Тодд просунулся в разбитое окно машины и попытался дотянуться до Тэмми.
– Я вижу, что она дышит, – сообщил он. – Но кровь так и хлещет.
И он показал Максин окровавленные ладони.
– Господи боже!
– Знаешь что?
– Что?
– Тебе придется идти за помощью. Меня этот долбаный ангел не выпустит из виду. Ты в состоянии ходить?
– Передвигать ноги я, конечно, в состоянии, но вот смогу ли я дотопать пешком до бульвара Сансет? – Максин тяжело вздохнула. – Не уверена. Но попробую.
– Попробуй. И постарайся идти побыстрее. Боюсь, Тэмми долго не протянет. А я останусь здесь, с ней. Другого выхода у нас нет.
– Да, ты ведь заключил соглашение.
– А соглашение нельзя нарушать. Тем более соглашение с ангелом.
– У тебя есть сигарета?
Тодд встал и принялся рыться в карманах джинсов.
– Вот. – Он извлек измятую пачку «Мальборо» и проверил ее содержимое. – Как раз две осталось. Каждому по одной.
– Может, у тебя и зажигалка найдется?
– Непременно.
Тодд подошел к Максин и протянул ей менее измятую из двух оставшихся в пачке сигарет.
– Зажги, – попросила она.
Тодд сунул обе сигареты в рот, закурил их и вручил одну Максин.
– По-моему, это похоже на сцену из какого-то фильма. Вот только не могу вспомнить из какого, – заметил он.
– Господи, Тодд, какая у тебя дырявая память. Конечно, это эпизод из фильма. Я тебе много раз его показывала. «Поспеши, мореплаватель». Там еще играл Пол Хенрид.
– Да, теперь вспомнил, – улыбнулся Тодд. – Десять любимых эпизодов Максин Фрайзель.
Затянувшись сигаретой, она двинулась в сторону шоссе, осторожно ступая по следу, пробитому в зарослях машиной.
– Поспеши, – крикнул ей вслед Тодд.
Тэмми поглотила свой обед в молчании, ни о чем особенно не думая. Тетя Джессика то выходила из кухни, то входила опять, чтобы убедиться, что Тэмми не оставила овощи на тарелке. Если Тэмми не доедала все до конца, тетя имела обыкновение наказывать ее, лишая десерта. Не давала ни пирога, ни торта. Тетя Джессика не была особенно искусной поварихой, но выпечка ей удавалась неплохо, и она знала: больше всего ее племянница обожает пироги и торты. Особенно со сливками.
– Похоже, из тебя выйдет крупная девочка, Тэмми, – изрекла она, когда племянница жадно набросилась на увенчанный сбитыми сливками кусок яблочного пирога. – Ты так быстро растешь, просто ужас. А когда девочка вырастает раньше времени, от этого куча проблем.
– Да, тетя.
– Особенно с мальчиками. Мальчикам нравятся крупные девочки. Девочки, которые выглядят взрослыми. Они вечно не дают таким девочкам проходу. А потом… В общем, я не хочу, чтобы тебе причинили боль и…
– Кто, мальчишки? Ничего они мне не сделают, тетя. И вообще я их в упор не вижу.
– Хорошо, если так, – вздохнула тетя Джессика, хотя в голосе ее не слышалось особой уверенности. И она вышла из кухни, оставив Тэмми без помех наслаждаться пирогом.
Первые два куска показались ей чрезвычайно вкусными. Она проглотила их, блаженно прикрыв глаза. На каминной полке мирно тикали часы. Канарейка тети Джессики щебетала в клетке.
Но третий кусок почему-то оказался не таким вкусным Возможно, в пирог попала долька гнилого яблока. Не проглотив, Тэмми выплюнула его в салфетку, но во рту по-прежнему сохранился какой-то несвежий, гнилостный привкус.
Отложив вилку, Тэмми полезла в рот рукой.
– Подожди-ка, – раздался чей-то голос у нее за спиной.
Голос этот никак не мог принадлежать тете Джессике. То был мужской голос, мягкий и звучный.
– Мне что-то попало в рот, – сообщила Тэмми неизвестному собеседнику.
– Это всего лишь грязь, – ответил он. – Выплюнь ее прочь. Сплюнь хорошенько.
Тэмми бросила взгляд в сторону кухни. Тетя Джессика, склонившись над раковиной, мыла посуду. Несомненно, ей не понравилось бы, что племянница плюется в комнате.
– Я должна выйти из дома, – сказала она.
– Ты уже вышла, – возразил невидимый мужчина.
Тут она ощутила, что комната – стол, камин, клетка с канарейкой – слегка накренилась.
– Ой, что это? – испугалась Тэмми. – Что происходит?
– Все в порядке, – успокоил ее мужчина. Голос его по-прежнему был мягок и ласков.
– Тетя! – крикнула Тэмми.
– Ты ошиблась, детка. Это не тетя. Это Тодд. А теперь сплюнь. У тебя грязь во рту.
Комната вновь накренилась, но на этот раз чьи-то сильные руки подхватили Тэмми. Открыв глаза, она увидела самого красивого мужчину на свете, который склонился над ней. Он радостно улыбался.
– Очнулась, – произнес он. – Слава богу. Я уж думал, тебе крышка.
Последний кусок пирога тети Джессики растаял во рту Тэмми. Она вспомнила все, что с ней произошло. Ангел на дороге, светящийся шлагбаум, деревья, летящие навстречу машине, брызги стекла, скрежет металла…
– Где Максин?
– Цела и невредима. Она отправилась за помощью. Ушла и пропала. Так что мне пришлось самому вытащить тебя из машины. А потом перевязать. В машине, к счастью, оказалась аптечка. И мне удалось остановить кровь.
– Я ела яблочный пирог. Со сливками.
– Я рад, что ты так приятно проводила время в беспамятстве.
– Не слишком. В пироге оказалась какая-то грязь.
Тэмми смачно сплюнула. И тут же все ее тело пронзила боль, желудок мучительно сжался, и голова закружилась. Тэмми страдальчески поморщилась.
– Тебе еще повезло, – сказал Тодд. – А Максин – та вообще отделалась царапинами и легким испугом.
– Да уж, повезло, – вздохнула Тэмми. – Удивительно, что мы остались живы. Я ехала слишком быстро, когда этот проклятый ангел преградил нам путь. Кстати, где он? – добавила она, понизив голос. – Неужели убрался восвояси?
Тодд покачал головой и молча указал на дерево, меж ветвей которого по-прежнему пробивался свет. Теперь ангел устроился поудобнее. Он уже не скакал с ветки на ветку, а спокойно ждал.
– Боюсь, очень скоро мне придется уйти с ним, – сообщил Тодд. – Я дал ему обещание.
– Обещание? Но почему? Ты же хотел убежать от него! Почему же ты не попытался это сделать?
– Как я мог бежать? Вы обе лежали без сознания. Я не решился вас бросить.
– Но ты мог бы спастись!
– Знаешь… мне кажется, я уже спасен, – произнес Тодд.
– Ничего не понимаю.
– Я спасен… хотя и не совсем так, как думал… и не совсем от того… Спасен от самовлюбленного эгоиста, которым был всю жизнь. – Тодд пристально взглянул в глаза Тэмми. – Думаешь, умри я до встречи с тобой – по мою душу явился бы ангел? Ничего подобного. Хвостатые черти утащили бы великого грешника Тодда Пикетта прямиком в ад.
Голос Тодда звучал шутливо, но Тэмми, неотрывно смотревшая ему в глаза, чувствовала: сейчас он говорит о самом сокровенном.
– Я должен тебя поблагодарить, – прошептал он, наклонившись к ней и коснувшись губами ее щеки. – И знаешь, я все думаю, вдруг в следующей жизни нам с тобой повезет больше?
– Повезет?
– Да. Вдруг мы с тобой родимся в домах по соседству. Будем вместе играть, ходить в школу. И с детства поймем, что предназначены друг для друга.
– Прекрати, – выдохнула Тэмми. Слезы застилали ей глаза, и лицо Тодда расплывалось. Это ее никак не устраивало. Скоро, совсем скоро он уйдет от нее навсегда, и ей хотелось наглядеться на него напоследок.
Тодд поднял голову.
– По-моему, помощь уже близка, – заметил он. Тэмми тоже слышала гудки сирен, раздававшиеся у подножия холма.
– Это сигнал. Мне пора уходить. – Тодд вздохнул. Сирены становились все громче. – Черт возьми, почему они так быстро прибыли?
Тодд тоже плакал; горячая капля упала на щеку Тэмми.
– Господи, Тэмми, знала бы ты, как мне не хочется уходить. Как не хочется покидать этот мир.
– Нам всем придется покинуть его, рано или поздно. – Тэмми нащупала руку Тодда и крепко сжала ее. – В твоей жизни было много хорошего. Ты сам это знаешь.
– Да. Да. Я знал хорошие времена.
– Тебе повезло. Ты прожил свою жизнь лучше многих.
– Да. Да.
Источник света начал спускаться с дерева, и впервые – потому ли, что ангел был близок к выполнению своей цели, потому ли, что сама Тэмми балансировала на грани между жизнью и смертью, – ей удалось разглядеть то, что находилось внутри луча. Ангел уже не пытался одурманить ее при помощи видений, и она различила в круге света человеческие очертания – не женские и не мужские. Ангел встал за спиной Тодда, и на мгновение Тэмми показалось, что это и есть Тодд. Тодд Пикетт в новом, доселе невиданном, невыразимо прекрасном облике, красоту которого не способны уловить кинокамеры и бессильны передать слова.
Тодд нежно провел рукой по ее щеке и выпрямился.
– Мы встретимся в следующей жизни, – прошептал он.
– Я верю в это.
Пикетт улыбнулся своей знаменитой улыбкой, той самой, что некогда пленила Тэмми; а потом улыбка его померкла, но лицо вовсе не стало печальным. Напротив, взгляд его исполнился безмятежного покоя. Ему больше не надо было притворяться. Не надо было очаровывать и влюблять в себя.
Тэмми попыталась в последний раз встретиться с Тоддом глазами. Она все никак не могла вдоволь на него насмотреться. Но взгляд его был устремлен вдаль, в неведомую даль, куда ему предстояло отправиться.
А когда он заговорил, в голосе его слышалось такое счастье, что Тэмми не удержалась от рыданий.
– Демпси? – воскликнул Тодд. – Ко мне, мальчик! Ко мне!
Тэмми повернула голову к серебристому лучу, все еще надеясь в последний раз взглянуть на Тодда, но тут ангел заговорил – или ей показалось, что он говорит. Он проронил одно-единственное слово – словно лентой увязал потуже все ее мечты и желания. То было тихое слово, но оно на мгновение заглушило вой сирен. А потом свет начал растворяться во тьме каньона.
Тэмми знала, что теперь о ней позаботятся; знала, что скоро рядом с ней будет Максин, которая не даст ей умереть. Она выпустила конец ленты и позволила ей улететь, едва касаясь земли.
И когда слово, пророненное ангелом, растаяло в воздухе, все обитатели каньона забыли свой страх. Животные вновь обрели голоса; цикады застрекотали в траве, ночные птицы защебетали на ветвях, а на дальнем склоне раздался ликующий хор койотов. Они радовались не добыче, но тому, что им дарована возможность жить.

ЭПИЛОГ
И СНОВА ЛЮБОВЬ
Глава 1
Многие недели Тэмми находилась в руках медиков, и все они – ортопеды, нейрохирурги, гастроэнтерологи и старые опытные медсестры – в один голос утверждали, что ей невероятно повезло и что она «родилась в сорочке». Несмотря на это, изнывая от боли томительно долгими днями и ночами, Тэмми отнюдь не ощущала себя везучей.
Скорее наоборот. Нередко ночью, в часы бессонницы, ей казалось, что она никогда не встанет на ноги. Разумеется, ее пичкали болеутоляющими, из-за которых она постоянно пребывала в состоянии легкого дурмана, но даже после укола или приема таблетки, когда боль немного затихала, Тэмми чувствовала ее присутствие. Боль таилась здесь, в ее израненном теле, и лишь выжидала удобного момента, чтобы вновь воспрянуть и продолжить свою мучительную работу.
В течение первых трех суток после катастрофы Тэмми лежала в отделении интенсивной терапии госпиталя в Сидар-Синае. Но как только непосредственная угроза ее жизни миновала, страховая компания потребовала перевода Тэмми в окружной госпиталь Лос-Анджелеса, где она могла получать лечение со скидкой в пятьдесят процентов. Так как сама Тэмми была совершенно неспособна возражать, ее бы, вне всякого сомнения, туда перевели, не вмешайся тут Максин. Выяснилось, что у мисс Фрайзель есть близкие знакомые в Совете госпиталя, и она недвусмысленно дала им понять, что миссис Лоупер лучше не беспокоить и в противном случае их ожидают весьма серьезные неприятности. Руководство госпиталя сочло за благо не перечить Максин. Тэмми оставили в Сидар-Синае – более того, перевели в отдельную палату. Максин заботилась о том, чтобы каждое утро в палату доставляли свежие орхидеи в огромном количестве, а в три часа дня – шоколадный торт из магазина «Леди Джейн».
– Поправляйся побыстрей, – приказала она Тэмми в одно из своих первых посещений; Тэмми тогда только что перевели из отделения интенсивной терапии. – У меня уже составлен длиннющий список обедов и вечеринок, на которые нас пригласили. Боюсь, на ближайший год ни одного свободного уик-энда не предвидится. Мне уже звонила Ширли Маклейн. Сообщила, что ей привиделся Тодд, отлетающий на небеса. На нем была светло-голубая рубашка. Я не стала огорчать старую перечницу и заверила ее, что именно в такой рубашке он и отбыл в лучший мир. Кстати, ты не помнишь, как он был одет в действительности?
– На нем были потрепанные джинсы и никакой рубашки, – улыбнулась Тэмми. – Футболку он разорвал, чтобы сделать мне перевязку.
Голос ее все еще был слаб, но в нем постепенно оживали прежние интонации.
– Об этом ты сама расскажешь старушке Ширли. И всем прочим друзьям Тодда, которые сгорают от желания с тобой познакомиться…
– Со мной? Но почему?
– Потому что я рассказала им, что ты – совершенно потрясающая особа, – заявила Максин. – Так что залеживаться на больничной койке тебе некогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101