спросила девушка с чашкой кофе.
Почему-то эта реплика вызвала у присутствующих смех.
– Если придется.
– Тогда не на пустой желудок, – сказал бритый. Когда с его головы исчезли последние волосы, Кэл понял, что он скрывал от Кукушат сложный узор на черепе. Теперь он мог не прятаться.
– У нас только хлеб и кофе, – сказал Лем.
– Мне подходит.
– Ты видел Бича? – спросил еще кто-то.
– Да.
– Может, не надо об этом, Хэмел? – спросила девушка, но Хэмел не обратил на нее внимания.
– Ну, и какой он?
Кэл пожал плечами.
– Огромный, – он надеялся, что этого хватит, но все явно ждали дальнейших объяснений. – У него сотни глаз. Вот и все, что я видел.
– Может, нам удастся ослепить его, – предположил Хэмел, затягиваясь сигаретой.
– Как? – спросил Лем.
– Древней Наукой.
– Мы не можем даже удержать завесу, – сказала женщина с бритвой. – Где нам взять силы, чтобы бороться против Бича?
– Что это за Древняя Наука? – спросил Кэл.
– Ее все равно уже нет, – сказал Лем, наливая ему кофе.
– Она у наших врагов, – сказал Хэмел. – У этой стервы Иммаколаты и ее сестричек.
– У тех, кто соткал ковер, она тоже была.
– Они все умерли.
– Вам все равно не ослепить Бича, – сказал Кэл.
– Почему?
– У него слишком много глаз.
Хэмел швырнул окурок в огонь.
– Чтобы лучше нас выискивать.
Костер вспыхнул голубым, и Кэл удивился – что же этот человек курит? Хэмел скрылся среди деревьев, оставив за собой гнетущее молчание.
– Извини, поэт, – сказал Лем. – Я поищу моих дочерей.
– Конечно.
Кэл сел за ужин, прислонившись спиной к дереву. От еды ему опять захотелось спать, а от крепкого кофе – опорожнить мочевой пузырь, и он отправился на поиски уединенного местечка.
В одном месте он набрел на обнаженную пару, медленно танцующую под звуки транзистора. В другом ребенок учился считать на счетах, которые мать сделала ему из светлячков. Наконец он сделал свое дело и уже застегивал штаны, когда кто-то потянул его за руку. Это оказалась Аполлина Дюбуа, как всегда, в черном, но накрашенная, что не очень шло ей на пользу. Даже по запаху, не говоря уже о пустой водочной бутылке у нее в руке, было видно, что она основательно нагрузилась.
– Я бы тебе предложила, но тут уже ничего нет.
– Не беспокойся.
– Я? Я никогда не беспокоюсь. Все равно нам всем крышка.
Она подошла к нему поближе.
– Ну у тебя и вид! Когда ты в последний раз брился? Едва он открыл рот, чтобы ответить, с воздухом вокруг что-то случилось. Он весь разом вздрогнул, словно выдохнул. Аполлина выронила бутылку прямо ему на ногу, но он не выругался. Стихли вообще все звуки вокруг, даже шум ветвей. Лес стоял молчаливый и мертвый. Кэл увидел, что Аполлина пятится от него, потом она повернулась и убежала.
Невдалеке кто-то поспешно забрасывал землей костер, у которого мать учила ребенка счету. Сейчас он прижался к ней, а она зажимала ему рот рукой, Потом все это погрузилось в темноту.
Кэл простоял так некоторое время, цепляясь за дерево, как застигнутый потопом, потом побрел наугад, ощупывая путь руками. Постепенно вокруг становилось светлее; сквозь лес просвечивала белизна, и скоро он понял, где находится. Это было то же снежное поле у подножия холма, где он увидел Новелло.
Кто-то взял его за руку, и, приглядевшись, он увидел, что это Сюзанна, окутанная чарами, как вуалью. Она тоже смотрела на холм. Снег продолжал падать, и Кэл надеялся, что его следы уже замело.
– Он здесь, – прошептала она, не глядя на него.
– Я не ви...
Она жестом заставила его замолчать и кивнула на молодые деревья у опушки.
– Она видит.
Кэл вдруг понял, что одно из деревьев – это девушка, застывшая у края леса, вцепившись в ветки.
Кто-то приблизился к ним.
– Где он?
Кэл узнал этот голос, хотя его обладатель сильно изменился.
– Нимрод?
Золотые глаза скользнули по Кэлу, словно не узнавая, но тут же Нимрод крепко пожал ему руку. В это время девушка на опушке тихо вскрикнула, и он получил ответ на свой вопрос.
На вершине холма появились Шэдвелл и Хобарт. Хотя небо за ними было темным, они темнели даже на его фоне. Их нельзя было не узнать.
– Они нас нашли, – выдохнул Нимрод.
– Нет еще, – сквозь зубы проговорила Сюзанна.
Она медленно поднялась, и, как по команде, лес тяжело вздохнул, как и в первый раз.
– Укрепляют защитный экран, – прошептал Нимрод.
Кэл хотел бы сделать хоть что-нибудь полезное, но ему оставалось только стоять и надеяться, что враги повернутся и уйдут. Хотя он слишком хорошо знал Шэдвелла, чтобы всерьез надеяться на это, и не удивился, когда торговец начал спускаться с холма. Хобарт, или сила внутри его, остался стоять наверху, обозревая окрестности. Даже издалека было видно, что его лицо почернело и блестит, как янтарь.
Кэл оглянулся. Чародеи стояли между деревьев, концентрируя все силы на том, чтобы заслониться от убийц. На какое-то время чары подействовали и на него – лес вместе с фигурами в нем начал таять.
Он повернулся к Шэдвеллу, который пристально вглядывался в пейзаж. Сейчас он вспомнил про пиджак. Он не нашел его в своих вещах – должно быть, обронил в поле, и он лежит сейчас где-то здесь, в снегу...
– Пиджак, – прошептал он.
– Что? – недоуменно спросила Сюзанна.
Шэдвелл остановился и стал изучать снег перед собой. Неужели он нашел следы Кэла или Новелло?
– Ты знаешь, где пиджак?
– Да. С другой стороны. Откуда я пришел.
Торговец поднял глаза. На лице его читалось недоумение. Сзади ледяной ветер принес громоподобный голос Уриэля:
– Я чую их.
Шэдвелл кивнул, достал из пачки сигарету и зажег ее. Потом он повернулся, словно увидел что-то.
– Они найдут нас, – сказала Сюзанна. – Нужна помощь.
– Пиджак?
– Он же имел волшебную силу. Может быть, он еще сохранил ее. Ты можешь его найти?
– Не знаю.
– Такой ответ нам не нужен.
– Да. Могу.
Они вместе посмотрели на холм. Шэдвелл опять карабкался к Уриэлю, который посадил тело Хобарта на снег и смотрел в небо.
– Я с тобой, – сказал Нимрод.
– Так нас будет легче заметить.
– Мы обойдем холм сзади. Как тебе? – он поглядел на Сюзанну.
– Идите. Не теряйте времени.
Они пошли, помахав Чародеям в лесу. Те слабели; некоторые без сил опускались на землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Боль в ногах и спине нарастала. Он рассчитал, что до холма примерно тридцать ярдов, и на полпути остановился передохнуть. Ходьба по снегу, да еще в гору, отнимала слишком много сил. Хватая воздух, как астматик, он смотрел на тропку, проложенную им в снегу. Он старался идти прямо, но следы виляли туда-сюда, как ненормальные.
Стараясь не думать о том, что это означает, он пошел дальше. Каждый шаг требовал все больше усилий. Наконец он увидел внизу со всех сторон бескрайнюю белую равнину, как будто он был не в Англии, а где-нибудь на Северном полюсе.
Это и есть холм; во всяком случае, других поблизости не наблюдается. Там никого не было, никаких следов укрытия. Только те же заснеженные поля и безмолвие. Он один.
Если бы у него были силы плакать, он бы заплакал. Но он только дал волю усталости и рухнул в снег. Что с того, что он полежит здесь немного... или даже не немного? Что толку возвращаться к машине? Его друзья погибли, все погибло. А снег такой мягкий, такой чистый. В нем отдых от всех земных забот...
Когда его веки уже смыкались, он заметил какое-то движение на склоне холма. Он попытался всмотреться в белую пелену. Да, там двигалось что-то. Какое-то животное.
Обезьяна?
Он оперся руками о снег и попробовал встать, но вместо этого потерял равновесие и покатился вниз. Земля и небо на несколько мгновений перепутались, а когда он встал, то увидел, что животное – да, это была обезьяна! – бежит прочь.
Он неуклюже, как снеговик, затрусил следом. Обезьяна исчезла. Внезапно, как будто шагнула в невидимую дверь. Может, это был мираж? Или он и вправду сходит с ума?
Он посмотрел на снег и увидел там обезьяньи следы, обрывающиеся в нескольких футах от него.
– Эй, – позвал он. – Ты где?
Он шагнул к месту, где исчезло животное.
– Где ты?
Конечно, ответа не было. Миражи не говорят. Он смотрел на следы и чувствовал, как его покидают последние остатки надежды.
Потом он услышал голос.
– Не стой на холоде, – сказал кто-то.
Он поднял голову и никого не увидел.
– Два шага вперед, да поскорее, – сказал тот же голос.
Он нерешительно шагнул. На втором шаге рука, появившаяся прямо из воздуха, схватила его за куртку и куда-то потащила.
II
Убежище
1
С другой стороны занавеса, через который провели Кэла, было что-то вроде дерева, потому что он оказался в путанице ветвей. Было темно, и где-то неподалеку горел костер, распространяя приятное тепло. Он не видел человека, который втащил его в укрытие, пока голос откуда-то снизу не сказал:
– Да, неважная погодка.
Приглядевшись, он увидел обезьянку Новелло и ее друга – человека.
– Это он тебя втащил сюда, – объяснил Новелло. – Скажи им, а то они начнут обвинять меня. Ну ладно, что сделано, то сделано. А теперь иди к огню. Тебе лучше лечь, пока ты не упал.
– Да. Конечно, – прошептал Кэл.
Смит пошел вперед, Кэл за ним. Он был удивлен, что Чародеи смогли в своем нынешнем состоянии сделать невидимым целый лес. Другим сюрпризом было время года. Хотя ветви на деревьях были голыми, он чувствовал дуновение весны, словно лед, сковавший Остров тайн от края до края, миновал этот клочок земли. Из почвы тянулись ростки, набухали почки. От сладковатого запаха у него закружилась голова, и он попытался опереться на дерево. Но оно отодвинулось – или так ему показалось, – и он упал.
Он не успел удариться о землю. Чьи-то руки подхватили его и бережно опустили у огня. Рука коснулась его лба, и, подняв голову, он увидел лицо Сюзанны, склонившейся над ним.
Он произнес ее имя и потерял сознание.
2
Однажды он уже уснул, глядя на нее, а когда проснулся – ее не было. Но в этот раз она не оставила его. Пока он спал, с него сняли промерзшую одежду и завернули в одеяло, и она держала его и укачивала, как ребенка.
– Я нашел дорогу, – сказал он ей, пробудившись.
– Я искала тебя на Чериот-стрит, но дома уже не было.
– И на Рю-стрит тоже...
Он кивнул.
– Де Боно был у меня, – он вздрогнул, борясь с воспоминаниями. Даже здесь, у огня, он не мог забыть зябкий туман на Чериот-стрит.
– ...и за ним пришел Бич, – закончил он.
– И Шэдвелл.
– Да. Откуда ты знаешь?
Она рассказала ему о святилище.
– И что теперь?
– Мы ждем. Мы все здесь, не хватало только тебя.
– Теперь я с вами.
Она обняла его крепче.
– И больше мы не расстанемся. Будем молиться, чтобы это миновало.
– Слушайте, хватит молитв, – сказал кто-то сзади них. – Ангел может услышать.
Кэл повернул голову к пришельцу. Лицо его немного заострилось, борода стала чуть длиннее, но это был все тот же Лемюэль Ло.
– Поэт, – сказал Ло, протягивая руку к волосам Кэла. – Мы думали, что потеряли тебя.
– А вот и нет, – Кэл слегка улыбнулся. – У вас еще есть ваши фрукты.
Ло похлопал себя по карману.
– Вот они. Ты поможешь мне посадить их, когда придет время?
– Вы же знаете.
Лем кивнул.
– Тогда увидимся, – и он вышел из круга света.
– Мои вещи высохли? – спросил Кэл. – Я же не могу ходить так.
– Сейчас что-нибудь поищу, – сказала Сюзанна.
Он попытался сесть, чтобы помочь ей, но тут она поцеловала его в губы. Это был не мимолетный поцелуй, и он обжег его сильнее, чем дюжина костров.
Потом он стал думать. Он уже почти не помнил, что совсем недавно был на волоске от смерти. Ему казалось, что они могут вечно жить здесь, в этом волшебном лесу, огражденные чарами. Но, очевидно, это не так. Мир неделим, и этот лес – его часть, а значит и здесь Бич и его приятель могут найти их.
Сюзанна принесла ему охапку вещей и опять ушла, сказав, что пришла ее очередь дежурить.
Он начал надевать то, что она принесла. Это была уже третья его одежда за сутки, и она оказалась еще более странной, чем та, что дал ему Глюк.
Клубный пиджак и потертая кожаная куртка, лаковые туфли и драные шерстяные носки. Потом вернулся Лемюэль.
– Наш поэт нарядился, как слепой вор, – прокомментировал он.
– Называли меня и похуже. Нет ли чего-нибудь поесть?
– Конечно, – Лем повел его куда-то. Когда глаза после света костра привыкли к темноте, Кэл увидел, что Чародеи сидят, лежат и ходят повсюду – на земле и даже на ветках деревьев. Они знали, что эта ночь может оказаться для них последней, и пытались провести ее как можно лучше. Любовники сжимали друг друга в объятиях; три женщины танцевали под переливчатый голос певца. Но большинство просто сидели, думая о своем.
Запах кофе привел их на поляну, где горел еще один костер. Там уже ели с полдюжины Чародеев, никого из которых он не знал.
– Этот Кэлхоун Муни, – сказал им Лем. – Поэт.
Один, сидящий на стуле, пока какая-то женщина тщательно брила ему голову, сказал:
– Я помню тебя по саду. Ты Кукушонок.
– Да.
– Ты пришел умереть вместе с нами? – спросила девушка с чашкой кофе.
Почему-то эта реплика вызвала у присутствующих смех.
– Если придется.
– Тогда не на пустой желудок, – сказал бритый. Когда с его головы исчезли последние волосы, Кэл понял, что он скрывал от Кукушат сложный узор на черепе. Теперь он мог не прятаться.
– У нас только хлеб и кофе, – сказал Лем.
– Мне подходит.
– Ты видел Бича? – спросил еще кто-то.
– Да.
– Может, не надо об этом, Хэмел? – спросила девушка, но Хэмел не обратил на нее внимания.
– Ну, и какой он?
Кэл пожал плечами.
– Огромный, – он надеялся, что этого хватит, но все явно ждали дальнейших объяснений. – У него сотни глаз. Вот и все, что я видел.
– Может, нам удастся ослепить его, – предположил Хэмел, затягиваясь сигаретой.
– Как? – спросил Лем.
– Древней Наукой.
– Мы не можем даже удержать завесу, – сказала женщина с бритвой. – Где нам взять силы, чтобы бороться против Бича?
– Что это за Древняя Наука? – спросил Кэл.
– Ее все равно уже нет, – сказал Лем, наливая ему кофе.
– Она у наших врагов, – сказал Хэмел. – У этой стервы Иммаколаты и ее сестричек.
– У тех, кто соткал ковер, она тоже была.
– Они все умерли.
– Вам все равно не ослепить Бича, – сказал Кэл.
– Почему?
– У него слишком много глаз.
Хэмел швырнул окурок в огонь.
– Чтобы лучше нас выискивать.
Костер вспыхнул голубым, и Кэл удивился – что же этот человек курит? Хэмел скрылся среди деревьев, оставив за собой гнетущее молчание.
– Извини, поэт, – сказал Лем. – Я поищу моих дочерей.
– Конечно.
Кэл сел за ужин, прислонившись спиной к дереву. От еды ему опять захотелось спать, а от крепкого кофе – опорожнить мочевой пузырь, и он отправился на поиски уединенного местечка.
В одном месте он набрел на обнаженную пару, медленно танцующую под звуки транзистора. В другом ребенок учился считать на счетах, которые мать сделала ему из светлячков. Наконец он сделал свое дело и уже застегивал штаны, когда кто-то потянул его за руку. Это оказалась Аполлина Дюбуа, как всегда, в черном, но накрашенная, что не очень шло ей на пользу. Даже по запаху, не говоря уже о пустой водочной бутылке у нее в руке, было видно, что она основательно нагрузилась.
– Я бы тебе предложила, но тут уже ничего нет.
– Не беспокойся.
– Я? Я никогда не беспокоюсь. Все равно нам всем крышка.
Она подошла к нему поближе.
– Ну у тебя и вид! Когда ты в последний раз брился? Едва он открыл рот, чтобы ответить, с воздухом вокруг что-то случилось. Он весь разом вздрогнул, словно выдохнул. Аполлина выронила бутылку прямо ему на ногу, но он не выругался. Стихли вообще все звуки вокруг, даже шум ветвей. Лес стоял молчаливый и мертвый. Кэл увидел, что Аполлина пятится от него, потом она повернулась и убежала.
Невдалеке кто-то поспешно забрасывал землей костер, у которого мать учила ребенка счету. Сейчас он прижался к ней, а она зажимала ему рот рукой, Потом все это погрузилось в темноту.
Кэл простоял так некоторое время, цепляясь за дерево, как застигнутый потопом, потом побрел наугад, ощупывая путь руками. Постепенно вокруг становилось светлее; сквозь лес просвечивала белизна, и скоро он понял, где находится. Это было то же снежное поле у подножия холма, где он увидел Новелло.
Кто-то взял его за руку, и, приглядевшись, он увидел, что это Сюзанна, окутанная чарами, как вуалью. Она тоже смотрела на холм. Снег продолжал падать, и Кэл надеялся, что его следы уже замело.
– Он здесь, – прошептала она, не глядя на него.
– Я не ви...
Она жестом заставила его замолчать и кивнула на молодые деревья у опушки.
– Она видит.
Кэл вдруг понял, что одно из деревьев – это девушка, застывшая у края леса, вцепившись в ветки.
Кто-то приблизился к ним.
– Где он?
Кэл узнал этот голос, хотя его обладатель сильно изменился.
– Нимрод?
Золотые глаза скользнули по Кэлу, словно не узнавая, но тут же Нимрод крепко пожал ему руку. В это время девушка на опушке тихо вскрикнула, и он получил ответ на свой вопрос.
На вершине холма появились Шэдвелл и Хобарт. Хотя небо за ними было темным, они темнели даже на его фоне. Их нельзя было не узнать.
– Они нас нашли, – выдохнул Нимрод.
– Нет еще, – сквозь зубы проговорила Сюзанна.
Она медленно поднялась, и, как по команде, лес тяжело вздохнул, как и в первый раз.
– Укрепляют защитный экран, – прошептал Нимрод.
Кэл хотел бы сделать хоть что-нибудь полезное, но ему оставалось только стоять и надеяться, что враги повернутся и уйдут. Хотя он слишком хорошо знал Шэдвелла, чтобы всерьез надеяться на это, и не удивился, когда торговец начал спускаться с холма. Хобарт, или сила внутри его, остался стоять наверху, обозревая окрестности. Даже издалека было видно, что его лицо почернело и блестит, как янтарь.
Кэл оглянулся. Чародеи стояли между деревьев, концентрируя все силы на том, чтобы заслониться от убийц. На какое-то время чары подействовали и на него – лес вместе с фигурами в нем начал таять.
Он повернулся к Шэдвеллу, который пристально вглядывался в пейзаж. Сейчас он вспомнил про пиджак. Он не нашел его в своих вещах – должно быть, обронил в поле, и он лежит сейчас где-то здесь, в снегу...
– Пиджак, – прошептал он.
– Что? – недоуменно спросила Сюзанна.
Шэдвелл остановился и стал изучать снег перед собой. Неужели он нашел следы Кэла или Новелло?
– Ты знаешь, где пиджак?
– Да. С другой стороны. Откуда я пришел.
Торговец поднял глаза. На лице его читалось недоумение. Сзади ледяной ветер принес громоподобный голос Уриэля:
– Я чую их.
Шэдвелл кивнул, достал из пачки сигарету и зажег ее. Потом он повернулся, словно увидел что-то.
– Они найдут нас, – сказала Сюзанна. – Нужна помощь.
– Пиджак?
– Он же имел волшебную силу. Может быть, он еще сохранил ее. Ты можешь его найти?
– Не знаю.
– Такой ответ нам не нужен.
– Да. Могу.
Они вместе посмотрели на холм. Шэдвелл опять карабкался к Уриэлю, который посадил тело Хобарта на снег и смотрел в небо.
– Я с тобой, – сказал Нимрод.
– Так нас будет легче заметить.
– Мы обойдем холм сзади. Как тебе? – он поглядел на Сюзанну.
– Идите. Не теряйте времени.
Они пошли, помахав Чародеям в лесу. Те слабели; некоторые без сил опускались на землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55