Конечно, он убил тех людей, а потом отправился на поиски беглецов.
– Чародеев.
– Да. Он почти уничтожил их, но они оказались хитрее. Они смогли спрятаться, и Уриэлю пришлось вернуться в свою пустыню.
– До Шэдвелла.
– Именно.
Сюзанна долго думала, прежде чем задать следующий вопрос.
– А Бог?
Троица рассмеялась.
– Какое это имеет значение? Если он и был, то давно забыл о своем страже.
– Так что же нам делать? Некоторые хотят привлечь Древнюю Науку...
– Да, мы слышали.
– Это помогает?
– Кто знает? Мы ничего не можем сделать. От нас остались только пыль и души, обитающие здесь, пока Бич не придет и не уничтожит нас.
– Думаете, он придет?
– Церковь пропитана волшебством. Шэдвелл обязательно приведет сюда Бича. Мы можем лишь предупредить тебя, а потом погибнуть.
– Спасибо.
Сестры начали таять, словно их силы были на исходе.
– Знаешь, было время, – сказала Иммаколата, – когда волшебство было повсюду. Тогда мы ничего не боялись.
– Это время может вернуться.
Но сестры уже растворились в воздухе. Последним, что услышала Сюзанна, был еле слышный шепот:
– Все в твоих руках, сестра...
V
Обнаженное пламя
1
Дом, где Мими Лащенски прожила пятьдесят лет, был продан через два месяца после ее смерти. Новые владельцы потратили немало времени и денег, приводя дом в жилой вид, но все их затраты оказались напрасными. Неделю спустя они в большой спешке съехали, заявив, что в доме живут привидения. Они что-то говорили о туманных фигурах, проплывающих по комнатам, о таинственном вое а о несмываемом кошачьем запахе, пропитавшем дом.
Дом 18 по Рю-стрит с тех пор оставался пустым. Рынок недвижимости не жаловал этот район, и слухи отпугнули от дома всех потенциальных покупателей. Там пробовали поселиться сквоттеры, но после первой же, весьма бурной, ночи бежали, оставив внутри значительную часть имущества.
Дом ветшал и приходил в запустение, а после событий середины декабря стало ясно, что в нем уже никто и никогда жить не будет.
2
Если бы Кэл увидел пять человек, входивших той ночью в дом 18, он сразу опознал бы в их лидере де Боно, хотя канатоходец сильно вытянулся и похудел, а его волосы были острижены почти под ноль. Еще труднее было узнать Толлера, которого он видел на поле Старбрука. Люди пророка сломали ему ноги и разбили голову, но он хотя бы выжил, а еще один ученик Старбрука, Галин, погиб, пытаясь сохранить поле от осквернения.
Это де Боно предложил посетить дом Мими, где так долго хранилась Фуга, в надежде найти какие-то следы Древней Науки. Кроме Толлера, с ним пошли еще трое: Баптиста Дольфи, чей отец погиб в Доме Капры, ее любовник Отис Бо, и девушка, которую он впервые увидел в Невидали – она сидела на подоконнике с бумажными крыльями за спиной. Он снова встретился с ней во сне на Венериных горах, и она подарила ему мир из бумаги и света, который помог ему выжить в те горькие дни. Ее звали Лея.
Из них пяти она лучше всех разбиралась в чарах, и именно она искала место, где хранился ковер. Они поднялись по лестнице наверх.
– Здесь очень много отзвуков, – сказала она. – Хранительницы и животных. Но я почти уверена, что ковер лежал здесь.
– Нужно очистить пол, – посоветовал Толлер.
Они убрали ковер и мебель, оставшуюся от сквоттеров, и прислушались, став на колени. Их усилия были вознаграждены.
– Я его почти вижу, – сказала Баптиста.
– И что теперь? – спросил Отис Лею, но она сосредоточилась на звуках.
Де Боно тоже не знал ответа. Они шли вслепую, не зная толком, какие чары им нужны. А без знания этого им придется встречать врага безоружными. В том, что враг придет, он не сомневался.
3
В полтретьего ночи Кэл проснулся от кошмара, который кое-чем отличался от предыдущих. На этот раз он был на Венериных горах не один, а в обществе де Боно. Они вместе бежали от чудовища к дому Лащенски, но потом Кэл куда-то свернул и оказался в совсем незнакомом месте.
Чувства говорили ему, что он в безопасности, потому что чудовище погналось за де Боно. Но вдруг преследователи появились в конце улицы. Один из них был человеком, другой – гигантским, высотой с дом, облаком, в котором рокотал невидимый механизм. Он побежал назад, но уткнулся в глухую стену, а облако продолжало катиться на него.
Оно уже сожгло де Боно: он видел под ногами пепел друга.
«Я не хочу! Не хочу!» – закричал он и проснулся.
Джеральдины с ним не было; он лежал посреди кровати, трепеща, как лист. Все еще дрожа, он встал и выглянул в окно.
Чериот-стрит внизу была абсолютна пустынна; та же морозная тишина, что и по всему городу в этот час. Медленно падал снег. Но это не успокаивало его. Почему-то сегодняшний сон казался ему более реальным, чем все предыдущие Скорее всего, потому, что это уже был не сон.
Чудовище из кошмаров приближалось к его дому.
4
Постепенно они слышали зов все яснее. Древняя Наука выбиралась из своих потайных уголков и выходила к ним. Они боялись шевельнуться, чтобы не спугнуть ее, и выражали радость только тихими восклицаниями.
Шум снизу привлек внимание де Боно. Оставив прочих наверху, он на цыпочках спустился вниз.
Там все было тихо. Никакого движения, никаких шорохов. Он выглянул во двор. Там падал снег, и больше ничего.
Де Боно снял очки и протер глаза. Напряжение чар прошло, и сейчас ему больше всего хотелось спать. Но у них еще много работы. Вызвать Древнюю Науку – не самое трудное. Стоит вопрос, как ее использовать.
Он уже хотел идти наверх, когда увидел на лестнице двоих, входящих в комнату, где были его товарищи. Неужели за ними следили? Он крикнул, предупреждая их, но они уже и сами кричали.
В один момент от тишины и покоя не осталось и следа. Убийцы скрылись в комнате, и тут же ревущая волна огня ударила оттуда, сорвав дверь с петель и швырнув вниз мертвое обожженное тело. Это был несчастный Толлер.
Де Боно не испытывал склонности к самоубийству. Если он останется здесь хотя бы минуту, его постигнет участь остальных. Худшие опасения его товарищей оправдались. У него не было сомнений в том, что за сила пришла к ним. Бич.
В комнате загрохотало, и вниз скатилась новая волна огня. Лестница уже пылала, как и стены. Пора было бежать, надеясь, что дым укроет его от убийственного взгляда.
Но уже убегал, но споткнулся и, чтобы удержать равновесие, ухватился за горящие перила. Он невольно вскрикнул, и Бич тут же погнался за ним.
Первый язык огня оплавил кирпич там, где он только что стоял. Де Боно почти скатился по ступенькам и у основания услышал позади звук, похожий на вдох великана. Оборачиваться было самоубийством, но он не мог умереть, не увидев перед этим своего убийцу.
На лестнице стоял не огнеметатель, а его раб. Де Боно никогда не видел Шэдвелла и не узнал его. На его потном лице читался скорее страх, чем злоба. Но тут Кукушонок отступил в сторону, и появился Бич.
Он состоял из глаз и пустоты. И огня, конечно – огня, готового вырваться и испепелить его. Но тут рухнул горящий потолок, заслонив де Боно, и юноша в три-четыре панических прыжка оказался на улице.
В снегу лежало обожженное до неузнаваемости тело, очевидно, выпавшее в окно.
С внезапной яростью де Боно повернулся к дому и крикнул тем, кто был внутри:
– Ублюдки! Ублюдки!
Потом он повернулся и побежал.
В домах горел свет, и Кукушата выходили посмотреть, кто смутил их покой. Те же любопытные лица, приоткрытые рты, выпученные глаза.
Они еще не знали, что рядом с ними бродит тот, кто может превратить их в пепел одним взглядом. А если бы и узнали, то помощи он у них не получит.
Так пусть приходит конец, подумал де Боно в отчаянии. Пусть приходит и покончит с ненавистной тиранией напрасных надежд.
VI
Смерть возвращается
Ближе к рассвету снег повалил сильнее. Кэл сидел в отцовском кресле у окна и смотрел на мелькающие белые хлопья, зная, что уснуть ему уже не удастся. Придется сидеть а ждать, когда простучит первый утренний поезд. Через час уже начнет светлеть, а в полвосьмого он еще раз позвонит Глюку. Он звонил ему много раз последние дни, но без всякого успеха. Глюка не было дома. Может быть, пришельцы, которых он так долго искал, наконец навестили его.
В переднюю дверь постучали. Он взглянул на часы: полчетвертого. Кого это черт принес в такую рань?
Он спустился в холл. Кто-то скребся в дверь с той стороны. Собака?
– Кто там?
Ответа не было. Звуки прекратились. Кэл отпер замок и распахнул дверь. Вместе со снегом в дом ввалился де Боно. Его едва можно было узнать: обожженное, скривившееся от боли лицо. Однажды он обманул огонь, но теперь огонь нашел его.
Кэл склонился над юношей. Его глаза, мигнув, открылись.
– Кэл...
– Я вызову «скорую»...
– Нет. Это небезопасно.
Его взгляд отбил у Кэла охоту спорить.
– Я заведу машину, – сказал он и, взяв ключи, пошел к двери. Но тут его желудок сдавила судорога – знакомый симптом из сна, означающий, что чудовище близко.
Он вгляделся в темноту. На улице было пусто и тихо; он слышал только учащенное биение собственного сердца.
Когда он вернулся к де Боно, тому удалось на время справиться с болью. Он привстал.
– Он идет... за мной...
На дальнем конце улицы залаяла собака.
– Кто? – спросил Кэл, продолжая смотреть вдаль.
– Бич.
– О Господи!
Лай подхватили другие собаки. Это был тревожный лай, вызванный приближением чего-то страшного.
– Нужно идти, – сказал Кэл.
– Боюсь, я не смогу.
Кэл посмотрел на де Боно. Его раны были серьезны, но не кровоточили – огонь запечатал их черной коркой. Лицо его, покрытое бисеринками пота, по цвету не отличалось от снега.
– Я отведу тебя к машине, – Кэл поднял де Боно на ноги. Тот пытался идти, но голова его бессильно упала на плечо Кэла.
– Огонь сжег меня...
– Все будет нормально.
– Он меня сожрал...
– Хватит болтать. Иди.
Кэл кое-как впихнул юношу на пассажирское сиденье, а сам сел за руль, поминутно оглядываясь. Снег шел все сильнее, и улица плохо просматривалась.
Собаки вдруг перестали лаять. Они выполнили свою сторожевую обязанность; теперь пора было позаботиться о спасении: Кэл захлопнул дверь и включил газ. Машина не заводилась.
– Он близко, – прошептал де Боно.
Кэл и сам это знал. Он снова повернул ключ, и на этот раз двигатель заработал. Нужно было как можно быстрее уезжать, но проклятый снег затруднял путь. Буксуя и виляя из стороны в сторону, машина ползла вперед. Снег и туман превратили родную Чериот-стрит в незнакомую, враждебную территорию, которая не была уже частью Королевства. Она принадлежала Бичу, и он поймал их в плен. Ничего не видя, Кэл наудачу повернул вправо. Тут де Боно подскочил вверх.
– Назад!
– Что?
– Назад! О Боже! Назад!
Он ухватился обожженными руками за панель управления, с ужасом глядя в темноту впереди.
– Он там! Там!
В тумане двигалось что-то большое. Кэл не мог его толком рассмотреть, но понял, что оно больше, чем казалось ему во сне.
Он попытался развернуть машину. Туман заслонял дорогу. Непонятно было, где враг. Или он везде, со всех сторон?
Де Боно вскрикнул и упал ничком на сиденье. Впереди из тумана выступил Бич.
Сначала Кэл ничего не понял. Перед ним стояли две фигуры, соединенные каким-то образом воедино. Хобарт, бледный и окровавленный в десятках мест, с черным, выжженным ртом, и громоздящаяся над ним чудовищная бледная фигура.
Кэл глядел на Бича. Он был темным и сияющим, прекрасным и отвратительным, соединяющим все зло мира и совершенно пустым. Состоящая из парадоксов живая крепость глаз и огня.
Де Боно рванул ручку дверцы и попытался выскочить. Кэл, удерживая его, нажал акселератор, в этот момент Бич испустил струю белого пламени. Она ударила в землю в двух шагах от машины.
Хобарт открыл рот, и оттуда раздался неописуемый голос:
– Я вас вижу.
Де Боно все же вылез из машины и скрылся в тумане, успев крикнуть Кэлу:
– Беги!
Кэл последовал за ним и сделал несколько неуверенных шагов. Ему со всех сторон мерещились глаза. Впереди в тумане стоял еще кто-то. Да, это поистине была ночь встреч: сначала де Боно, потом Хобарт, и вот теперь – Кэл не сразу поверил в это – Шэдвелл.
Он видел этого человека во многих ролях. Торгаш, расточающий улыбки и обещания; обманщик и обольститель; пророк-завоеватель. Но таким он видел его впервые. На сером, исхудавшем лице жили только глаза – всегда небольшие, они теперь казались громадными и горели лихорадочным огнем.
Он смотрел, как Кэл пятится назад к машине.
– Бежать некуда, – сказал он усталым голосом. – Он найдет тебя везде, Муни. Это ангел, и он всевидящ.
– Ангел? Это?
Туман справа и слева дрожал, как живой. Кэл мог еще попытаться убежать, но вид Шэдвелла и его слова приковали его к месту.
– Его зовут Уриэль. Пламя Господа. И он пришел покончить с волшебством. Это его единственная цель. Волшебства больше не будет. Отныне и вовеки.
Туман задрожал снова, но Кэл все смотрел на торговца, не в силах понять, что в нем изменилось еще.
– Это мой дар миру. Я уничтожу Чародеев не ради выгоды, а из любви к людям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– Чародеев.
– Да. Он почти уничтожил их, но они оказались хитрее. Они смогли спрятаться, и Уриэлю пришлось вернуться в свою пустыню.
– До Шэдвелла.
– Именно.
Сюзанна долго думала, прежде чем задать следующий вопрос.
– А Бог?
Троица рассмеялась.
– Какое это имеет значение? Если он и был, то давно забыл о своем страже.
– Так что же нам делать? Некоторые хотят привлечь Древнюю Науку...
– Да, мы слышали.
– Это помогает?
– Кто знает? Мы ничего не можем сделать. От нас остались только пыль и души, обитающие здесь, пока Бич не придет и не уничтожит нас.
– Думаете, он придет?
– Церковь пропитана волшебством. Шэдвелл обязательно приведет сюда Бича. Мы можем лишь предупредить тебя, а потом погибнуть.
– Спасибо.
Сестры начали таять, словно их силы были на исходе.
– Знаешь, было время, – сказала Иммаколата, – когда волшебство было повсюду. Тогда мы ничего не боялись.
– Это время может вернуться.
Но сестры уже растворились в воздухе. Последним, что услышала Сюзанна, был еле слышный шепот:
– Все в твоих руках, сестра...
V
Обнаженное пламя
1
Дом, где Мими Лащенски прожила пятьдесят лет, был продан через два месяца после ее смерти. Новые владельцы потратили немало времени и денег, приводя дом в жилой вид, но все их затраты оказались напрасными. Неделю спустя они в большой спешке съехали, заявив, что в доме живут привидения. Они что-то говорили о туманных фигурах, проплывающих по комнатам, о таинственном вое а о несмываемом кошачьем запахе, пропитавшем дом.
Дом 18 по Рю-стрит с тех пор оставался пустым. Рынок недвижимости не жаловал этот район, и слухи отпугнули от дома всех потенциальных покупателей. Там пробовали поселиться сквоттеры, но после первой же, весьма бурной, ночи бежали, оставив внутри значительную часть имущества.
Дом ветшал и приходил в запустение, а после событий середины декабря стало ясно, что в нем уже никто и никогда жить не будет.
2
Если бы Кэл увидел пять человек, входивших той ночью в дом 18, он сразу опознал бы в их лидере де Боно, хотя канатоходец сильно вытянулся и похудел, а его волосы были острижены почти под ноль. Еще труднее было узнать Толлера, которого он видел на поле Старбрука. Люди пророка сломали ему ноги и разбили голову, но он хотя бы выжил, а еще один ученик Старбрука, Галин, погиб, пытаясь сохранить поле от осквернения.
Это де Боно предложил посетить дом Мими, где так долго хранилась Фуга, в надежде найти какие-то следы Древней Науки. Кроме Толлера, с ним пошли еще трое: Баптиста Дольфи, чей отец погиб в Доме Капры, ее любовник Отис Бо, и девушка, которую он впервые увидел в Невидали – она сидела на подоконнике с бумажными крыльями за спиной. Он снова встретился с ней во сне на Венериных горах, и она подарила ему мир из бумаги и света, который помог ему выжить в те горькие дни. Ее звали Лея.
Из них пяти она лучше всех разбиралась в чарах, и именно она искала место, где хранился ковер. Они поднялись по лестнице наверх.
– Здесь очень много отзвуков, – сказала она. – Хранительницы и животных. Но я почти уверена, что ковер лежал здесь.
– Нужно очистить пол, – посоветовал Толлер.
Они убрали ковер и мебель, оставшуюся от сквоттеров, и прислушались, став на колени. Их усилия были вознаграждены.
– Я его почти вижу, – сказала Баптиста.
– И что теперь? – спросил Отис Лею, но она сосредоточилась на звуках.
Де Боно тоже не знал ответа. Они шли вслепую, не зная толком, какие чары им нужны. А без знания этого им придется встречать врага безоружными. В том, что враг придет, он не сомневался.
3
В полтретьего ночи Кэл проснулся от кошмара, который кое-чем отличался от предыдущих. На этот раз он был на Венериных горах не один, а в обществе де Боно. Они вместе бежали от чудовища к дому Лащенски, но потом Кэл куда-то свернул и оказался в совсем незнакомом месте.
Чувства говорили ему, что он в безопасности, потому что чудовище погналось за де Боно. Но вдруг преследователи появились в конце улицы. Один из них был человеком, другой – гигантским, высотой с дом, облаком, в котором рокотал невидимый механизм. Он побежал назад, но уткнулся в глухую стену, а облако продолжало катиться на него.
Оно уже сожгло де Боно: он видел под ногами пепел друга.
«Я не хочу! Не хочу!» – закричал он и проснулся.
Джеральдины с ним не было; он лежал посреди кровати, трепеща, как лист. Все еще дрожа, он встал и выглянул в окно.
Чериот-стрит внизу была абсолютна пустынна; та же морозная тишина, что и по всему городу в этот час. Медленно падал снег. Но это не успокаивало его. Почему-то сегодняшний сон казался ему более реальным, чем все предыдущие Скорее всего, потому, что это уже был не сон.
Чудовище из кошмаров приближалось к его дому.
4
Постепенно они слышали зов все яснее. Древняя Наука выбиралась из своих потайных уголков и выходила к ним. Они боялись шевельнуться, чтобы не спугнуть ее, и выражали радость только тихими восклицаниями.
Шум снизу привлек внимание де Боно. Оставив прочих наверху, он на цыпочках спустился вниз.
Там все было тихо. Никакого движения, никаких шорохов. Он выглянул во двор. Там падал снег, и больше ничего.
Де Боно снял очки и протер глаза. Напряжение чар прошло, и сейчас ему больше всего хотелось спать. Но у них еще много работы. Вызвать Древнюю Науку – не самое трудное. Стоит вопрос, как ее использовать.
Он уже хотел идти наверх, когда увидел на лестнице двоих, входящих в комнату, где были его товарищи. Неужели за ними следили? Он крикнул, предупреждая их, но они уже и сами кричали.
В один момент от тишины и покоя не осталось и следа. Убийцы скрылись в комнате, и тут же ревущая волна огня ударила оттуда, сорвав дверь с петель и швырнув вниз мертвое обожженное тело. Это был несчастный Толлер.
Де Боно не испытывал склонности к самоубийству. Если он останется здесь хотя бы минуту, его постигнет участь остальных. Худшие опасения его товарищей оправдались. У него не было сомнений в том, что за сила пришла к ним. Бич.
В комнате загрохотало, и вниз скатилась новая волна огня. Лестница уже пылала, как и стены. Пора было бежать, надеясь, что дым укроет его от убийственного взгляда.
Но уже убегал, но споткнулся и, чтобы удержать равновесие, ухватился за горящие перила. Он невольно вскрикнул, и Бич тут же погнался за ним.
Первый язык огня оплавил кирпич там, где он только что стоял. Де Боно почти скатился по ступенькам и у основания услышал позади звук, похожий на вдох великана. Оборачиваться было самоубийством, но он не мог умереть, не увидев перед этим своего убийцу.
На лестнице стоял не огнеметатель, а его раб. Де Боно никогда не видел Шэдвелла и не узнал его. На его потном лице читался скорее страх, чем злоба. Но тут Кукушонок отступил в сторону, и появился Бич.
Он состоял из глаз и пустоты. И огня, конечно – огня, готового вырваться и испепелить его. Но тут рухнул горящий потолок, заслонив де Боно, и юноша в три-четыре панических прыжка оказался на улице.
В снегу лежало обожженное до неузнаваемости тело, очевидно, выпавшее в окно.
С внезапной яростью де Боно повернулся к дому и крикнул тем, кто был внутри:
– Ублюдки! Ублюдки!
Потом он повернулся и побежал.
В домах горел свет, и Кукушата выходили посмотреть, кто смутил их покой. Те же любопытные лица, приоткрытые рты, выпученные глаза.
Они еще не знали, что рядом с ними бродит тот, кто может превратить их в пепел одним взглядом. А если бы и узнали, то помощи он у них не получит.
Так пусть приходит конец, подумал де Боно в отчаянии. Пусть приходит и покончит с ненавистной тиранией напрасных надежд.
VI
Смерть возвращается
Ближе к рассвету снег повалил сильнее. Кэл сидел в отцовском кресле у окна и смотрел на мелькающие белые хлопья, зная, что уснуть ему уже не удастся. Придется сидеть а ждать, когда простучит первый утренний поезд. Через час уже начнет светлеть, а в полвосьмого он еще раз позвонит Глюку. Он звонил ему много раз последние дни, но без всякого успеха. Глюка не было дома. Может быть, пришельцы, которых он так долго искал, наконец навестили его.
В переднюю дверь постучали. Он взглянул на часы: полчетвертого. Кого это черт принес в такую рань?
Он спустился в холл. Кто-то скребся в дверь с той стороны. Собака?
– Кто там?
Ответа не было. Звуки прекратились. Кэл отпер замок и распахнул дверь. Вместе со снегом в дом ввалился де Боно. Его едва можно было узнать: обожженное, скривившееся от боли лицо. Однажды он обманул огонь, но теперь огонь нашел его.
Кэл склонился над юношей. Его глаза, мигнув, открылись.
– Кэл...
– Я вызову «скорую»...
– Нет. Это небезопасно.
Его взгляд отбил у Кэла охоту спорить.
– Я заведу машину, – сказал он и, взяв ключи, пошел к двери. Но тут его желудок сдавила судорога – знакомый симптом из сна, означающий, что чудовище близко.
Он вгляделся в темноту. На улице было пусто и тихо; он слышал только учащенное биение собственного сердца.
Когда он вернулся к де Боно, тому удалось на время справиться с болью. Он привстал.
– Он идет... за мной...
На дальнем конце улицы залаяла собака.
– Кто? – спросил Кэл, продолжая смотреть вдаль.
– Бич.
– О Господи!
Лай подхватили другие собаки. Это был тревожный лай, вызванный приближением чего-то страшного.
– Нужно идти, – сказал Кэл.
– Боюсь, я не смогу.
Кэл посмотрел на де Боно. Его раны были серьезны, но не кровоточили – огонь запечатал их черной коркой. Лицо его, покрытое бисеринками пота, по цвету не отличалось от снега.
– Я отведу тебя к машине, – Кэл поднял де Боно на ноги. Тот пытался идти, но голова его бессильно упала на плечо Кэла.
– Огонь сжег меня...
– Все будет нормально.
– Он меня сожрал...
– Хватит болтать. Иди.
Кэл кое-как впихнул юношу на пассажирское сиденье, а сам сел за руль, поминутно оглядываясь. Снег шел все сильнее, и улица плохо просматривалась.
Собаки вдруг перестали лаять. Они выполнили свою сторожевую обязанность; теперь пора было позаботиться о спасении: Кэл захлопнул дверь и включил газ. Машина не заводилась.
– Он близко, – прошептал де Боно.
Кэл и сам это знал. Он снова повернул ключ, и на этот раз двигатель заработал. Нужно было как можно быстрее уезжать, но проклятый снег затруднял путь. Буксуя и виляя из стороны в сторону, машина ползла вперед. Снег и туман превратили родную Чериот-стрит в незнакомую, враждебную территорию, которая не была уже частью Королевства. Она принадлежала Бичу, и он поймал их в плен. Ничего не видя, Кэл наудачу повернул вправо. Тут де Боно подскочил вверх.
– Назад!
– Что?
– Назад! О Боже! Назад!
Он ухватился обожженными руками за панель управления, с ужасом глядя в темноту впереди.
– Он там! Там!
В тумане двигалось что-то большое. Кэл не мог его толком рассмотреть, но понял, что оно больше, чем казалось ему во сне.
Он попытался развернуть машину. Туман заслонял дорогу. Непонятно было, где враг. Или он везде, со всех сторон?
Де Боно вскрикнул и упал ничком на сиденье. Впереди из тумана выступил Бич.
Сначала Кэл ничего не понял. Перед ним стояли две фигуры, соединенные каким-то образом воедино. Хобарт, бледный и окровавленный в десятках мест, с черным, выжженным ртом, и громоздящаяся над ним чудовищная бледная фигура.
Кэл глядел на Бича. Он был темным и сияющим, прекрасным и отвратительным, соединяющим все зло мира и совершенно пустым. Состоящая из парадоксов живая крепость глаз и огня.
Де Боно рванул ручку дверцы и попытался выскочить. Кэл, удерживая его, нажал акселератор, в этот момент Бич испустил струю белого пламени. Она ударила в землю в двух шагах от машины.
Хобарт открыл рот, и оттуда раздался неописуемый голос:
– Я вас вижу.
Де Боно все же вылез из машины и скрылся в тумане, успев крикнуть Кэлу:
– Беги!
Кэл последовал за ним и сделал несколько неуверенных шагов. Ему со всех сторон мерещились глаза. Впереди в тумане стоял еще кто-то. Да, это поистине была ночь встреч: сначала де Боно, потом Хобарт, и вот теперь – Кэл не сразу поверил в это – Шэдвелл.
Он видел этого человека во многих ролях. Торгаш, расточающий улыбки и обещания; обманщик и обольститель; пророк-завоеватель. Но таким он видел его впервые. На сером, исхудавшем лице жили только глаза – всегда небольшие, они теперь казались громадными и горели лихорадочным огнем.
Он смотрел, как Кэл пятится назад к машине.
– Бежать некуда, – сказал он усталым голосом. – Он найдет тебя везде, Муни. Это ангел, и он всевидящ.
– Ангел? Это?
Туман справа и слева дрожал, как живой. Кэл мог еще попытаться убежать, но вид Шэдвелла и его слова приковали его к месту.
– Его зовут Уриэль. Пламя Господа. И он пришел покончить с волшебством. Это его единственная цель. Волшебства больше не будет. Отныне и вовеки.
Туман задрожал снова, но Кэл все смотрел на торговца, не в силах понять, что в нем изменилось еще.
– Это мой дар миру. Я уничтожу Чародеев не ради выгоды, а из любви к людям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55